Собравшись къ Мэри, Фрэдъ Винци зашелъ сперва по дорогѣ къ м-съ Гартъ, чтобы посмотрѣть, какъ она приметъ его, въ виду тѣхъ новыхъ отношеній, которыя установились между ними.
Онъ нашелъ всю семью, неисключая кошекъ и собакъ, въ саду подъ огромной яблонью. Этотъ день былъ праздникомъ для м-съ Гартъ, къ ней пріѣхалъ на каникулы ея старшій сынъ, ея гордость и радость,-- ея Кристи, который мечталъ сдѣлаться современемъ туторомъ и изучить всѣ литературы на свѣтѣ, и служилъ какъ-бы воплощеннымъ укоромъ бѣдному Фрэду въ глазахъ своей образованной матери. Самому Кристи, большелобому, широкоплечему, и дѣла не было до отвращенія Фрэда отъ наукъ, ему хотѣлось только одного: поскорѣе дорости до него. Онъ лежалъ на травѣ возлѣ стула матери; Джимъ, развалившись по другую сторону, читалъ вслухъ Айвенго; онъ дошелъ въ эту минуту до сцены на турнирѣ, но ему сильно мѣшалъ Вэнъ, притащившій лукъ и стрѣлы и пристававшій ко всѣмъ съ просьбою посмотрѣть, какъ онъ мѣтко пускаетъ стрѣлы; маленькая Летти, губы и передникъ которой обличали, какое дѣятельное участіе она принимала въ сборѣ вишень, возвышавшихся пурпуровою грудой на чайномъ столѣ, сидѣла на травѣ и, широко раскрывъ глазенки, слушала чтеніе.
Приходъ Фрэда Винци положилъ конецъ чтенію. Когда, усѣвшись на скамейкѣ, онъ сказалъ, что идетъ въ ловикскій пасторатъ, Бенъ, отбросившій лукъ и возившійся съ котенкомъ, подбѣжалъ къ нему и закричалъ: "Возьми меня!"
-- И меня, запросила Лэтти.
-- Гдѣ тебѣ поспѣть за мной и Фрэдомъ, ты отстанешь, сказалъ Вэнъ.
-- Не отстану. Мама, скажи, что и я также пойду, обратилась въ матери Лэтти, жизнь которой отравляла постоянная борьба съ братьями за равноправность.
-- Я останусь съ Кристи, объявилъ Джимъ тономъ, ясно свидѣтельствовавшимъ о томъ, насколько онъ умнѣе этихъ двухъ дурачковъ.
Лэтти приложила руку ко лбу и въ нерѣшимости посматривала на братьевъ.
-- Пойдемте всѣ въ Мэри, предложилъ Кристи, потягиваясь.
-- Нѣтъ, дружочекъ, нечего намъ идти туда такой оравой; къ тому-же отецъ скоро вернется. Пусть Фрэдъ идетъ одинъ. Онъ скажетъ Мэри, что ты пріѣхалъ, и она завтра-же вернется къ намъ. Дѣти, продолжала м-съ Гартъ, помолчавъ съ минуту,-- не вѣшайтесь такъ на вашего пріятеля, и безъ того жарко. Покажите-ка лучше брату своихъ кроликовъ.
Кристи понялъ намекъ и тотчасъ-же увелъ дѣтей. Фрэдъ догадался, что м-съ Гартъ желаетъ доставить ему случай поговорить съ нею наединѣ, если онъ желаетъ, но онъ не нашелся сказать ничего кромѣ:
-- Какъ вы, я думаю, рады пріѣзду Кристи.
-- Да, онъ пріѣхалъ раньше, чѣмъ я ожидала. Онъ пріѣхалъ съ девяти-часовымъ дилижансомъ, только что отецъ ушелъ. Я съ такимъ нетерпѣніемъ жду Калеба, чтобы онъ послушалъ, какіе громадные успѣхи сдѣлалъ Кристи. За послѣдній годъ онъ самъ платилъ за себя, давая уроки, но это ему не мѣшало прилежно заниматься самому. Онъ надѣется скоро получить мѣсто гувернера въ частномъ домѣ и уѣхать за границу.
-- Онъ славный малый, сказалъ Фрэдъ, которому непріятно рѣзали слухъ эти материнскія похвалы,-- и никогда не будетъ никому обузой.
И, помолчавъ съ минуту, онъ продолжалъ:
-- Я боюсь, что вы смотрите на меня, какъ на обузу м-ру Гарту.
-- Калэбъ любитъ обузы; онъ изъ тѣхъ людей, которые всегда дѣлаютъ болѣе, чѣмъ ихъ просятъ, отвѣчала м-съ Гартъ.
-- Я знаю, что вы очень невысокаго мнѣнія обо мнѣ, м-съ Гартъ, и вы имѣете на это полное право. Я поступилъ самымъ сквернымъ образомъ относительно васъ. Но если уже во мнѣ не отчаялись такіе люди, какъ м-ръ Гартъ и м-ръ Фэрбротэръ, то я не вижу, почему мнѣ самому отчаяваться въ себѣ.
-- Еще-бы, молодой человѣкъ, которому жертвуютъ собою двое такихъ людей, совершилъ-бы преступленіе, если-бы самъ распустился и обратилъ ихъ жертву въ ничто.
Фрэда нѣсколько покоробило отъ такой пилюли, но онъ сдержался и отвѣтилъ только:
-- Надѣюсь, что со мной этого не случится, м-съ Гартъ, тѣмъ болѣе, что мнѣ подана надежда получить руку Мэри. М-ръ Гартъ уже говорилъ вамъ объ этомъ? Васъ это, конечно, не удивило? прибавилъ онъ наивно намекая на свою любовь, которая казалась ему слишкомъ очевидною.
-- Не удивило, что Мэри подала вамъ надежду? отвѣчала м-съ Гартъ, желая дать почувствовать Фрэду, что родные Мэри не могли желать подобной развязки, какъ это, вѣроятно, предполагали Винци.-- Нѣтъ, признаюсь, я была удивлена.
-- Она ни разу не подала мнѣ ни малѣйшей надежды, когда я самъ говорилъ съ нею, поспѣшилъ Фрэдъ оправдать Мэри.-- Но когда я попросилъ м-ра Фэрбротэра поговорить за меня, она разрѣшила ему передать мнѣ, что я могу надѣяться.
Это было уже слишкомъ даже для самообладанія м-съ Гартъ; ее взорвала мысль, что легкомысленный молокососъ будетъ наслаждаться счастьемъ, вырваннымъ имъ изъ рукъ людей, болѣе серьезныхъ, болѣе достойныхъ, что онъ будетъ лакомиться соловьемъ, самъ того не подозрѣвая, а семейство его вообразитъ, пожалуй, что Гарты гонялись за нимъ, какъ за невидалью. Раздраженіе ея было тѣмъ сильнѣе, что въ присутствіи мужа она должна была подавлять его. Примѣрныя жены обыкновенно отыскиваютъ себѣ козловъ очищенія на сторонѣ. Она отвѣтила рѣзко:
-- Вы сдѣлали большую ошибку, Фрэдъ, обратившись къ м-ру Фэрбротэру съ просьбою поговорить за васъ.
-- Въ самомъ дѣлѣ?
И Фрэдъ вспыхнулъ. Онъ перепугался не на шутку, но рѣшительно не понималъ, на что намекала м-съ Гартъ, и добавилъ оправдывающимся тономъ:
-- М-ръ Фэрбротэръ всегда былъ такъ расположенъ къ намъ; я зналъ, что Мэри выслушаетъ его серьезно, и онъ согласился безъ малѣйшаго затрудненія.
-- Молодые люди обыкновенно слѣпы ко всему, кромѣ собственныхъ желаній, и никогда не думаютъ о томъ, какъ дорого обходится иногда другимъ удовлетвореніе этихъ желаній.
Высказавъ такую непреложную истину, м-съ Гартъ принялась съ самымъ суровымъ видомъ распутывать свою шерсть.
-- Рѣшительно не могу понять, что тутъ могло быть непріятнаго для м-ра Фэрбротэра, недоумѣвалъ Фрэдъ, въ умѣ котораго начали уже, однако, зарождаться смутныя догадки.
-- Совершенно вѣрю, вы не можете, отвѣчала м-съ Гаргь, отчеканивая каждое слово.
Фрэдъ въ сильномъ смущеніи уставился въ даль и задумался. Вдругъ онъ быстро обернулся и сказалъ почти рѣзко:
-- Вы хотите сказать, м-съ Гартъ, что м-ръ Фэрбротэръ влюбленъ въ Мэри?
-- А если-бы и такъ, Фрэдъ? я думаю, что васъ это можетъ удивить менѣе, чѣмъ кого-нибудь другого, отвѣчала м-съ Гартъ, опуская свое вязанье и складывая руки, что всегда служило въ ней признакомъ особеннаго волненія. Дѣйствительно, въ ней боролись въ эту минуту два противуположныхъ чувства. Она рада была, что проучила немножко Фрэда, и въ то-же время чувствовала, что зашла слишкомъ далеко. Фрэдъ взялъ палку и шляпу и быстро всталъ.
-- Такъ вы полагаете, что я стою поперекъ дороги ему и Мэри? спросилъ онъ тономъ, требовавшимъ отвѣта.
М-съ Гартъ не сразу нашлась, что отвѣтить. Она была поставлена въ самое непріятное положеніе; отъ нея требовали, чтобы она высказала то, что думаетъ, а она знала, что высказывать этого не слѣдуетъ. Она сознавала, что проболталась, и это сознаніе было невыносимо для ея самолюбія.
Фрэдъ окончательно добилъ ее, прибавивъ:
-- М-ру Гарту было, повидимому, пріятно, что Мэри полюбила меня, онъ, вѣроятно, ничего не зналъ объ этомъ.
Ничто не могло быть для м-съ Гартъ ужаснѣе мысли, что мужъ останется недоволенъ ею. Чтобы предупредить возможныя послѣдствія своей болтовни, она сказала:
-- Я говорила только такъ, по догадкѣ. Не думаю, чтобы Мэри что-нибудь знала объ этомъ.
Но она все еще не рѣшалась попросить его прямо, чтобы то, что она ему говорила, осталось между ними; это казалось ей черезъ-чуръ унизительнымъ. А пока она колебалась, ихъ tête-à-tête былъ неожиданно нарушенъ. Вэнъ прибѣжалъ къ нимъ, въ сопровожденіи своей собаченки, и увидавъ, что котенокъ стянулъ чулокъ матери за свѣсившуюся нитку, громко закричалъ отъ удовольствія и захлопалъ въ ладоши, собака залаяла, перепуганный котенокъ вспрыгнулъ на столъ, опрокинулъ горшокъ съ молокомъ и соскочилъ, увлекая за собою половину вишенъ; Вэнъ подхватилъ чулокъ и надѣлъ ему на голову, что окончательно свело его съ ума; подоспѣвшая Летти громко стала жаловаться матери на такую жестокость брата. М-съ Гартъ пришлось вмѣшаться, подошли другія дѣти и о разговорѣ на единѣ нечего было и думать болѣе. Фредъ тотчасъ-же собрался уходить; м-съ Гартъ, желая хоть сколько-нибудь загладить свою вину, ласково пожала ему руку на прощанье и проговорила:
-- Да благословитъ васъ Богъ.
Она чувствовала, что поступила не многимъ лучше тѣхъ неразумныхъ женщинъ, которыя сперва наболтаютъ зря, а потомъ упрашиваютъ позабыть то, что онѣ сказали, и никому объ этомъ не говорить. Она не попросила и потому теперь, въ предупрежденіе возможныхъ послѣдствій, рѣшилась сама ранѣе повиниться во всемъ Калебу, представивъ ему при этомъ, что такого рода сообщеніе должно было подѣйствовать благотворно на Фрэда Винци.
Оно подѣйствовало, если не благотворно, то, во всякомъ случаѣ, сильно. Для легкомысленнаго, самонадѣяннаго Фреда было жестокимъ ударомъ услышать, что если-бы онъ не стоялъ поперегъ дороги Мэри, она могла-бы сдѣлать отличную партію. Онъ мысленно ругалъ себя олухомъ, за то, что обратился къ содѣйствію м-ра Фэрбротэра. Но ревность скоро пересилила всѣ другія чувства. Несмотря на полную увѣренность въ благородствѣ м-ра Фэрбротэра, несмотря и на то, что сказала ему Мэри, Фрэдъ чувствовалъ, что у него есть соперникъ, и это чувство было тѣмъ мучительнѣе, что онъ ни за что не согласился-бы уступить Мэри кому-бы то ни было, даже для ея собственнаго блага и готовъ былъ вызвать весь свѣтъ на борьбу за нее. Къ сожалѣнію, борьба съ м-ромъ Фэрбротэромъ могла быть чисто нравственная, а не физическая, что было-бы болѣе съ руки Фрэду. Ему ни разу не пришло на умъ, что м-съ Гартъ могла ошибаться относительно чувствъ м-ра Фэрбротэра, но онъ сомнѣвался, чтобы она сказала правду относительно Мэри. Мэри послѣднее время гостила въ пасторатѣ и мать не могла знать, что происходило въ ея душѣ.
На душѣ у Фрэда не стало легче, когда, придя въ пасторатъ, онъ засталъ Мэри веселою, въ обществѣ трехъ родственницъ Фэрбротэра. Онѣ вели о чемъ-то очень оживленный разговоръ, который прекратился, едва онъ вошелъ. Мэри была занята перепиской ярлыковъ для цѣлой груды пустыхъ ящиковъ. М-ра Фэрбротэра не было дома; дамы его ничего не знали объ отношеніяхъ Фрэда въ Мэри. Конечно, думалъ Фрэдъ, ни одной изъ нихъ и въ умъ не придетъ предложить прогуляться по саду, и мнѣ не удастся поговорить съ Мэри наединѣ. Онъ сообщилъ ей сперва о пріѣздѣ Кристи, а потомъ о томъ, что нанялся работать у ея отца; ей, видимо, было очень пріятно это послѣднее извѣстіе и, проговоривъ торопливо: "какъ я рада," она нагнула голову надъ своимъ письмомъ, чтобы скрыть отъ всѣхъ свое лицо. Но м-съ Фэрбротэръ не могла молча пропустить ея замѣчанія.
-- Васъ, конечно, милая миссъ Гартъ, радуетъ не то, что молодой человѣкъ отказывается посвятить себя духовному званію, для котораго былъ воспитанъ, вы хотѣли только сказать, что такъ какъ онъ рѣшился не поступать въ священники, то вы рады, что онъ нашелъ себѣ занятія у такого превосходнаго человѣка, какъ вашъ батюшка.
-- Нѣтъ, м-съ Фэрбротэръ, я рада и тому, и другому, отвѣчала Мэри, искусно скрывая непокорную слезу.-- У меня совсѣмъ мірской ухъ. Мнѣ никогда не нравился ни одинъ священникъ, за исключеніемъ викфильдскаго викарія и м-ра Фэрбротэра.
-- Почему-же это, моя милая? Вы всегда здраво судите о вещахъ и потому такое мнѣніе меня очень удивляетъ. Я не говорю о духовныхъ лицахъ, проповѣдующихъ новое ученіе. Но почеку-же вамъ не нравятся наши священники?
-- Почему? переспросила Мэри, и шаловливая улыбка показалась на ея губахъ,-- да мнѣ не нравятся ихъ галстуки.
-- Какъ, и галстухъ Камдэна? спросила миссъ Винифрэдъ съ нѣкоторымъ безпокойствомъ.
-- Нѣтъ, успокоила ее Мэри.-- Мнѣ потому не нравятся священническіе галстуки, что они надѣты на священниковъ.
-- Какъ странно! произнесла миссъ Нобль, чувствуя, что ея умъ не въ силахъ разрѣшить этой загадки.
-- Вы шутите, моя милая. Нужно имѣть болѣе основательныя причины, чтобы такъ неуважительно отзываться о такомъ почтенномъ сословіи, замѣтила м-съ Фэрбротэръ величественно.
-- Миссъ Гартъ такъ строго относится ко всѣмъ людямъ, что ей трудно угодить, замѣтилъ Фрэдъ.
-- Въ самомъ дѣлѣ; ну, я рада что она дѣлаетъ исключеніе, по крайней мѣрѣ, для моего сына.
Раздраженный тонъ Фрэда поразилъ Мэри, но въ эту минуту вошелъ м-ръ Фэрбротэръ и ему тотчасъ-же разсказали о томъ, что Фрэдъ получилъ мѣсто у м-ра Гарта. Выслушавъ это извѣстіе, онъ сказалъ довольнымъ тономъ: "Вотъ это хорошо", потомъ сталъ разсматривать ярлыки Мэри и хвалить ея почеркъ. Фрэда мучила ревность. Для него не оставалось сомнѣній, чѣмъ дѣло кончится, такъ какъ Мэри явно ставила м-ра Фэрбротэра выше кого-бы то ни было, а его родственницы, очевидно, старались, чтобы дѣло между ними сладилось. Онъ былъ убѣжденъ, что ему не дадутъ поговорить съ Мэри съ глазу на глазъ, какъ вдругъ м-ръ Фэрбротэръ сказалъ:
-- Фрэдъ, помогите-ка мнѣ отнести эти ящики въ кабинетъ, вы еще не видали моего великолѣпнаго новаго кабинета. Не пойдете-ли и вы съ нами, миссъ Гартъ? Я вамъ покажу громаднаго паука, котораго нашелъ сегодня утромъ.
Мэри сразу поняла викарія. Съ того достопамятнаго вечера, когда они имѣли объясненіе по поводу Фрэда, викарій ни разу не измѣнилъ своего привычнаго, ровнаго, ласковаго обращенія съ нею, и подозрѣніе, закравшееся на минуту въ ея душу, совершенно исчезло. У нея былъ умъ нѣсколько скептическій, особенно-же недовѣрчиво относилась она къ вещамъ, льстившимъ ея тщеславію. Какъ она думала, такъ и случилось. Похваставъ передъ Фрэдомъ убранствомъ своего кабинета и доказавъ Мэри паука, м-ръ Фэрбротэръ сказалъ:
-- Подождите здѣсь минутку. Я принесу картину, которую-бы мнѣ хотѣлось повѣсить здѣсь; вы потрудитесь повѣсить ее, Фрздъ, благо вы выше меня. Я сейчасъ вернусь.
Онъ вышелъ.
-- Что-бы я ни-дѣлалъ теперь, Мэри, сказалъ тотчасъ-же Фрэдъ,-- это ни къ чему не поведетъ. Вы все равно выйдете замужъ за Фзрбротера.
-- Что это значитъ, Фрэдъ? вскричала Мэри съ негодованіемъ, вся вспыхнувъ.
-- Неужели вы съ вашею проницательностью ничего не видите?
-- Я виху только, Фрэдъ, что вы поступаете очень скверно относительно м-ра Фэрбротэра, который такъ горячо говорилъ за васъ. И съ чего вамъ пришла въ голову такая мысль?
Несмотря на всю свою досаду, Фрэдъ сообразилъ, что если Мэри дѣйствительно ничего не подозрѣваетъ, то лучше будетъ не передавать ей того, что говорила м-съ Гартъ.
-- Да вѣдь это совершенно естественно, отвѣчалъ онъ.-- Вы видитесь ежедневно съ человѣкомъ, который превосходитъ меня во всѣхъ отношеніяхъ и котораго вы сами ставите выше всѣхъ; какіе-же я тутъ могу имѣть шансы?
-- Какъ вы неблагодарны, Фрэдъ. Мнѣ очень жаль, что я не сказала м-ру Фэрбротэру, что вовсе не интересуюсь вами.
-- Нѣтъ, я не неблагодаренъ. Если-бы только не это, я-бы былъ счастливѣйшимъ человѣкомъ въ мірѣ. Я все сказалъ вашему отцу, и онъ былъ очень добръ ко мнѣ; онъ обошелся со мной, какъ съ сыномъ. У меня-бы хватило силы воли приняться за работу, и за переписку, и за все, если-бы не это.
-- Что такое это?
-- Если-бы не эта страшная увѣренность, что м-ръ Фэрбротэръ вытѣснитъ меня.
Мэри чуть не расхохоталась ему въ лицо.
-- Фрэдъ, сказала она, стараясь заглянуть ему въ глаза, которые онъ сердито отворачивалъ,-- вы забавны до нельзя. Если-бы вы не были такъ очаровательно наивны, я-бы, право, поддалась искушенію пококетничать съ вами, и заставить васъ думать, что у меня есть другой вздыхатель, кромѣ васъ.
-- Такъ вы, въ самомъ дѣлѣ, любите меня больше всѣхъ, Мэри! спросилъ Фрэдъ, обращая на нее глаза, полные любви, и стараясь поймать ея руку.
-- Въ эту минуту я васъ нисколько не люблю, отвѣчала Мэри, отступая и закладывая руки за спину.-- Я говорю только, что никогда никто не ухаживалъ за мной, кромѣ васъ, а это плохой аргументъ въ пользу того, что когда-нибудь умный человѣкъ заинтересуется мною, закончила она, смѣясь.
-- Скажите мнѣ только, что вы никогда и не подумаете о немъ.
-- Послушайте, Фрэдъ, не смѣйте никогда болѣе говорить со мной объ этомъ.-- Я рѣшительно, не понимаю, чему приписать -- глупости или подлости,-- что вы не видите, что м-ръ Фэрбротеръ оставилъ насъ однихъ нарочно, чтобы дать намъ возможность поговорить другъ съ другомъ наединѣ. Мнѣ очень жаль, что вы не въ состояніи оцѣнить такой деликатности.
М-ръ Фэрбротэръ вернулся въ эту минуту съ картиной и прекратилъ дальнѣйшія объясненія. Фрэдъ пошелъ назадъ въ гостиную все еще мучимый ревностью, но значительно успокоенный словами и обращеніемъ Мэри. На Мэри этотъ разговоръ произвелъ болѣе тяжелое впечатлѣніе. Она невольно была принуждена взглянуть совершенно другими глазами на м-ра Фэрбротэра и на свои отношенія къ нему. Ей казалось, что она наноситъ ему оскорбленіе предпочтеніемъ, которое оказываетъ Фрэду, а такое чувство всегда опасно, когда къ нему примѣшивается уваженіе и признательность. При такомъ положеніи дѣлъ она съ радостью ухватилась за предлогъ вернуться домой, ей не хотѣлось ни за что на свѣтѣ измѣнять Фрэду. Она такъ давно любила его, такъ сжилась съ этою любовью, что мысль о возможности новой привязанности казалась ей недостойной ее.
Фрэдъ обманулся во всѣхъ своихъ надеждахъ, онъ долженъ сохранить, по крайней мѣрѣ, эту, говорила она самой себѣ. Въ головѣ ея мелькали правда порою мысли о томъ, что она могла-бы пріобрѣсти почетное положеніе, могла-бы пріобрѣсти вѣсъ и вліяніе въ обществѣ, отсутствіе которыхъ иногда такъ больно отзывались въ ея душѣ. Но какъ ни заманчивы были эти мысли, ей было достаточно представить себѣ Фрэда брошеннымъ, тоскующимъ по ней, чтобы отогнать ихъ прочь.