Наконецъ наступила великая эпоха выборовъ. Но дорогамъ къ Треби засновало множество экипажей, верховыхъ и даже пѣшеходовъ, гораздо больше, чѣмъ во время годичной ярмарки. Треби былъ избирательнымъ центромъ для многихъ, лица которыхъ были совершенно чужды городу. Многіе пріѣхали не для того чтобы подать голосъ, по по дѣламъ, состоявшимъ въ непосредственной связи съ избраніемъ. Всѣ знали, что никогда еще выборы въ графствѣ не сопровождались большими интригами и большимъ напряженіемъ, и всѣ ожидали продолжительной и горячей борьбы между Гарегиномъ и Тренсомомъ. Главная квартира Джонсона была въ Дуфильдѣ; но онъ повторялъ, по примѣру великаго Нутти, что настоящій дѣльный агентъ долженъ быть вездѣсущъ; но совершенно независимо отъ его уговора съ Джерминомъ, присутствіе Джонъ Джонсона имѣло весьма значительное вліяніе въ Большихъ Треби въ этотъ декабрекій день.
Мелкій моросившій дождь былъ замѣченъ нѣкоторыми тори, выглянувшими изъ оконъ спаленъ своихъ, часовъ около шести утра, и обнадежилъ ихъ, что въ сущности день можетъ пройдти благополучнѣе, чѣмъ ожидали алармисты. Въ дождѣ было какъ будто что-то успокоивающее и консервативное; но скоро тучи разсѣялись, и мягкіе лучи декабрьскаго солнца возвратили прежнія опасенія. Такъ-какъ уже были недавно случаи безпорядковъ при реформисткихъ избраніяхъ и такъ-какъ вѣру требіанскаго округа въ естественный ходъ дѣла сильно пошатнулъ землевладѣлецъ со стариннымъ именемъ, предложившій себя въ радикальные кандидаты, то многіе ожидали предстоящихъ выборовъ съ смутнымъ опасеніемъ, что они послужатъ поводомъ къ чему-нибудь въ родѣ поля, на которомъ сойдутся бойцы и сильно потревожатъ покой почтенныхъ людей, и что потому имъ не вредитъ предварительно подкрѣпить себя водочкой. Фермеры Тренсомовъ были сравнительно спокойны: Гоффъ съ Рабитсъ когда находилъ, что въ сущности и то нехорошо и другое скверно, и что выборы нисколько не хуже скотскаго падежа. Дносъ, смотря съ болѣе веселой точки зрѣнія человѣка достаточнаго и благоденствующаго, разсуждалъ, что если радикалы опасны, то лучше стать на ихъ сторону. Только избиратели за Дебарри и Гарстина имѣли право видѣть г.ъ себѣ мишень для злонамѣренныхъ людей; а Краудеръ, еслибъ онъ только могъ высказать свои идеи связно и толково, посовѣтовалъ бы собрать работниковъ со всѣхъ фермъ и вооружить ихъ вилами на оборону церкви и короля. Но самые храбрые люди были очень довольны перспективой поворчать и поспорить вдоволь.
Крау, главный констебль въ Треби, мысленно составлялъ коротенькій адрессъ къ мятежной толпѣ, на случай надобности, такъ-какъ ректоръ внушилъ ему, что въ подобномъ случаѣ первой его обязанностью будетъ съ умѣть удержать толпу отъ насилія. Ректоръ съ собратомъ своимъ судьею нашелъ нужнымъ привести къ присягѣ нѣсколькихъ запасныхъ констеблей, боясь впрочемъ преждевременнымъ появленіемъ этого почтеннаго люда придать выборамъ слишкомъ воинственный, вызывающій видъ. Клубъ Взаимной Выгоды выставилъ въ разныхъ мѣстахъ оранжевые флаги торіевъ наряду съ синими знаменами виговъ. Ни одинъ изъ клубовъ не выставилъ радикальной лазури: члены спрокстонскаго клуба явились всѣ въ темно-синемъ, а Чебъ такъ облачился въ цвѣтъ виговъ съ головы до ногъ, что издали казался огромной гентіаной {Растеніе горечавка.}. Всѣ были твердо увѣрены, что "бравые молодцы", представители клуба Взаимной Выгоды, носившаго девизъ "братской любви", представляли значительную гралуданскую силу, твердо намѣревающуюся поощрять и поддерживать здравомыслящихъ избирателей. Но значительное количество углекоповъ, рудокоповъ, матросовъ, воспользовавшихся свободой британскихъ подданныхъ, чтобы присутствовать въ Треби при этомъ многознаменательномъ событіи, казалось представляли изъ себя возможность негражданской силы съ весьма смутными политическими воззрѣніями, которыя обнаружатся вѣроятно только на дѣлѣ, когда они станутъ кричать и ломить стѣною въ пользу того или другаго начала.
Къ избирательнымъ палаткамъ вело нѣсколько дорожекъ, и всѣ вступавшіе въ нихъ имѣли возможность слышать отъ подходившихъ съ противоположной стороны, какіе были самые главные и рельефные недостатки ихъ образа дѣйствія и самой ихъ личности, потому что требіанцы того времени думали, не подозрѣвая, что въ этомъ отношеніи они могли бы опереться на авторитетъ Цицерона,-- что физическіе недостатки противника были законнымъ поводомъ къ осмѣянію его; но если избиратель парализовалъ колкія выходки значительнымъ запасомъ красоты,-- его все-таки клеймили формулой, въ которой прилагательнымъ было тори, вигъ или радикалъ, судя по обстоятельствамъ, а существительнымъ -- бланкъ, который предоставлялось говорившему наполнить по своему усмотрѣнію.
Многіе изъ наиболѣе робкихъ предпочли пройдти черезъ это испытаніе какъ можно раньше утромъ. Однимъ изъ первыхъ былъ Тимофей Розе, джентльменъ изъ Ликъ-Малтона. Онъ выѣхалъ изъ дома съ какимъ-то предчувствіемъ, обернувъ свои самыя жизненныя, чувствительныя части тѣла фланелевыми бинтами и надѣвъ два пальто, взамѣнъ лагъ, но подумавъ, съ сердечнымъ трепетомъ, что нѣтъ никакой возможности предохранить голову, онъ еще больше поколебался въ своемъ намѣреніи подавать голосъ и еще разъ замѣтилъ м-ссъ Розе, что тяжелы времена, когда независимому земледѣльцу приходится подавать голосъ волей-неволей; но наконецъ, подзадориваемый мыслію, что позорно, и главное неблаговидно, не поддержать въ такомъ трудномъ дѣлѣ своихъ собратьевъ, онъ усѣлся въ гигъ, взявъ съ собой здоровеннаго конюха, которому приказалъ не терять господина изъ виду, когда тотъ пойдетъ въ избирательную палатку. Никакъ не позже девяти часовъ, м. Розе, подкрѣпивъ себя рюмочкой пополамъ съ водой въ Варкизѣ, уѣхалъ въ гораздо болѣе мужественномъ настроеніи и завернулъ къ м. Нолану передъ выѣздомъ изъ города. Онъ считалъ бывшаго лондонца человѣкомъ опытнымъ, который съумѣетъ оцѣнить по достоинству предпринятый имъ шагъ и не замедлитъ сообщить о его умномъ и великодушномъ образѣ дѣйствія всѣмъ остальнымъ. Ноланъ наблюдалъ за пересадкой нѣсколькихъ кустовъ въ своемъ саду.
-- Ну-съ, любезный мой Ноланъ, сказалъ Розе, самодовольно улыбаясь во все свое широкое красное лицо,-- вы уже подали голосъ?
-- Нѣтъ еще. Я только собираюсь идти.
-- Напрасно, не слѣдуетъ терять времени, отнюдь не слѣдуетъ. Я сказалъ себѣ, что если я хочу оказать джентльмену одолженіе, то не слѣдуетъ мѣшкать. Вѣдь вы знаете, что я не обязанъ никому голосомъ,-- я, благодаря Бога, въ такомъ положеніи, что могу быть совершенно независимымъ.
-- И прекрасно, любезный мой сэръ, сказалъ Ноланъ, сжимая нижнюю губу двумя пальцами. Пойдемте-ка къ м-ссъ Ноланъ.
-- Нѣтъ, нѣтъ, благодарю. Меня дома ждетъ жена. Но, какъ я вамъ сказывалъ, я человѣкъ независимый и нахожу, что не мое дѣло высказывать расположеніе одному больше, чѣмъ другому, но что слѣдуетъ обдѣлывать дѣла какъ можно глаже. Еслибъ я былъ фермеромъ, я, разумѣется, подалъ бы голосъ въ пользу моего помѣщика. Это само собой разумѣется, но я всѣмъ желаю добра, и если у кого окажется больше голосовъ, то это отнюдь не по моей винѣ; потому что если можно подавать голосъ за двухъ, то и слѣдуетъ, чтобы все вышло гладко и ровно. Такимъ образомъ я далъ одинъ голосъ Дебарри, а другой Тренсому; а что касается до Гарстина, то онъ, говорятъ, тоже держитъ сторону Дебарри.
-- Да помилуйте, сэръ, сказалъ Ноланъ, разсмѣявшись и закашлявшись,-- развѣ вы не понимаете, что вы могли бы остаться дома и вовсе не подавать голоса, потому что вамъ все равно, кто будетъ ходатайствовать за насъ въ парламентѣ: радикалъ или вигъ?
-- Мнѣ очень жаль, что вы находите возможнымъ осуждать то, что я сдѣлалъ, Ноланъ, сказалъ Розе, сильно пріунывъ. Я думалъ, что вы согласитесь со мной, такъ-какъ вы человѣкъ умный. Но независимому человѣку не остается ничего больше, какъ примирять и угождать всѣмъ, прибавилъ Розе, протянувъ руку на прощанье, и снова усѣлся въ гигъ.
Когда Тимофей Розе выѣхалъ изъ города, толпа на королевской улицѣ и на площади, гдѣ стояли палатки для собиранія голосовъ, стала прибавляться. Избирателей впрочемъ было немного и добрые люди, пришедшіе въ это утро съ разныхъ концовъ и просидѣвшіе наканунѣ до поздней ночи за бутылками, нуждались въ нѣкоторомъ подкрѣпленіи силъ и бодрости. Реѣ трактиры въ Треби, не исключая почтеннаго Кроссъ-Кея, были наполнены многочисленнымъ и разнообразнымъ обществомъ. Разумѣется объ угощеніи не было и помину, разумѣется изъ нравственной щекотливости, такъ-какъ ужъ разъ дѣло пошло въ ходъ; но попойка все-таки продолжалась, хотя подъ другимъ названіемъ.
Бѣдный Томми Траунсемъ, завтракая тамъ фальстафовой порціей хлѣба и запивая его настойкой домашняго издѣлія, болѣе обыкновеннаго торжествовалъ надъ житейскими невзгодами и чувствовалъ себя однимъ изъ героевъ дня. У него на шляпѣ была громадная голубая кокарда и горсть серебра въ грязной мошнѣ, чему онъ самъ искренно удивлялся. По какимъ-то причинамъ, совершенно для него непонятнымъ, ему щедро заплатили за наклеиваніе объявленій въ конторѣ Джермина, несмотря на то, что онъ былъ жертвой продѣлки, по милости которой онъ разъ нечаянно потерялъ свои собственныя объявленія и понаклеилъ вездѣ объявленія Дебарри; но онъ скоро убѣдилъ себя, что это было только простымъ признаніемъ его заслугъ, какъ члена стариннаго рода, лишеннаго правъ, и его личнаго участія въ возведеніи одного изъ членовъ семьи въ парламентъ. При такихъ обстоятельствахъ дѣла, ему необходимо самому быть тамъ, гдѣ того потребуютъ интересы семьи, и придать своимъ присутствіемъ больше значенія каждому сбору голосовъ въ пользу Тренсома. Въ этихъ видахъ онъ пріобрѣлъ полу-пинтовую бутылку настойки и поспѣшилъ обратно на площадь, чувствуя себя въ отличномъ расположеніи духа и готовымъ покровительствовать всѣмъ политическимъ партіямъ, разумѣется насколько это не будетъ вредно его фамильнымъ интересамъ.
Но стремленіе сосредоточиться на оконечности Королевской улицы, выходившей на площадь, не было всеобщимъ въ увеличивавшейся толпѣ. Многихъ изъ нихъ привлекалъ другой центръ на другомъ концѣ Королевской улицы, около, Семи Звѣздъ. То былъ привиллегированный трактиръ Гарстина, гдѣ засѣдалъ его комитетъ, и многіе изъ избирателей, пріѣзжавшихъ въ городъ съ восточной стороны, никакъ не могли его миновать. Разумѣется, что здѣсь преобладалъ темно-синій цвѣтъ и что Пакъ, вожатый спрокстонцевъ, расхаживалъ взадъ и впередъ, подбивая избирателей подавать голоса за джентльмена съ наибольшимъ количествомъ паевъ въ спрокстонскихъ рудникахъ. Но въ Королевской улицѣ было столько боковыхъ улицъ и переулковъ, что толпа, несмотря на постоянный наплывъ новыхъ лицъ, не могла дойдти до давки. Переулки, примыкавшіе къ Королевской улицѣ, пользовались весьма почетной репутаціей. Два изъ нихъ разили пивомъ и виномъ; одинъ велъ къ винному и пивному складу Тильо, а въ другомъ часто выгружались сыры Муската. И даже нѣкоторые изъ входныхъ дверей подваловъ украшались грудами товара, составлявшими одну изъ пріятныхъ характеристикъ Треби.
Между десятью и одинадцатью часами наплывъ избирателей усилился, и вся сцена сдѣлалась оживленнѣй. Шутки, сарказмы, смѣхъ и брань, для многихъ слушателей замѣнявшіе остроты, начали сопровождаться болѣе дѣятельными демонстраціями, сомнительнаго добродушія. Толпа начала волноваться, образовывать кружки, которые безпрестанно сходились и расходились, отводя немножко душу въ болѣе или менѣе крупныхъ выраженіяхъ. Трудно было бы рѣшить, кто первый подалъ примѣръ переходу отъ словъ къ дѣйствію. Многіе думали, что Яковъ Коффъ, пансіонеръ торійской богадельни и постоянное, всѣмъ извѣстное украшеніе трактировъ; но вопросъ объ иниціативѣ къ дѣлѣ безпорядковъ -- дѣло весьма темное, какъ извѣстно. Въ сущности, въ подобныхъ случаяхъ даже не требуется одного зачинщика. Положительно только то, что Чебъ, желавшій непремѣнно заявить, что онъ подавалъ голосъ въ пользу одного Гарстина, былъ одинъ изъ первыхъ, ощутившихъ на себѣ начало волненія, потому что ему сломали шляпу и сильно помяли бока торійцы въ интересахъ Дебарри. Съ другой стороны говорили, что въ то же время Пинкъ, сѣдельщикъ, былъ остановленъ шайкой бунтовщиковъ; вывѣдавъ отъ него, что онъ намѣренъ подать голосъ за Дебарри, выпачкали ему сюртукъ мѣломъ и втолкнули его въ подвалъ, гдѣ онъ остался плѣнникомъ и лишился возможности подать въ этотъ день голосъ.
Вторая выходка противъ тори была выполнена съ гораздо большимъ воодушевленіемъ. Большинство тренсоминскихъ фермеровъ вышли цѣлой гурьбой изъ трактира подъ предводительствомъ прикащика Банкса. Бѣдный Гоффъ шелъ въ числѣ послѣднихъ, и его меланхолическій видъ и болѣзненно согнутая впередъ спина подали поводъ краснобаю Коффу замѣтить, что почтенный фермеръ очевидно не въ своей тарелкѣ. Гоффъ былъ отрѣзанъ толпою отъ своихъ товарищей; голоса, горячее дыханіе которыхъ жгло ему уши, спрашивали, сколько у него лошадей, сколько коровъ, сколько жирныхъ свиней; потомъ принялись толкать и перебрасывать его отъ одного къ другому, дѣлать изъ рукъ трубы и кричать ему оглушительно, чтобъ онъ подавалъ голосъ въ пользу Дебарри. Такимъ образомъ меланхолическаго Гоффа проводили толчками до палатки, гдѣ собирали голоса и откуда раздавался страшный гвалтъ и шумъ; тутъ его, совершенно оглушеннаго и сбитаго съ толку, заставили подписаться подъ спискомъ Дебарри и немедленно вслѣдъ за этимъ чуть не вытолкали въ спину. Возвратясь наконецъ къ группѣ остальныхъ фермеровъ онъ удивилъ всѣхъ объявивъ, что фермеръ Тренсомовъ подалъ голосъ за Дебарри, и оттуда опять его вытолкали, спровадивъ взрывами смѣха.
Ступеньками такого рода и свойства прибаутки и шутки шли развиваясь и разростаясь и начали наконецъ принимать угрожающій видъ. Тори начали чувствовать, что ихъ шутливые выходки встрѣчали реакцію болѣе тяжелаго калибра, и что сила и численность была не на сторонѣ здраваго сужденія, но скорѣй на сторонѣ здоровыхъ кулаковъ и дубинъ. Матросы и рудокопы въ дезабилье какъ будто умножались съ каждой минутой и очевидно никакъ не принадлежали къ партіи порядка. Лавки безпрерывно посѣщались для закупки различныхъ формъ орудій и метательныхъ снарядовъ, и магистрату, наблюдавшему изъ широкаго окна Маркиза, было дано знать, что господинъ, пріѣхавшій верхомъ съ другаго конца улицы, былъ повернутъ назадъ и съ лошадью, которая съ перепугу умчалась отчаяннымъ галопомъ.
Крау и его подчиненные и всѣ констэбли чувствовали, что пора приступить къ какой-нибудь дѣятельной мѣрѣ, а то иначе всѣхъ избирателей запугаютъ, и придется вовсе отложить выборы. Ректоръ рѣшился сѣсть на лошадь и выѣхать въ толпу вмѣстѣ съ констэблями; онъ отправилъ гонца къ Лингону, предлагая ему съ своей стороны сдѣлать то же. "Спортменъ Джекъ" былъ вполнѣ убѣжденъ, что добрые малые не имѣютъ въ сущности никакого злаго умысла, но онъ былъ довольно храбръ, чтобы встрѣтить лицомъ къ лицу всякую опасность и, разъѣзжая по улицамъ въ кожаныхъ наколѣнникахъ и плисовой курткѣ, убѣждалъ народъ съ большимъ одушевленіемъ.
Эта остроумная выходка совершилась около двѣнадцати часовъ: констэбли и магистратъ приняли болѣе мирныя мѣры, и это какъ будто удалось. Толпа быстро рѣдѣла, самые отчаянные забіяки исчезли или угомонились; метательные снаряды перестали летать, и вдоль королевской улицы очистился довольно значительный проѣздъ для избирателей. Магистратъ возвратился но домамъ, а констэбли заняли удобные наблюдательные пункты. Весъ посовѣтовалъ ректору послать въ Дуфильдъ за военнымъ отрядомъ и приказать ему остановиться въ миляхъ трехъ въ Газеркотѣ: въ городѣ было такъ много разной собственности, что не вредило обезпечить ее отъ всякаго риска. Но ректоръ чувствовалъ, что не слѣдовало умѣренному и благоразумному магистрату пускаться на такія мѣры безъ крайней надобности. Онъ думалъ, что личнаго его авторитета достаточно, чтобы обезпечить спокойствіе и благосостояніе Треби.