Когда Деронда явился къ Коганамъ въ пять часовъ, то лавка была заперта, и дверь ему отворила христіанская служанка. Войдя въ комнату, позади лавки, онъ былъ удивленъ представившейся ему пріятной картиной. Домъ былъ старый, и большая задняя комната, куда онъ вошелъ, была, вѣроятно, днемъ очень темная; но теперь ее освѣщала красивая бронзовая люстра съ семью рожками, въ которыхъ горѣло масло. Среди комнаты находился большой столъ, покрытый бѣлоснѣжной скатертью, а закоптѣлыя стѣны и потолокъ рельефнѣе выдѣляли характерныя фигуры обитателей въ пестрыхъ, праздничныхъ одѣяніяхъ. Старуха-бабушка была въ темно-желтомъ платьѣ, съ массивной золотой цѣпочкой на шеѣ вмѣсто ожерелья; ея темныя брови и пряди сѣдыхъ волосъ производили большой эффектъ въ общей картинѣ. На молодой г-жѣ Коганъ былъ блестящій костюмъ, красный съ чернымъ, а на шеѣ длинная нитка искусственнаго жемчуга. Ея младшій ребенокъ спалъ въ колыбели, покрытый пунцовымъ одѣяломъ; Аделаида-Ревекка сіяла въ желто-янтарномъ платьѣ, а Яковъ-Александръ съ гордостью выставлялъ свои красные чулки и черную плисовую куртку. Четыре пары черныхъ сверкающихъ глазъ привѣтствовали Деронду, и ему стало стыдно, что онъ днемъ почувствовалъ какое-то инстинктивное отвращеніе къ этимъ довольнымъ, счастливымъ существамъ. Оказанный ему пріемъ былъ самый радушный, и обѣ женщины держались съ гораздо большимъ достоинствомъ у своего семейнаго очага, чѣмъ въ лавкѣ. Онъ съ любопытствомъ осмотрѣлъ находившуюся въ комнатѣ старинную мебель. Высокая, дубовая конторка и такой-же простѣночный столъ, очевидно, были куплены по случаю или изъ экономіи, но не потому, что они соотвѣтствовали семейному вкусу. На этомъ столѣ стояло большое синее блюдо и два старинныхъ серебрянныхъ сосуда, а передъ ними лежала толстая книга въ темномъ, пергаментномъ переплетѣ. Въ противоположномъ углу, противъ двери изъ лавки, находилась другая, отворенная дверь во внутреннія комнаты, гдѣ также виднѣлся свѣтъ.
Деронда быстро оглянулъ всю комнату и тотчасъ-же долженъ былъ представить Якову ножикъ, который онъ нарочно купилъ, въ бѣлой оправѣ и съ крючкомъ.
-- Вы желали именно такого, да?-- спросилъ онъ.
Мальчикъ внимательно осмотрѣлъ ножикъ, открылъ оба клинка и крючокъ, а потомъ, для сравненія, вынулъ изъ кармана свой ножикъ со штопоромъ.
-- Отчего вамъ нравится крючокъ лучше штопора?-- спросилъ Деронда.
-- Крючкомъ можно захватывать разныя вещи, а штопоръ только вытаскиваетъ пробки,-- отвѣтилъ мальчикъ;-- для васъ штопоръ лучше, вы можете имъ откупоривать бутылки.
-- Такъ вы согласны мѣняться?-- сказалъ Деронда, замѣтивъ съ какимъ восторгомъ старуха смотрѣла на внучка.
-- А что у васъ еще есть въ карманахъ?-- спросилъ Яковъ очень серьезно.
-- Шшъ... шшъ... Яковъ!-- сказала бабушка, и Деронда, понявъ, что ему слѣдуетъ поддержать дисциплину, отвѣтилъ:
-- Этого я вамъ не скажу. Мы, вѣдь, уговорились только о мѣнѣ ножей.
Яковъ пристально посмотрѣлъ на него и, подавъ ему свой ножикъ, дѣловымъ тономъ сказалъ.
-- Идетъ.
Потомъ этотъ маленькій представитель еврейскаго племени выбѣжалъ въ сосѣднюю комнату, гдѣ съ кѣмъ-то заговорилъ скороговоркой; черезъ минуту онъ вернулся и, увидавъ въ дверяхъ отца, схватилъ со стула маленькую, плисовую шапочку, поспѣшно надѣлъ ее и подошелъ къ Когану. Послѣдній, не снимая своей шляпы и не обращая никакого вниманія на гостя, остановился посреди комнаты и, простирая руки надъ головами обоихъ дѣтей, благословилъ ихъ на еврейскомъ языкѣ. Потомъ, его жена вынула изъ колыбели малютку и также поднесла къ нему для благословенія. При видѣ этого зрѣлища Деронда рѣшилъ, что закладчикъ, такъ гордившійся своимъ ремесломъ, не былъ исключительно человѣкомъ прозы.
-- Ну, сэръ, я надѣюсь, что мое семейство и безъ меня васъ приняло радушно,-- сказалъ Коганъ, снимая шляпу и усаживаясь;-- вы очень аккуратны; ничто такъ не учитъ аккуратности, какъ нужда. Она, въ свою очередь, полезна для всѣхъ. Я также знавалъ ее, начавъ самъ зарабатывать себѣ хлѣбъ съ ранней молодости. Ну, посмотримъ, посмотримъ.
-- Вотъ кольцо, о которомъ я вамъ говорилъ,-- сказалъ Деронда, снимая его съ пальца;-- за него заплочено сто фунтовъ и, конечно, оно будетъ достаточнымъ залогомъ для пятидесяти. По всей вѣроятности, я его выкуплю черезъ мѣсяцъ.
Блестящіе глаза Когана какъ-то особенно засверкали, встрѣтившись съ наивнымъ взглядомъ молодого человѣка, который полагалъ, что скорый выкупъ доставляетъ удовольствіе закладчику.
-- Хорошо, хорошо,-- сказалъ онъ, небрежно осмотрѣвъ кольцо;-- мы поговоримъ объ этомъ послѣ трапезы. Вы, можетъ быть, не откажетесь раздѣлить ее съ нами? Вы этимъ окажете намъ большую честь.
Жена Когана и мать повторили это приглашеніе, и Деронда съ удовольствіемъ согласился. Послѣ этого всѣ встали вокругъ стола, на которомъ находилось только одно блюдо, покрытое салфеткою. Г-жа Коганъ поставила передъ мужемъ фаянсовую чашку съ водою для омовенія рукъ. Онъ надѣлъ шляпу и громко воскликнулъ:
-- Мардохей!
"Неужели это составляетъ часть религіозной церемоніи?" -- подумалъ Деронда, не понимая, какое значеніе могло тутъ имѣть имя ветхозавѣтнаго героя.
Но въ ту-же минуту изъ сосѣдней комнаты раздался голосъ: "Сейчасъ", и онъ съ любопытствомъ устремилъ свой взглядъ на отворенную дверь. Къ величайшему своему изумленію, онъ увидалъ на порогѣ фигуру того самаго загадочнаго еврея, котораго онъ утромъ встрѣтилъ въ книжной лавкѣ. Мардохей также съ удивленіемъ взглянулъ на Деронду, но ни тотъ, ни другой ничѣмъ не обнаружили, что они уже знали другъ друга. Мардохей молча сѣлъ на противоположномъ концѣ стола и холодно поклонился гостю, словно утреннее разочарованіе дурно расположило его къ Дерондѣ.
Коганъ умылъ руки и, совершивъ обрядъ освященія субботы, кадушъ, снялъ салфетку съ блюда, на которомъ оказались два длинные, плоскіе хлѣба, посыпанные зерномъ въ воспоминаніе о маннѣ, питавшей израильтянъ въ пустынѣ, и, отломивъ маленькіе куски, передалъ ихъ каждому члену своего семейства, въ томъ числѣ, и Аделаидѣ-Ревеккѣ, стоявшей на стулѣ. Потомъ Коганъ произнесъ еще одну еврейскую молитву, которой Яковъ вторилъ, надѣвъ шляпу по примѣру отца. Наконецъ, всѣ усѣлись за столъ, и начался ужинъ, нисколько неинтересный для Деронды. Онъ даже не замѣчалъ, что ѣлъ,-- настолько онъ былъ занятъ мыслью, какъ приступить къ интересовавшимъ его вопросамъ. Кромѣ того, онъ думалъ и о Мардохеѣ, съ которымъ по временамъ изподлобья обмѣнивался взглядами. На Мардохеѣ не было праздничной одежды, но вмѣсто утренняго, поношеннаго, чернаго сюртука, на немъ было свѣтлое, коричневое пальто, сильно осѣвшее отъ стирки: эта одежда еще рельефнѣе выдѣляла его энергичное лицо, окаймленное темными волосами, которое могло-бы принадлежать пророку Езекіилю. Деронда замѣтилъ, что Мардохею клали на тарелку хвостъ фаршированной рыбы и вообще самые дурные объѣдки, какъ обыкновенно поступаютъ съ бѣдными родственниками по старинному обычаю до-историческихъ временъ.
Коганъ искусно поддерживалъ общій разговоръ и, какъ истый еврей, гордящійся своими вѣрноподданнѣйшими чувствами, болѣе всего говорилъ о королевѣ, ея семействѣ и о посѣщеніи Англіи, десять лѣтъ тому назадъ, французскимъ императоромъ и императрицей. Его жена и мать съ удовольствіемъ вторили ему.
-- Наша малютка названа Евгенія-Эсфирь,-- замѣтила молодая г-жа Коганъ.
-- Удивительно, какъ императоръ похожъ на моего двоюроднаго брата,-- сказала старуха.
-- Я повелъ свою мать въ Хрустальный дворецъ, чтобъ показать ей императора и императрицу,-- прибавилъ Коганъ, трудно-же было охранять ее въ толпѣ.
-- Ваша мать, вѣроятно, уже давно овдовѣла, и вы привыкли ухаживать за нею,-- произнесъ Деронда, пользуясь случаемъ, чтобъ навести полезную справку.
-- Да, раненько пришлось мнѣ начать о ней заботиться, отвѣтилъ Коганъ -- отъ этого обыкновенно сталь закаляется.
-- Отчего закаляется сталь, папа? спросилъ Яковъ, не оставляя въ тоже время и пирожное безъ надлежащаго вниманія. Отецъ мигнулъ гостю и сказалъ:-- если ты положишь свой носъ на точильню, то ты и себя закалишь.
Яковъ сползъ со стула съ кускомъ пирожнаго въ рукѣ и подойдя къ молчавшему до сихъ поръ Мардохею и спросилъ:-- что это значитъ положить носъ на точильню?..
-- Это значитъ, что ты молча, долженъ переносить оскорбленія и обиды -- со вздохомъ отвѣтилъ Мардохей, ласково взглянувъ на мальчика; тотъ, въ свою очередь, вложилъ въ ротъ старику край пирожнаго, приглашая его этимъ угощаться и въ то же время съ тревогой наблюдая въ какихъ размѣрахъ воспользуются его благороднымъ предложеніемъ. Мардохей улыбнулся и откусилъ кусочекъ, видимо желая сдѣлать мальчику удовольствіе; это взаимное желаніе сдѣлать пріятное другъ другу разомъ украсило обоихъ.
Деронда былъ очень разочарованъ, что его вопросъ ни къ чему не повелъ, и, обращаясь къ Мардохею, сказалъ:
-- А вы, вѣроятно, всю жизнь занимались науками?
-- Да, я изучалъ кое-что,-- отвѣтилъ онъ спокойно;-- а вы? Судя по купленной вами книгѣ, вы знаете нѣмецкій языкъ?
-- Я научился ему въ Германіи,-- сказалъ Деронда.-- Вы постоянно занимаетесь книжной торговлею?
-- Нѣтъ, я только замѣняю книгопродавца Рама во время его отсутствія,-- произнесъ Мардохей, смотря на Деронду съ прежнимъ интересомъ, словно лицо молодого человѣка имѣло для него особую чарующую силу;-- можетъ быть, вы знаете по еврейски?
-- Къ сожалѣнію, нѣтъ.
Лицо Мардохея отуманилось, и онъ опустилъ глаза, тяжело переводя дыханіе, что показалось Дерондѣ признакомъ чахотки.
-- Я занимался не чтеніемъ книгъ, а кое-чѣмъ другимъ болѣе полезнымъ: напримѣръ, я знаю цѣну камнямъ и могу самъ оцѣнить ваше кольцо,-- сказалъ Коганъ,-- но,-- прибавилъ онъ, понижая голосъ,-- что вы за него хотите?
-- Пятьдесятъ или шестьдесятъ фунтовъ,-- отвѣтилъ Деронда небрежно.
Коганъ съ минуту помолчалъ, засунувъ руки въ карманы и пристально посмотрѣлъ на Деронду.
-- Не могу дать такой цѣны,-- произнесъ онъ;-- очень радъ былъ-бы вамъ услужить, но болѣе сорока фунтовъ, право, нельзя.
-- Хорошо,-- отвѣтилъ Деронда;-- я выкуплю его черезъ мѣсяцъ.
-- Значитъ по рукамъ, я вамъ приготовлю билетъ,-- сказалъ Коганъ и поднялъ руку въ знакъ окончанія разговора.
Онъ самъ, Мардохей и Яковъ снова надѣли шляпы, и Коганъ произнесъ благодарственную молитву, которой вторили другіе. Наконецъ, голосъ Мардохея покрылъ всѣ остальные и онъ, скрестивъ руки, произнесъ отдѣльное, довольно продолжительное славословіе торжественнымъ, восторженнымъ тономъ. Не только тонъ этотъ, но и отсутствіе всякой самоувѣренности дѣлали его существомъ совершенно противоположнымъ Когану. Трудно было понять, какъ среди буржуазнаго, благоденствующаго семейства очутился этотъ странный человѣкъ, который, несмотря на свою нищенскую внѣшность, возбуждалъ въ Дерондѣ какой-то смутный страхъ и сожалѣніе о томъ, что онъ не оправдалъ ожиданій этого еврея.
По окончаніи молитвы, Мардохей всталъ и, слегка кивнувъ головою гостю, вышелъ изъ комнаты, затворивъ за собою дверь.
-- Это, повидимому, необыкновенный человѣкъ,-- сказалъ Деронда, обращаясь къ Когану; но тотъ пожалъ плечами и ударилъ себя пальцемъ по лбу, ясно указывая, что Мардохей, по его понятіямъ, былъ не въ здравомъ умѣ.
-- Онъ вашъ родственникъ?-- спросилъ Деронда.
-- Нѣтъ,-- отвѣтилъ Коганъ съ презрительной улыбкой, переглянувшись съ женою и матерью;-- я его держу изъ милости. Онъ прежде работалъ на меня, но потомъ онъ сталъ хворать и до того ослабѣлъ, что я его рѣшилъ призрѣвать. Онъ мнѣ большая помѣха, но его присутствіе приноситъ благословеніе нашему дому, и онъ учитъ сына. Кромѣ того, онъ чинитъ часы и золотыя вещи.
Деронда едва могъ удержаться отъ улыбки при этой смѣси доброты и желанія оправдать ее разсчетомъ. Онъ хотѣлъ продолжать вопросы о Мардохеѣ, загадочная личность котораго становилась для него все болѣе и болѣе интересной, но Коганъ перебилъ его и навелъ разговоръ на закладъ брилліантоваго кольца, который онъ также считалъ добрымъ дѣломъ. Отдавъ кольцо, Деронда получилъ сорокъ фунтовъ и билетъ; теперь уже ему нельзя было болѣе оставаться и онъ ушелъ отъ своихъ новыхъ знакомыхъ, не достигнувъ никакого результата, кромѣ того только, что у него былъ постоянный предлогъ въ видѣ закладного билета для возвращенія къ Коганамъ послѣ Рождества. Онъ твердо рѣшился тогда поближе познакомиться съ Мардохеемъ, отъ котораго онъ могъ бы узнать всѣ подробности о Коганахъ, между прочимъ, и причину, по которой нельзя было спрашивать у старшей г-жи Коганъ, была-ли у нея дочь.