Нѣсколько дней послѣ прибытія Эстеръ въ Трансомъ-Кортъ, Денверъ вошла въ комнату м-съ Трансомъ, чтобы одѣть ее къ обѣду -- любезное дѣло, для котораго она имѣла теперь много свободнаго времени,-- она нашла свою госпожу въ креслахъ, съ тѣмъ безчувственнымъ выраженіемъ на лицѣ сосредоточеннаго въ себѣ горя, которое въ продолженіи послѣдней недѣли горничная почти постоянно замѣчала у ней.
М-съ Трансомъ въ тепломъ, темномъ капотѣ, сидѣла передъ большимъ зеркаломъ. Комната была ярко освѣщена пылающимъ огнемъ въ каминѣ и блескомъ восковыхъ свѣчей. По какой-то причинѣ, вопреки постояннымъ привычкамъ, м-съ Трансомъ сама распустила свои густые, сѣдые волосы. Она сидѣла передъ зеркаломъ и, повидимому, смотрѣлась въ него; ея брови были нахмурены въ тяжелой думѣ, и руки, покрытыя драгоцѣнными браслетами, лежали на колѣняхъ. Но она не видѣла своего отраженія въ зеркалѣ и глаза ея выражали тотъ пристальный неопредѣленный взглядъ, который означаетъ не наблюденіе, а мечтаніе.
Деннеръ, не смотря на всю свою врожденную, систематическую осторожность, не удержалась, чтобъ не выказать знаками свое изумленіе, когда, своими полузакрытыми глазами, она увидѣла неподвижное положеніе м-съ Трансомъ. Скрипъ двери при ея входѣ въ комнату не вывелъ изъ забытья ея госпожи, которую присутствіе Деннеръ также мало безпокоило, какъ присутствіе любимой кошки. Но восклицаніе удивленія и изумленное лицо, отразившееся въ зеркалѣ, были до того необыкновенны, что они обратили на себя вниманіе м-съ Трансомъ; она повела глазами, откинулась на спинку кресла и сказала:
-- Такъ вы наконецъ пришли, Деннеръ?
-- Да, сударыня; еще не поздно. Я очень сожалѣю, что вы сами распустили свои волосы.
-- Я сдѣлала это, чтобъ посмотрѣть какая я стала старая вѣдьма. Всѣ эти прекрасныя тряпки, которыя вы на меня надѣваете, Деннеръ, служатъ для меня только красивымъ саваномъ.
-- Пожалуйста не говорите такъ сударыня. Если кто нибудь не находитъ удовольствія смотрѣть на васъ, то тѣмъ хуже для него. Что касается до меня, то я не видала молодыхъ, которые были бы достойны нести хвостъ вашего платья. Посмотрите на вашъ портретъ, который виситъ внизу и хотя вы теперь старше... Но что же это значитъ? Я бы не хотѣла быть на мѣстѣ судомойки Лети только потому, что у нея красныя щеки. Она можетъ быть не знаетъ, что она дрянь, да я знаю, и мнѣ этого довольно. Я знаю какая она будетъ отвратительная черезъ десять лѣтъ. Нѣтъ, я бы не помѣнялась ролями ни съ кѣмъ сударыня, и еслибъ горе продавалось на рынкѣ, то я скорѣй бы купила старое, чѣмъ новое. Вѣдь что нибудь да значитъ сознаніе, что уже видѣлъ въ жизни самое худшее.
-- Женщина никогда не можетъ сказать, что она видѣла худшее въ жизни, пока не состарѣется, Деннеръ, сказала м-съ Трансомъ съ горечью.
Прозорливая, хитрая горничная не знала опредѣлительно почему ея госпожа находилась теперь не въ духѣ еще болѣе, чѣмъ обыкновенно; но она рѣдко рѣшалась на распросы, когда м-съ Трансомъ сама не вызывала, ихъ, пускаясь на откровенность. Дворецкій Банксъ и другіе слуги качали головами и много толковали о томъ, что м-ръ Гарольдъ не очень-то долюбливаетъ Джермина, но м-съ Трансомъ никогда не рѣшалась говорить объ этомъ съ Деннеръ, и потому та ничего не знала опредѣленно. Кромѣ этого она была почти увѣрена, что какая-то важная тайна скрывалась въ присутствіи Эстеръ въ замкѣ; она подозрѣвала, что скрытный Доминикъ зналъ эту тайну, и что ему болѣе довѣряли, чѣмъ ей, не смотря на ея сорокалѣтнюю службу; но всякій упрекъ своей госпожѣ или неудовольствіе на нее не согласовалось съ понятіями и убѣжденіями Деннеръ. Она думала, что вѣроятно Эстеръ была причиною покой горечи ея госпожи.
-- Если вамъ грозитъ что нибудь дурное, сударыня, то я желала бы знать въ чемъ оно заключается? сказала она послѣ минутнаго молчанія, говоря также поспѣшно вполголоса и не прерывая своей работы.
-- Я увѣрена, что вы болѣе всѣхъ на свѣтѣ меня любите, Деннеръ, и однако вы никогда не поймете, какъ я страдаю. Вамъ не стоитъ объ этомъ и говорить. У васъ сердце не бьется и вы никогда не знали, что такое безуміе. Вы просто желѣзная. Вы никогда не испытывали никакого горя.
-- Какъ же, сударыня, я раздѣляла съ вами горе?
-- Да, доброе вы созданіе. Но вы, какъ сидѣлка при больныхъ, сами не схватили горячки, у васъ никогда не было ребенка.
-- Я могу сочувствовать и тому, чего сама никогда не испытывала. Я очень сожалѣла въ молодости бѣдную французскую королеву; я бы съ радостью переносила холодъ, только чтобъ ей было тепло. Я знаю, что люди имѣютъ чувства, согласныя своему рожденію и положенію въ свѣтѣ. Вы всегда сударыня брали все къ сердцу болѣе, чѣмъ кто либо другой. Но я надѣюсь, что не случилось ничего новаго, прибавившаго еще новое горе?
-- Да, Деннеръ, есть новое... есть новое, сказала м-съ Трансомъ глухимъ, отчаяннымъ голосомъ, пока горничная надѣвала ей чепецъ.
-- Это не молодая барышня?
-- А что вы о ней думаете Деннеръ? спросила м-съ Трансомъ болѣе одушевленнымъ тономъ. Ей было очень любопытно знать, что скажетъ ея старая служанка.
-- Я не отрицаю, что она очень граціозна, что у ней прелестная улыбка и хорошія манеры; право все это удивительно, когда послушаешь, что Банксъ говоритъ объ ея отцѣ. Я сама никого не знаю изъ жителей Треби, но это меня сильно изумляетъ. Я очень люблю м-ра Гарольда и всегда его буду любить. Онъ родился на моихъ глазахъ и я перемѣнюсь къ нему, только тогда, если онъ поступитъ дурно въ отношеніи къ вамъ. Но всѣ слуги говорятъ, что онъ влюбленъ въ миссъ Лайонъ.
-- Я бы желала, чтобъ это была правда, Деннеръ, сказала м-съ Трансомъ съ жаромъ,-- я бы желала, чтобъ онъ такъ былъ влюбленъ въ нее, чтобы она совершенно завладѣла имъ и дѣлала бы изъ него, что хотѣла.
-- Такъ это неправда -- что они говорятъ?
-- Нѣтъ, она никогда не возьметъ его въ руки, не будетъ управлять имъ. Никакой женщинѣ это не удастся. Онъ самъ влюбитъ ее въ себя и заставитъ ее себя бояться. Вотъ этого, Деннеръ, вы никогда не испытывали. Любовь женщины всегда обращается въ страхъ. Она жаждетъ всего и не увѣрена ни въ чемъ. Эта молодая дѣвушка одарена великолѣпной натурой -- она умна, пылка и горда. Мужчины любятъ такихъ рабынь, какъ они любятъ лошадей, которыя грызутъ удила и бьютъ копытомъ о землю; они гордятся приручивъ къ себѣ такое гордое созданіе. Какая польза женщинѣ имѣть твердую волю? Если она старается поставить на своемъ, и ей не удается, то она перестаетъ любить. Богъ въ минуту гнѣва сотворилъ женщину.
Деннеръ привыкла къ подобнымъ вспышкамъ. Реторика ея госпожи вполнѣ согласовалась съ ея характеромъ, высокимъ положеніемъ, величественной фигурой и проницательными черными глазами. М-съ Трансомъ сознавала, что ея слова дышали невѣріемъ, но въ минуту безпощадной злобы, это невѣріе казалось ей очень соблазнительнымъ. Деннеръ не питала того религіознаго страха, который могъ бы быть возбужденъ подобными словами; священная купина была для нея простымъ кустомъ.
-- Пожалуй, не очень радостно быть женщиной, сказала она,-- но вѣдь начинаешь съ дѣтства и потому привыкаешь къ этому. Я не желала бы быть мужчиной, я бы не желала кашлять такъ громко, стоять раскорячивъ ноги передъ каминомъ, въ дурную погоду, и такъ много ѣсть и пить. Нѣтъ, я полагаю ихъ доля очень грубая. Такъ значитъ нечего безпокоиться объ этой молодой дѣвушкѣ, прибавила она, послѣ нѣкотораго молчанія.
-- Да, Деннеръ, нечего безпокоиться. Она мнѣ нравится. И еслибъ въ этомъ все заключалось, то я желала бы, чтобъ Гарольдъ женился на ней. Это было бы всего лучше. Если правда узнается, а она узнается скоро, то помѣстья наши будутъ ея по закону, каковъ бы онъ тамъ ни былъ. Это странная исторія, но она дѣйствительно наслѣдница Байклифа.
Деннеръ не выразила никакого удивленія, но продолжала спокойно одѣвать свою госпожу.
-- Я была увѣрена, сударыня, сказала она,-- что тутъ кроется что нибудь удивительное. Возобновляя въ памяти ваши старые процессы и все прошлое, я пришла къ тому убѣжденію, что вѣроятно тутъ дѣло идетъ снова о законѣ. Такъ она значитъ природная леди?
-- Да, въ ея жилахъ течетъ хорошая кровь.
-- Мы говорили съ экономкой о томъ, какая у ней рука, какая походка, какъ она держитъ голову; почти какъ вы, сударыня. Только по моему свѣтлый цвѣтъ лица портитъ ее. И Доминикъ говорилъ, что м-ръ Гарольдъ никогда не восхищался подобными женщинами. Нѣтъ ничего, чего бы не зналъ этотъ человѣкъ; онъ уже знаетъ отвѣтъ на загадку, прежде чѣмъ ему зададутъ ее. Однако онъ умѣетъ держать языкъ за зубами, я это всегда скажу. И я умѣю молчать, сударыня.
-- Да, да вы не будете говорить объ этомъ, покуда другіе не заговорятъ.
-- Такимъ образомъ если м-ръ Гарольдъ женится на ней, то этимъ самымъ будетъ избѣгнутъ всякій скандалъ.
-- Да, это уладило-бы дѣло о нашихъ помѣстьяхъ.
-- Онъ, кажется, поддается на это, а она конечно не откажетъ ему. Вамъ этотъ планъ нравится сударыня, слѣдовательно все устраивается къ лучшему, къ вашему спокойствію.
Съ этими словами Деннеръ окончила туалетъ м-съ Трансомъ, набросивъ на ея плечи индѣйскую шаль. Поразителенъ былъ контрастъ между величественной, роскошно-одѣтой леди стоявшей теперь передъ зеркаломъ и мрачной Гекубой съ распущенными волосами, неподвижно сидѣвшей въ креслахъ за полчаса передъ тѣмъ.
-- Я не спокойна, сказала м-съ Трансомъ, тихо, но явственно, и отойдя отъ зеркала, она приблизилась къ окну, гдѣ стора не была спущена и изъ котораго виднѣлась хладная снѣжная картина и отдаленныя звѣзды.
Деннеръ, которую горе ея госпожи болѣе волновало, чѣмъ все остальное на свѣтѣ, взяла золотой флаконъ со спиртомъ, который м-съ Трансомъ любила имѣть при себѣ и съ нѣжнымъ сочувствіемъ положила его въ ея руку. М-съ Трансомъ крѣпко сжала руку маленькой служанки и долго не выпускала ее.
-- Деннеръ, сказала она вполголоса,-- еслибъ я могла теперь измѣнить судьбу, то я бы желала, чтобъ Гарольдъ никогда не родился.
-- Нѣтъ, дорогая моя (Деннеръ до сихъ поръ, только однажды въ жизни назвала свою госпожу дорогая моя), вѣдь это тогда было для васъ большое счастіе.
-- Я не думаю, чтобъ я ощущала тогда такое же счастіе, какъ теперь ощущаю горе. Только дураки говорятъ, что люди не могутъ сильно чувствовать, когда состарятся. Быть можетъ они не могутъ такъ чувствовать удовольствіе, потому что мало его и бываетъ. Но старые люди могутъ чувствовать, что они брошены, покинуты. Каждая фибра во мнѣ, кажется воскрешаетъ воспоминаніе, поражающее меня въ самое сердце. Старые люди могутъ чувствовать, что всѣ, кто нѣкогда ихъ любилъ, теперь ненавидятъ ихъ, презираютъ.
-- Только не я, сударыня, не я. Чтобы не случилось, я бы желала одного -- жить какъ можно долѣе для васъ, изъ одной боязни, что вамъ никто такъ не услужитъ, какъ я.
-- О, такъ ты счастливая женщина, Деннеръ; то созданіе, которое ты любила въ продолженіи сорока лѣтъ -- теперь старое, слабое, и не можетъ безъ тебя жить.
Въ эту минуту внизу раздался колоколъ, призывавшій къ обѣду и м-съ Трансомъ выпустила вѣрную руку своей преданной горипчной.