Намѣреваясь пріобрѣсти себѣ землю въ Ловикѣ, м-ръ Бюльстродъ естественно желалъ, чтобы туда былъ назначенъ священникъ, вполнѣ подходящій къ его взглядамъ на это званіе. Поэтому онъ счелъ наказаніемъ за свои прегрѣшенія и прегрѣшенія всей націи вообще, когда ему пришлось услышать собственными ушами, что м-ръ Фэрбротеръ произнесъ свою первую проповѣдь въ ловикской церкви. Впрочемъ, м-ръ Бюльстродъ не намѣревался посѣщать эту церковь и поселяться въ Стон-Кортѣ. Онъ пріобрѣлъ это великолѣпное помѣстье въ видахъ будущаго, когда провидѣнію угодно будетъ поставить его въ возможность удалиться отъ дѣлъ и подкрѣпить проповѣдуемыя имъ евангельскія истины вѣсомъ поземельной собственности, увеличенной удачными покупками. А что провидѣніе вело его именно къ этому, въ томъ убѣждала его легкость, съ которою онъ пріобрѣлъ Стон-Кортъ въ то время, какъ всѣ воображали, что Риггъ Фэтерстонъ ни за что въ мірѣ не разстанется съ этимъ земнымъ раемъ. Но у Іоссіи Ригга была одна мечта, преслѣдовавшая его съ самаго дѣтства,-- мечта открыть мѣняльную лавочку на людной улицѣ, гдѣ онъ будетъ съ величавымъ спокойствіемъ размѣнивать монеты всѣхъ странъ, подъ завистливыми взглядами безпомощной корысти. Для осуществленія этой мечты онъ работалъ надъ пріобрѣтеніемъ необходимыхъ знаній, и въ то время, какъ всѣ воображали, что онъ поселится въ Стон-Кортѣ, у Іоссіи была только одна мысль, что пришла пора, когда онъ можетъ завести на сѣверной набережной свою собственную мѣняльную лавку. Вотъ почему, черезъ годъ съ небольшимъ послѣ смерти Питера Фэтерстона, м-ръ Бюльстродъ сдѣлался собственникомъ Стон-Корта.
Пріобрѣтеніе этого помѣстья сильно радовало любящую м-съ Бюльстродъ; она разсчитывала на благопріятное дѣйствіе тамошняго воздуха на здоровье мужа, который чуть не каждый день ѣздилъ туда.
Разъ вечеромъ, м-ръ Бюльстродъ собирался уже уѣзжать изъ Стон-Корта, куда пріѣзжалъ посовѣтоваться съ Калэбомъ Гартомъ на счетъ дренажа конюшни, какъ вдругъ Калэбъ воскликнулъ:
-- Посмотрите-ка, что это за человѣкъ, весь въ черномъ; онъ, кажется, идетъ сюда.
Бюльстродъ повернулъ лошадь и взглянулъ въ указанномъ направленіи, но не сказалъ ни слова. Подходившій къ нимъ человѣкъ былъ никто иной, какъ знакомый намъ м-ръ Рафль, наружность котораго мало измѣнилась отъ чернаго платья и обернутой крепомъ шляпы. Не доходя шаговъ трехъ до нашихъ пріятелей, онъ вдругъ остановился, пристально взглянулъ на м-ра Бюльстрода и замахалъ палкою, крича:
-- Это ты, Никъ! Нѣтъ, я не ошибаюсь, хоть прошло цѣлыхъ двадцать пять лѣтъ съ тѣхъ поръ, какъ мы не видались. Ну, какъ ты поживаешь? Ты не ожидалъ увидѣть меня здѣсь, а? Ну, давай-же руку, дружище.
Калэбъ Гартъ замѣтилъ, что м-ръ Бюльстродъ не безъ нѣкотораго колебанія протянулъ свою руку и сказалъ холодно:
-- Дѣйствительно, я не ожидалъ встрѣтить васъ здѣсь, въ такой глуши.
-- Это помѣстье принадлежитъ моему пасынку, отвѣчалъ Рафль самымъ развязнымъ тономъ,-- я пріѣхалъ повидаться съ нимъ. А я, дружище, совсѣмъ не удивляюсь, что встрѣтился съ тобою, я поднялъ одно письмецо, и очень радъ, что ты здѣсь; видѣться съ моимъ пасынкомъ мнѣ вовсе не интересно: онъ не отличается особеннымъ богатствомъ чувствъ, и бѣдной матери его уже нѣтъ на свѣтѣ. По правдѣ сказать, я пріѣхалъ сюда изъ любви къ тебѣ, Никъ. Мнѣ удалось добыть твой адресъ, смотри-ка.
Рафль вытащилъ изъ кармана скомканный клоченъ бумаги.
Рѣдкій человѣкъ устоялъ-бы противъ искушенія остаться и послушать что еще скажетъ человѣкъ, знакомство котораго съ Бюльстродомъ указывало, повидимому, на такія черты изъ прошлаго Бюльстрода, которыя не имѣли ничего общаго съ настоящимъ образомъ его жизни въ Мидльмарчѣ. Но Калэбъ Гартъ составлялъ въ этомъ случаѣ исключеніе; ему были чужды самыя обыкновенныя человѣческія слабости, между прочимъ, страсть разузнавать чужія дѣла. Если обнаруживалось что-нибудь дурное относительно кого-нибудь, то Калэбъ предпочиталъ вовсе не знать объ этомъ; когда ему приходилось объявить кому-нибудь изъ своихъ подчиненныхъ, что ему извѣстна какая-нибудь его провинность, то онъ смущался болѣе, чѣмъ самъ виновный. Поэтому и въ настоящую минуту онъ пришпорилъ лошадь и ускакалъ, сказавъ:
-- Прощайте, м-ръ Бюльстродъ, мнѣ пора домой.
-- Ты не сполна поставилъ свой адресъ на этомъ письмѣ, продолжалъ Рафль.-- Это что-то странно въ такомъ дѣловомъ человѣкѣ. Но ты живешь гдѣ-нибудь по близости, бросилъ совсѣмъ Лондонъ, можетъ, сдѣлался сельскимъ сквайромъ, обзавелся помѣстьемъ, пригласишь меня въ свой собственный домъ. Господи, сколько лѣтъ прошло. Старуха, вѣроятно, давно уже умерла, отошла въ вѣчность, и не подозрѣвая въ какомъ положеніи ея дочь! Но какъ ты блѣденъ, Никъ. Если ты ѣдешь домой, то я пойду возлѣ тебя.
Дѣйствительно, обыкновенная блѣдность м-ра Бюльстрода перешла въ смертельную. Какія-нибудь пять минутъ назадъ все вокругъ него улыбалось, онъ видѣлъ себя орудіемъ неисповѣдимыхъ путей провидѣнія, и вдругъ какимъ-то адскимъ волшебствомъ передъ нимъ явилась эта отвратительная фигура, воплощавшая собою прошедшее, которое онъ никогда не принималъ въ расчетъ, размышляя о путяхъ провидѣнія.
-- Я, дѣйствительно, ѣхалъ домой, сказалъ онъ,-- но я могу пробыть съ вами еще нѣсколько минутъ. Если вы желаете, вы можете отдохнуть здѣсь въ домѣ.
-- Благодарю, отвѣчалъ Рафль, скорчивъ гримасу.-- Я не имѣю ни малѣйшаго желанія увидѣться съ моимъ пасынкомъ. Я ужь лучше отправлюсь съ тобою къ тебѣ.
-- Вашего пасынка, если м-ръ Риггъ Фэтерстонъ вашъ пасынокъ, здѣсь нѣтъ. Я здѣсь хозяинъ.
Рафль широко раскрылъ глаза и свистнулъ отъ изумленія.
-- Въ такомъ случаѣ, сказалъ онъ,-- я согласенъ. Я довольно-таки прошелся сегодня, а я никогда не былъ ходокомъ. Какъ тебѣ должно быть пріятно увидѣться со мною, старый дружище, продолжалъ онъ, когда они повернули къ дому.-- Ты этого не говоришь, но ты всегда былъ скрытенъ; какое счастіе тебѣ ни выпадало на долю, ты всегда только о томъ и думалъ, какъ-бы захватить еще побольше.
М-ръ Рафль казался въ восторгѣ отъ собственнаго остроумія и при послѣднихъ словахъ сдѣлалъ такое смѣлое антрша ногою, что спутникъ его, наконецъ, не выдержалъ.
-- Насколько мнѣ помнится, заговорилъ онъ холоднымъ негодующимъ тономъ,-- знакомство наше никогда не носило на себѣ того интимнаго характера, который вы придаете ему въ настоящее время, м-ръ Рафль. Если вамъ чего-нибудь угодно отъ меня, то вы получите желаемое гораздо скорѣе, если потрудитесь воздерживаться отъ фамильярнаго тона, который не можетъ быть оправданъ ни нашимъ прежнимъ знакомствомъ, ни двадцатилѣтнею разлукой.
-- Вамъ не нравится, что я васъ зову Никомъ. Я васъ всегда звалъ Никомъ въ душѣ, и хотя потерялъ изъ виду, но вы всегда мнѣ были дороги. Съ годами моя привязанность къ вамъ становилась все крѣпче и крѣпче, какъ добрый старый коньякъ. Надѣюсь, что онъ найдется у васъ въ домѣ.
М-ръ Бюльстродъ еще не имѣлъ времени убѣдиться, что самая страсть къ коньяку уступала въ Рафлѣ желанію помучить свою жертву, и что всякій признакъ раздраженія съ ея стороны только подзадоривалъ его. Но одно было ясно, что всякія дальнѣйшія возраженія ни къ чему не поведутъ, и м-ръ Бюльстродъ покорился своей судьбѣ. Онъ съ самымъ невозмутимымъ видомъ отдалъ всѣ нужныя распоряженія, утѣшая себя мыслью, что ключница его, находившаяся прежде въ услуженіи у Ригга, можетъ додумать, что Бюльстродъ принимаетъ къ себѣ Рафля просто, какъ родственника ея прежняго хозяина.
Когда подали закуску и они остались наединѣ, м-ръ Бюльстродъ сказалъ:
-- Мы такъ расходимся въ взглядахъ и привычкахъ м-ръ Рафль, что едва-ли можемъ находить удовольствіе въ обществѣ другъ друга. Поэтому всего умнѣе намъ будетъ разстаться какъ можно скорѣе. Но у васъ, вѣроятно, есть дѣло до меня. Въ такомъ случаѣ вы можете остаться здѣсь переночевать, а завтра утромъ я пріѣду сюда до завтрака и выслушаю, что вы имѣете мнѣ сказать.
-- Отлично, здѣсь очень удобно; нѣсколько скучновато, если тутъ жить постоянно; но одну ночку можно переспать, особенно, имѣя возлѣ себя бутылку и зная, что увидишься съ вами завтра утромъ. Вы гораздо гостепріимнѣе моего пасынка; но Іоссія дулся на меня за то, что я женился на его матери, а мы съ вами вѣдь всегда были друзьями.
М-ръ Бюльстродъ надѣялся, что нахальство и развязность Рафля пройдутъ, когда онѣ протрезвится, и потому отложилъ до слѣдующаго утра всякія объясненія съ нимъ. Но онъ ясно сознавалъ, какъ ему будетъ трудно добиться какихъ-нибудь прочныхъ результатовъ. Онъ отъ всей души желалъ избавиться отъ Джона Рафля, хотя его появленіе, можетъ быть, входило въ неисповѣдимые пути провидѣнія. Можетъ быть, его наслалъ злой духъ въ видѣ угрозы м-ру Бюльстроду за его желаніе обратиться на путь истинный; и Господь допустилъ это насланіе, можетъ быть, въ видѣ новаго испытанія. Неужели его прегрѣшенія не заглажены искренностью желанія его посвятить себя и все, что онъ имѣетъ, на служеніе божественнымъ цѣлямъ? Неужели и послѣ этого Господь допуститъ его сдѣлаться камнемъ преткновенія, предметомъ соблазна? Вѣдь если на немъ будетъ найдено пятно, противники его воспользуются этимъ пятномъ, чтобы смѣшать съ грязью и всю его жизнь, и истины, которыя онъ проповѣдивалъ.
Такимъ образомъ, даже наединѣ съ самимъ собою, м-ръ Бюльстродъ прикрывалъ эгоистическія опасенія за себя самого высшими теоретическими соображеніями о необходимости оградить святость своей доктрины. Но эти теоретическія соображенія не въ состояніи были заглушить ледянящаго ужаса позора въ глазахъ сосѣдей, въ глазахъ жены.
Не было еще семи часовъ, когда онъ пріѣхалъ въ Стон-Кортъ на слѣдующее утро. Никогда еще старый домъ не казался такъ привлекателенъ, какъ въ это утро; огромныя бѣлыя лиліи были въ цвѣту, по низкой каменной стѣнѣ вились настурціи, посеребренныя росой; все вокругъ дышало миромъ и тишиной. Но по было мира и тишины въ сердцѣ владѣльца этого восхитительнаго уголка.
Утро не произвело на Рафля той благодѣтельной перемѣны, на которую разсчитывалъ м-ръ Бюльстродъ. Напротивъ, въ трезвомъ состояніи онъ, казалось, находилъ еще больше наслажденія въ томъ, чтобы мучить своего собесѣдника.
-- У меня рѣшительно нѣтъ времени, м-ръ Рафль, заговорилъ банкиръ, когда они усѣлись за завтракъ; -- поэтому вы меня очень обяжете, если сообщите мнѣ немедленно, что вамъ угодно отъ меня. Вѣроятно, у васъ есть гдѣ-нибудь свой домъ, куда вамъ также желательно вернуться поскорѣе.
-- Ну, я думаю, что человѣку съ сердцемъ очень естественно пожелать повидаться со старымъ другомъ, Никъ? Я не могуче называть васъ Никомъ -- мы постоянно звали васъ молодымъ Никомъ, когда узнали, что вы задумали жениться на старой вдовѣ. А вамъ развѣ непріятно увидѣться со мною? Я разсчитывалъ, что вы меня пригласите поселиться вмѣстѣ съ вами. Жена моя умерла, я не имѣю особеннаго пристрастія ни въ какому мѣсту; мнѣ все равно, гдѣ не жить.
-- Могу я васъ спросить, почему вы вернулись изъ Америки? Я полагалъ, что заявленное вами желаніе отправиться туда, если вамъ будетъ дана соотвѣтствующая сумма денегъ, равнялось обязательству остаться тамъ на всю жизнь.
-- Въ первый разъ слышу, что желаніе поѣхать куда-нибудь равносильно желанію остаться тамъ на всегда. Но я пробылъ такъ цѣлыя десять лѣтъ; дольше оставаться мнѣ не захотѣлось и я не намѣренъ возвращаться туда, Никъ.
-- Желаете вы пристроиться при какомъ-нибудь дѣлѣ. Чѣмъ вы намѣрены заниматься теперь?
-- Я намѣренъ не заниматься, а наслаждаться. Мнѣ надоѣло работать. Пожалуй, я-бы не прочь попутешествовать, но не иначе, какъ имѣя достаточное обезпеченіе въ будущемъ. Я не такъ крѣпокъ, какъ былъ, Никъ, хотя и порумянѣе васъ; мнѣ нужно обезпеченное состояніе.
-- Вы его получите, если согласитесь уѣхать отсюда, сказалъ м-ръ Бюльстродъ, съ черезчуръ необдуманною поспѣшностью.
-- Ну, это какъ мнѣ захочется, отвѣчалъ Рафль холодно,-- я не вижу, почему-бы мнѣ не завязать знакомствъ въ здѣшней мѣстности. Кажется, я никого не пристыжу собой. Взгляните-ка на мой костюмъ, я не уроню васъ въ глазахъ здѣшнихъ аристократовъ;
Съ этими словами, м-ръ Рафль отодвинулся отъ стола и оглядѣлъ себя съ головы до ногъ, останавливая свое вниманіе преимущественно на штрипкахъ. Онъ не только хотѣлъ подразнить Бюльстрода, но воображалъ, и въ самомъ дѣлѣ, что наружность его въ состояніи произвести самое благопріятное впечатлѣніе, что онъ не только хорошъ собою и остроуменъ, но и одѣтъ весьма прилично.
-- Если вы ожидаете чего-нибудь отъ меня, м-ръ Рафль, сказалъ Бюльстродъ послѣ минутнаго молчанія,-- то вы должны сообразоваться съ моими желаніями.
-- Безъ сомнѣнія, отвѣчалъ Рафль насмѣшливо-дружескимъ тономъ.-- Я-же всегда съ ними сообразовался. Что вы изъ меня сдѣлали, и что я за это получилъ? Сколько разъ приходило мнѣ послѣ того на мысль, что я лучше-бы сдѣлалъ, если-бы сказалъ старухѣ, что нашелъ ея дочь и внука -- это болѣе-бы соотвѣтствовало моимъ чувствамъ, вѣдь у меня мягкое сердце. Но вы, вѣроятно, уже схоронили старуху, такъ что ей теперь все равно. Это выгодное дѣльце и доставило вамъ все ваше состояніе. Вамъ непремѣнно захотѣлось сдѣлаться землевладѣльцемъ, сквайромъ. Все еще состоите диссентеромъ, а? Все еще прохаживаетесь насчетъ слова Божія? Или перешли на сторону высокой англиканской церкви, какъ учрежденія болѣе аристократическаго?
М-ру Бюльстроду становилось противно до тошноты и онъ молчалъ, раздумывая, не удобнѣе-ли будетъ отказаться вовсе отъ Рафля и объявить его клеветникомъ. Несомнѣнно, что этотъ пьяница своимъ поведеніемъ скоро такъ уронитъ себя въ глазахъ всѣхъ, что никто ему не повѣритъ. Но совѣсть м-ра Бюльстрода, мирившаяся съ необходимостью держать Рафля на извѣстной дистанціи, возмущалась перспективою прямой лжи, отрицанія дѣйствительно совершившихся фактовъ. Пользуясь молчаніемъ Бюльстрода, Рафль продолжалъ:
-- Мнѣ не такъ повезло, какъ вамъ; въ Нью-Іоркѣ жилось отвратительно. Эти янки -- народъ сухой, эгоистичный; человѣку съ джентльменскими чувствами не ужиться съ ними. Вернувшись, я женился на содержательницѣ табачной лавочки, премилой женщинѣ; она меня очень любила, но торговля шла плохо. Вдобавокъ еще у меня оказался сынъ. Іоссія и я никогда не ладили, но я съумѣлъ помириться съ своимъ положеніемъ, тѣмъ болѣе, что всегда имѣлъ возможность выпить стаканъ вина въ доброй компаніи. Вы не сердитесь на меня, что я раньше не вздумалъ навѣстить васъ. Я полагалъ, что вы занимаетесь торговлею и богомольемъ въ Лондонѣ, но не отыскалъ васъ тамъ. Вы увидите, что я посланъ къ вамъ свыше, Никъ; мой пріѣздъ будетъ благословеніемъ для обоихъ насъ.
Послѣднія слова м-ръ Рафль произнесъ гнусливымъ тономъ. Между тѣмъ Бюльстродъ обдумалъ, что ему дѣлать, и заговорилъ рѣшительнымъ голосомъ:
-- Совѣтую вамъ, м-ръ Рафль, поразмыслить о томъ, что, погнавшись за слишкомъ многимъ, человѣкъ иногда теряетъ все. Я не чувствую себя ничѣмъ обязаннымъ относительно васъ; тѣмъ не менѣе я согласенъ выплачивать вамъ опредѣленную сумму ежегодно по четвертямъ, если вы согласитесь уѣхать отсюда. Если же вы непремѣнно захотите остаться здѣсь, хоть на короткое время, вы не получите отъ меня ни гроша. Я откажусь отъ всякаго знакомства съ вами.
-- Ха, ха, ха, разсмѣялся Рафль принужденнымъ смѣхомъ,-- вы мнѣ напоминаете одного забавнаго воришку, который упорно отказывался отъ знакомства съ констэблемъ.
-- Я не понимаю этихъ намековъ, сэръ; правосудіе не можетъ наложитъ на меня руку ни черезъ ваше посредство, ни черезъ посредство кого-бы то ни было.
-- Какъ это вы не понимаете шутокъ, мой милый. Я хотѣлъ просто сказать, что никогда не откажусь отъ знакомства съ вами. Но шутки въ сторону. Ваши четвертные взносы мнѣ совсѣмъ не по вкусу. Свобода для меня дороже всего.
Съ этими словами, Рафль всталъ и принялся ходить по комнатѣ съ озабоченнымъ видомъ человѣка, обдумывающаго что-то. Наконецъ, онъ остановился прямо противъ Бюльстрода и воскликнулъ:
-- Знаете что! Дайте-ка мнѣ парочку сотнягъ, видите, какъ я скроменъ, и я уберусь отсюда,-- честное слово. Но я не продамъ своей свободы за какую-нибудь жалкую пенсію. Я хочу имѣть право бывать, гдѣ мнѣ угодно. Можетъ быть, мнѣ взбредетъ на умъ поселиться гдѣ-нибудь далеко отсюда и вести переписку съ моимъ другомъ, а можетъ быть, и нѣтъ. У васъ деньги при себѣ?
-- У меня только сто фунтовъ съ собою, отвѣчалъ Бюльстродъ, котораго такъ обрадовала возможность освободиться сейчасъ-же отъ докучнаго гостя, что онъ не настаивалъ больше на своемъ предложеніи.-- Остальные сто я вамъ пришлю по адресу.
-- Нѣтъ, я подожду здѣсь. Я погуляю, а вы съѣздите за ними.
М-ръ Бюльстродъ, сильно разстроенный всѣмъ, что случилось со вчерашняго вечера, покорно всталъ съ мѣста, чтобы выполнить и это требованіе.
Онъ уже выходилъ изъ комнаты, когда Рафль остановилъ его.
-- А вѣдь я опять розыскивалъ Сару, меня совѣсть мучила за эту красивую молоденькую женщину. Ея я не нашелъ, но я узналъ фамилію ея мужа и записалъ. Чортъ возьми, я потерялъ свою записную книжку. Если-бы я услышалъ это имя, я-бы вспомнилъ. Замѣчательно, я сохранилъ всѣ свои способности, потерялъ только память на имена. Но, какъ только я услышу что-нибудь о ней или объ ея семействѣ, я вамъ сообщу, Никъ. Вы, вѣроятно, захотите что-нибудь сдѣлать для нея; вѣдь она теперь ваша падчерица.
-- Безъ сомнѣнія, хотя эта новая выдача заставитъ меня сократить мои расходы на пособіе вамъ.
Съ этими словами, онъ вышелъ. Рафль подмигнулъ ему вслѣдъ и на губахъ его появилась торжествующая улыбка.
-- Однако, чортъ побери, какъ-же, въ самомъ дѣлѣ, ея фамилія? воскликнулъ онъ черезъ нѣсколько минутъ, почесывая въ головѣ и поводя глазами.-- Она начиналась съ вл и, кажется, вся состояла изъ л, продолжалъ онъ, напрягая всѣ свои усилія, чтобы припомнить ускользнувшую изъ памяти фамилію. Но это занятіе скоро утомило его, и онъ предпочелъ пробавляться разговоромъ съ ключницей, отъ которой узналъ все, что ему нужно было относительно положенія, занимаемаго Бюльстродомъ въ Мидльмарчѣ.
Вскорѣ онъ почувствовалъ необходимость подкрѣпить свои силы хлѣбомъ съ сыромъ и элемъ, и только-что расположился въ залѣ за этой закуской, какъ вдругъ ударилъ себя по колѣну и воскликнулъ: "Владиславъ!" Фамилія, которую онъ не могъ припомнить, несмотря ни на какія усилія, вдругъ сама собою навернулась ему на память -- фактъ весьма обыкновенный, который, вѣроятно, каждому приходилось испытывать на себѣ. Рафль тотчасъ-же вынулъ записную книжку и вписалъ эту фамилію, не потому, чтобы она ему была на что-нибудь нужна, но чтобы не забыть опять, въ случаѣ, если она ему понадобится. Бюльстроду онъ рѣшился не говорить ее теперь, такъ какъ это не представляло ни малѣйшей выгоды, а имѣть лишній секретъ про запасъ никогда не мѣшало.
Онъ былъ доволенъ своимъ настоящимъ успѣхомъ и въ три часа взобрался въ дилижансъ съ своимъ чемоданомъ, избавивъ глаза м-ра Бюльстрода отъ безобразнаго чернаго пятна на ландшафтѣ Стон-Корта, но оставивъ его подъ гнетомъ страха, что это пятно можетъ снова появиться и сдѣлаться неразлучнымъ спутникомъ его домашняго очага.