Дни проходили, и мистеръ Тёливеръ, по свидѣтельству докторовъ, показывалъ все болѣе-и-болѣе вѣрные признаки постепеннаго возвращенія къ нормальному положенію: паралитическое состояніе мало-по-малу начало исчезать, и разсудокъ сталъ медленно и судорожно высвобождаться изъ-подъ его вліянія, подобно человѣку, засыпанному грудою снѣга, который силится спасти себя, но скользитъ и усиліями своими снова засыпаетъ сдѣланное имъ отверстіе. Для тѣхъ, которые не отходили отъ его постели, время ползло бы весьма-медленно, если бы они стали измѣрять его слабой надеждой на его выздоровленіе; но имъ приходилось измѣрять его опасностью, которая быстро приближалась, такъ-что ночи, отдѣлявшія ихъ отъ нея, казались имъ слишкомъ-короткими. Въ то время, какъ мистеръ Тёливеръ медленно приходилъ въ себя, судьба его приближалась къ развязкѣ. Оцѣнщики сдѣлали свое дѣло, подобно искусному оружейнику, добросовѣстно-приготовляющему ружье, которое, будучи направлено привычною рукой, причинитъ смерть не одному человѣку. "Призывы къ суду", "подачи ко взысканію", "объявленія о продажѣ съ публичнаго торга" составляютъ, такъ-сказать, судебныя гранаты и разрывные снаряды, которые никогда не поражаютъ порознь, а разлетаются по всей окрестности. До такой степени сдѣлалась обыденнымъ явленіемъ отвѣтственность одного человѣка за вины другаго, самыя человѣческія страданія до того во всѣхъ почти случаяхъ распространяются на другихъ, что само правосудіе имѣетъ свои невинныя жертвы, и мы не можемъ представить себѣ такого возмездія, которое бы не возбудило и незаслуженныхъ страданій. Въ началѣ второй недѣли января вышло объявленіе о продажѣ фермы, мельницы и земель, принадлежащихъ мистеру Тёливеру, имѣющей быть, въ обыкновенный въ подобныхъ случаяхъ, послѣобѣденный часъ въ гостиницѣ "Золотаго Льва". Самъ владѣтель мельницы, непомнившій ничего случившагося, воображалъ себя еще въ томъ первомъ періодѣ неудачи, когда можно было еще думать о средствахъ выйти изъ затрудненія; и часто въ тѣ часы, когда онъ приходилъ въ сознаніе, говорилъ слабымъ, прерывавшимся голосомъ о планахъ, которые онъ намѣренъ привести въ исполненіе по выздоровленіи. Жена и дѣти не теряли всякой надежды на такое окончаніе дѣла, которое, по-крайней-мѣрѣ не принудило бы мистера Тёливера оставить родное мѣсто и начать совершенно новую жизнь. Дядю Дина старались убѣдить принять участіе въ этомъ дѣлѣ. Онъ соглашался, что для Гёста и комп., было бы выгодно купить дорнкотскую мельницу и продолжать дѣла, которыя шли хорошо и могли быть увеличены покупкой паровой машины. Въ такомъ случаѣ Тёливеръ могъ бы попрежнему управлять мельницей. Однако мистеръ Динъ не давалъ еще никакого положительнаго отвѣта; между-тѣмъ Уокиму, который имѣлъ закладную на землю мистера Тёливера, могла придти мысль пріобрѣсти самому все имѣніе и потомъ набить на него такую цѣну, на которую не могла бы согласиться осторожная фирма Гёста и комп., неимѣвшая тѣхъ же сантиментальныхъ побужденій въ этомъ дѣлѣ. Поэтому мистеръ Динъ чувствовалъ въ тотъ день, когда онъ пріѣхалъ на мельницу осмотрѣть вмѣстѣ съ мистеромъ Глегомъ книги, что онъ долженъ былъ сказать что-нибудь рѣшительное мистрисъ Тёливеръ. Она замѣтила, что нехудо было бы Гесту и комп., вспомнить о томъ, что отецъ и дѣдъ Тёливера владѣли дорнкотскою мельницею прежде нежели кто-либо помышлялъ объ устройствѣ маслобойни, принадлежащей этой фирмѣ.
На это онъ возразилъ, что едва-ли это обстоятельство можетъ послужить къ опредѣленію ихъ относительной цѣнности. Что же касается до дяди Глёга, то онъ многаго не постигалъ въ этомъ дѣлѣ; добрый старикъ искренно сожалѣлъ о семействѣ Тёливеровъ; но всѣ его деньги были въ различныхъ залогахъ и онъ не могъ рисковать ими, потому-что это было бы несправедливо въ-отношеніи къ остальнымъ его родственникамъ; и онъ рѣшилъ уступить мистеру Тёливеру нѣсколько новыхъ фланелевыхъ фуфаекъ, а мистрисъ Тёливеръ отъ времени до времени покупать фунтъ чаю. При этомъ онъ съ удовольствіемъ думалъ, какъ онъ повезетъ ей чай и какъ она будетъ рада, когда увидитъ, что онъ изъ лучшаго сорта черныхъ чаевъ.
Однакожь было ясно, что мистеръ Динъ былъ расположенъ къ семейству Тёливеровъ. Однажды онъ привезъ съ собой Люси, пріѣхавшую домой на Рождество, и она прижала свою бѣлокурую головку къ загорѣлой щекѣ Магги, покрывая ее поцалуями и слезами. Эти нѣжненькія, бѣленькія дѣвочки нерѣдко поддерживаютъ мягкія и нѣжныя чувства въ сердцѣ не одного грубаго фермера и, быть-можетъ, что, исполненные живѣйшаго участія, разспросы Люси о ея бѣдныхъ двоюродныхъ братьяхъ и сестрахъ не мало способствовали къ тому, что дядя Динъ поспѣшилъ пріисканіемъ Тому временной должности въ магазинѣ и доставленіемъ ему вечернихъ уроковъ по бухгалтерской и счетной части.
Это обрадовало бы молодаго человѣка и нѣсколько поддержало бы въ немъ надежды, еслибъ въ то же время его не поразило извѣстіе, что отецъ его совершенный банкротъ; по-крайней-мѣрѣ, что приходилось просить его кредиторовъ довольствоваться уменьшенной платой, а это, по понятію Тома, незнакомаго съ техническимъ взглядомъ и, дѣломъ, было равносильно банкротству. Про отца его должны были говорить не только то, что онъ потерялъ свое состояніе, но что онъ оказался несостоятельнымъ -- слово, которое въ глазахъ Тома имѣло самое невыгодное значеніе. За удовлетвореніемъ всѣхъ взысканій оставались еще дружескій вексель мистера Гора, недоимка въ банкѣ и еще нѣкоторые другіе долги, такъ-что все это вмѣстѣ было слишкомъ-непропорціонально къ имѣющимся средствамъ и уплата не могла быть болѣе десяти или двѣнадцати шиллинговъ за фунтъ, какъ рѣшительно объявилъ мистеръ Динъ, сжимая губы; и слова его произвели на Тома дѣйствіе обжога и оставили въ его сердцѣ жгучую и постоянную боль. Онъ сильно нуждался въ чемъ-нибудь, что бъ могло поддержать въ немъ бодрость въ виду новыхъ неблагопріятныхъ обстоятельствъ. Онъ неожиданно изъ роскошнаго, устланнаго коврами кабинета мистера Стеллинга, и отъ воздушныхъ замковъ въ школѣ передъ выпускомъ, былъ перенесенъ къ хлопотамъ съ мѣшками и кожами и товариществу съ грубыми людьми, подлѣ него съ шумомъ и трескомъ скатывающими какія-нибудь огромныя тяжести. Первый шагъ его въ жизни была суровая, пыльная и шумная работа, принуждавшая его обходиться безъ чая, чтобъ оставаться въ Сент-Оггсѣ и взять тамъ вечерній урокъ у стараго безрукаго конторщика въ комнатѣ, пропитанной запахомъ дурнаго табаку. Лицо Тома значительно утрачивало свою свѣжесть, когда онъ, приходя домой, снималъ шляпу и голодный садился за ужинъ. Немудрено, что онъ былъ не въ духѣ, когда его мать или Магги заговаривали съ нимъ.
Все это время мистрисъ Тёливеръ обдумывала планъ, посредствомъ котораго она одна могла бы отвратить результатъ, котораго наиболѣе опасалась, т.-е. не дать возможности Уокиму купить мельницу. Представьте себѣ всю несообразность почтенной насѣдки, придумывающей средство воспретить какой-нибудь Ходжъ свернуть ей шею или послать ее съ птенцами на рынокъ, и вы поймете, какъ эта насѣдка въ подобномъ случаѣ будетъ кудахтать и порхать. Мистрисъ Тёливеръ, видя, что все идетъ дурно, начала думать, что она дотолѣ играла слишкомъ пассивную роль, и что еслибъ она сколько-нибудь занималась дѣлами и отъ времени до времени отваживалась бы на какія-нибудь рѣшительныя дѣйствія, то все это повело бы къ-лучшему для нея и для ея семейства. Никто не подумалъ пойти переговорить съ Уокимомъ на счетъ дѣла о мельницѣ, а между-тѣмъ, думала мистрисъ Тёливеръ, это было бы самое простое средство привести дѣло къ хорошему окончанію. Само-собою разумѣется, что еслибъ самъ мистеръ Тёливеръ былъ въ состояніи и согласенъ идти къ Уокиму, то это ровно ни къ чему бы не повело, такъ-какъ онъ завелъ съ нимъ тяжбу и ругалъ его въ-теченіе послѣднихъ десяти лѣтъ. Пришедъ къ заключенію, что ея мужъ былъ сильно виноватъ передъ ней въ томъ, что довелъ ее до столь затруднительныхъ обстоятельствъ, мистрисъ Тёливеръ была готова находить, что и мнѣніе его объ Уокимѣ было несправедливо. Правда, что они ему были обязаны посѣщеніемъ суда и продажей ихъ имущества; но она полагала, что онъ сдѣлалъ это въ угожденіе тому человѣку, который далъ Тёливеру денегъ взаймы, такъ-какъ стряпчему приходится угождать многимъ, и нѣтъ никакой причины, чтобъ онъ предпочелъ Тёливера, который заводилъ съ нимъ тяжбу. Стряпчій, можетъ-быть, очень-разсудительный человѣкъ; почему же нѣтъ? Онъ былъ женатъ на миссъ Клинтъ; и когда мистрисъ Тёливеръ узнала объ этой свадьбѣ, именно въ то лѣто, когда она носила свой голубой атласный спенсеръ и не помышляла еще о мистерѣ Тёливерѣ, она ничего дурнаго не слыхала про Уокима. И, конечно къ ней, о которой онъ зналъ, что она урожденная Додсонъ! онъ не будетъ въ состояніи питать другихъ чувствъ, кромѣ расположенія -- разъ, что ему объяснять, что она, съ своей стороны, никогда не хотѣла съ нимъ судиться, и въ настоящее время готова смотрѣть на вещи скорѣе его глазами, чѣмъ за-одно съ мужемъ. Въ-самомъ-дѣлѣ, если этотъ стряпчій увидитъ почтенную женщину, какъ она, готовую наговорить ему пріятныхъ вещей, то почему же бы ему не захотѣть выслушать ея доводовъ?
Она ясно бы выставила все дѣло передъ нимъ, чего дотолѣ не было сдѣлано, и онъ, вѣрно, не станетъ покупать мельницы, чтобъ нарочно подразнить ее, невинную женщину, полагавшую весьма-возможнымъ, что она нѣкогда танцовала съ нимъ у сквайра Дарлея, такъ-какъ на этихъ большихъ вечерахъ она часто танцовала съ молодыми людьми, имена которыхъ она забыла. Эти разсужденія мистрисъ Тёливеръ дѣлала про-себя; когда же она намекнула о томъ мистеру Дину и мистеру Глегу, сказавъ, что ей ни почемъ сходить самой объясниться съ Уокимомъ, то они сказали: "нѣтъ, нѣтъ, нѣтъ" -- "фу-фу-фу" и "оставьте Уокима въ покоѣ", тономъ людей, которые врядъ ли способны со вниманіемъ выслушать болѣе-подробное изложеніе ея намѣреній. Что жь касается до Тома и Магги, то она еще менѣе была расположена говорить съ ними, такъ-такъ, по ея мнѣнію, "дѣти всегда готовы оспоривать то, что говорятъ ихъ матери, и къ-тому же, Томъ почти столько же возстановленъ противъ Уокима, сколько и его отецъ".
Эта непривычная сосредоточенность придала, однакожъ, мистрисъ Тёливеръ несвойственную ей обдуманность и рѣшимость. За день или за два до продажи, долженствовавшей происходить въ гостиницѣ "Золотаго Льва", когда уже нельзя было долѣе мѣшкать, она привела свой планъ въ исполненіе съ помощью военной хитрости. Для этого были употреблены въ дѣло соленья и варенья. Мистрисъ Тёливеръ имѣла ихъ большой запасъ, и мистеръ Гиндмаршъ, лавочникъ, конечно, охотно купилъ бы ихъ, еслибъ она могла лично обдѣлать съ нимъ это дѣло. Поэтому она утромъ объявила Тому, что пойдетъ съ нимъ въ Сент-Оггсъ. Когда онъ попросилъ ее отложить на-время заботы о соленьяхъ, говоря, что ему не хотѣлось бы, чтобъ она въ настоящее время была въ Сент-Оггсѣ, то она такъ оскорбилась -- что ей противорѣчатъ относительно соленій, приготовленныхъ ею по фамильному рецепту, доставшемуся ей отъ бабки, которая умерла, когда его мать была еще маленькой дѣвочкой -- что Томъ долженъ былъ уступить. Они пошли вмѣстѣ. Придя въ городъ, мистрисъ Тёливеръ повернула въ Датскую Улицу, гдѣ была лавка мистера Гиндмарша, недалеко отъ конторы мистера Уокима.
Этотъ господинъ еще не приходилъ въ контору, и мистрисъ Тёлтверъ, въ ожиданіи его, усѣлась у камина въ его кабинетѣ. Ей недолго пришлось дожидаться появленія аккуратнаго стряпчаго: онъ вошелъ, нахмуривъ брови, и бросилъ пытливый взглядъ на полную, бѣлокурую женщину, которая передъ нимъ встала, почтительно присѣдая.
Мистеръ Уокимъ былъ высокій мужчина, съ орлинымъ носомъ и густыми, сѣдыми волосами, и вы, которые никогда не видали его, можетъ-быть, недоумѣваете, точно ли онъ тотъ мошенникъ и заклятой врагъ честныхъ людей вообще, а мистера Тёливера въ особенности, какимъ изображалъ его почтенный владѣтель мельницы.
Мы знаемъ, что раздражительный Тёливеръ былъ готовъ считать всякую шальную пулю, его задѣвшую, покушеніемъ на его жизнь, и вдавался въ такія затруднительныя обстоятельства, что, при непоколебимой вѣрѣ въ его непогрѣшимость, чтобъ объяснить ихъ, приходилось допуститъ развѣ только вмѣшательство нечистой силы. Легко можетъ быть, что стряпчій былъ виноватъ передъ нимъ ровно на столько, на сколько хорошо-устроенная машина, съ большою точностью производящая свою работу, виновата передъ отважнымъ человѣкомъ, слишкомъ-близко къ ней подошедшимъ, котораго она задѣнетъ какой-нибудь шестерней и неожиданно обратитъ въ нѣчто безобразное.
Этотъ вопросъ, однакожь, невозможно съ точностью разрѣшить однимъ взглядомъ на Уокима; черты и выраженія лица, какъ загадки, не всегда можно прочесть безъ ключа. Его орлиный носъ, столь сильно-оскорблявшій мистера Тёливера, при первомъ взглядѣ такъ же мало выражалъ мошенничество, какъ и туго-накрахмаленные воротнички его рубашки. То и другое могло имѣть самое обличительное значеніе: разъ, что плутовство его было бы для насъ доказано.
-- Вы мистрисъ Тёливеръ, если я не ошибаюсь? сказалъ мистеръ Уокимъ.
-- Да, сэръ, урожденная миссъ Елизавета Додсонъ.
-- Прошу садиться. Вы имѣете до меня дѣло.
-- Да, сэръ, сказала мистрисъ Тёливеръ, которая сама начала пугаться своей храбрости, когда она на самомъ дѣлѣ очутилась передъ этимъ страшнымъ-человѣкомъ и вспомнила, что еще не рѣшила въ умѣ съ чего начать.
Мистеръ Уокимъ обтянулъ свой жилетъ и молча продолжалъ глядѣть на нее.
-- Я надѣюсь, сэръ... начала она наконецъ:-- я надѣюсь, сэръ, вы не думаете, чтобъ я имѣла что-либо противъ васъ за то, что мой мужъ проигралъ процесъ, что къ намъ въ домъ наѣхалъ судъ и бѣлье наше продано. О, нѣтъ!... я вовсе не такъ была воспитана. Вы вѣрно помните моего отца, сэръ, который былъ въ тѣсной дружбѣ съ сквайромъ Дарлей, такъ-что мы, миссъ Додсоны, всегда ѣздили къ нему на танцовальные вечера, ни на кого такъ не любовались и по справедливости мы заслуживали это. Насъ было четыре, и вы вѣрно знаете, что мистрисъ Динъ и мистрисъ Глегъ -- мои сестры. Что жъ касается до процесовъ, потери состоянія и продажи имущества, иначе, какъ послѣ смерти, то я ни о чемъ подобномъ не имѣла понятія до замужства и даже нѣсколько времени послѣ него. Согласитесь, что я не могу отвѣчать за то несчастіе, что изъ моего семейства послѣ брака попала въ такое, гдѣ все происходитъ совершенно-иначе. Что жь касается до того, чтобъ ругать васъ, какъ ругаютъ васъ нѣкоторые другіе, то никто не можетъ сказать, чтобъ я когда-либо это дѣлала.
При этомъ мистрисъ Тёливеръ слегка покачала головой и посмотрѣла на рубецъ своего носоваго платка.
-- Я ни мало не сомнѣваюсь въ томъ, что вы говорите, мистрисъ Тёливеръ, сказалъ мистеръ Уокимъ съ холодною вѣжливостью: -- но вы вѣрно имѣете до меня какую-нибудь просьбу?
-- Дѣйствительно, сэръ. Вотъ, что я сказала сама себѣ: "я не сомнѣваюсь, что у васъ добрая душа". Мужъ мой, который на себя не похожъ, вотъ ужь два мѣсяца -- хотя, конечно, я его ни мало не оправдываю въ томъ, что онъ такъ горячился по поводу плотины -- все же еще лучше многихъ людей, такъ-какъ онъ сознательно никому не сдѣлалъ зла ни на шилингъ; что жь касается до его вспыльчивости и страсти къ тяжбамъ, то что я могла сдѣлать противъ этого? Его какъ громомъ поразило письмо, въ которомъ объявляли, что его земля перейдетъ въ ваши руки. Я же нисколько не сомнѣваюсь, что вы поступите, какъ настоящій джентльменъ.
-- Что все это значитъ, мистрисъ Тёливеръ? сказалъ мистеръ Уокимъ довольно-рѣзко.-- Чего вы отъ меня хотите?
-- А вотъ чего, сэръ, заговорила скороговоркой нѣсколько-испуганная мистрисъ Тёливеръ: -- не будете ли вы столь добры не покупать мельницу. Мой мужъ, я думаю, съ ума сойдетъ, если узнаетъ, что она перешла въ ваше владѣніе.
Какъ-будто какая-то новая мысль, мелькнувъ въ головѣ мистера Уокима, озарила лицо его въ то время, какъ онъ спросилъ:
-- Кто сказалъ вамъ, что я намѣревался купить вашу мельницу?
-- Повѣрьте, сэръ, что это не я выдумала; мнѣ даже никогда бы не пришла эта мысль, такъ-какъ мой мужъ постоянно твердилъ, что стряпчіе не имѣютъ надобности покупать земли или домы, такъ-какъ у нихъ есть другія средства завладѣть ими. Слѣдовательно, я могла бы думать, что это относится и къ вамъ, и никогда бы не предположила, что вы въ этомъ случаѣ поступите иначе.
-- Ну, хорошо, такъ кто же сказалъ вамъ это? спросилъ мистеръ Уокимъ, отворяя свою конторку, какъ-будто отъискивая въ ней что-то и въ то же время присвистывая почти-неслышнымъ образомъ.
-- Мистеръ Глегъ и мистеръ Динъ, которые завѣдуютъ теперь всѣми дѣлами. Мистеръ Динъ даже полагаетъ, что Гестъ и Ком. будутъ согласны купить мельницу и оставить ее подъ управленіемъ мистера Тёливера, если только вы не набьете на нее цѣну. Мой мужъ, если будетъ живъ, былъ бы такъ счастливъ остаться на мѣстѣ. Вѣдь вы подумайте только: эту мельницу построилъ еще его дѣдъ и отецъ его постоянно жилъ въ ней. Вначалѣ, послѣ свадьбы, мнѣ не очень-то нравился шумъ ея, такъ-какъ въ нашемъ семействѣ, у Додсоновъ, не было мельницъ; и еслибъ я знала, что онѣ причиняютъ столько хлопотъ по судамъ, то, вѣроятно, не я была бы первая изъ семейства Додсонъ, которая вышла за мельника; но я совершенно слѣпо вдалась во всѣ эти исторіи о плотинахъ и проч.
-- Вы говорите, что фирма Гестъ и Ком. была бы согласна пріобрѣсти мельницу для себя и оставить вашего мужа на жалованьи?
-- О, да, сэръ! Конечно, грустно подумать, что мой мужъ будетъ отъ другихъ получать содержаніе, сказала бѣдная мистрисъ Тёливеръ и слеза пробилась сквозь ея рѣсницы:-- но все же болѣе походило бы на старый порядокъ вещей остаться попрежнему на мельницѣ, нежели, еслибъ пришлось, переѣхать на новое мѣсто. Возвысивъ цѣну, вы бы нанесли такой ударъ моему бѣдному мужу, отъ котораго онъ нѣкогда бы не поправился.
-- А что, еслибъ я купилъ мельницу и оставилъ бы въ ней вашего мужа на тѣхъ же условіяхъ?
-- О, сэръ! я не думаю, чтобъ онъ согласился на это даже въ такомъ случаѣ, еслибъ сама мельница стала умолять его о томъ. Ваше имя ему теперь болѣе, нежели когда-либо, ненавистно. Онъ считаетъ васъ виновникомъ всѣхъ его бѣдствій съ того времени, какъ вы, восемь лѣтъ назадъ, завязали дѣло о дорогѣ черезъ лугъ; съ-тѣхъ-поръ онъ и началъ васъ честить; и такъ-какъ я постоянно говорила ему, что онъ неправъ...
-- Вашъ мужъ -- дерзкая и подлая скотина! прервалъ ее съ негодованіемъ мистеръ Уокимъ, совершенно-забывшись.
-- Ахъ, что вы, сэръ! воскликнула мистрисъ Тёливеръ, испуганная такимъ неожиданнымъ результатомъ ея словъ: -- я не хочу вамъ противорѣчить, однакожъ я думаю, что онъ нѣсколько перемѣнилъ свой образъ мыслей во время болѣзни; къ-тому жь онъ забылъ многое, о чемъ прежде любилъ говорить. Вамъ вѣрно было бы непріятно, еслибъ онъ теперь умеръ, и имѣть на совѣсти смерть человѣка; съ другой стороны, люди говорятъ, что быть несчастью, если дорнкотская мельница перейдетъ въ другія руки: напримѣръ, вода можетъ прорвать плотину и уйти, и тогда... не то, чтобъ я вамъ желала какого зла, сэръ -- сохрани Богъ! тѣмъ-болѣе, что я помню вашу свадьбу, какъ-будто она была вчера; вѣдь мистрисъ Уокимъ была рожденная миссъ Клинтъ -- я это знаю, и мой сынъ, красивый, стройный малый, какихъ немного, ходилъ въ школу съ вашимъ сыномъ...
Мистеръ Уокимъ всталъ, отворилъ дверь и кликнулъ одного изъ своихъ писцовъ.
-- Изините, что я долженъ прервать васъ, мистрисъ Тёливеръ, но у меня есть дѣло, которое я долженъ исполнить; притомъ же, я полагаю, что вы болѣе ничего не имѣете сообщить мнѣ.
-- Я только осмѣлюсь просить васъ, принять мои слова къ свѣдѣнію и не идти противъ меня и моихъ дѣтей. Я не спорю, что мистеръ Тёливеръ былъ неправъ въ-отношеніи къ вамъ, но онъ достаточно наказанъ и есть люди хуже его, которые дѣлаютъ вредъ другимъ; онъ же повредилъ только себѣ и своему семейству. Разумѣется, это тѣмъ болѣе жалко, и я каждый день хожу смотрѣть на голыя полки, на которыхъ стояли мои вещи.
-- Хорошо-съ, хорошо-съ, я приму все это къ свѣдѣнію, сказалъ мистеръ Уокимъ поспѣшно, выглядывая черезъ растворенную дверь.
-- Кромѣ того, я попрошу васъ, никому не намекать о томъ, что я приходила переговорить съ вами, потому-что мой сынъ, я знаю, разсердился бы на меня, сказавъ,что я унижалась, а у меня ужь и такъ хлопотъ довольно и безъ того, чтобъ еще мои дѣти меня бранили.
Голосъ бѣдной мистрисъ Тёливеръ слегка задрожалъ при этихъ словахъ и, не въ силахъ отвѣтить на "прощайте" стряпчаго, она присѣла и молча вышла изъ комнаты.
-- Когда назначена продажа дорнкотской мельницы? Гдѣ предписаніе? спросилъ мистеръ Уокимъ у своего писца, когда они остались одни.
-- Въ будущую пятницу, въ шесть часовъ.
-- О! ну такъ сбѣгайте къ Уипшинку -- вы знаете? и если онъ дома, попросите его тотчасъ придти ко мнѣ; скажите, что у меня до него есть дѣло.
Когда мистеръ Уокимъ вошелъ въ это утро въ свою контору, то онъ вовсе не думалъ о покупкѣ дорнкотской мельницы; теперь же онъ составилъ въ умѣ новый планъ. Мистрисъ Тёливеръ подала ему много мыслей, которыя онъ рѣшился немедленно привести въ исполненіе. Онъ былъ одинъ изъ тѣхъ людей, которые могутъ рѣшиться на все скоро, но безъ опрометчивости, такъ-какъ стремленія ихъ не выходятъ изъ одной постоянной колеи и имъ не приходится примирять нѣсколько враждебныхъ цѣлей.
Предполагать, что Уокимъ питалъ къ Тёливеру ту же непримиримую ненависть, которую чувствовалъ къ нему этотъ послѣдній, было бы все-равно, что думать, будто щука смотритъ на окуня тѣми же глазами, какими окунь смотритъ на щуку. Очевидно, что окунь проклинаетъ щуку за средства, которыя она употребляетъ для своего пропитанія, между-тѣмъ, какъ щука, вѣроятно, даже о самомъ свирѣпомъ окунѣ думаетъ развѣ только то, что онъ вкусенъ, и лишь въ томъ случаѣ, еслибъ она имъ поперхнулась, можетъ почувствовать къ окуню сильную непріязнь. Еслибъ мистеръ Тёливеръ когда-либо сильно оскорбилъ стряпчаго или повредилъ бы чѣмъ-нибудь его интересамъ, то Уокимъ вѣрно не отказалъ бы ему въ чести сдѣлать его предметомъ скоихъ преслѣдованій; но когда мистеръ Тёливеръ назвалъ Уокима плутомъ на обѣдѣ во время ярмарки, никто изъ составлявшихъ практику стряпчаго не показалъ виду, что хочетъ отнять у него хожденіе по ихъ дѣламъ.
Хотя иногда въ присутствіи мистера Уокима какой-нибудь балагуръ-скотопромышленникъ, подстрекаемый случаемъ и чрезмѣрнымъ количествомъ выпитой водки, думалъ кольнуть его намекомъ на духовныя завѣщанія старыхъ барынь, но Уокимъ оставался совершенно-равнодушнымъ, зная очень-хорошо, что большинство положительныхъ людей было совершенно-довольно тѣмъ, "что" Уокимъ былъ Уокимомъ то-есть человѣкомъ, который всегда умѣлъ различить: по какимъ камнямъ слѣдовало пройти черезъ судебную грязь, чтобъ не замараться. Человѣкъ, нажившій большое состояніе, имѣвшій великолѣпный домъ съ садомъ въ Тофтонѣ и положительно-богатѣйшій въ околоткѣ погребъ съ портвейномъ, могъ не сомнѣваться въ общественномъ мнѣніи. Я даже не совсѣмъ увѣренъ, что самъ почтенный мистеръ Тёливеръ, съ его общимъ взглядомъ на законъ, какъ на арену для боя пѣтуховъ, при другихъ обстоятельствахъ, не сталъ бы разбирать личности Уокима, такъ-какъ я слышалъ отъ людей, много-занимавшихся исторіей, что родъ человѣческій не имѣетъ привычки строго обсуживать поведеніе великихъ побѣдителей, лишь бы только ихъ дѣло было правое. И такъ Тёливеръ не могъ ни въ чемъ быть помѣхой Уокиму, напротивъ, онъ былъ слабое существо, не разъ побѣжденное стряпчимъ и постоянно-дающее оружіе противъ себя. Совѣсть вовсе не упрекала Уокима за то, что онъ съигралъ нѣсколько штукъ съ мельникомъ; но, съ другой стороны, за что же бы онъ сталъ ненавидѣть этого жалкаго сутягу, этого бѣшенаго быка, запутавшагося въ петлю имъ самимъ разставленной сѣти.
Однакожь, между странностями, которымъ подвержена человѣческая натура, ни одинъ психологъ еще не указалъ на свойство ея особенно любить тѣхъ людей, которые насъ открыто поносятъ и унижаютъ. Восторжествовавшій кандидатъ изъ Желтыхъ въ депутаты отъ мѣстечка Ольд-Топпинъ не чувствуетъ постоянной обдуманной злобы къ издателю изъ Синихъ, который утѣшаетъ своихъ подписчиковъ реторическимъ возгласомъ противъ людей желтой партіи, предающихъ свою страну -- этихъ демоновъ частной жизни, но онъ былъ бы не прочь, еслибъ законъ и случай помогли ему ознакомить издателя изъ Синихъ съ болѣе-темнымъ оттѣнкомъ его любимаго цвѣта. Сильные міра сего позволяютъ себѣ иногда, въ видѣ развлеченія, маленькое мщеніе, когда имъ представляется удобный къ тому случай, не въ ущербъ ихъ дѣламъ; и эти маленькія, столь безстрастно-произведенныя гоненія имѣютъ огромное вліяніе въ жизни ихъ жертвъ, переходя всѣ степени шуточной казни, выбивая людей, противъ которыхъ онѣ устремлены изъ занимаемыхъ ими мѣстъ, и черня характеры несправедливыми сплетнями. Во сколько же разъ пріятнѣе намъ видѣть людей, имѣющихъ противъ насъ незначительныя вины, униженными и пораженными какою-нибудь неудачей, безъ нашего къ тому содѣйствія! Провидѣніе или стеченіе обстоятельствъ взяли на себя отмщеніе за насъ; но главное то, что враги наши страдаютъ вслѣдствіе какихъ бы то ни было благопріятныхъ для насъ обстоятельствъ. Уокимъ не былъ лишенъ извѣстной доли такого злопамятства относительно нелюбезнаго мельника; и теперь, когда мистрисъ Тёливеръ открыла ему глаза, онъ съ наслажденіемъ думалъ о томъ, что имѣетъ возможность нанести ея мужу чувствительный ударъ, и къ этому чувству присоединялось еще сознаніе оказаннаго благодѣянія. Видѣть врага униженнымъ, конечно, доставляетъ удовольствіе; но какъ сравнить съ этимъ высокое наслажденіе -- знать, что онъ униженъ вашимъ милостивымъ къ нему вниманіемъ? Это было бъ мщеніе, которое въ то же время попало бы въ графу добродѣтелей; а Уокимъ зорко слѣдилъ за тѣмъ, чтобъ графа эта была прилично наполнена. Онъ уже разъ имѣлъ случай помѣстить стараго врага своего въ одну изъ сент-оггскихъ богаделенъ, на перестройку которой онъ сдѣлалъ большое пожертвованіе; и вотъ нынѣ представляется ему случай оказать благодѣяніе другому врагу, сдѣлавъ его своимъ слугою. Подобныя вещи доставляютъ минуты истиннаго наслажденія, о которомъ не имѣютъ понятія тѣ близорукіе люди, которые считаютъ мщеніемъ прямое и грубое оскорбленіе. Тёливеръ, съ своимъ грубымъ языкомъ, укрощеннымъ благодарностью за оказанное благодѣяніе, былъ бы гораздо-надежнѣйшимъ слугою, нежели какой-нибудь посторонній человѣкъ, смиренно-ищущій мѣста; къ-тому жь, онъ былъ извѣстенъ за человѣка высокой честности; а Уокимъ былъ слишкомъ-уменъ, чтобъ не вѣрить честности вообще. Онъ имѣлъ привычку наблюдать и изучать людей, а не судить ихъ только на основаніи избитыхъ правилъ; и никто не зналъ лучше его, что не всѣ подобны ему; тѣмъ не менѣе онъ рѣшился предварительно изучить во всѣхъ подробностяхъ дѣло о мельницѣ и землѣ, тѣмъ болѣе, что онъ вообще былъ охотникъ до сельскаго хозяйства. Независимо отъ желанія отомстить Тёливеру, было много важныхъ причинъ желать пріобрѣтенія дорнкотской мельницы: вопервыхъ, это было превосходное имѣніе; вовторыхъ, Гестъ и Ком., намѣревались купить его. Мистеръ Гестъ и мистеръ Уокимъ были въ дружескихъ свѣтскихъ отношеніяхъ; но стряпчій любилъ, чтобъ какой:нибудь владѣлецъ судна, или мельницы, слишкомъ-возвышающій голосъ въ обществѣ или за обѣденнымъ столомъ, однакожь преклонялся предъ нимъ. Уокимъ былъ не только дѣловой человѣкъ, но былъ извѣстенъ въ высшемъ сент-оггскомъ кружку и какъ пріятный собесѣдникъ. Онъ увлекательно разсуждалъ о своемъ портвейнѣ, слегка, какъ любитель, занимался сельскимъ хозяйствомъ и былъ, безспорно, отличный семьянинъ. Когда онъ ходилъ въ церковь, то садился подъ самый красивый изъ бывшихъ въ ней памятниковъ, воздвигнутый надъ могилой жены. Многіе, въ его обстоятельствахъ, вступили бы во второй бракъ; но говорили, что онъ нѣжнѣе къ своему уроду-сыну, нежели другіе отцы бываютъ къ самымъ красивымъ дѣтямъ; у него были еще другія сыновья, но онъ ихъ содержалъ ниже своихъ средствъ. Въ этомъ заключалась одна изъ главнѣйшихъ причинъ къ покупкѣ дорнкотской мельницы. Пока мистрисъ Тёливеръ, говорила, въ головѣ Уокима мелькнула, между-прочимъ, мысль, что это имѣніе чрезъ нѣсколько лѣтъ доставитъ весьма-независимое положеніе его любимцу, котораго онъ хотѣлъ вывести въ люди.
Теперь мы знаемъ, какими доводами мистрисъ Тёливеръ надѣялась убѣдить мистера Уокима и почему она не достигла своей цѣли. Къ этому факту можно примѣнить изреченіе одного философа, который сказалъ, что часто удятъ рыбу безуспѣшно потому, что приманка неискусно расположена, а это, въ свою очередь, происходитъ отъ незнанія характера рыбъ.