Въ десять часовъ утра Гвендолина Гарлетъ, послѣ скучнаго путешествія изъ Лейброна, остановилась на станціи желѣзной дороги, ближайшей къ Офендину. Ее не ждали такъ рано и не выслали ей экипажа, такъ-какъ она телеграфировала изъ Дувра, что пріѣдетъ съ позднѣйшимъ поѣздомъ. Но пріѣхавъ въ Лондонъ, она узнала, что можетъ ѣхать безостановочно и тотчасъ-же отправилась дальше. Она не предчувствовала, какое грустное впечатлѣніе произведетъ на нее станція, гдѣ ей придется ожидать, какъ-бы нарочно выстроенная въ мѣстности, отдаленной отъ всякаго жилья. Выйдя изъ вагона, она осталась одна на платформѣ съ двумя большими чемоданами; находясь въ часовомъ разстояніи отъ дома, она должна была дожидаться экипажа въ желѣзнодорожной гостинницѣ. Грязныя стѣны зала для пассажировъ, запыленный графинъ воды и большія объявленія миссіонерскихъ обществъ, призывающія грѣшниковъ къ раскаянію, служили какъ-бы предвкушеніемъ той мрачной, унылой жизни, которая снова открывалась передъ нею, и она поспѣшно подошла къ наружной двери, выходившей въ поле. Но даже солнечные лучи казались ей печальными, такъ-какъ осенній вѣтеръ колебалъ скудную траву, разносилъ желтые листья и ерошилъ перья на двухъ курицахъ и одномъ пѣтухѣ, уныло бродившихъ по землѣ. Начальникъ станціи съ наивнымъ любопытствомъ смотрѣлъ на Гвендолину и ея чемоданы; а, такъ-какъ онъ былъ новый человѣкъ и не зналъ ее въ лицо, то, очевидно, могъ принять эту одинокую молодую дѣвушку за какую нибудь неважную особу. Гвендолина отвернулась отъ него съ досадой. Вдали работникъ закладывалъ старомодную, грязную коляску.
Все это, конечно, мелочныя подробности, но безъ подобныхъ жизненныхъ мелочей трудно объяснить многія перемѣны въ жизни людей. Онѣ дѣйствуютъ съ постоянно возрастающей силой на человѣка и, наконецъ, развиваютъ въ немъ опредѣленное побужденіе къ теоретическимъ выкладкамъ. Даже философія подвергается иногда ихъ вліяніямъ, и глубокій мыслитель, очутившись въ уединенной, отвратительной трущобѣ, съ непріятнымъ сознаніемъ что у него нѣтъ никакихъ средствъ къ жизни, естественно приходитъ къ неутешительнымъ выводамъ о происхожденіи вещей и о конечномъ назначеніи міра, въ которомъ человѣкъ мыслящій обреченъ на одни только страданія. Тѣмъ болѣе эти мелочи дожны были вліять на молодую дѣвушку, созданную для удовольствій и блестящаго общества, которая теперь находилась на уединенной станціи, одна, съ тяжелыми думами о грозившей ей нищетѣ. Гвендолина была совершенно подавлена обстоятельствами и ея непокорная душа смирилась. Но для чего было жить среди трудностей отвратительной обстановки и униженія? Это начало ея новой жизни могло служить образчикомъ того, что ее ожидало дома.
Вотъ тѣ грустныя мысли, которыя наполняли ее по дорогѣ въ Офендинъ, куда она, наконецъ, отправилась въ неудобной, тряской коляскѣ, загроможденной ея чемоданами. До сихъ поръ, размышляя о будущемъ, она рисовала себѣ его въ довольно мрачныхъ краскахъ; она полагала, что всему ихъ семейству придется снова жить заграницей на остатокъ ихъ капитала, такъ-какъ не могли-же они лишиться рѣшительно всѣхъ средствъ! Бѣдная жизнь въ отдаленномъ, скучномъ уголкѣ континента представлялась ей со всѣми знакомыми ей подробностями, и она уже видѣла себя въ этой презрѣнной обстановкѣ тридцати-лѣтней, перезрѣлой дѣвой, въ обществѣ матери, становившейся все болѣе и болѣе угрюмой, и четырехъ несносныхъ, невыносимыхъ сестеръ. Однако, она не хотѣла подчиниться судьбѣ и позволить несчастью окончательно уничтожить ее; она не совсѣмъ вѣрила въ разразившееся надъ ея головою бѣдствіе. Но усталость и отвращеніе къ непріятной поѣздкѣ дѣйствовали на нее теперь какъ мучительное пробужденіе отъ страшнаго сна къ еще болѣе грозной дѣйствительности. Какъ далеко было то время, когда она съ самоувѣреннымъ себялюбіемъ цѣловала отраженіе своей красоты въ зеркалѣ! Къ чему-же послужило ей то, что она прелестна, умна, энергична? Событія играли ею какъ щепкой, а мужчины въ ея глазахъ были всѣ ничтожны Да, она ненавидѣла всѣхъ мужчинъ, и это чувство поддерживалось въ ней ея воспоминаніями. Однако въ послѣднее время эта ненависть нѣсколько видоизмѣнилась. Можно ненавидѣть ворованныя вещи, потому что онѣ ворованы, и потому, что, какъ ворованными, мы не можемъ ими пользоваться; между тѣмъ и другимъ чувствомъ -- большое различіе. Гвендолина начинала сердиться на Грандкорта за то, что его дурное поведеніе помѣшало ей выдти за него замужъ, за то, что онъ былъ причиною ея теперешней горькой нужды.
Между тѣмъ, тихая, томительная ѣзда въ старинной коляскѣ приближалась къ концу. Гвендолина увидала окна офендинскаго дома и у подъѣзда фигуру, пробудившую въ ней новое, уже не столь эгоистичное чувство. Выпрыгнувъ изъ коляски, она бросилась на шею къ матери, и, при видѣ новыхъ слѣдовъ горя на ея прекрасномъ лицѣ, на минуту забыла про себя, думая только о несчастномъ положеніи любимаго ею существа.
За м-съ Давило виднѣлись печальныя лица четырехъ молодыхъ дѣвушекъ, горе которыхъ ни въ комъ не находило сочувствія. Все-же пріѣздъ Гвендолины былъ для нихъ утѣшительнымъ событіемъ среди ихъ несчастія; онѣ были убѣждены, что въ ея присутствіи случится что-нибудь необыкновенное, и даже ея торопливыя слова: "ну, ну, ступайте дѣвочки", имѣли для своего рода сладость, которую всегда слабыя натуры находятъ въ подчиненіи энергичной волѣ. Добрая миссъ Мери не ждала привѣтствія отъ Гвендолины, и тотчасъ-же занялась ея чемоданами.
-- Ободритесь, милая мама!-- говорила Гвендолина, когда она вдвоемъ съ матерью заперлась въ ихъ спальнѣ.-- Не теряйте надежды; вы видите, я не отчаиваюсь. Я буду работать. Все поправится. Теперь, когда я пріѣхала, вамъ будетъ легче. Вы вѣдь рады моему пріѣзду? да?
Произнося эти слова и отирая своимъ платкомъ слезы, струившіяся по щекамъ матери, Гвендолина чувствовала къ ней нѣжное сочувствіе и рѣшимость помочь ей. Самоувѣренные планы будущей дѣятельности, смутно возникавшіе въ ея головѣ, теперь приняли болѣе опредѣленную форму. Ей казалось, что она неожиданно поняла, какъ ей слѣдуетъ теперь дѣйствовать. Это была одна изъ ея лучшихъ минутъ, и горячо любившая ее мать взглянула на дочь съ пламеннымъ обожаніемъ.
-- Да благословитъ тебя Господь, мое дорогое дитя!-- сказала она;-- Я могу быть счастлива, если только ты будешь довольна.
Но черезъ нѣсколько минутъ снова произошла реакція. Какъ и слѣдовало ожидать, мужество молодой дѣвушки стало ослабѣвать по мѣрѣ того, какъ несчастье принимало для нея болѣе опредѣленныя, грозныя формы. Очутившись въ Офендинѣ послѣ непріятной поѣздки со станціи желѣзной дороги, Гвендолина почувствовала себя дома, въ прежней обстановкѣ довольства, если не роскоши; мать постарому заботливо приготовила всѣ принадлежности ея туалета, переодѣла ее, причесала и принесла сама на маленькомъ подносѣ ея любимыя кушанья, потому что она пожелала провести этотъ день вдвоемъ съ матерью.
-- Пусть никто намъ не мѣшаетъ, мама,-- сказала Гвендолина;-- останемся съ тобою наединѣ.
Сойдя въ гостиную, освѣженная, успокоенная, сіяющая, какъ только-что вынырнувшій изъ воды лебедь, Гвендолина сѣла на диванъ подлѣ матери. Несчастье еще не прикоснулось къ ней своимъ тлетворнымъ дыханіемъ, и она почти весело спросила.
-- Что вы намѣрены дѣлать, мама?
-- Прежде всего намъ надо отсюда уѣхать. М-ръ Гейнсъ, по счастью, изъявилъ согласіе взять въ аренду домъ и агентъ лорда Бракеншо устроитъ съ нимъ дѣло какъ можно выгоднѣе для насъ.
-- Я думаю, что лордъ Бракеншо согласится оставить вамъ Офендинъ безплатно,-- сказала Гвендолина, которая до сихъ поръ болѣе занималась разъясненіемъ того, какое впечатлѣніе производила ея красота, чѣмъ финансовыми вопросами.
-- Милое мое дитя, лордъ Бракеншо въ Шотландіи и ничего не знаетъ о нашихъ дѣлахъ. Къ тому-же ни я, ни твой дядя не желаемъ обращаться къ нему съ просьбою. Да, наконецъ, какая польза была-бы намъ если-бы намъ пришлось остаться въ этомъ домѣ безъ прислуги и безъ топлива? Чѣмъ скорѣе мы отсюда выберемся, тѣмъ лучше. Ты знаешь, что намъ придется везти очень немного вещей: одни только платья.
-- Вы конечно, поѣдете за-границу, мама?-- спросила Гвендолина.
-- О, нѣтъ, голубушка,-- отвѣтила м-съ Давило съ грустной улыбкой;-- съ чѣмъ намъ путешествовать? Ты никогда не знала, что значитъ доходъ и расходъ, поэтому тебѣ теперь и будетъ тяжелѣе нашего.
-- Но куда-же мы переѣдемъ?-- спросила Гвендолина, впервые ощущая какой-то невѣдомый страхъ.
-- Все уже рѣшено; дядя даетъ намъ немного мебели,-- отвѣтила м-съ Давило нерѣшительно, боясь, чтобы это не слишкомъ поразило Гвендолину,-- мы переѣзжаемъ въ сойерскій котеджъ.
Гвендолина ничего не отвѣтила, поблѣднѣвъ отъ злобы; но черезъ минуту гордо поднявъ голову,-- сказала:
-- Это невозможно! надо придумать что-нибудь другое. Какъ можетъ дядя согласиться на такой шагъ? Я никогда этого не допущу.
-- Да у насъ нѣтъ выбора, милое дитя! Дядя очень добръ къ намъ, но онъ самъ пострадалъ и долженъ воспитать своихъ дѣтей. Ты пойми, что у насъ не осталось рѣшительно никакихъ средствъ къ жизни, кромѣ того, что онъ и сестра намъ дадутъ. Они дѣлаютъ все, что могутъ, а мы должны работать по мѣрѣ своихъ силъ. Я съ дѣвочками взялась вышить коверъ для благотворительнаго базара въ Вансестерѣ и пелену, которую жертвуютъ прихожане въ Пеникотскую церковь.
-- Но я увѣрена, что можно найти домъ приличнѣе сойерскаго котеджа,-- сказала Гвендолина, забывая совершенно о своей матери и только съ ужасомъ думая, о томъ, что ей придется жить въ лачужкѣ, гдѣ нѣкогда обиталъ таможенный чиновникъ.
-- Нѣтъ, ничего лучшаго найти нельзя. Свободныхъ домовъ въ окрестности очень мало, и мы должны быть еще благодарны за то, что намъ подвернулся такой уединенный домикъ. Къ тому-же онъ вовсе не такъ дуренъ. У насъ будутъ двѣ маленькія гостиныя и четыре спальни, такъ что ты можешь оставаться, когда хочешь, одна въ комнатѣ.
-- Я не понимаю, какъ все ваше состояніе могло исчезнуть разомъ, мама? Я ничего не знала о нашихъ средствахъ до полученія вашего послѣдняго письма, недѣлю тому назадъ.
-- Первое извѣстіе о нашемъ несчастьѣ я получила гораздо ранѣе, но не хотѣла нарушать твоего спокойствія, пока не будетъ въ этомъ крайней необходимости.
-- Какая досада!-- гнѣвно произнесла Гвендолина, покраснѣвъ;-- если-бъ я знала объ этомъ ранѣе, то могла-бы привезти домой выигранные въ рулетку двѣсти фунтовъ, которые я подъ конецъ проиграла, не подозрѣвая, что они вамъ нужны. А вѣдь этихъ денегъ было-бы достаточно для насъ на нѣкоторое время, пока я не придумаю чего-нибудь другого. Все противъ меня!-- прибавила она съ гнѣвнымъ пыломъ; -- люди, которыхъ я до сихъ поръ встрѣчала, только приносили мнѣ одни страданія!
Говоря это, она думала о Дерондѣ, безъ вмѣшательства котораго она, по всей вѣроятности, вернулась-бы къ игорному столу съ нѣсколькими золотыми и отыграла-бы свой проигрышъ.
-- Мы должны покориться волѣ Провидѣнія, дитя мое,-- сказала м-съ Давило, думая, что Гвендолина подразумѣваетъ Грандкорта, о которомъ она сама не смѣла упоминать.
-- Но я не хочу покоряться!-- воскликнула Гвендолина;-- я буду бороться съ судьбою. Виною нашего несчастія является мошенничество людей; причемъ-же тутъ Провидѣніе? Вы говорили въ вашемъ письмѣ, что наши деньги пропали по винѣ м-ра Ласмана. Что-же: онъ убѣжалъ съ ними?
-- Нѣтъ; ты ничего не понимаешь въ дѣлахъ. Онъ для нашего-же блага рискнулъ обратить всѣ деньги на слишкомъ смѣлыя спекуляціи.
-- Тутъ виновато не Провидѣніе, а непредусмотрительность этого человѣка, за что онъ и долженъ быть наказанъ. Мы должны отдать его подъ судъ и взыскать наши деньги. Дядѣ слѣдовало-бы немедленно принять для этого мѣры!
-- Нѣтъ, дитя мое, по суду не получишь денегъ, потерянныхъ спекуляціями. Дядя говоритъ, что всѣ попытки въ этомъ направленіи были-бы тщетны. Къ тому-же, намъ не съ чѣмъ начинать процесса! разорившіеся люди не могутъ судиться. Не мы одни пострадали, не мы одни должны покориться судьбѣ.
-- Я не покорюсь судьбѣ, не буду жить въ сойерскомъ котеджѣ, не хочу, чтобъ вы зарабатывали шиллинги тяжелымъ трудомъ! Я добуду средства къ жизни другимъ путемъ, болѣе достойнымъ нашего положенія и воспитанія!
-- Конечно, твой дядя и мы всѣ будемъ тебѣ за это только еще болѣе благодарны,-- сказала м-съ Давило, очень довольная тѣмъ, что неожиданный оборотъ разговора позволялъ ей коснуться щекотливаго вопроса;-- я и не думала говорить, чтобы ты съ покорностью переносила лишенія, если представится случай устроить себѣ лучшую жизнь. Дядя и тетка полагали, что твои таланты и воспитаніе могутъ доставить тебѣ хорошее мѣсто, и у нихъ ужъ есть два на примѣтѣ.
-- Какія, мама?-- съ любопытствомъ спросила Гвендолина.
-- Ты можешь выбрать любое изъ нихъ. Одно въ семействѣ епископа, у котораго есть три дочери, а другое въ начальной школѣ. Тутъ и тамъ твое знаніе французскаго языка, музыки и танцевъ, твои изящныя манеры и аристократическое обращеніе будутъ какъ нельзя болѣе кстати. Плата одинаковая: сто фунтовъ въ годъ, и въ настоящую минуту, мнѣ кажется,-- прибавила м-съ Давило нерѣшительнымъ голосомъ,-- ты могла-бы взять одно изъ этихъ мѣстъ, чтобы не обречь себя на тяжелое бѣдное существованіе.
-- Какъ! вы хотите, чтобъ я походила на миссъ Гревзъ въ пансіонѣ г-жи Менье? Никогда я на это не соглашусь!
-- Я сама думаю, что мѣсто у епископа Момперта лучше. Въ его семействѣ врядъ-ли тебѣ можетъ быть не хорошо.
-- Извините, мама; гувернанткѣ нигдѣ не можетъ быть хорошо, и я, право, не понимаю, почему въ епископскомъ семействѣ легче будетъ переносить снисходительный тонъ и надменные взгляды, чѣмъ во всякомъ другомъ. Къ тому-же я не могу учить дѣтей. Представьте себѣ мое положеніе, если на моей шеѣ будутъ три глупыя, неотесанная дѣвченки, какъ наша Алиса! Чѣмъ идти въ гувернантки, я лучше уѣду за океанъ!
Гвендолина въ сущности не понимала, что такое эмиграція, но она говорила такъ рѣшительно и самоувѣренно противъ предлагаемыхъ ей плановъ что м-съ Давило не могла не подумать, что молодая дѣвушка сама выработала какой-нибудь планъ, несмотря на всю ея непрактичность.
-- У меня есть нѣсколько драгоцѣнныхъ вещей,-- сказала Гвендолина;-- ихъ можно продать и выручить небольшую сумму. Мнѣ нужно немного денегъ, только на первое время. Вѣроятно, Маршалъ въ Вансестерѣ купитъ ихъ; я помню, онъ показывалъ мнѣ браслетъ, проданный ему одной дамой. Джокоза могла-бы это для меня сдѣлать. Она, конечно, уйдетъ отъ насъ, но прежде, чѣмъ уйти она могла-бы намъ это устроить.
-- Она рада для насъ все сдѣлать. Она даже предложила мнѣ взять ея триста фунтовъ, отложенные ею про черный день. Я ей совѣтовала открыть маленькую школу, потому что ей будетъ очень трудно поступить на новое мѣсто послѣ столь долгаго пребыванія у насъ.
-- Отрекомендуйте ее тремъ епископскимъ дочерямъ,-- сказала Гвендолина съ неожиданной улыбкой:-- она будетъ имъ гораздо полезнѣе меня.
-- Пожалуйста не говори этого дядѣ. Ему будетъ непріятно слышать, какъ презрительно ты относишься къ мѣсту, которое онъ выхлопоталъ для тебя. Но я увѣрена, что у тебя въ головѣ созрѣлъ какой-нибудь другой планъ, на который онъ, можетъ быть, согласится, если ты спросишь его совѣта.
-- Прежде всего я хочу посовѣтоваться съ другимъ человѣкомъ. Что, Аропоинты еще въ Кветчамѣ и м-ръ Клесмеръ у нихъ? Впрочемъ, вы, вѣрно, этого не знаете, и я лучше пошлю къ нимъ Джефри съ запиской.
-- Джефри уже у насъ нѣтъ, а лошадей давно увели; но я пошлю кого-нибудь съ фермы. Я знаю, что Аропоинты въ Кветчамѣ, но о м-рѣ Клесмерѣ мнѣ ничего неизвѣстно. Миссъ Аропоинтъ была здѣсь на-дняхъ, но я не могла ее принять. Ты хочешь послать сегодня-же?
-- Да, и чѣмъ скорѣе, тѣмъ лучше. Я сейчасъ напишу записку.
-- Что ты затѣваешь, Гвендолина!-- произнесла м-съ Давило.
-- Все равно, мама,-- твердо отвѣтила молодая дѣвушка, стараясь своими ласками успокоить ее;-- я намѣрена сдѣлать что-нибудь для васъ. Ну, ну, не плачьте,-- прибавила она,-- цѣлуя влажные глаза матери;-- вы въ эти три недѣли постарѣли на десять лѣтъ. Но не тревожьтесь, я все улажу, только не перечьте мнѣ. О своей жизни должна заботиться я сама, и я не могу подчиниться ничьей волѣ въ этомъ отношеніи. Я сама должна рѣшить, что дѣлать, и, признаюсь, увѣрена, что найду для васъ лучшій домъ, чѣмъ сойерскій котеджъ.
Съ этими словами она встала и, подойдя къ столу, написала слѣдующую записку;
"Миссъ Гарлетъ свидѣтельствуетъ свое почтеніе г. Клесмеру и покорнѣйше проситъ его заѣхать къ ней, если возможно, завтра. Она беретъ смѣлость обезпокоить г. Клесмера, зная его доброту и находясь дѣйствительно въ затруднительномъ положеніи. Несчастье, постигшее ея семейство, принуждаетъ ее рѣшиться на очень серьезный шагъ, который она не хочетъ, однако сдѣлать безъ совѣта г. Клесмера".
-- Пожалуйста, мама, пошлите тотчасъ эту записку въ Кветчамъ и велите подождать отвѣта,-- сказала Гвендолина, написавъ на конвертѣ адресъ.
Когда посланный отправился, она съ безпокойствомъ стала ожидать его возвращенія. Что ей предпринять, если Клесмера не окажется въ Кветчамѣ? Ея вѣра въ свою звѣзду значительно поколебалась. Сама судьба возстала противъ нея. Въ представлявшемся ей блестящемъ бракѣ оказалась такая сторона, что она невольно отъ него отвернулась. Въ игрѣ ей сначала повезло, какъ-бы для того, чтобы окончательная потеря была ей еще чувствительнѣе. Наконецъ, въ ея дѣла вмѣшался совершенно незнакомый ей человѣкъ. Несмотря на всю свою стойкость и самообладаніе, она чувствовала, что всѣ силы, управлявшія міромъ, возстали противъ нея, и, если-бъ Клесмера не было уже въ Кветчамѣ, то это обстоятельство вполнѣ соотвѣтствовало-бы всѣмъ другимъ поразившимъ ее непріятностямъ. Подъ впечатлѣніемъ этой возможной неудачи, Гвендолина ломала себѣ голову, какъ-бы ей избѣгнуть переѣзда въ сойерскій котеджъ и поступленія на мѣсто, мысль о которомъ болѣе всего оскорбляла ея гордость. Но если Клесмера найдутъ въ Кветчамѣ, она-бы еще могла на что нибудь надѣяться. Настоящее затруднительное положеніе представлялось ей даже нѣсколько романтичнымъ, такъ-какъ въ жизни всѣхъ знаменитыхъ и замѣчательныхъ людей встрѣчались затрудненія,-- а что она была замѣчательной особой -- въ этомъ никто изъ знавшихъ ее, конечно, не сомнѣвался.