Былъ ясный, морозный январскій день, когда мистеръ Тёливеръ въ первый разъ сошелъ внизъ; яркіе солнечные лучи, освѣщавшіе обнаженные сучья каштановъ и сосѣднія крыши побудили его объявить твердую рѣшимость вырваться наконецъ изъ своего заключенія. Онъ полагалъ, что вездѣ должно быть веселѣе, чѣмъ въ его спальнѣ. Бѣдный, онъ не зналъ, что, при всеобщей пустотѣ, царствовавшей въ нижнемъ этажѣ, этотъ самый солнечный свѣтъ производилъ непріятное впечатлѣніе; казалось, онъ находилъ какое-то злобное удовольствіе въ обнаруженіи этой пустоты и отсутствія знакомыхъ предметовъ. Укоренившееся въ немъ впечатлѣніе, будто онъ только вчера получилъ письмо отъ мистера Гора, было такъ сильно и такъ часто проявлялось въ его словахъ, что всѣ попытки убѣдить его, что уже съ-тѣхъ-поръ протекло нѣсколько недѣль, оказывались тщетными; онъ снова впадалъ въ забытье; даже мистеръ Тёрнбуль начиналъ отчаиваться въ возможности приготовить его къ встрѣчѣ постигшаго его несчастія. Полное сознаніе настоящаго могло быть сообщено ему только чрезъ новыя впечатлѣнія; слова были безсильны передъ старыми. Жена и дѣти съ трепетомъ услыхали о его намѣреніи сойти внизъ. Мистрисъ Тёливеръ объявила, что Томъ не долженъ идти сегодня въ Сент-Оггсъ: ему нужно обождать, покуда отецъ сойдетъ внизъ; и Томъ согласился, хотя сердце его сжималось при мысли объ этой раздиравшей сценѣ.
Всѣ трое упали духомъ болѣе чѣмъ когда-нибудь. Гестъ и ком. не купили мельницы; она вмѣстѣ съ землею осталась за Уокимомъ, который уже пріѣзжалъ и объявилъ мистеру Дину и мистеру Глегу, въ присутствіи мистрисъ Тёливеръ, свою готовность принять мистера Тёливера, въ случаѣ его выздоровленія, къ себѣ въ управители. Это предложеніе повлекло къ безконечнымъ семейнымъ преніямъ. Дяди и тётки были всѣ того мнѣнія, что подобное предложеніе не должно быть отвергнуто изъ-за какихъ-нибудь личныхъ чувствъ мистера Тёливера, чувствъ, которыхъ они не раздѣляли и потому почитали безразсудными и ребяческими. И дѣйствительно, негодованіе и ненависть, которыя мистеръ Тёливеръ питалъ въ Уокиму, должны бы, по справедливости, быть обращены на него самого. Не его ли собственная неуживчивость, такъ рѣзко-обнаружившаяся въ процесѣ, была причиною его несчастія? Этимъ мистеръ Тёливеръ доставилъ бы средства къ существованію своей женѣ и дочери, не нуждался бы въ вспомоществованіи ея родственниковъ, и наконецъ лишилъ бы этихъ почтенныхъ родственниковъ униженія встрѣтить его когда-нибудь съ сумою. Мистрисъ Глегъ настаивала на томъ, что мистеру Тёливеру должно дать, почувствовать, что теперь пришла его очередь смириться, потому-что случилось это, что она давно предвидѣла и ожидала отъ его дерзости и презрительнаго обращенія съ ними, "его лучшими друзьями". Мистеръ Глегъ и мистеръ Динъ были не такъ строги на этотъ счетъ, но оба полагали, что онъ уже довольно надѣлалъ себѣ вреда своею горячностью и причудами, и что теперь пора ихъ отложить въ сторону, когда дѣло идетъ о пріобрѣтеніи средствъ къ существованію. Одинъ только Уокимъ былъ спокоенъ на этотъ счетъ. Онъ не питалъ никакой злобы къ Тёливеру. Томъ противился принятію этого предложенія: онъ не желалъ видѣть отца своего въ службѣ у Уокима; ему казалось, что это было бы малодушіемъ; но бѣдная мать его совершенно отчаивалась въ возможности вразумить мистера Тёливера, или, какъ она выражалась, уломать его насчетъ Уокима -- нѣтъ, имъ всѣмъ придется жить въ хлѣву нарочно для-того, чтобъ презирать Уокима, который сдѣлалъ это предложеніе, какъ нельзя болѣе любезнѣе. Дѣйствительно, несчастія совершенно потрясли ея разсудокъ; она постоянно жаловалась на судьбу и восклицала: "и что же я сдѣлала, чтобъ заслужить это?" такъ-что Магги начинала подозрѣвать, что ея бѣдная мать рехнулась.
-- Томъ, сказала она, когда они оба вышли изъ отцовской комнаты:-- мы должны постараться объяснить отцу, что случилось, прежде чѣмъ онъ сойдетъ внизъ; но надобно постараться удалить матушку: она еще скажетъ что-нибудь неостроумное. Попроси Кассію позвать ее внизъ и занять чѣмъ-нибудь въ кухнѣ.
Кассія была ловка на это дѣло. Объявивъ твердое намѣреніе оставаться до выздоровленія господина съ жалованьемъ или безъ жалованья, говорила она, она находила нѣкоторое вознагражденіе въ томъ, что управляла и ворочала своей барыней, браня ее за запачканное платье, или за то, что она цѣлый день ходитъ въ одномъ и томъ же чепчикѣ, или же за измятый видъ; словомъ, это безпокойное время было для Кассіи чѣмъ-то въ родѣ продолжительныхъ сатурналій; она пользовалась неограниченною свободой бранить своихъ господъ. На этотъ разъ, нужно было внести сушившееся бѣлье, и ей любопытно было знать, можетъ ли одна пара рукъ справиться со всею работой въ домѣ и на дворѣ; по ея мнѣнію мистрисъ Тёливеръ не мѣшало бы надѣть шляпку и воспользоваться случаемъ подышать свѣжимъ воздухомъ, а заодно исполнить эту маленькую услугу. Мистрисъ Тёливеръ съ покорностью-поспѣшила внизъ. Повиноваться приказаніямъ прислуги было послѣднимъ остаткомъ ея власти; скоро и совсѣмъ не будетъ прислуги, чтобъ бранить ее.
Мистеръ Тёливеръ только-что всталъ съ постели и отдыхалъ въ покойномъ креслѣ, а Магги и Томъ сидѣли около него, когда Лука вошелъ въ комнату и предложилъ помочь своему барину сойти внизъ.
-- Постой, постой, Лука, присядь-ка на минуту! сказалъ мистеръ Тёливеръ, указывая палкой на стулъ и вперяя въ него свои взоры съ выраженіемъ, которое мы такъ часто встрѣчаемъ у выздоравливающихъ и которое напоминаетъ взгляды ребенка довѣрчиво-смотрящаго на свою няньку.
И дѣйствительно, Лука не одну ночь провелъ у изголовья своего барина.
-- А что, какъ вода теперь дѣйствуетъ? спросилъ мистеръ Тёливеръ:-- Диксъ ее не запружаетъ больше -- а?
-- Никакъ нѣтъ-съ, сударь, все благополучно.
-- Я такъ и думалъ: онъ нескоро посмѣетъ это сдѣлать послѣ того, что Райлэ его усмирилъ. Я-то и говорилъ Райлэ... я ему говорилъ...
Мистеръ Тёливеръ наклонился впередъ, опустилъ руки на ручки кресла и устремилъ глаза къ полу, какъ бы ища что-нибудь; казалось, онъ хотѣлъ уловить какое-то воспоминаніе, ускользавшее изъ его памяти; онъ походилъ на человѣка, который борется съ одуряющимъ дѣйствіемъ какого-нибудь зелья. Магги бросила на Тома взглядъ нѣмаго отчаянія. Разсудокъ ихъ отца блуждалъ далеко отъ настоящаго, которое должно было болѣзненно отозваться въ его возвращавшемся сознаніи. Томъ готовъ былъ убѣжать изъ комнаты: онъ не могъ хладнокровно выносить этого мученія; въ этой раздражительности рѣзко обнаруживалось различіе между юношей и дѣвушкой, мужчиной и женщиной.
-- Батюшка! сказала Магги, положивъ свою руку на руку отца: -- развѣ вы не помните, что мистеръ Райлэ уже умеръ?
-- Умеръ? рѣзко спросилъ мистеръ Тёливеръ, глядя съ удивленіемъ ей въ глаза.
-- Да, онъ умеръ, уже съ годъ назадъ, отъ удара. Я помню, вы говорили, что вы должны выплатить за него какія-то деньги. Онъ оставилъ дочерей въ очень-плохомъ состояніи; одна изъ нихъ получила мѣсто учительницы въ пансіонѣ миссъ Фирнисъ, у которой я воспитывалась -- помните?...
-- А? неувѣренно произнесъ ея отецъ, продолжая смотрѣть прямо ей въ глаза; но когда Томъ заговорилъ, онъ сталъ глядѣть на него тѣмъ же вопросительнымъ взглядомъ; казалось, его удивляло присутствіе молодыхъ людей; онъ не узнавалъ ихъ; это не были знакомыя лица дѣвочки и юноши какими онъ помнилъ ихъ въ прошломъ.
-- Да это уже очень-давно было, что вы спорили съ Диксомъ, батюшка, сказалъ Томъ:-- я помню, вы говорили объ этомъ года три назадъ, прежде еще чѣмъ я отправился въ школу мистера Стелинга, а, вѣдь, не забудьте, я пробылъ тамъ ровно три года.
Мистеръ Тёливеръ закинулъ голову назадъ и прислонился къ спинкѣ кресла; ребяческое выраженіе исчезло съ его лица, онъ вѣсь углубился въ думу.
-- Да, да! сказалъ онъ чрезъ нѣсколько минутъ: -- много переплатилъ я денегъ... Я хотѣлъ, чтобъ мой сынъ получилъ хорошее образованіе; я самъ не получилъ никакого и часто жалѣлъ объ этомъ. Ему ненужно будетъ другаго состоянія: вотъ что я говорю... Если Уокимъ опять одолѣетъ меня.
Мысль о Уокимѣ произвела новое потрясеніе. Послѣ минутной остановки онъ принялся шарить въ боковомъ карманѣ своего сюртука, потомъ, обратившись къ Тому, спросилъ своимъ прежнимъ, рѣзкимъ тономъ:-- куда они дѣвали письмо отъ Гора?
Оно было подъ-рукой, въ столѣ, потому-что онъ уже не разъ спрашивалъ его.
-- А знаете вы, батюшка, что въ немъ заключается? спросилъ Томъ, подавая отцу письмо.
-- Разумѣется, знаю, сердито возразилъ мистеръ Тёливеръ.-- Что жь изъ этого? Если Ферлей не можетъ взяться за имѣніе, кто-нибудь другой можетъ; довольно народу на свѣтѣ и безъ Ферлея. Однако досадно, что я боленъ! Лука, скажи-ка, чуобъ запрягали; я теперь въ состояніи поѣхать въ Сент-Оггсъ: Горъ меня тамъ дожидается.
-- Батюшка, милый батюшка! умоляющимъ голосомъ воскликнула Магги.-- Уже съ-тѣхъ-поръ прошло много времени; вы долго были больны -- болѣе двухъ мѣсяцевъ -- уже все успѣло измѣниться.
Мистеръ Тёливеръ окинулъ всѣхъ троихъ удивленнымъ взоромъ; мысль, что многое могло случиться, о чемъ онъ еще ничего не зналъ, часто мелькала въ его головѣ, но теперь она снова поразила его своею новизной.
-- Да, батюшка, сказалъ Томъ въ отвѣтъ на его вопрошавшіе взгляды: -- вамъ нечего безпокоиться о дѣлахъ, прежде чѣмъ вы совершенно оправитесь. Въ настоящее время все уже устроено, все и о мельницѣ, и о землѣ, и о долгахъ.
-- Такъ что жь устроено? сердито спросилъ отецъ.
-- Не принимайте это такъ горячо къ сердцу, вмѣшался Лука.-- Вы бы всѣмъ заплатили, еслибъ могли -- я это всегда говорилъ мистеру Тому -- вы бы навѣрное всѣмъ заплатили, еслибъ могли.
Добрый Лука, принимавшій большое участіе въ несчастіи своего хозяина, почиталъ нужнымъ сказать что-нибудь, чтобъ выразить свое сочувствіе къ семейству, и эти слова, которыя онъ такъ часто повторялъ Тому, желая показать свою готовность отказаться отъ полученія пятидесяти фунтовъ, которые ему были должны, почти невольно сорвались у него съ языка. Они были именно такого рода, чтобъ произвести самое болѣзненное впечатлѣніе на разстроенный разсудокъ его барина.
-- Всѣмъ выплатили бы? съ жаромъ воскликнулъ онъ; лицо его горѣло, глаза сверкали.-- Всѣмъ выплатили бы?... да развѣ я банкротъ.
-- Батюшка? милый батюшка! сказала Магги, которая полагала, что это слово дѣйствительно выражало его положеніе.-- Перенесите это съ терпѣніемъ, вѣдь мы васъ любимъ... ваши дѣти всегда васъ будутъ любить. Томъ всѣмъ имъ выплатитъ; онъ говоритъ, что выплатитъ, какъ только подростетъ.
Она видѣла, что отецъ ея дрожалъ всѣмъ тѣломъ; голосъ его также прерывался, когда онъ чрезъ нѣсколько минутъ сказалъ:
-- Да, моя дѣвочка; но мнѣ-то не пережить второй разъ.
-- Но вы можете дожить, чтобъ увидѣть, какъ я всѣмъ уплачу, съ трудомъ произнесъ Томъ.
Мистеръ Тёливеръ покачалъ головой.
-- Что разъ-сломано, уже никогда не будетъ цѣло; къ-тому же, это будетъ твое дѣло, не мое. Потомъ, взглянувъ на него, онъ добавилъ:-- тебѣ только шестнадцать лѣтъ -- это трудная борьба; но ты не долженъ кидать камнями въ отца. Мошенники! они были мнѣ не по-силамъ... Я далъ тебѣ хорошее образованіе, оно послужитъ тебѣ опорой.
Приступъ удушья почти заглушилъ послѣднія слова; яркая краска, заставлявшая дѣтей опасаться за новый припадокъ паралича, исчезла съ его лица: оно было блѣдно и судорожно трепетало. Томъ молчалъ; онъ боролся самъ съ собою; ему снова хотѣлось бѣжать. Мистеръ Тёливеръ молчалъ нѣсколько времени, но умъ его, казалось, уже не блуждалъ, какъ прежде.
-- Такъ они все описали и продали? уже гораздо-спокойнѣе спросилъ онъ, какъ-бы только любопытствуя узнать, что случилось.
-- Все продано, батюшка! сказалъ Томъ.-- Но мы еще не все знаемъ насчетъ земли и мельницы, добавилъ онъ, желая устранить вопросъ о пріобрѣтеніи ихъ Уокимомъ.
-- Вы не должны быть удивлены, найдя, что внизу очень-пусто -- замѣтила Магги.-- Но ваше покойное кресло и вашу конторку вы найдете тамъ, они не проданы.
-- Пойдемте; помоги-ка мнѣ, Лука, я хочу все видѣть, сказалъ мистеръ Тёливеръ, опираясь на палку и протягивая другую руку къ Лукѣ.
-- Э, сэръ! сказалъ Лука, подавая руку своему барину:-- оно такъ и лучше: увидите, а тамъ и свыкнетесь. Вотъ, примѣрно сказать, моя матушка съ ея одышкой, вѣдь сначала-то какъ она боролась, какъ мучилась, а теперь совсѣмъ свыклась, "я, говоритъ, подружилась съ нею".
Магги побѣжала впередъ, чтобъ посмотрѣть, въ порядкѣ ли гостиная. Все тамъ посило какой-то отпечатокъ тоски и скуки; даже огонь въ каминѣ, блѣднѣя въ яркихъ лучахъ солнца, казалось, соотвѣтствовалъ общему характеру комнаты. Она подвинула отцовское кресло, оттолкнула въ сторону столъ, чтобъ очистить ему дорогу и съ бьющимся сердцемъ ожидала прихода отца: какъ онъ войдетъ? какъ онъ оглянется? Томъ шелъ впереди съ скамейкой для ногъ; онъ также остановился около Магги. Изъ двоихъ Томъ страдалъ болѣе. Магги, при всей ея чувствительности, казалось, что несчастія открывали еще болѣе-обширное поле для ея любви и давали болѣе простора ея страстной натурѣ. Никакой истинный мальчикъ не почувствуетъ этого; онъ скорѣе вступитъ въ борьбу съ немейскимъ львомъ, или исполнитъ цѣлый рядъ геройскихъ подвиговъ, чѣмъ терпѣть постоянныя воззванія къ состраданію и не быть въ состояніи помочь несчастію.
Мистеръ Тёливеръ остановился на порогѣ, оперся на Луку и окинулъ взглядомъ всѣ пустыя мѣста, которыя для него, казалось, были заняты призраками исчезнувшихъ предметовъ, обыденныхъ спутниковъ его жизни. Его умственныя способности, получивъ твердую точку опоры въ свидѣтельствѣ чувствъ, видимо окрѣпли.
-- А! сказалъ онъ, медленно подвигаясь къ своему креслу: -- все продали... все продали...
Потомъ, усѣвшись въ креслѣ и положивъ палку около себя, онъ снова окинулъ взоромъ всю комнату. Лука между-тѣмъ вышелъ.
-- А оставили они большую Библію? сказалъ мистеръ Тёливеръ:-- въ ней все есть: и когда я родился, и когда женился. Принеси-ка ее, Томъ.
Ему подали Библію. Открывъ ее на первой страницѣ, онъ сталъ медленно читать. Мистрисъ Тёливеръ, взойдя въ комнату, остановилась въ изумленіи, при видѣ мужа внизу и за Библіею.
"А!... проговорилъ онъ, устремивъ взоръ на одну строчку и указывая пальцемъ на нее: -- моя мать была Маргарита Бизонъ; она умерла сорока-семи лѣтъ. Въ ея семействѣ никто долго не жилъ. Мы дѣти нашей матери -- я и Грити; мы скоро пойдемъ на покой". Онъ остановился на замѣткѣ о рожденіи и свадьбѣ сестры, какъ-будто эти обстоятельства вызывали въ немъ новыя мысли; но вдругъ, какъ-бы очнувшись, онъ посмотрѣлъ на Тома и спросилъ его съ явнымъ безпокойствомъ: -- Съ Мосса не стребовали денегъ, которыя я имъ далъ?
-- Нѣтъ, батюшка, отвѣчалъ Томъ:-- вексель былъ сожженъ.
Мистеръ Тёливеръ опять нагнулся къ книгѣ и скоро продолжалъ:
"А Елизавета Додсонъ -- уже 18 лѣтъ прошло съ-тѣхъ-поръ, что я на ней женился...
-- Да, въ будущее Благовѣщеніе минетъ 18 лѣтъ, сказала мистрисъ Тёливеръ, подойдя къ нему и взглянувъ въ книгу. Мужъ пристально на нее взглянулъ.
-- Бѣдная Бесси! сказалъ онъ: -- ты была красавица тогда -- всѣ это говорили, и я самъ удивлялся, какъ ты такъ долго сохраняла свою красоту. Ты уже очень постарѣла... не сердись на меня... я думалъ сдѣлать въ-лучшему... мы обѣщали другъ другу дѣлить и счастіе и несчастіе...
-- Да; но я никогда не ожидала, что будетъ такъ худо, сказала мистрисъ Тёливеръ съ тѣмъ страннымъ выраженіемъ отчаянія и ужаса, которое съ нѣкотораго времени не покидало ея:-- и отецъ-то выдалъ меня... и такъ это вдругъ случилось.
-- Ахъ матушка! сказала Магги:-- не говорите про это.
-- Да, я знаю, вы не дадите говорить вашей бѣдной матери -- такъ было всегда... Вашъ отецъ никогда не слушалъ, что я говорила... никакія просьбы, ни мольбы не дѣйствовали... и теперь ничего не подѣйствуетъ, хотя бы я и на колѣняхъ ползала...
-- Не говори этого, Бесси! сказалъ мистеръ Тёливеръ. Въ эти первыя минуты униженія его гордость преклонялась предъ справедливостью женниныхъ упрековъ.-- Если осталось еще что-нибудь, чѣмъ я могу загладить прошлое, повѣрь, я не откажу тебѣ.
-- Такъ мы могли бы остаться здѣсь и получить мѣсто, и я осталась бы между своими сестрами -- я, которая была такою примѣрною женою, никогда тебѣ не поперечила... и всѣ одно говорятъ... всѣ говорятъ, что это было бы только справедливо... но ты такъ предубѣжденъ противъ Уокйма.
-- Матушка! строго сказалъ Томъ:-- теперь не время говорить объ этомъ.
-- Оставьте ее! сказалъ мистеръ Тёливеръ:-- объяснись, Бесси.
-- Теперь мельница и вся земля принадлежитъ Уокиму: онъ все забралъ въ руки, такъ стоитъ ли Съ нимъ бороться? Когда онъ предлагаетъ тебѣ оставаться здѣсь, и какъ любезно предлагаетъ! онъ говоритъ, что ты можешь заправлять дѣлами и будешь получать тридцать шиллинговъ въ недѣлю и можешь пользоваться лошадью, чтобъ ѣздить на рынокъ. А куда намъ иначе дѣваться? Мы принуждены будемъ перейти въ какую-нибудь избушку, въ деревню... И это мнѣ и моимъ дѣтямъ привелось дожить до этого!... и все изъ-за того, что ты не хочешь ладить съ людьми и не даешь вразумить себя.
Мистеръ Тёливеръ опустился въ кресло; онъ дрожалъ всѣмъ тѣломъ.
-- Ты можешь дѣлать со мною что хочешь, Бесси, сказалъ онъ тихимъ голосомъ.-- Я былъ причиною твоей нищеты... Мнѣ не по-силамъ была борьба... я просто банкротъ... теперь нечего болѣе бороться.
-- Батюшка! сказалъ Томъ: -- я не согласенъ съ матушкою и дядями; я не полагаю нужнымъ вамъ унижаться предъ Уокимомъ. Я заработываю фунтъ въ недѣлю, а вы можете найти другое какое-нибудь занятіе, когда поправитесь.
-- Не говори, не говори, Томъ! довольно съ меня на сегодня... Поцалуй меня, Бесси, и не будемъ питать непріязни другъ къ другу; уже намъ болѣе не бывать молодыми. Мнѣ не по-силамъ была борьба съ этими мошенниками.