Гарольдъ Тренсомъ не намѣревался провести цѣлый вечеръ съ матерью. Онъ привыкъ сосредоточивать большое количество дѣльныхъ фактовъ и свѣдѣній въ короткое пространство времени: онъ высыпалъ всѣ вопросы, на которые ему хотѣлось получить отвѣты, и не разводилъ дѣла ненужными парафразами или повтореніями. Онъ не вдавался въ подробности о себѣ самомъ и о своей прошлой жизни въ Смирнѣ, но отвѣчалъ довольно вѣжливо, хотя и кратко, на всѣ вопросы матери. Онъ очевидно былъ недоволенъ обѣдомъ, всюду подбавлялъ краснаго перца, спрашивалъ, нѣтъ ли консервовъ или соусовъ, а когда Гайксъ принесъ нѣсколько бутылокъ домашняго издѣлія, онъ перепробовалъ ихъ, нашелъ никуда негодными и наконецъ отодвинулъ свою тарелку съ рѣшимостью отчаянія. Однако онъ не утратилъ веселаго расположенія духа, нѣсколько разъ обращался къ отцу съ ласковыми вопросами и пожималъ съ сожалѣніемъ плечами, глядя, какъ Гайксъ нарѣзывалъ ему кушанья и кормилъ его съ ложки. М-ссъ Тренсомъ подумала не безъ горечи, что Гарольдъ выказывалъ больше чувства къ ея разслабленному мужу, который никогда ни на волосъ ничего для него не дѣлалъ, чѣмъ къ ней, отдавшей ему больше обычной доли материнской любви. Черезъ часъ послѣ обѣда Гарольдъ, перелистовавъ счетныя книги матери, сказалъ:
-- Я пройду къ дядѣ Лингону.
-- Хорошо. Онъ можетъ сообщить тебѣ больше свѣдѣній.
-- Да, разумѣется, сказалъ Гарольдъ, совершенно не понявъ намека и увидѣвъ въ словахъ матери простое подтвержденіе факта.-- Мнѣ хочется узнать подробности насчетъ дичи и вообще насчетъ охоты въ Ломшайрѣ. Я ужасно люблю охотиться, и въ Смирнѣ охотился очень часто: только это и спасало меня отъ излишней тучности.
Достопочтенный Джонъ Лингонъ разговорился за второй бутылкой портера, откупоренной по случаю пріѣзда племянника. Его ни мало не интересовали смирнскіе обычаи или приключенія Гарольда, но онъ распространился очень подробно обо всѣмъ, что ему самому нравится или не нравится; разсказалъ, котораго изъ фермеровъ онъ подозрѣваетъ въ истребленіи лисицъ, какою именно дичью онъ набилъ сегодня утромъ свой ягташъ, какое именно мѣсто онъ находилъ удобнымъ для облавы, вздохнулъ о сравнительной безцвѣтности всѣхъ существующихъ спортовъ передъ пѣтушьимъ боемъ, которымъ славилась старая Англія, теперь, какъ ему кажется, очень мало выигравшая вслѣдствіе уничтоженія обычая, изощрявшаго человѣческія способности, удовлетворявшаго инстинктамъ куринаго отродья и установленнаго самимъ Промысломъ Божіимъ, потому что иначе на что-же пѣтуху шпоры? Высказавъ объ этихъ главныхъ предметахъ все, что только можно было высказать, онъ принялся толковать о всѣхъ новостяхъ края, такъ что Гарольдъ отправился поздно вечеромъ домой съ большимъ запасомъ практическихъ и очень интересныхъ свѣдѣній, почерпнутыхъ изъ многословно-торжественныхъ тривіальностей дяди. Въ числѣ антипатій ректора былъ повидимому и Матью Джерминъ,
-- Жирнорукая, сладкоязычная бестія, съ раздушеннымъ батистовымъ платкомъ, образчикъ современнаго ученаго выскочки, найденышъ, новострившійся въ латыни въ безплатной школѣ, проходимецъ, желающій стать наряду съ кровными джентльменами и воображающій, что для этого стоитъ только разодѣться по послѣдней модѣ и напялить лайковыя перчатки.
Но когда Гарольдъ заявилъ о своемъ намѣреніи сдѣлаться представителемъ графства, Линтонъ сталъ настаивать на необходимости не ссориться съ Джерминомъ, пока не окончатся выборы. Джерминъ долженъ быть его агентомъ; Гарольдъ долженъ потворствовать ему, пока не вытянетъ изъ него всего, что нужно для успѣха дѣда; и даже послѣ слѣдуетъ его спустить осторожно, не вызывая скандала. Онъ самъ никогда съ нимъ не ссорился; духовное лицо никогда ни съ кѣмъ не должно ссориться, и онъ считаетъ своей непремѣнной обязанностью пить вино со всякимъ, кого судьба подсадитъ къ нему за столъ. Что же касается до имѣнья и до чрезмѣрнаго довѣрія сестры къ Джермину, то онъ въ это никогда не вмѣшивался: это не входило въ программу его духовной дѣятельности. Это, по его мнѣнію, было нѣчто въ родѣ исторіи о Мельхиседекѣ и десятинѣ,-- предметъ, о которомъ онъ распространялся лѣтъ тридцать типу назадъ на одной изъ великопостныхъ проповѣдей.
Извѣстіе о томъ, что Гарольдъ намѣренъ примкнуть къ либеральной партіи -- мало того, что онъ смѣло объявилъ себя радикаломъ, поразило его; но добродушному дядѣ, ублаженному значительной дозой портвейна, все что не относилось непосредственно къ этой операціи -- казалось отчасти трынъ-травой. Черезъ полчаса онъ самъ сталъ признавать, что все, дѣйствительно достойное названія британскаго торизма, совершенно исчезло съ тѣхъ поръ, какъ герцогъ Веллингтонгскій и Робертъ Пиль издали билль объ эмансипаціи католицизма. Что виги, ограничивающіе человѣческія права десяти-фунтовыми домовладѣльцами и воображающіе усмирять дикихъ звѣрей кускомъ мяса,-- смѣшная нелѣпость; что стало-быть, такъ какъ честному человѣку нельзя назвать себя тори, также какъ нельзя стоять за стараго претендента, и опять-таки нельзя сдѣлаться гнуснымъ вигомъ,-- ему остается только одинъ исходъ.
-- Что, братъ! если свѣтъ превратится въ болото, вѣдь придется же намъ снять сапоги и носки и пуститься черезъ него журавлями?... Изъ этого разумѣется выведено было, что въ эти безнадежныя времена людямъ хорошаго рода и со смысломъ ничего не остается, какъ пріостановить гибель отечества, объявивъ себя радикалами, и стараться вырвать кормило правленія изъ рукъ нищихъ демагоговъ и черезъ мѣру разжившихся купцовъ. Правда, что ректора наводили на нить этихъ разсужденій замѣчанія Гарольда; но онъ скоро увлекся до того, что сталъ отстаивать его внушенія, какъ свои личныя и самыя завѣтныя убѣжденія.
-- Если нельзя повернуть назадъ толпу, нужно кровнымъ аристократамъ стать во главѣ этой толпы, удержать отечество отъ окончательной погибели, поставить край на ноги, открыть ему глаза и научить смотрѣть на вещи, какъ слѣдуетъ. А вѣдь ты, братъ, кровный! Ты Лингонъ, и я отъ тебя не отстану. Я что -- ничтожеству; бѣдный пасторъ, я даже не могу охотиться, какъ слѣдуетъ, я могу себѣ позволить только изрѣдка порыскать за дичью съ понтеромъ, да выпить стаканъ хорошаго вина;-- но у меня все-таки есть кой-какой вѣсъ, и я буду стоять за тебя, какъ за своего племянника. Въ сущности мнѣ не придется принимать никакихъ рѣзкихъ мѣръ: я родился торіемъ и никогда не буду епископомъ.
-- Но если кто скажетъ, продолжалъ пасторъ, что ты неправъ, я отвѣчу, что ты правъ, скажу, что ты сдѣлался радикаломъ только въ видахъ спасенія нашего округа. Еслибъ Питтъ былъ живъ, онъ сдѣлалъ бы то же самое, потому что, умирая, онъ не сказалъ: Боже, спаси мое отечество! а сказалъ именно: Боже, спаси мой округъ! Они же сами кололи намъ глаза холодностью къ интересамъ округа, по поводу Пиля и Герцога, а я поверну баттарею задомъ напередъ и подстрѣлю ихъ -- ихъ же зарядомъ. Да, да, я тебя не оставлю.
Гарольдъ не былъ увѣренъ въ томъ, что дядя останется при такихъ же воззрѣніяхъ въ болѣе хладнокровные часы утра, но важно было и то, что старикъ смотрѣлъ на его дезертирство изъ лагеря предковъ довольно снисходительно, и что стало-быть съ этой стороны нечего бояться холодности или вражды. Гарольдъ былъ этому радъ. Онъ низачто не свернулъ бы съ пути, однажды избраннаго, но онъ не любилъ споровъ и ссоръ, какъ лишней и непріятной затраты энергіи, безъ всякаго практическаго результата. Онъ былъ человѣкъ энергическій, любилъ властвовать, но былъ настолько добръ, что желалъ, чтобы его властью не тяготились окружающіе. Онъ не придавалъ особеннаго значенія общественному мнѣнію и положительно презиралъ всѣхъ не соглашавшихся съ его воззрѣніями, но онъ старался, чтобы окружающіе не имѣли повода или права относиться къ нему презрительно. Всѣ должны его уважать. Предвидя, что равные ему по общественному положенію станутъ негодовать на него за его политическія воззрѣнія, онъ хотѣлъ выставить себя передъ ними въ самомъ выгодномъ свѣтѣ во всѣхъ другихъ отношеніяхъ. Онъ будетъ примѣрно-справедливымъ помѣщикомъ, будетъ платить щедрою рукою за трудъ, будетъ обращаться съ идіотомъ-отцомъ ласково и почтительно, заставитъ забыть скандалы, запятнавшіе его семью. Онъ зналъ, что у нихъ въ семьѣ не все было ладно, что имъ угрожало нѣсколько весьма неблаговидныхъ процессовъ, что его негодный братъ Дурфи окончательно разстроилъ дѣла родителей. Все это слѣдовало исправить, загладить теперь, когда Гарольдъ сталъ главнымъ представителемъ имени Тренсомовъ.
Джерминъ долженъ поддержать его на выборахъ, а потомъ нужно будетъ сбыть его осторожно съ рукъ: въ этомъ отношеніи дяди правъ. Но намѣреніе Тренсома избавиться отъ Джермина основывалось на другихъ причинахъ, а не надушенномъ платкѣ и дарованой латыни.
Если адвокатъ расчитывалъ на незнаніе м-ссъ Тренсомъ, какъ женщины, и на безсмысленное распутство старшаго наслѣдника,-- новый наслѣдникъ докажетъ ему, что онъ ошибся въ расчетѣ. Въ дѣтствѣ и первой молодости онъ видѣлъ Джермина очень часто въ Тренсомъ-Кортѣ, но смотрѣлъ на него съ полнымъ равнодушіемъ, какъ вообще смотрятъ дѣти на всѣхъ, кто не доставляетъ имъ лично удовольствія. Джерминъ улыбался ему, говорилъ съ нимъ привѣтливо; но Гарольдъ изъ гордости и изъ застѣнчивости вышелъ изъ-подъ его покровительства при первой возможности. Онъ зналъ Джермина за человѣка дѣловаго; но отецъ его и дядя и Максимъ Дебарри не смотрѣли на него, какъ на равнаго и какъ на джентльмена. Онъ не зналъ за нимъ ничего особенно дурнаго; но считалъ его выскочкой, себѣ на умѣ, и отчасти подозрѣвалъ его въ безвыходномъ разстройствѣ дѣдъ Тренсомовъ.
Когда на слѣдующее утро ДжермИнъ вошелъ въ столовую, Гарольдъ нашелъ его поразительно мало измѣнившимся. Онъ былъ сѣдъ, но все еще замѣчательно хорошъ собою, толстъ, но довольно высокъ, для того чтобы казаться не толстымъ, а только величественно - виднымъ мужчиной. Туалетъ его былъ такъ изященъ и отчетистъ, какъ будто бы ему было не шестьдесятъ, а только двадцать пять лѣтъ. Онъ всегда одѣвался во все черное и питалъ особенную склонность къ чернымъ атласнымъ жилетамъ, что придавало еще больше лоску его гладенькой, прилизанной наружности; и это, вмѣстѣ съ бѣлыми, жирными, но изящно-скроенными руками, которыми онъ обыкновенію потиралъ при входѣ въ комнату, дѣлало его чрезвычайно похожимъ на дамскаго доктора. Гарольдъ вспомнилъ объ отвращеніи дяди къ этимъ бросающимся въ глаза рукамъ; но такъ какъ и у него самаго руки были нѣжныя, пухлыя и съ ямочками, и онъ тоже былъ не прочь отъ невиннаго удовольствія потерѣть ихъ одна о другую,-- онъ отнесся къ этой мелочной подробности крайне снисходительно.
-- Поздравляю васъ, м-ссъ Тренсомъ, сказалъ Джерминъ съ мягкой и почтительной улыбкой, и тѣмъ болѣе теперь, прибавилъ онъ, обращаясь къ Гарольду, теперь, когда я имѣю удовольствіе лично видѣть вашего сына. Кажется, что восточный климатъ не былъ ему вреденъ?
-- Нѣтъ, сказалъ Гарольдъ, небрежно пожавъ руку Джермина и говоря рѣзче обыкновеннаго: вопросъ въ томъ, будетъ ли мнѣ полезенъ англійскій климатъ. Здѣсь чертъ знаетъ какъ сыро и скверно; что касается до пищи, нельзя не пожелать, чтобы южные повара сдѣлались ренегатами, подверглись бы преслѣдованію и убѣжали въ Англію.
-- Кажется здѣсь не мало иностранныхъ поваровъ для тѣхъ, кто довольно богатъ, чтобы платить имъ, сказала м-ссъ Тренсомъ, по съ ними очень непріятно имѣть дѣло.
-- Ну, не думаю, сказалъ Гарольдъ.
-- Старые слуги навѣрное не ужились бы съ нимъ.
-- Ну, до этого мнѣ нѣтъ дѣда. Старые слуги должны будутъ поладить съ моимъ Доминикомъ, который научитъ ихъ стряпать и вообще дѣлать все, какъ слѣдуетъ.
-- Старые люди не легко мѣняютъ привычки и обычаи, Гарольдъ.
-- Такъ пусть не суются въ дѣло и только смотрятъ, какъ дѣлаютъ молодые, сказалъ Гарольдъ, думая въ эту минуту только о старой м-ссъ Гайксъ и о Доминикѣ. Но мать его думала нетолько о нихъ однихъ.
-- У васъ долженъ быть отличный слуга? сказалъ Джерминъ, понимавшій м-ссъ Тренсомъ лучше, чѣмъ понималъ ее сынъ, и желавшій смягчить тонъ разговора.
-- О! одинъ изъ тѣхъ удивительныхъ южныхъ слугъ, которые умѣютъ дѣлать жизнь невыразимо пріятной и легкой. Онъ въ сущности не принадлежитъ ни къ какой національности. Я даже не знаю хорошенько, кто онъ: жидъ, грекъ, итальянецъ или испанецъ. Онъ говоритъ на четырехъ или на пяти языкахъ и на всѣхъ одинаково хорошо. Озъ и поваръ, и лакей, и дворецкій, и секретарь, и что всего дороже -- онъ преданъ мнѣ всей душой -- я смѣло могу положиться на его привязанность. У насъ въ Англіи такихъ людей нѣтъ, сколько мнѣ извѣстно. Я право не знаю, что бы со мной было, еслибъ Доминикъ не захотѣлъ сюда ѣхать.
Они завтракали и болтали о пустякахъ. Обѣ стороны были недовольны и озабочены; Гарольдъ думалъ, на чемъ бы ему поймать плутоватаго Джермина и какъ вмѣстѣ съ тѣмъ сохранить съ нимъ дружескія отношенія, пока не минуетъ въ немъ надобность. Джерминъ внимательно наблюдалъ Гарольда и съ неудовольствіемъ подмѣчалъ въ немъ что-то особенно отрицательное и рѣзкое, что могло бы сдѣлать изъ него очень опаснаго врага. Онъ въ эту минуту искренно желалъ, чтобы этотъ второй преемникъ имени Тренсомовъ никогда не возвращался съ Востока. М-ссъ Тренсомъ не наблюдала ни за сыномъ, ни за адвокатомъ; руки ея были холодны, все ея существо потрясено ихъ присутствіемъ; она какъ будто видѣла и слышала все, что они говорили и дѣлали съ какою-то сверхъестественной чуткостью, и въ то же время она видѣла и слышала все, что было сказано и сдѣлано много лѣтъ тому назадъ, и чувствовала смутный ужасъ при мысли о будущемъ. Горькая тоска снѣдала эту старую женщину, которая тридцать четыре года тому назадъ, во всемъ блескѣ молодости и красоты, обращалась съ однимъ изъ этихъ двухъ людей высокомѣрно и повелительно, а другаго ребенкомъ страстно прижимала къ груди,-- тоска сознанія совершенной своей ничтожности въ глазахъ того и другаго въ настоящее время.
-- Ну-съ, что слышно о выборахъ? сказалъ Гарольдъ, когда завтракъ приближался къ концу. Кандидатами, говорятъ, явились два вига и одинъ консерваторъ,-- кто-по вашему возьметъ верхъ?
Джерминъ располагалъ обильнымъ запасомъ словъ, сплошь и рядомъ вводившимъ его въ перифразы, но любилъ тянуть и даже немножко заикаться, находя это полезнымъ во многихъ отношеніяхъ, особенно же въ дѣловомъ. Заиканье какъ нельзя больше шло къ невозмутимо-безстрастному выраженію его красиваго лица, оживлявшагося только тогда, когда онъ улыбался женщинѣ или когда, затрогивали затаенную свирѣпость его натуры. Слушая его неторопливую, спокойную рѣчь, никому и въ голову не приходило, чтобы ему было не по себѣ.
-- Мое мнѣніе, отвѣчалъ онъ, еще колеблется, еще не установилось въ настоящемъ случаѣ. Округъ нашъ, какъ вамъ извѣстно, дѣлится на мануфактурный городъ первой величины и на нѣсколько городовъ меньшихъ размѣровъ. Мануфактурный элементъ у насъ широко разбросанъ. Въ настоящее время -- а -- кажется -- а -- онъ склоняется на сторону двухъ либеральныхъ кандидатовъ. Но ему можно было бы противопоставить вліяніе земледѣльческихъ общинъ, хотя бы напримѣръ Треби-Магна. Въ такомъ случаѣ -- а -- перевѣсъ -- а -- остался бы на сторонѣ консервативной. Четвертый кандидатъ хорошей фамиліи, наряду съ Дебарри -- а...
Тутъ Джерминъ опять запнулся и Гарольдъ прервалъ его.
-- Этого никогда не будетъ. Стало-быть и толковать нечего. Если я стану баллотироваться, то неиначе, какъ радикаломъ, а едва ли въ графствѣ, тянущемъ на сторону виговъ, найдется много голосовъ въ пользу радикала.
Лицо у Джермина чуть-чуть дрогнуло. Впрочемъ -омъ не двинулся съ мѣста, попрежнему уставивъ глаза въ баранью котлету, лежавшую передъ нимъ на тарелкѣ, и разсѣянно поигрывая вилкой. Онъ не скоро собрался отвѣтить и, прежде чѣмъ начать говорить, пристально посмотрѣлъ на Гарольда.
-- Какъ вы хорошо знакомы съ англійской политикой!
-- Еще бы, сказалъ нетерпѣливо Гарольдъ. Еще бы не знать, что дѣлается въ Англіи. Я всегда имѣлъ въ виду современемъ возвратиться сюда. Я знаю положеніе дѣдъ въ Европѣ также хорошо, какъ еслибъ я прожилъ въ Малыхъ-Треби послѣдніе пятнадцать лѣтъ. Когда человѣкъ ѣдетъ на Востокъ, всѣ воображаютъ, что онъ вернется чѣмъ-нибудь въ родѣ одноглазаго календера "Арабскихъ ночей".
-- Однако есть вещи, которымъ тебя могли бы поучить люди, живущіе безвыѣздно въ Малыхъ-Треби, замѣтила м-ссъ Тренсомъ. Въ Смирнѣ твой радикализмъ не имѣлъ никакого значенія; но ты, кажется, не подозрѣваешь, какъ здѣсь онъ можетъ повредить и тебѣ самому и всей твоей семьѣ. Къ тебѣ никто не поѣдетъ. И что за людъ станетъ поддерживать тебя! Всѣ равные намъ по общественному положенію найдутъ, что ты себя унизилъ, обезчестилъ.
-- Пфф! сказалъ Гарольдъ, вставая и расхаживая по комнатѣ.
М-ссъ Тренсомъ продолжала съ возрастающимъ негодованіемъ въ голосѣ:
-- Мнѣ кажется, что всякій изъ насъ обязанъ чѣмъ-нибудь своему роду и положенію и не имѣетъ права переходить отъ одного убѣжденія къ другому, какъ ему вздумается, если только онъ не задумалъ совершенной погибели своего сословія. Это говорили всѣ, въ одинъ голосъ, по поводу лорда Грея, а наша семья не хуже, если не лучше Греевской. Ты богатъ теперь, а еслибъ остался вѣренъ знамени предковъ, могъ бы первенствовать въ графствѣ, могъ бы отличиться и пріобрѣсти извѣстность, особенно теперь, когда наступили такія трудныя времена. Дебарри и лордъ Вайвернъ не были бы въ силахъ тягаться съ тобою. Я право не понимаю, что ты имѣешь въ виду, что у тебя за. цѣль? Я могу только умолять тебя подумать, прежде чѣмъ рѣшишься на какой бы ни было окончательный шагъ.
-- Мамаша, сказалъ Гарольдъ, не сердито и не повышая голоса, но проворно и нетерпѣливо, какъ бы желая покончить все какъ можно скорѣе,-- очень естественно, что вы такъ думаете, а не иначе. Женщины очень трудно мѣняютъ убѣжденія. Онѣ по большей части остаются на всю жизнь при понятіяхъ, въ которыхъ родились и выросли. Но зато вѣдь и не ихъ дѣло разсуждать и дѣйствовать. Онѣ могутъ думать рѣшительно все, что хотятъ. Я васъ покорнѣйше прошу предоставить мнѣ дѣйствовать по своему усмотрѣнію въ дѣлахъ чисто мужскихъ. Во всемъ же остальномъ я буду исполнять и даже предупреждать всѣ ваши желанія. У васъ будетъ карета и пара рысаковъ; у васъ будетъ домъ, отдѣланный на славу, и я никогда не женюсь. Нельзя ли только устроить, чтобы между нами не было впередъ столкновеній но вопросамъ, въ которыхъ я долженъ быть полнымъ хозяиномъ своихъ дѣйствій.
-- Вотъ достойный вѣнецъ жизни, полной униженій и оскорбленій! Не знаю, согласился ли бы кто быть матерью, еслибъ можно было предвидѣть, какимъ ничтожествомъ въ глазахъ дѣтей становится мать подъ старость!
Тутъ м-ссъ Тренсомъ вышла изъ комнаты самымъ краткимъ путемъ -- черезъ стеклянную дверь на террасу. Джерминъ тоже всталъ и положилъ руки на спинку стула. Онъ казался совершенно спокойнымъ: ему не впервые доводилось видѣть м-ссъ Тренсомъ сердитою; но теперь впервые онъ подумалъ, что взрывъ ея негодованія можетъ быть ему полезенъ. Она, бѣдняжка, очень хорошо понимала, что поступила неразумно, что сдѣлала Гарольду непріятность безъ всякой пользы для себя. Но половина женскихъ огорченій происходитъ оттого, что женщины не умѣютъ сдержать рѣчи, которую часто сами сознаютъ безполезною, лишнею. Гарольдъ продолжалъ ходить по комнатѣ. Потомъ сказалъ Джермину:
-- Вы курите?
-- Нѣтъ, собственно изъ угожденія дамамъ. М-ссъ Джерминъ не любитъ табаку.
Въ Гарольдѣ подъ крайне либеральными тенденціями была бездна личной гордости.-- Чертъ бы его дралъ и съм-ссъ Джерминъ! подумалъ онъ. Очень нужно мнѣ знать, что нибудь объ его женѣ!-- Ну-съ, а я такъ курю гука, прибавилъ онъ громко, и потому пойдемте въ библіотеку. Отецъ не выходитъ раньше полудня, кажется.
-- Садитесь, садитесь! сказалъ Гарольдъ, когда они вошли въ красивую, просторную библіотеку. Но самъ онъ остановился надъ картой графства, которую вытащилъ изъ груды свертковъ, занимавшихъ цѣлое отдѣленіе въ книжныхъ шкафахъ.-- Во-первыхъ, любезный мой Джерминъ, такъ какъ вамъ теперь извѣстны мои намѣренія,-- скажите откровенно, согласны ли вы быть моимъ агентомъ на выборахъ? Времени тратить нечего, и я не желаю упускать случая, котораго потомъ пришлось бы ждать семь лѣтъ. Разумѣется, продолжалъ онъ, глядя прямо въ лицо Джермину, если вы не противъ моихъ политическихъ возрѣній? Лебронъ взялся быть агентомъ Дебарри.
-- О... э... у всякаго конечно есть свои политическія воззрѣнія, но къ чему человѣку извѣстной профессіи -- э -- человѣку образованному высказывать ихъ въ маленькомъ провинціальномъ городкѣ? У насъ вовсе не способны понимать вопросовъ общественныхъ. Духъ партій здѣсь совсѣмъ спалъ до волненій по-поводу билля о правахъ католиковъ. Я, правда, поддерживалъ нашихъ землевладѣльцевъ въ протестѣ противъ билля о реформѣ, но причинъ своихъ не выставлялъ. Слабыя стороны этого билля такъ -- э -- очевидны, что едва ли мы съ вами разойдемся въ главныхъ основаніяхъ. Дѣло въ томъ, что когда я узналъ о вашемъ возвращеніи, я остался въ резервѣ, хотя друзья сэра Джемса Клемента, министерскаго кандидата, очень просили меня...
-- Стало-быть вы будете за меня,-- рѣшено и покончено? сказалъ Гарольдъ.
-- Конечно, сказалъ Джерминъ, въ душѣ недовольный поспѣшнымъ перерывомъ Гарольда.
-- У котораго изъ либеральныхъ кандидатовъ, какъ они себя называютъ, лучше шансы? а?
-- Я только-что хотѣлъ замѣтить, что у сэра Джемса Клемента шансы не такъ хороши, какъ у м-ра Гарстина. Вѣдь либералъ либералу рознь -- тутъ Джерминъ улыбнулся:-- сэръ Джемсъ Клементъ, бѣдный баронетъ, расчитываетъ на жалованье и не можетъ быть либераломъ въ широкомъ смыслѣ -- двигающимъ массы.
Жаль, что онъ такой болтунъ, думалъ Гарольдъ; онъ надоѣлъ мнѣ.-- Надо намъ потолковать о томъ, какъ повести дѣло. Я зайду къ вамъ въ контору послѣ часа, если такъ для васъ удобно?
-- Я къ вашимъ услугамъ.
-- Приготовьте всѣ бумаги и необходимыя справки. Надобно устроить обѣдъ для фермеровъ. Я сейчасъ иду на одну изъ фермъ. Кстати, скверно, что у насъ три фермы пустыя -- отчего бы это могло быть?
-- Я только что собирался сказать вамъ нѣсколько словъ насчетъ этого. Вотъ вы сейчасъ сами видѣли, какъ м-ссъ Тренсонъ сильно принимаетъ къ сердцу нѣкоторыя вещи. Вы легко можете себѣ представить, что она перешла черезъ множество тяжкихъ испытаній. Болѣзненность м-ра Тренсома, привычки м-ра Дурфи -- э...
-- Ну-да, да.
-- Это женщина, которую я глубоко уважаю; она давно уже не знала никакого утѣшенія въ жизни, кромѣ сознанія своего дѣятельнаго и необходимаго участія въ дѣлахъ. Она была всегда противъ перемѣнъ; она слышать не хочетъ о новыхъ фермерахъ; она любитъ старинныхъ фермеровъ, которые сами доятъ коровъ и отдаютъ дочерей въ услуженіе: все это лишаетъ возможности вводить какія бы то ни было улучшенія или нововведенія. Я вполнѣ сознаю, что дѣда идутъ далеко не такъ, какъ бы имъ слѣдовало идти. Я вполнѣ сочувствую раціональному хозяйству, и собственная моя ферма доведена до высокой степени совершенства, какъ вы увидите. Но м-ссъ Тренсомъ особа крайне настойчивая, и я прошу васъ сдѣлать перемѣны, на которыхъ вы имѣете полное право настаивать,-- какъ можно менѣе тягостными для ея самолюбія.
-- Не безпокойтесь. Ужъ я съумѣю устроить все, какъ слѣдуетъ, сказалъ Гарольдъ, сильно обидясь.
-- Вы извините, надѣюсь, можетъ быть излишнюю свободу мыслей и выраженій въ человѣкѣ моихъ лѣтъ, такъ долго и такъ тѣсно связанномъ съ интересами вашего семейства -- э -- я никогда не ограничивалъ своихъ отношеній только одной дѣловой сферой -- и -- э....
-- Чертъ тебя побери! я тебѣ покажу скоро, что я не намѣренъ выходить съ тобой изъ с╝еры дѣловой ни на шагъ, подумалъ Гарольдъ. Но по мѣрѣ того какъ Джерминъ начиналъ ему надоѣдать все больше и больше,-- онъ всесильнѣе и сильнѣе чувствовалъ необходимость сдерживаться. Онъ глубоко презиралъ людей, разстроивающихъ минутными увлеченіями собственные свои виды.
-- Понимаю, понимаю, сказалъ онъ вслухъ. Вамъ на долю выпало больше непріятностей, чѣмъ обыкновенно выпадаетъ на долю домашнимъ адвокатамъ. Но все придетъ въ надлежащій порядокъ постепенно. Теперь мы займемся исключительно собираніемъ голосовъ. Я заключилъ условіе съ однимъ человѣчкомъ въ Лондонѣ, знающимъ дѣло какъ свои пять пальцевъ,-- онъ ходатай по разнымъ дѣламъ, онъ посадилъ въ парламентъ несчетное множество людей. Я хочу назначить ему свиданіе въ Дуффильдѣ,-- когда, вы думаете?
Разговоръ обошелся безъ всякихъ зацѣпокъ и кончился крайне миролюбиво. Часа черезъ два Гарольдъ выѣхалъ изъ дому верхомъ и встрѣтилъ дядю съ ружьемъ на плечѣ, съ двумя понтерами, чернымъ и пестрымъ, въ бархатной курткѣ и въ охотничьихъ сапогахъ. Первымъ вопросомъ Лингона было:
-- Ну, какъ ты устроился съ Джерминомъ?
-- Онъ въ самомъ дѣлѣ кажется дрянь-человѣкъ. Корчитъ джентльмена. Но теперь онъ мнѣ необходимъ. То, чего я отъ него ожидаю, будетъ самой ничтожной отплатой за все, чѣмъ онъ отъ насъ попользовался. Но посмотримъ, что дальше будетъ.
-- Совѣтую перестрѣлять дичь его ружьемъ, а потомъ отдуть вора прикладомъ. Такимъ образомъ ты соединишь мудрость со справедливостью и удовольствіемъ. Только знаешь, Гарольдъ, я вотъ что хотѣлъ сказать тебѣ: напрасно ты называешь себя радикаломъ. Я-было согласился съ тобою вчера вечеромъ, но это совсѣмъ не подходящее дѣло,-- много надо латыни, чтобы проглотить его и не подавиться. Я знаю, что мнѣ проходу не дадутъ на сессіяхъ, и право не могу придумать, что я имъ буду отвѣчать.
-- Пустяки, дядя; я помню, какъ вы отлично разглагольствовали: вы вѣдь за словомъ въ карманъ не станете лазить. Надо только подумать объ этомъ побольше по вечерамъ.
-- Но послушай, братъ, вѣдь ты не станешь же нападать на церковь и на учрежденія края -- не станешь забираться въ самую суть?-- ты такъ только съ краешка, а?
-- Нѣтъ, на церковь нападать не буду, но затрону слегка доходные статьи епископа, чтобы увеличить доходы бѣднаго духовенства.
-- Это дѣло, противъ этого я ни слова. Нашего епископа никто не любитъ. Непомѣрно жаденъ и гордъ. Отца роднаго не посадитъ съ собою за столъ. Ему не грѣхъ немножко поддать феферу. Но ты будешь чтить установленную конституцію -- будешь твердымъ оплотомъ престолу и королю, да благословитъ его Господь! и будешь пить обычные тосты, а?
-- Разумѣется, разумѣется. Я радикалъ только для искорененія злоупотребленій.
-- Вотъ все, что мнѣ было нужно, братъ! крикнулъ викарій, хлопнувъ Гарольда но плечу.-- Злоупотребленіе -- самое настоящее слово; и если кто вздумаетъ обижаться, тотъ докажетъ только, что на ворѣ шапка горитъ.
-- Я только выброшу сгнившія сваи, сказалъ Гарольдъ, внутренно потѣшаясь надъ старикомъ, и замѣню ихъ новыми дубами, вотъ и все.
-- Славно сказано! Ей, ей, быть тебѣ ораторомъ. Но послушай, Гарольдъ, надѣюсь, что ты несовсѣмъ перезабылъ латынь. Молодой Дебарри собаку съѣлъ на латыни. Какія угодно подставь ему ходули -- не споткнется. Онъ изъ новыхъ консерваторовъ. Старый сэръ Максимъ его вовсе не понимаетъ.
-- Ничего этого не надо на выборахъ, сказалъ Гарольдъ. Вотъ увидите, что онъ какъ-разъ свалится съ ходулъ.
-- Господи! Какъ ты славно знаешь дѣло, братецъ! Все-таки не вредитъ задолбить нѣсколько сентенцій -- Quod turpe bonis decebafc Crispinnm -- и еще что-нибудь въ этомъ родѣ, только для того, чтобы доказать Дебарри, что знаешь, да пренебрегаешь. Ты куда-нибудь ѣдешь?
-- Да; у меня есть свиданіе въ Треби. Прощайте.
Умная голова, подумалъ викарій, когда Гарольдъ уѣхалъ. Свыкнется съ нашими обычаями, подастся крошечку и будетъ Лшігонъ хоть куда. Однако надобно сходить провѣдать Арабеллу. Какъ-то она приняла его радикализмъ. Нельзя сказать, чтобы это было особенно пріятно, но духовному лицу надлежитъ блюсти миръ въ семьѣ. Ахъ, да чертъ побери!-- вѣдь не обязанъ же я любить торизмъ больше собственной своей плоти и крови, больше земли, которую я исходилъ вдоль и поперегъ съ ружьемъ. Вѣдь не язычникъ же я, не Брутъ какой-нибудь! Какъ будто отечество не можетъ быть спасено безъ того, чтобы мнѣ ссориться съ сыномъ родной сестры!...