Желаніе м-ра Грандкорта познакомиться съ Гвендолиною не было для нея неожиданностью, но когда лордъ Бракеншо отошелъ немного въ сторону, чтобъ дать дорогу незнакомцу, и она очутилась лицомъ къ лицу съ нимъ, она съ неудовольствіемъ почувствовала, что ея щеки вспыхнули. Это смущеніе произошло главнымъ образомъ оттого, что, вопреки всѣмъ ея ожиданіямъ, Грандкортъ нисколько не походилъ на портретъ, созданный ея воображеніемъ. Ростомъ онъ былъ немного выше ея; на лицѣ его не видно было ни малѣйшаго слѣда улыбки, самонадѣянности или безпокойства. Снявъ шляпу, онъ обнаружилъ обширную лысину окаймленную свѣтло-рыжими волосами, и изящную руку; красивое очертаніе его щекъ отъ лба до подбородка было почти перпендикулярно; небольшіе бакенбарды не нарушали этой правильной линіи. Его лицо не искажалось ни гримасами, ни заискивающими поддергиваніями, и въ то-же время оно казалось совершенно безжизненнымъ. Въ типичномъ англичанинѣ неподвижномъ, натянутомъ, суровомъ и какъ-бы вѣчно находящемся подъ ружьемъ, можно еще иногда заподозрить живость, которая и обнаруживается въ тѣ минуты, когда онъ освобожденъ отъ строгой внутренней дисциплины; но въ Грандкортѣ не было ничего натянутаго или суроваго; онъ просто поражалъ своей вялостью. Цвѣтъ его лица, сильно поблекшій, напоминалъ лицо актрисы внѣ сцены, безъ бѣлилъ и румянъ; его большіе, узкіе сѣрые глаза выражали полнѣйшее равнодушіе.
Слѣдуетъ, однако, замѣтить, что всякая попытка описать нѣсколькими словами внѣшность и характеръ человѣка, въ сущности, никогда не бываетъ удачной. Взглядъ нашъ необходимо долженъ часто измѣняться подъ вліяніемъ новыхъ впечатлѣній, получаемыхъ при различныхъ условіяхъ. При первомъ знакомствѣ мы узнаемъ только азбуку, но не вполнѣ увѣрены, на какомъ языкѣ писана эта живая книга. Я описалъ только тѣ черты Грандкорта, которыя поразили Гвендолину съ первой минуты ея встрѣчи съ нимъ. Первое впечатлѣніе, произведенное на нее Грандкортомъ,-- было довольно благопріятное, и она внутренно рѣшила, что онъ вовсе не такъ смѣшенъ. Когда лордъ Бракеншо отошелъ, и Гвендолина вступила въ разговоръ съ Грандкортомъ, онъ не сводилъ съ нея глазъ, хотя въ нихъ не видно было никакого выраженія, а она только по временамъ бросала на него пытливый взоръ, нѣсколько смягчаемый кокетствомъ.
-- Я прежде считалъ стрѣльбу изъ лука очень скучнымъ, занятіемъ -- сказалъ Грандкортъ.
Онъ говорилъ хорошо, но протяжно, и за каждымъ вопросомъ или отвѣтомъ Гвендолины слѣдовало болѣе или менѣе продолжительное молчаніе.
-- А сегодня вы примирились съ ней?-- спросила Гвендолина. (Молчаніе. Гвендолина обдумываетъ, какое впечатлѣніе она могла произвести на Грандкорта.)
-- Да, съ тѣхъ поръ, какъ я увидѣлъ ваше искусство. Обыкновенно стрѣлки рѣдко попадаютъ въ цѣль и всегда при этомъ хнычутъ.
-- А вы, вѣроятно, хорошій стрѣлокъ?
(Молчаніе. Гвендолина, быстро оглядѣвъ Грандкорта съ головы до ногъ, знакомитъ воображаемую особу съ его портретомъ.)
-- Я совершенно забросилъ стрѣльбу въ цѣль.
-- Въ такомъ случаѣ вы странный человѣкъ. Послѣ этого я невольно буду смотрѣть съ презрѣніемъ на свою стрѣльбу, какъ на прошлогоднюю моду. Но я надѣюсь, что вы не бросили-же всѣхъ глупостей; сознаюсь, я виновата въ привязанности ко многимъ изъ нихъ.
(Молчаніе. Гвендолина думаетъ о различныхъ толкованіяхъ, которыя можно придать ея словамъ.)
-- Что вы называете глупостями?
-- Мнѣ часто приходилось слышать, какъ всякое развлеченіе, доставляющее удовольствіе, называютъ глупостью. Но вы, кажется, не бросили охоты?
(Молчаніе. Гвендолина припоминаетъ все, что ей говорили о высокомъ положеніи Грандкорта, и приходитъ къ тому убѣжденію, что онъ на видъ настоящій аристократъ).
-- Надо-же что-нибудь дѣлать.
-- А вы участвуете въ скачкахъ, или бросили и эту забаву?
(Молчаніе. Гвендолина соображаетъ, что человѣкъ спокойный, хладнокровный, вѣроятно, будетъ не такой непріятный мужъ, какъ всѣ мужья, съ которыми ей приходилось встрѣчаться, и не станетъ мѣшать привычкамъ и вкусамъ жены.)
-- Я иногда пускаю лошадь на скачку, но не предаюсь всецѣло этому дѣлу, какъ многіе. А вы любите лошадей?
-- Да, я очень люблю верховую ѣзду. Пустивъ лошадь въ карьеръ, я ни о чемъ не забочусь и чувствую себя сильной, счастливой.
(Молчаніе. Гвендолина опасается, что ея слова не понравятся Грандкорту, но не хочетъ скрывать своихъ вкусовъ.)
-- Вы любите опасность?
-- Не знаю. На лошади я никогда не думаю объ опасности. Мнѣ кажется, что я не почувствовала-бы боли, если-бъ сломала руку или ногу. Никакая преграда не можетъ меня остановить.
(Молчаніе. Гвендолина мысленно участвуетъ въ цѣломъ рядѣ охотъ на двухъ великолѣпныхъ кровныхъ коняхъ.)
-- Вамъ, можетъ быть, понравилась-бы охота на тигровъ или кабановъ, которую я видѣлъ на востокѣ. Въ сравненіи съ нею всѣ наши травли -- ничто.
-- Такъ вы любите опасности?
(Молчаніе. Гвендолина увѣряетъ себя, что, по всей вѣроятности, люди хладнокровные въ то-же время люди смѣлые, и невольно удивляется своей прозорливости.)
-- Надо-же чѣмъ-нибудь убить время; а къ опасностямъ легко привыкаешь.
-- Я начинаю думать, что я очень счастлива: все для меня ново. Я привыкла только къ одному -- къ скукѣ и очень желала-бы бросить эту привычку, какъ вы бросили стрѣльбу въ цѣль.
(Молчаніе. Гвендолина думаетъ, что человѣкъ приличный и холодный можетъ быть скучнымъ товарищемъ жизни, но, съ другой стороны, большинство людей скучны, и она никогда не замѣчала, чтобъ мужья были товарищами своихъ женъ; наконецъ, она и не намѣревалась выйти замужъ за Грандкорта.)
-- Отчего вамъ скучно?
-- Наше захолустье совершенно не располагаетъ къ веселью. Здѣсь рѣшительно нечего дѣлать,-- вотъ почему я стрѣляю изъ лука.
(Молчаніе. Гвендолина соображаетъ, что жизнь незамужней женщины, которая не можетъ выѣзжать и дѣлать что хочетъ, по необходимости должна быть скучной.)
-- Вы -- царица стрѣльбы; я увѣренъ, что вы возьмете первый призъ.
-- Не знаю; у меня сильныя соперницы. Вы замѣтили, какъ хорошо стрѣляла миссъ Аропоинтъ?
(Молчаніе. Гвендолина припоминаетъ, что иногда мужчины женятся не на тѣхъ женщинахъ, которыми они всего болѣе восхищались, и подбираетъ подобные примѣры въ романахъ).
-- Миссъ Аропоинтъ? Нѣтъ... то-есть, да.
-- Пойдемте и посмотримъ каковы результаты стрѣльбы. Всѣ идутъ къ мишени. Кажется, дядя меня ищетъ; можетъ быть, я ему нужна.
Гвендолина была очень рада прекращенію разговора, не потому, чтобы tête-à-tête съ Грандкортомъ былъ ей непріятенъ, но она все это время не могла отдѣлаться отъ необычайнаго для нея румянца и чувства изумленія, уничтожавшаго ея самообладаніе. А главное, не слѣдовало давать повода м-ра Грандкорту, ставившему себя, повидимому, гораздо выше ея, вообразить, что она обращала на него особенное вниманіе, какъ на выгоднаго жениха. Что-же думалъ Грандкортъ въ моменты молчанія, прерывавшіе ихъ разговоръ, выяснится впослѣдствіи.
-- Ты проиграла золотую стрѣлу, Гвендолина,-- сказалъ м-ръ Гаскойнъ:-- у миссъ Джуліи Фенъ восемью выстрѣлами болѣе твоего.
-- Я очень рада,-- просто отвѣтила Гвендолина;-- меня всѣ возненавидѣли-бы, если-бъ я всегда одерживала верхъ.
Невозможно было завидовать Джуліи Фенъ, совершенной посредственности во всѣхъ отношеніяхъ, кромѣ стрѣльбы изъ лука; ея невзрачное лицо своимъ подавшимся назадъ лбомъ имѣло какое-то рыбье выраженіе.
Во всѣхъ отдѣльныхъ группахъ многочисленнаго общества царило сильное оживленіе. Гвендолина замѣтила, что какой-то незнакомый ей господинъ среднихъ лѣтъ представилъ Клесмера Грандкорту. Этотъ незнакомецъ, съ смуглымъ круглымъ лицомъ и пухлыми руками, казалось, былъ въ самыхъ близкихъ отношеніяхъ съ обоими. Вскорѣ они всѣ трое вмѣстѣ подошли къ Аропоинтамъ. Гвендолину нисколько немучило любопытство узнать, кто былъ этотъ незнакомецъ, но она желала увидѣть, какъ будетъ держать себя Грандкортъ въ этой компаніи. Его обхожденіе было одинаковое со всѣми, только онъ болѣе смотрѣлъ на Клесмера, чѣмъ на миссъ Аропоинтъ. Восторженный музыкантъ говорилъ съ большимъ оживленіемъ, то протягивая горизонтально свои длинные пальцы, то указывая пальцемъ въ землю, то складывая на груди руки и потрясая своею пышною гривой. Грандкортъ слушалъ его спокойно, равнодушно, заложивъ указательный палецъ лѣвой руки въ карманъ жилета, а правой слегка проводя по своимъ небольшимъ бакенбардамъ.
"Я желала-бы знать, чьи манеры болѣе нравятся миссъ Аропоинтъ: Грандкорта или Клесмера?" -- подумала Гвендолина съ саркастической улыбкой.
Однакожъ, она не стала далѣе слѣдить за Грандкортомъ и рѣшила, что ей все равно, подойдетъ-ли онъ еще разъ къ ней или нѣтъ.
Онъ подошелъ въ минуту разъѣзда, чтобъ проводить м-съ Давило до экипажа.
-- Мы увидимся на балу?-- спросила она, когда онъ, откланиваясь, снялъ шляпу.
-- Да,-- процѣдилъ онъ лѣниво, своимъ обычнымъ вялымъ тономъ.
-- Ты на этотъ разъ ошиблась, Гвендолина,-- сказала м-съ Давило по дорогѣ въ замокъ.
-- Въ чемъ, мама?
-- Въ твоемъ предположеніи о наружности и манерахъ м-ра Грандкорта. Ты не можешь найти въ немъ ничего смѣшного.
-- Вѣроятно, нашла-бы, если-бъ постаралась, но я не хочу,-- сказала Гвендолина съ неудовольствіемъ, и ея мать замолчала.
На подобныхъ праздникахъ, по мѣстному обычаю, мужчины и женщины обѣдали врознь, чтобы дать время отдохнуть тѣмъ и другимъ. При этомъ мужчины обыкновенно разсказывали анекдоты, доказывающіе существованіе эпикурейскихъ наклонностей у дамъ, которыя выказывали чистомужское вниманіе къ прелестямъ баранины и этимъ свидѣтельствовали, до чего можетъ дойти извращеніе женскихъ нравовъ при отсутствіи вліянія на нихъ строгой общественной дисциплины. Между прочимъ, лордъ Бракеншо, страстный почитатель сытной ѣды, постоянно приводилъ какъ нѣчто новое, извѣстное мнѣніе Байрона, о томъ, что мужчинѣ никогда не слѣдуетъ смотрѣть на женщину, когда она ѣстъ.
Въ дамской столовой Гвендолина далеко не пользовалась общей благосклонностію; молодыя дѣвушки никогда не вступали съ нею въ дружескія бесѣды; онѣ охотно слушали ее, но не платили ей взаимной откровенностію. Быть можетъ, это происходило оттого, что Гвендолина мало интересовалась ими и, оставшись въ ихъ обществѣ, всегда испытывала какую-то пустоту. М-съ Вульканы однажды замѣтила, что миссъ Гарлетъ слишкомъ любитъ мужчинъ; но мы уже знаемъ, что Гвендолина не чувствовала къ мужчинамъ никакого расположенія, а любила только поклоненіе, которымъ женщины, конечно, не могли ее окружать. Единственнымъ исключеніемъ среди чуждавшихся ее молодыхъ дѣвушекъ была миссъ Аропоинтъ, которая часто дружески и откровенно съ нею разговаривала.
-- Мнѣ рѣдко приходилось видѣть дѣвушку съ такими прекрасными манерами, какъ миссъ Аропоинтъ,-- сказала м-съ Давило, оставшись съ Гвендолиною наединѣ въ уборной.
-- Я желала-бы на нее походить, отвѣтила Гвендолина.
-- Что это, ты недовольна собою, Гвенъ?
-- Нѣтъ, но я недовольна всѣмъ, а она, повидимому всѣмъ довольна.
-- Сегодня ты была въ хорошемъ расположеніи духа. Я видѣла, что ты наслаждалась стрѣльбою.
-- Но это ужъ, прошло, и я не знаю, что будетъ дальше,-- протянула Гвендолина, потягиваясь и поднимая свои обнаженныя руки надъ головою.
По мѣстному обычаю, на подобныхъ праздникахъ танцевали въ стрѣлковомъ костюмѣ, снявъ только куртки. Простое бѣлое кашемировое платье съ свѣтло-зеленой отдѣлкой прекрасно обрисовывало фигуру Гвендолины. Единственными украшеніями на ней были: тонкая золотая цѣпочка на шеѣ и золотая-же звѣзда на груди. Ея гладкіе, роскошные волосы образовали на макушкѣ громадный вѣнецъ. Сэръ Джошуа Рейнольдсъ съ удовольствіемъ срисовалъ-бы ея портретъ въ эту минуту, и его задача была-бы легче задачи романиста, потому что ему предстояло-бы схватить одно только общее выраженіе, а не изображать сложную игру ея подвижного лица.
-- Теперь будетъ балъ,-- сказала м-съ Давило,-- и ты, конечно, съ наслажденіемъ протанцуешь вечеръ.
-- Я буду танцовать только кадрили и уже сказала объ этомъ м-ру Клинтону. Я не хочу танцовать ни вальсовъ ни полекъ.
-- Почему-же это тебѣ пришло въ голову?
-- Я терпѣть не могу видѣть слишкомъ близко уродливыхъ мужчинъ.
-- Кого-же ты изъ нихъ считаешь уродливыми?
-- Ихъ много здѣсь.
-- Вотъ м-ръ Клинтонъ, напримѣръ, не уродъ,-- произнесла м-съ Давило, не смѣя упомянуть о Грандкортѣ.
-- Кромѣ того я терпѣть не могу прикосновенія сукна.
-- Представь себѣ,-- сказала м-съ Давило, обращаясь къ сестрѣ, только-что вошедшей въ комнату вмѣстѣ съ Анной,-- Гвендолина не хочетъ танцовать ни польки, ни вальса.
-- Она вообще слишкомъ много капризничаетъ,-- сказала серьезно м-съ Гаскойнъ;-- гораздо приличнѣе было-бы ей поступать такъ, какъ поступаютъ всѣ молодыя дѣвушки, тѣмъ болѣе, что она имѣла лучшихъ танцовальныхъ учителей.
-- Зачѣмъ-же мнѣ вальсировать, тетя, если мнѣ это не нравится? Въ катехизисѣ объ этомъ ничего не говорится.
-- О, милая!-- произнесла м-съ Гаскойнъ тономъ строгаго упрека, и робкая Анна испуганно взглянула на свою смѣлую кузину.
Этимъ разговоръ кончился, и всѣ отправились въ залу.
По всему видно было, что настроеніе Гвендолины почему-то измѣнилось со времени восторженнаго наслажденія своей побѣдой въ стрѣльбѣ. Но когда она появилась въ бальной залѣ, гдѣ на ея нервы благодѣтельно подѣйствовалъ окружающій блескъ, нѣжное благоуханіе цвѣтовъ, и сознаніе, что всѣ глаза обращены на нее, на ея прекрасномъ лицѣ снова отразилось удовольствіе. Танцоры окружили ее со всѣхъ сторонъ наперерывъ приглашали ее танцовать и разсыпались въ сожалѣніяхъ о томъ, что она не хотѣла танцовать круглыхъ танцевъ.
-- Вы дали обѣтъ, миссъ?
-- Зачѣмъ вы такъ жестоки?
-- Вы вальсировали со мною въ февралѣ.
-- Вы такъ прекрасно вальсируете!
Эти восклицанія раздавались со всѣхъ сторонъ и пріятно звучали въ ушахъ Гвендолины. Дамы, танцовавшія вальсъ и польку, естественно полагали, что миссъ Гарлетъ только хотѣла пооргинальничать, но м-ръ Гаскойнъ, услыхавъ объ ея отказѣ, поддержилъ ее.
-- Гвендолина, вѣрно, имѣетъ на то вѣскія причины,-- сказалъ онъ, и въ сущности былъ доволенъ, что она не вальсировала, такъ-какъ считалъ этотъ танецъ менѣе приличнымъ, чѣмъ кадриль; а ему хотѣлось, чтобы въ этотъ вечеръ она держалась особенно прилично.
Однакоже, въ числѣ кавалеровъ, громко выражавшихъ сожалѣніе объ отказѣ Гвендолины танцовать вальсъ и польку, не было м-ра Грандкорта. Протанцовавъ одну кадриль съ миссъ Аропоинтъ, онъ, повидимому, не желалъ болѣе приглашать никого. Гвендолина видѣла, что онъ часто подходилъ къ Аропоинтъ, а ея какъ будто избѣгалъ. М-ръ Гаскойнъ нѣсколько разъ вступалъ съ нимъ въ разговоръ, но это ничего не значило, такъ-какъ пасторъ былъ вездѣ и говорилъ со всѣми. Гвендолина теперь думала, что, по всей вѣроятности, Грандкортъ пересталъ интересоваться ею; быть можетъ, она не очень ему понравилась; наглядѣвшись на столькихъ красавицъ въ свѣтѣ, онъ, вѣроятно, не обратилъ на нее никакого вниманія. Какъ глупо было со стороны ея матери и дяди дѣлать предположеніе о намѣреніяхъ человѣка, котораго они никогда не видали и ничего вѣрнаго о немъ не знали! По всей вѣроятности, онъ намѣренъ жениться на миссъ Аропоинтъ. Впрочемъ, что-бы не случилось, Гвендолина не почувствовала-бы разочарованія, такъ-какъ она не составляла никакихъ предположеній о предстоящихъ дѣйствіяхъ м-ра Грандкорта. Однакоже, она вскорѣ замѣтила, что онъ часто мѣнялъ мѣсто, на которомъ сидѣлъ или стоялъ, примѣняясь къ ея движеніямъ, такъ что ни на минуту не выпускалъ ее изъ виду; а если онъ при этомъ не восхищался ею, то тѣмъ хуже было для него. Это преслѣдованіе взорами стало всего болѣе замѣтно подъ конецъ вечера, когда Гвендолина танцовала кадриль съ Клесмеромъ.
-- М-ръ Грандкортъ человѣкъ со вкусомъ,-- сказалъ музыкантъ, который иногда не видалъ того, что происходило у него подъ носомъ, а въ другое время отличался необыкновенной прозорливостью;-- ему доставляетъ большое удовольствіе смотрѣть, какъ вы танцуете.
-- Можетъ быть, онъ для разнообразія любитъ смотрѣть на то, что ему не нравится,-- отвѣтила Гвендолина со смѣхомъ.
-- Эти слова совсѣмъ не идутъ къ вамъ -- поспѣшно произнесъ Клесмеръ, отмахиваясь рукой.
-- А вы такой-же строгій критикъ словъ,какъ и музыки?
-- Конечно, ваши слова, при вашемъ лицѣ и вашей фигурѣ, должны всегда походить на благородную мелодію.
-- Это комплиментъ или выговоръ? Благодарю за то и другое. Но я такъ смѣла, что сама вамъ сдѣлаю выговоръ за то, что вы не понимаете шутки.
-- Можно понимать шутки, но не любить ихъ,-- отвѣтилъ сконфуженный Клесмеръ;-- мнѣ часто присылали оперы, наполненныя шутками, и онѣ потому только мнѣ не нравились, что я вполнѣ ихъ понималъ. Смѣющійся человѣкъ готовъ упрекать серьезнаго за его тупость. "Вы не понимаете остроумія, сэръ",-- говоритъ онъ.-- "Нѣтъ, понимаю, но у васъ я его не вижу". Вотъ почему меня записали въ число неостроумныхъ людей; но, въ сущности,-- прибавилъ Клесмеръ задумчиво,-- я очень склоненъ къ остроумію и юмору.
-- Очень рада это слышать,-- отвѣтила Гвендолина съ ироніей, которая, однакоже, совершенно пропала для Клесмера, улетѣвшаго куда-то далеко за своими мыслями.-- Пожалуйста скажите, кто это стоитъ у двери комнаты, гдѣ играютъ въ карты?-- спросила она, указывая на незнакомца, съ которымъ Клесмеръ разговаривалъ днемъ въ паркѣ.-- Онъ, кажется, вашъ пріятель?
-- Нѣтъ, это любитель музыки, съ которымъ я познакомился въ Лондонѣ. Его зовутъ м-ръ Лушъ... Онъ очень любитъ Мейербера и Скриба... и слишкомъ преданъ механически-драмматической школѣ.
-- Благодарю васъ. А какъ, по вашему мнѣнію, лицо и фигура этого джентльмена требуютъ, чтобы его слова были благородной мелодіей?
Клесмеръ все болѣе и болѣе восторгался своей собесѣдницей. Они продолжали дружески разговаривать до окончанія кадрили, когда онъ отвелъ ее къ тому мѣсту, гдѣ сидѣла ея мать. Не прошло и нѣсколькихъ минутъ, какъ ея предположеніе о равнодушіи къ ней Грандкорта было фактически опровергнуто. Случайно повернувъ голову, она увидѣла, что онъ шелъ прямо къ ней.
-- Позвольте васъ спросить, миссъ Гарлетъ; вы очень устали?-- сказалъ онъ со своимъ обычнымъ неподвижнымъ выраженіемъ лица.
-- Нисколько.
-- Могу я васъ пригласить на слѣдующую кадриль?
-- Я съ удовольствіемъ танцовала-бы съ вами,-- отвѣтила Гвенд олина,-- но я обѣщала слѣдующую кадриль м-ру Клинтону; всѣ прочія кадрили у меня тоже розданы.
Она была рада, что могла наказать м-ра Грандкорта за то, что онъ такъ поздно вспомнилъ о ней, но въ то-же время пожалѣла, что не могла съ нимъ танцовать. Она прелестно ему улыбнулась, произнося свой отказъ, а онъ продолжалъ смотрѣть на нее съ прежнимъ спокойствіемъ и отсутствіемъ всякаго выраженія въ лицѣ.
-- Какая досада, что я опоздалъ,-- произнесъ онъ послѣ минутнаго молчанія.
-- Мнѣ показалось, что вы не обращаете особеннаго вниманія на танцы,-- замѣтила Гвенд олина,-- и я рѣшила, что это, быть можетъ, одна изъ забавъ, которую вы бросили.
-- Да, но, бросая танцы, я еще не видалъ васъ,-- отвѣтилъ Грандкортъ, и, какъ всегда, замолчалъ на минуту, а потомъ прибавилъ: -- Вы придаете новизну танцамъ, такъ-же какъ и стрѣльбѣ изъ лука.
-- А развѣ всякая новость пріятна?
-- Нѣтъ, не всякая.
-- Такъ я, право, не знаю, принять-ли ваши слова за комплиментъ или нѣтъ? Разъ вы протанцуете со мною -- и вся новизна ощущенія для васъ пропадетъ.
-- Напротивъ, новое ощущеніе будетъ гораздо сильнѣе.
-- Это слишкомъ для меня глубокомысленно; я этого не понимаю.
-- Какъ трудно объяснить миссъ Гарлетъ силу ея обаянія!-- сказалъ Грандкортъ, обращаясь къ м-съ Давило.
-- Но, мнѣ кажется, ее нельзя упрекнуть въ непонятливости,-- промолвила ея мать съ особенной улыбкой.
-- Мама,-- произнесла, Гвендолина съ нѣжнымъ упрекомъ,-- я совсѣмъ глупа и люблю, чтобъ мнѣ все объясняли, когда дѣло идетъ о чемъ-нибудь пріятномъ.
-- Если вы глупы, то, значитъ, глупость -- совершенство,-- сказалъ Грандкортъ послѣ обычной паузы, хотя, очевидно, онъ зналъ, что сказать.
-- А мой кавалеръ, кажется, меня забылъ,-- замѣтила Гвендолина черезъ нѣсколько минутъ:-- уже становятся для кадрили.
-- Его стоило-бы проучить,-- сказалъ Грандкортъ.
-- Я полагаю, что онъ имѣетъ какую-нибудь основательную причину опаздывать,-- отвѣтила Гвендолина.
-- Тутъ, вѣроятно, какое-нибудь, недоразумѣніе,-- произнесла м-съ Давило:-- м-ръ Клинтонъ слишкомъ пламенно настаивалъ на этой кадрили, чтобъ могъ забыть о ней.
Въ эту минуту къ нимъ подошла леди Бракеншо.
-- Миссъ Гарлетъ,-- сказала она,-- м-ръ Клинтонъ просилъ передать вамъ, что онъ долженъ былъ немедленно уѣхать и потому лишился удовольствія съ вами танцовать; онъ въ отчаяніи отъ такой неудачи. Его отецъ, архидіаконъ, прислалъ за нимъ нарочнаго и потребовалъ его тотчасъ къ себѣ по очень важному дѣлу.
-- О, съ его стороны слишкомъ любезно вспомнить обо мнѣ при такихъ обстоятельствахъ,-- отвѣтила Гвендолина;-- очень жаль, что онъ уѣхалъ.
Молодой дѣвушкѣ ничего не стоило выказать на словахъ сожалѣніе о столь счастливомъ случаѣ.
-- Такъ я могу воспользоваться несчастьемъ м-ра Клинтона?-- сказалъ Грандкортъ;-- позвольте мнѣ занять его мѣсто!
-- Я съ большимъ удовольствіемъ буду танцовать съ вами.
Это случайное обстоятельство, подвернувшееся такъ кстати, казалось Гвендолинѣ хорошимъ предзнаменованіемъ, и она почувствовала въ себѣ утреннее восторженное настроеніе; она сознавала, что все ей подчинялось. М-ръ Грандкортъ танцовалъ съ большимъ спокойствіемъ и достоинствомъ, а отсутствіе въ немъ пламенной любезности совершенно соотвѣтствовало вкусамъ Гвендолины. Она была теперь убѣждена, что онъ хотѣлъ обратить на нее особое вниманіе и замѣтнымъ образомъ обнаруживалъ свое восхищеніе; поэтому становилось вѣроятнымъ предположеніе, что онъ попроситъ ея руки, и, въ виду всѣхъ блестящихъ сторонъ этой партіи, ея отказъ долженъ былъ-бы произвести потрясающее впечатлѣніе. Пріятно было также, что предпочтеніе, оказанное ей передъ всѣми молодыми дѣвицами, не пройдетъ даромъ, и всѣ въ бальной залѣ это замѣтятъ, хотя она искусно скрывала свое удовольствіе; возвращаясь къ своему мѣсту послѣ кадрили, подъ руку съ м-ромъ Грандкортомъ, она казалась самой недальновидной молодой дѣвушкой, а не глубокомысленнымъ политикомъ. Они встрѣтили на дорогѣ миссъ Аропоинтъ, которая стояла съ леди Бракеншо среди группы мужчинъ.
-- Я надѣюсь, миссъ Гарлетъ, что вы подадите голосъ за насъ,-- сказала она, подходя къ Гвендолинѣ;-- и вы также м-ръ Грандкортъ, хотя вы и не стрѣлокъ.
Гвендолина и Грандкортъ остановились и узнали, что дѣло шло о стрѣлковомъ пикникѣ въ Кардельскомъ паркѣ, гдѣ вечерній праздникъ при замирающемъ свѣтѣ заходящаго солнца былъ-бы гораздо поэтичнѣе бала при свѣчахъ.
Гвендолинѣ этотъ планъ очень понравился; Грандкортъ его также поддержалъ; тогда м-ръ Лушъ, стоявшій позади леди Бракеншо,-- сказалъ, обращаясь къ Грандкорту очень фамильярно:
-- Дипло былъ-бы болѣе подходящимъ мѣстомъ для подобнаго праздника; у сѣверныхъ воротъ между дубами есть отличная поляна.
Грандкортъ не обратилъ никакого вниманія на эти слова какъ-будто онъ ихъ не слыхалъ; но Гвендолина пристально посмотрѣла на м-ра Луша и рѣшила, во-первыхъ, что онъ долженъ быть на очень короткой ногѣ съ владѣльцемъ Дипло, и, во-вторыхъ, что она никогда не допуститъ его къ себѣ ближе, чѣмъ на аршинъ. Она вдругъ почувствовала сильное отвращеніе къ м-ру Лушу, съ его глазами на выкатъ, жирной, хотя не очень неуклюжей, фигурой, и съ длинными, черными, отчасти посѣдѣвшими волосами. Чтобы избѣгнуть его непріятныхъ взоровъ, она шопотомъ сказала Грандкорту:
-- Пойдемте дальше.
Онъ повиновался, но впродолженіи нѣсколькихъ минутъ не промолвилъ ни слова. Находя это молчаніе забавнымъ и желая испытать, долго-ли оно продолжится, Гвендолина также молчала. Наконецъ, они очутились въ большой оранжереѣ, великолѣпно освѣщенной китайскими фонарями. Достигнувъ ея противоложнаго конца, откуда открывался новый видъ на бальную залу, Грандкортъ остановился и медленно спросилъ:
-- Вамъ это нравится?
Если-бъ Гвендолинѣ сказали за полчаса передъ тѣмъ, что она будетъ въ такомъ глупомъ положеніи, то она искренно разсмѣялась-бы и, конечно, заранѣе подготовила-бы отвѣтъ. Но теперь, по какой-то таинственной причинѣ, смутно ею сознаваемой, она не хотѣла оскорбить м-ра Грандкорта.
-- Да,-- отвѣтила она спокойно, не разсуждая даже о томъ, что онъ подразумѣвалъ подъ словомъ "это": цвѣты, нѣжное благоуханіе, или прогулку съ нею.
Они возвратились снова въ бальную залу, попрежнему молча. Гвендолина попросила м-ра Грандкорта проводить ее до того мѣста, глѣ впродолженіи всего вечера сидѣла м-съ Давило. Она разговаривала съ м-ромъ Лушемъ; замѣтивъ дочь, она наивно сказала:
-- Милая Гвендолина, позволь тебѣ представить м-ра Луша.
Познакомившись съ этимъ джентльменомъ и узнавъ, что онъ близкій пріятель м-ра Грандкорта, у котораго живетъ, м-съ Давило рѣшила, что его надо представить дочери.
Гвендолина вздрогнула, но избѣгнуть знакомства было невозможно. Она слегка наклонила голову и, отвернувшись, пошла къ своему мѣсту на диванѣ.
-- Я хочу надѣть накидку,-- промолвила она.
-- Позвольте мнѣ вамъ услужить,-- произнесъ Лушъ, подавая накидку и рѣшаясь перебить дорогу Грандкорту только для того, чтоъ сдѣлать непріятность надменной молодой дѣвушкѣ.
-- Нѣтъ, благодарю васъ,-- отвѣтила она, отшатнувшись отъ него, какъ отъ зачумленной собаки.
Надо обладать громаднымъ запасомъ христіанскаго смиренія, чтобъ простить подобное оскорбленіе, тѣмъ болѣе, что Грандкортъ спокойно взялъ накидку изъ рукъ м-ра Луша и тотъ, поклонившись, отошелъ въ сторону.
-- Вы бы ее лучше надѣли,-- сказалъ Грандкортъ, смотря на Гвендолину все тѣмъ-же взглядомъ, лишеннымъ всякаго выраженія.
-- Благодарю васъ, это, можетъ быть, очень благоразумно -- отвѣтила молодая дѣвушка, граціозно подставляя свои плечи.
Послѣ этого Грандкортъ обмѣнялся нѣсколькими любезностями съ м-съ Давило и, прощаясь, попросилъ позволенія пріѣхать въ Офендинъ на другой день. Онъ, очевидно, нисколько не обидѣлся оскорбленіемъ, нанесеннымъ его другу, можетъ быть, потому, что отказъ Гвендолины принять накидку изъ рукъ м-ра Луша можно было объяснить желаніемъ, чтобъ Грандкортъ оказалъ ей эту услугу. Но она поступила въ настоящемъ случаѣ безъ всякаго намѣренія, слѣдуя только своимъ истинктивнымъ влеченіямъ, которымъ она довѣряла столко-же, сколько своему разсудку. Гвендолина не считала м-ра Грандкорта и подобныхъ ему людей темной загадкой, которую она не могла-бы разрѣшить безъ посторонней помощи. Для нея главный вопросъ состоялъ въ томъ, насколько его характеръ и обращеніе съ людьми соотвѣтствовали ея желаніямъ, потому что она твердо рѣшилась не принимать его предложенія, если всѣ условія этой блестящей партіи ее не вполнѣ удовлетворятъ.
Можетъ-ли быть болѣе тоненькая, незначительная нить въ человѣческой исторіи, какъ внутреннее сознаніе молодой дѣвушки, заботящейся только о томъ, какъ сдѣлать свою жизнь пріятной? И это въ такое время, когда великія идеи, сплотившись въ могучую армію, вступали съ новымъ жаромъ въ борьбу; когда женщины въ Новомъ Свѣтѣ, не хотѣли плакать о мужьяхъ и сыновьяхъ, убитыхъ въ бою за освобожденіе, а работники въ Старомъ Свѣтѣ, слыша объ этой добровольной жертвѣ, терпѣливо переносили городъ; когда человѣческая душа начинала ощущать въ себѣ внутренній пульсъ, который не слышно бился въ ней вѣками, пока не создалъ новой жизни печали или радости. Что значатъ среди этой могучей драмы молодыя дѣвушки и ихъ слѣпыя мечтанія? Но онѣ составляютъ "Да" или "Нѣтъ" того добра, за которое люди ведутъ борьбу и терпѣливо страдаютъ. Эти хрупкіе сосуды переносятъ изъ вѣка въ вѣкъ драгоцѣнное сокровище человѣческой любви.