Христіанъ, выходя изъ школы бѣдныхъ послѣ открытія, что молодая особа, поразившая его наружностью на торговой площади, была дочерью стараго диссентерскаго проповѣдника, такъ добивавшагося его настоящаго имени,-- испытывалъ нѣчто въ родѣ того, что долженъ ощущать неопытный шахматныя игрокъ, видя, что фигуры стоятъ на доскѣ въ весьма для него выгодномъ положеніи и могутъ дать ему возможность сдѣлать шахъ и матъ -- еслибы онъ только зналъ, какъ приняться за дѣло. Даже послѣ свиданія съ Джерминомъ, онъ много думалъ о шарадѣ, представившейся его нехитрой головѣ. Съ какой стати адвокатъ такъ заинтересовался имъ и его отношеніями къ Морису Христіану Байклифу? Вотъ въ чемъ тайна; а тайны бываютъ часто весьма выгодны, и, главное, тѣмъ пріятнымъ способомъ, который не требуетъ большаго труда. Джерминъ намекнулъ на выгоду, могущую выпасть ему на долю; но Христіанъ говорилъ себѣ самодовольно, что не таковскій онъ, чтобы вѣрить Джермину наслово. Напротивъ, единственной предстоявшей ему задачей было придумать какую нибудь комбинацію личнаго, независимаго знанія, перехитрить Джермина, укрыть отъ адвоката все, что могло быть выгоднаго и цѣннаго въ его прошломъ, и потомъ просватать всѣ свои свѣдѣнія за такую кругленькую сумму, которая дала бы ему возможность зажить привольной, независимой жизнью. Христіанъ, смолоду испытавъ самыя забористыя наслажденія жизни, сдѣлался весьма воздержнымъ и расчетливымъ. Онъ расчелъ, что для человѣка, спустившаго въ ранней молодости все свое состояніе до послѣдней нитки,-- самое лучшее -- пристроиться къ какой-нибудь знатной семьѣ; но если предвидится случай повыгоднѣе -- талантливому человѣку не слѣдуетъ упускать его изъ виду. У него въ рукахъ было уже нѣсколько нитей, но не слѣдуетъ держать ихъ слишкомъ порывисто и нетерпѣливо, чтобы не порвать какъ-нибудь нечаянно. Онъ не забылъ удивленія, которое заставило его уронить лимонъ въ пуншевую чашу, когда Краудеръ упомянулъ въ комнатѣ дворецкаго, что какой-то негодяй, по имени Генри Скаддонъ, былъ замѣшанъ въ процессъ изъ-за наслѣдства Тренсомовъ. И опять, Джерминъ былъ домашнимъ адвокатомъ Тренсомовъ; онъ зналъ о перемѣнѣ именъ Скаддона и Байклифа; онъ очевидно хотѣлъ развѣдать какъ можно больше насчетъ исторіи Байклкфя. Отсюда нетрудно вывести, что БайклифЪ имѣлъ кой-какія притязаніи на собственность Тренсомовъ, и что ему препятствовало только то собственно, что его смѣшивали съ Генри Скаддономъ. Но другое обстоятельство, какъ будто состоявшее въ связи съ обмѣномъ именъ -- просьба Лайона написать имя Мориса Христіана, сопровождаемая вопросомъ, все ли это имя его,-- не имѣло видимой связи съ данными, доставленными Краудеромъ и Джерминомъ.
Открытіе, сдѣланное утромъ въ школѣ бѣдныхъ -- что Эсѳирь была дочерью диссентерскаго проповѣдника -- доставило возможную, вѣроятную связь. Раньше Христіанъ не понималъ, отчего его такъ поразило лицо Эсѳири; но теперь ему стало ясно, что черты, выраженіе лица и больше всего ея осанка и манеры, когда она стояла или ходила,-- напомнили ему образъ Байклифа. Неужели это его дочь? Мало ли есть способовъ быть дочерью. Можетъ быть пріемная дочь: можетъ быть Байклифъ умеръ или считается умершимъ.-- А вѣдь если старикашкѣ представилось, что настоящій отецъ воскресъ,-- было-таки чего испугаться. Молчаніе и осторожность. Я опять заведу бесѣду со старымъ чудакомъ. Съ нимъ поладить нетрудно: его можно вокругъ пальца обернуть и себя не выдать. Я скажу ему, что знаю Байклифа и сидѣлъ съ нимъ въ тюрьмѣ. Я ужъ вытяну изъ него всю правду насчетъ этой дочери. Неужели хорошенькая Анетъ вторично вышла замужъ, и за такого чучелу? Впрочемъ, на что только женщины не способны?
Христіанъ не видѣлъ еще, пакую явную, опредѣлительную выгоду можетъ ему доставить такой образъ дѣйствія; но ужъ если могли представиться какія ни будь выгоды, то именно на этомъ пути; и для людей, несвѣдущихъ въ законахъ,-- въ завѣщаніяхъ и наслѣдствахъ вообще кроется нѣчто темное и загадочное, допускающее возможность самыхъ удивительныхъ и невѣроятныхъ исходовъ.
Послѣдствіемъ этихъ измышленій было то, что Христіанъ посѣщалъ Треби чаще прежняго въ часы досуга, и при первомъ встрѣтившемся случаѣ привѣтствовалъ Лайона на улицѣ съ изысканной вѣжливостью, говоря, что послѣ первой ихъ встрѣчи, ему не разъ хотѣлось найдти возможность возобновить прежній разговоръ, и что, если м. Лайонъ непрочь, то онъ немедленно приступитъ къ дѣлу. Священникъ совершенно успокоился, выслушавъ отъ Джермина, что курьеръ, случайно сдѣлавшійся обладателемъ медальона и записной книжки, навѣрное не былъ мужемъ Анеты и не зналъ, живъ ли еще или умеръ Морисъ Христіанъ Байклифъ. Онъ забылъ, что Джерминъ обѣщалъ ему продолжать справки и что, если окажется что-нибудь интересное, не замедлитъ извѣстить его. Потому, когда къ нему обратился Христіанъ, священникъ, удивленный и взволнованный воспоминаніями о прежнихъ тревогахъ, сказалъ, совсѣмъ упавъ духомъ:
-- Если это по дѣлу, сэръ,-- вы лучше обратитесь сами къ Джермину.
Онъ не могъ сказать ничего болѣе пригоднаго для видовъ Христіана. Тотъ заключилъ изъ этого, что священникъ избралъ Джермина въ повѣренные и что надо быть насторожѣ.
-- Напротивъ, сэръ, отвѣчалъ онъ,-- необходимо, чтобы Джерминъ не зналъ, что происходитъ между нами.
Лайонъ окончательно растерялся и не зналъ, что думать, какъ смотрѣть на Джермина, и на Христіана. Онъ только сознавалъ, что необходимо выслушать, что скажетъ этотъ человѣкъ, и пригласилъ его на Мальтусово подворье, гдѣ можно будетъ переговорить на свободѣ.
Войдя въ кабинетъ къ Лайону, Христіанъ приступилъ прямо къ дѣлу, заявивъ, что тревогу, выраженную Лайономъ при первомъ его посѣщеніи, нельзя объяснить ничѣмъ инымъ, какъ знакомствомъ его, Лайона, съ Морисомъ Христіаномъ Байклифомъ -- его, Христіана, плѣннымъ товарищемъ и бывшимъ владѣтелемъ бездѣлушекъ, найденныхъ м. Лайономъ въ паркѣ. Христіанъ поспѣшилъ прибавить, что онъ ничего не зналъ о Байклифѣ, съ тѣхъ поръ какъ они разстались во Франціи, но что онъ знаетъ о его женитьбѣ на Анетѣ Ледрю и былъ знакомъ съ самой Анетой. Онъ былъ бы очень радъ услышать что-нибудь о Байклифѣ, потому что чрезвычайно любилъ его.
Тутъ Христіанъ пріостановился; Лайонъ молчалъ, измѣнялся въ лицѣ и дрожалъ. Тонъ и манера этого человѣка не вязались въ немъ съ живыми, дорогими воспоминаніями, и онъ не имѣлъ духу отвѣтить на вопросы или самому спрашивать.
-- Позвольте спросить у васъ: вы знали друга моего Байклифа? сказалъ Христіанъ, пускаясь на болѣе прямую и рѣзкую мѣру.
-- Нѣтъ, сэръ; и его никогда не видалъ.
-- Гмъ...все равно, вы видѣли кое-кого, кто на него поразительно похожъ. Удивительно право -- невѣроятно; но когда я увидѣлъ въ школѣ бѣдныхъ миссъ Лайонъ, я готовъ былъ поклясться, что она дочь Байклифа.
-- Сэръ! сказалъ Лайонъ, привставая и держась за ручки кресла,-- этотъ вопросъ такъ затрогиваетъ меня за живое, что, мнѣ кажется, его не слѣдовало бы поднимать изъ пустаго любопытства. Что вами двигаетъ, исканіе ли выгодъ или опасенія за личную вашу безопасность?
-- Вы почти угадали, сэръ. Мы сейчасъ окончательно поймемъ другъ друга. Положемъ, что я считаю молодую особу, извѣстную подъ именемъ миссъ Лайонъ, дочерью Байклифа.
Лайонъ молча повелъ губами.
-- И положимъ, что я имѣю основаніе подозрѣвать, что ей было бы весьма выгодно, еслибъ законъ зналъ, кто быть ея настоящимъ отцомъ.
-- Сэръ! сказалъ Лайонъ, забывъ о всѣхъ предосторожностяхъ въ порывѣ волненія,-- я бы не сталъ утаивать. Она воображаетъ себя моей дочерью. Но я готовъ все вынести скорѣе, чѣмъ лишить ее какихъ бы то ни было правъ и премуществъ. Несмотря на то, я умоляю всякаго ближняго не становиться между мною и ею, но дать мнѣ самому открыть ей глаза.
-- Все это сдѣлается въ свое время, сказалъ Христіанъ. Спѣшить не слѣдуетъ. Такъ миссъ Лайонъ дочь Анеты?
Священникъ вздрогнулъ, какъ будто его полоснули по рукѣ острымъ ножемъ. Но тонъ этого вопроса, усиливъ въ немъ отвращеніе къ Христіану, тѣмъ самымъ далъ ему возможность собраться съ духомъ къ тому, что было почти терпѣніемъ и самообладаніемъ во время мучительной операціи. Минуты черезъ двѣ онъ сказалъ болѣе спокойно: -- Правда, сэръ. Мать ея была моей женою. Потрудитесь сообщить все, что можетъ имѣть какое-либо отношеніе къ моей обязанности.
-- Мнѣ остается сказать только то, что если есть призъ, который правосудіе могло бы вручить дочери Байклифа,-- то я не ошибаюсь, предполагая, что нѣкій адвокатъ приложитъ всѣ старанія на то, чтобы завязать глаза правосудію. И адвокатъ этотъ -- небезъизвѣстный вамъ Джерминъ. И если вы, любезный мой сэръ, довѣрились Джермину, вы посадили лисицу въ курятникъ. Я сильно подозрѣваю, что, перетревожившись находкой бездѣлушекъ Байклифа, вы поручили Джермину навести обо мнѣ справки. Что, я угадалъ?
-- Я этого не отрицаю.
-- И прекрасно сдѣлали, потому что это дало мнѣ возможность узнать, что у него въ рукахъ есть какая-то тайна Байклифа, которую онъ намѣревается уничтожить. А теперь, сэръ, если вы желаете добра своей дочери -- падчерицы то-есть -- не поддавайтесь Джермину; и если у васъ есть какія-нибудь бумаги или предметы, которые могутъ послужить уликою, какъ говорятъ проклятые бестіи адвокаты,-- держите ихъ крѣпко, потому что, если они попадутъ въ руки Джермина, они скоро вылетятъ въ трубу. Кажется ясно?
-- Я не имѣлъ къ виду никакихъ дальнѣйшихъ переговоровъ съ Джерминомъ, сэръ; мнѣ нечего больше сообщать ему. Кромѣ того факта, относительно рожденія дочери моей, факта, котораго не слѣдовало скрывать отъ нея, я не хочу, не ищу никакихъ объясненій, и не боюсь ихъ.
-- Въ такомъ случаѣ обѣщайте, что вы никому не скажете ни слова, о чемъ мы теперь говорили. Помните: это необходимо для пользы вашей же дочери.
-- Сэръ, я не скажу никому ни слова, отвѣчалъ Лайонъ холодно и серіозно.-- Если только, прибавилъ онъ съ предусмотрительностью, сильно пошатнувшей презрѣніе Христіана къ старику,-- если только меня не призовутъ къ суду и не потребуютъ всей правды по этому дѣлу: въ такомъ случаѣ я подчинюсь авторитету, обезпечивающему порядокъ.
Христіанъ ушелъ, очень довольный тѣмъ, что ему удалось вытребовать отъ диссентерскаго проповѣдника все, что только было возможно, такъ-какъ онъ не осмѣливался допрашивать его болѣе прямо и открыто. Онъ долженъ довольствоваться случайными проблесками, и, можетъ быть, онъ найдетъ еще какое-нибудь указаніе, пошаривъ хорошенько въ памяти Краудера. Но всѣ эти справки слѣдуетъ наводитъ осторожно, незамѣтно. Онъ побаивался Джермина.
Когда Лайонъ остался одинъ, онъ принялся ходить взадъ и впередъ между книгами и громко думать, чтобы избавиться отъ тяжелаго впечатлѣнія этого свиданія: "Зачѣмъ ждать вынужденій необходимости? повторялъ онъ себѣ неоднократно.-- Я скажу ей все теперь же безъ утайки. И тогда мнѣ нечего будетъ бояться. Она же въ послѣднее время стада такъ необычайно нѣжна и ласкова. Она мнѣ проститъ."