Профессія Лейдгата дѣйствительно значительно поддерживала его въ настоящемъ критическомъ положеніи. Заниматься теоретической научной дѣятельностью, подъ гнетомъ давившихъ его заботъ, онъ не могъ; но у постели больного онъ совершенно забывалъ о себѣ самомъ въ виду страданій, которыя ему предстояло облегчить. Медицинская практика лучше всякаго опіума успокоивала его и удерживала отъ отчаянія.
Впрочемъ, подозрѣніе м-ра Фэрбротера относительно опіума было справедливо. Въ первыя минуты отчаянія, вызваннаго безысходностью его положенія и сознаніемъ, что для того, чтобы вести мало-мальски сносную семейную жизнь, ему нужно продолжать любить жену, не требуя взамѣнъ взаимности,-- онъ принималъ нѣсколько разъ опіумъ. Но, онъ былъ не изъ тѣхъ людей, которые могутъ довольствоваться минутнымъ избавленіемъ себя отъ тяжелаго гнета обстоятельствъ. Онъ былъ крѣпкаго сложенія, могъ много выпить, но не любилъ вина; и когда всѣ вокругъ него пили водку, онъ спрашивалъ себѣ воды съ сахаромъ -- такъ противно ему было самое легкое возбужденіе, вызванное винными парами. Точно также онъ относился къ игрѣ въ карты. Въ Парижѣ онъ наглядѣлся на всевозможныя азартныя игры и смотрѣлъ на страсть къ игрѣ, какъ на болѣзнь. Ему противно было видѣть дрожащія руки игрока, протягивающіяся къ кучѣ золота, полуварварское, полуидіотское торжество, отражавшееся на лицѣ человѣка, обыгравшаго нѣсколько десятковъ своихъ ближнихъ.
Но точно также, какъ онъ попробовалъ опіумъ, онъ сталъ подумывать и объ игрѣ, не ради того возбужденія, которое она могла доставить, а ради той легкости, съ которой можно было пріобрѣтать посредствомъ ея деньги. Если-бы онъ жилъ въ Лондонѣ или Парижѣ онъ навѣрное сдѣлался-бы однимъ изъ ревностныхъ посѣтителей игорныхъ домовъ. Случай, бывшій съ нимъ вскорѣ послѣ того, какъ рухнули химерическія надежды на помощь отъ дяди, показалъ какъ нельзя лучше, что онъ едва-ли бы устоялъ противъ соблазна игорнаго дома.
Билліардная въ "Зеленомъ Драконѣ" служила постояннымъ магнитомъ для людей кутящихъ, въ родѣ нашего стараго знакомаго м-ра Бэмбриджа. Здѣсь бѣдный Фрэдъ Винци потерялъ на пари ту сумму денегъ, которая вынудила его прибѣгнуть къ памятному для него займу. Въ "Зеленомъ Драконѣ", шла обыкновенно довольно большая игра, вслѣдствіе чего ресторанъ этотъ пользовался дурною репутаціею въ глазахъ людей солидныхъ, но тѣмъ неотразимѣе влекъ къ себѣ кутилъ. Лейдгатъ, превосходно игравшій на билліардѣ, въ первое время своего пребыванія въ Миддльмарчѣ нѣсколько разъ заходилъ туда сыграть партію, другую. Но скоро ему опротивѣю тамошнее общество, да и времени для игры не было. Но разъ вечеромъ онъ зашелъ туда, чтобы повидаться съ м-ромъ Бэмбриджемъ, который обѣщалъ пріискать ему покупщика на его лошадь.
М-ра Бэмбриджа еще не было въ ресторанѣ, но другъ его, м-ръ Горрокъ, сказалъ, что онъ непремѣнно будетъ; Лейдгатъ остался ждать и отъ нечего дѣлать сталъ играть на билліардѣ. Онъ опять находился въ возбужденномъ состояніи, глаза его также блестѣли и зрачки были также расширены, какъ въ тотъ вечеръ, когда м-ръ Фэрбротеръ говорилъ съ нимъ. Въ билліардной было много народа и приходъ Лейдгата, какъ рѣдкаго посѣтителя, обратилъ на себя общее вниманіе. Лейдгатъ игралъ отлично; пари за него и противъ него все росли и росли; онъ увлекся мыслью о возможности выиграть болѣе или менѣе значительную сумму денегъ и самъ сталъ держать пари на свою игру. Счастье везло ему. М-ръ Бэмбриджъ пришелъ, но Лейдгатъ и не замѣтилъ его. Игра сильно возбуждала его и онъ подумывалъ отправиться за другой-же день въ Броссингъ, гдѣ шла болѣе значительная игра, чтобы однимъ удачнымъ вечеромъ освободиться отъ назойливыхъ кредиторовъ.
Онъ все еще игралъ, когда въ билльярдную вошли молодой Гоули, только что вернувшійся изъ Лондона, гдѣ онъ готовился къ адвокатурѣ, и Фрэдъ Винци, проводившій уже нѣсколько вечеровъ сряду въ "Зеленомъ Драконѣ". Гоули присталъ къ игрѣ, онъ игралъ очень искусно и совершенно хладнокровно. Фрэдъ-же, удивленный тѣмъ, что Лейдгатъ находится въ ресторанѣ и съ видимымъ возбужденіемъ держитъ пари, отошелъ въ сторону.
Фрэдъ за послѣднее время сталъ дѣлать себѣ нѣкоторыя послабленія. Шесть мѣсяцевъ онъ усердно работалъ у м-ра Гарта и, благодаря усидчивому труду, почти исправилъ свой почеркъ; впрочемъ, трудъ этотъ имѣлъ свою привлекательную сторону, такъ какъ Фрэдъ занимался большею частью по вечерамъ у Гартовъ, въ присутствіи Мэри. Но вотъ уже двѣ недѣли, какъ Мэри гостила въ ловикскомъ пасторатѣ, по приглашенію фэрбротеровскихъ дамъ; самъ м-ръ Фэрбротеръ находился въ это время по дѣламъ въ Миддльмарчѣ. Фрэдъ, не зная, чѣмъ развлечься, сталъ опять ходить въ "Зеленый Драконъ" играть на билльярдѣ и слушать любимые разговоры о лошадяхъ, скачкахъ, охотѣ. Онъ ни разу не охотился въ этотъ сезонъ, у него не было даже собственной лошади, такъ что онъ ѣздилъ большею частію въ одноколкѣ м-ра Гарта или-же на его смирной лошади.
Фрэду уже начинали надоѣдать такія лишенія, ему было-бы привольнѣе жить священникомъ.
-- Знаете-ли что, м-съ Мэри, выучиться мѣрять и чертить планы, кажется, труднѣе, чѣмъ научиться писать проповѣди, сказалъ онъ однажды Мэри, желая дать ей почувствовать, что онъ дѣлаетъ для нея.-- Геркулесъ и Тезей ничто въ сравненіи со мною. Они, по крайней мѣрѣ, могли охотиться и не должны были обучаться писарскому почерку.
А теперь вдобавокъ и самой Мэри не было въ городѣ и Фрэдъ рѣшился дать себѣ немножко отдыху. "Отчего-же не поиграть на билльярдѣ, разсуждалъ онъ,-- что въ этомъ предосудительнаго. Держать пари, я, конечно, не стану." Относительно денегъ Фрэдъ принялъ героическое рѣшеніе не тратить по возможности ни шилинга изъ тѣхъ восьмидесяти фунтовъ, которые положилъ ему м-ръ Гартъ, чтобы возвратить ему ихъ въ уплату долга. На самомъ дѣлѣ, онъ былъ избавленъ отъ главныхъ расходовъ: платья у него было много, за столъ онъ ничего не платилъ. Онъ разсчитывалъ въ одинъ годъ уплатить почти весь свой долгъ м-ру Гарту. Однако, придя въ билльярдную, онъ рѣшилъ, что изъ тѣхъ десяти фунтовъ, которыя онъ думалъ оставить себѣ на карманные расходы изъ своего полугодичнаго жалованья, онъ можетъ рискнуть небольшею суммою на пари. Соверены такъ и летѣли направо и налѣво, отчего-же было и ему не попробовать счастья.
Но неожиданная встрѣча съ Лейдгатомъ совершенно смутила его. Онъ вспомнилъ о доходившихъ до него темныхъ слухахъ, что Лейдгатъ въ долгу и что отецъ отказался помочь ему, и Фрэду сдѣлалось какъ-то не по себѣ. Кто теперь взглянулъ-бы на него и на Лейдгата, тотъ подумалъ-бы, что они помѣнялись ролями. Веселый беззаботный Фрэдъ имѣлъ видъ человѣка оэабоченнаго, какъ будто сконфуженнаго, а спокойный, сосредоточенный Лейдгатъ превратился вдругъ въ страстнаго, возбужденнаго игрока.
Лейдгатъ выигралъ уже на пари шестнадцать фунтовъ, но съ приходомъ Гоули счастье измѣнило ему. Гоули сталъ играть и держать пари противъ Лейдгата, спокойная увѣренность котораго превратилась вслѣдствіе этого въ страстное желаніе наказать противника за сомнѣніе въ его искуствѣ. Онъ продолжалъ держать пари на свою собственную игру, но сталъ проигрывать все чаще и чаще. Слѣдившій за нимъ Фрэдъ ломалъ себѣ голову, придумывая, какъ-бы отвлечь Лейдгата отъ игры. Онъ видѣлъ, что и другіе смотрятъ съ удивленіемъ на Лейдгата, и ему пришло въ голову, что, можетъ быть, достаточно будетъ отозвать его въ сторону, чтобы заставить придти въ себя. Но онъ не могъ придумать ничего умнѣе, кромѣ совершенно неправдоподобнаго предлога, что ему хочется повидаться съ Рози, и потому онъ желаетъ узнать, дома-ли она. Онъ уже подходилъ къ билльярду, чтобы пустить въ ходъ свою остроумную выдумку, какъ къ нему подошелъ слуга и сказалъ, что м-ръ Фэрбротеръ внизу и проситъ его выйти къ нему на минутку.
Фрэду стало нѣсколько неловко, но онъ послалъ сказать, что сейчасъ сойдетъ, а самъ подошелъ къ Лейдгату, озаренный новою блестящею мыслью.
-- Могу я васъ оторвать на минуту? спросилъ онъ, отводя его отъ билльярда.-- Фэрбротеръ сейчасъ прислалъ сказать мнѣ, что желаетъ поговорить со мной. Онъ внизу. Не нужно-ли вамъ съ нимъ повидаться?
Фрэдъ болталъ зря, потому что не могъ сказать прямо: "Вы проигрываетесь, какъ сумасшедшій, и обращаете на себя всеобщее вниманіе; убирайтесь-ка лучше домой."
Но если-бы онъ придумывалъ, то не могъ-бы придумать ничего лучшаго. Лейдгатъ не замѣчалъ его до сихъ поръ и внезапное появленіе его съ извѣстіемъ, что Фэрбротеръ здѣсь, подѣйствовало на него какъ электрическій ударъ.
-- Нѣтъ, отвѣчалъ онъ,-- я не имѣю никакого особеннаго дѣла до него. Но партія кончилась, мнѣ пора домой; я зашелъ сюда, чтобы повидаться съ Бэмбриджемъ.
-- Бэмбриджъ здѣсь, но онъ навеселѣ и едва-ли способенъ разсуждать о дѣлахъ. Сойдемте къ Фэрбротеру. Онъ, должно быть, хочетъ прочесть мнѣ маленькую нотацію, вы меня защитите, нашелся Фрэдъ.
Лейдгату было стыдно за самого себя, но онъ не хотѣлъ обнаружить этого отказомъ видѣться съ Фэрбротеромъ и пошелъ съ Фрэдомъ.
Фэрбротеръ встрѣтилъ ихъ молчаливымъ пожатіемъ руки и заговорилъ о погодѣ; когда они вышли втроемъ на улицу, викарію видимо хотѣлось поскорѣе распрощаться съ Лейдгатомъ, чтобы остаться наединѣ съ Фрэдомъ.
-- У меня есть дѣло къ вамъ, Фрэдъ, потому я и вызвалъ васъ. Не пройдетесь-ли вы со мной до ботольфской церкви?
Ночь была великолѣпная, небо усѣяно звѣздами и Фэрбротеръ предложилъ идти въ обходъ по лондонской дорогѣ.
-- Я думалъ, что Лейдгатъ никогда не бываетъ въ "Зеленомъ Драконѣ", заговорилъ онъ, когда они остались вдвоемъ съ Фрэдомъ.
-- Я также, отвѣчалъ Фрэдъ.-- Онъ говоритъ, что зашелъ туда, потому что ему нужно было повидаться съ Бэмбриджемъ.
-- Такъ онъ не игралъ?
Фрэдъ не хотѣлъ разсказывать объ этомъ, но теперь онъ былъ вынужденъ сказать:
-- Нѣтъ, игралъ. Но, видимо, чисто случайно. Я его никогда не встрѣчалъ тамъ до сегодняшняго вечера.
-- Сами вы, значитъ, стали часто ходить туда въ послѣднее время.
-- Да я былъ разъ пять или шесть.
-- Кажется, у васъ были основательныя причины, по которымъ вы бросили ходить туда.
-- Да, вѣдь вы знаете, отвѣчалъ Фрэдъ, которому стало неловко отъ этого допроса.-- Я все вамъ разсказалъ.
-- Это мнѣ даетъ, какъ кажется, право, говорить съ вами по этому поводу. Вѣдь мы друзья, не правда-ли? между нами все ведется на чистоту. Я слушалъ васъ, вы, конечно, не откажетесь выслушать меня, если я съ вами стану говорить о себѣ?
-- Я вамъ такъ много обязанъ, м-ръ Фэрбротэръ, проговорилъ Фрэдъ въ непріятномъ недоумѣніи.
-- Не отрицаю, что вы мнѣ кое-чѣмъ обязаны. Но знаете-ли что, Фрэдъ, мнѣ приходило сильное искушеніе избавить васъ отъ всякаго чувства благодарности ко мнѣ. Услыхавъ отъ кого-то: "Молодой Винци опять сталъ ходить всякій вечеръ въ билльярдную, ему надоѣло насиловать себя", я чуть не поддался искушенію поступить, какъ разъ наоборотъ тому, какъ поступаю теперь. Я было хотѣлъ подержать языкъ на привязи и подождать, пока вы станете опускаться все ниже и ниже, начавъ съ пари...
-- Я не держалъ пари, перебилъ его Фрэдъ быстро.
-- Душевно радъ этому. Но повторяю, мнѣ приходило сильное желаніе наблюдать молча, какъ вы собьетесь съ истиннаго пути, истощите терпѣніе Гарта и утратите право на то счастье, которое дается вамъ теперь цѣной такихъ тяжелыхъ усилій. Вы понимаете, какое чувство вызвало это искушеніе во мнѣ; конечно, понимаете. Вы не можете не знать, что любовь ваша стоитъ мнѣ поперегъ горла.
М-ръ Фэрбротеръ замолчалъ, ожидая отвѣта Фрэда. Молодой человѣкъ колебался съ минуту и, наконецъ, сказалъ:
-- Невозможно требовать отъ меня, чтобы я отказался отъ нея.
Онъ чувствовалъ, что теперь не время великодушничать.
-- Безъ сомнѣнія, если она платитъ вамъ взаимностью. Но такого рода отношенія, какъ-бы долго они ни длились, всегда могутъ измѣниться. Вы можете своимъ поведеніемъ ослабить узы, которыя связываютъ ее съ вами, тѣмъ болѣе, что эти узы еще чисто условныя и въ такомъ случаѣ другой человѣкъ, пользующійся ея уваженіемъ, можетъ занять въ ея сердцѣ то мѣсто, котораго вы лишитесь. Для меня такое предположеніе не имѣетъ ничего невѣроятнаго, закончилъ Фэрбротеръ, увлекаясь все болѣе и болѣе.-- Общность интересовъ можетъ породить симпатію, которая въ состояніи одержать верхъ надъ самою постоянною привязанностью.
Если-бы у м-ра Фэрбротера были ногти и клювъ, то и тогда онъ не могъ-бы причинить Фрэду такой боли, какую причинилъ этими словами. Онъ былъ убѣжденъ что подъ этой гадательной формой кроется полная увѣренность въ томъ, что чувства Мэри измѣнились.
-- Конечно, я знаю, что могу все потерять, заговорилъ Фрэдъ дрожащимъ голосомъ.-- Если она начнетъ сравнивать... онъ оборвался на полуфразѣ, не желая выдавать того, что чувствовалъ и закончилъ съ нѣкоторою горечью:-- но я думалъ, что вы искренно расположены ко мнѣ.
-- И не ошибались; потому-то я и вызвалъ васъ. Но мнѣ приходило сильное искушеніе поступить совершенно иначе. Мнѣ приходили въ голову вотъ какія мысли: если этотъ юноша самъ себя губитъ, то съ чего-же я стану вмѣшиваться. Чѣмъ я хуже его? я старше его шестнадцатью годами, неужели эти шестнадцать лѣтъ безотрадной, одинокой жизни не даютъ мнѣ болѣе правъ на счастье, чѣмъ ему? Если есть шансы, что онъ пропадетъ, то пусть себѣ пропадаетъ, можетъ быть, я все равно и не въ состояніи спасти его, такъ отчего-же мнѣ не воспользоваться его погибелью?
У Фрэда морозъ подиралъ по кожѣ. Что будетъ дальше? Не говорилъ-ли онъ уже съ Мэри? Слова его походили болѣе на угрозу, чѣмъ на предостереженіе.
Но викарій продолжалъ измѣнившимся тономъ:
-- Но прежде во мнѣ говорили болѣе благородныя побужденія и я вспомнилъ ихъ. Для того, чтобы утверждаться въ нихъ, я счелъ за лучшее передать вамъ, Фрэдъ, то, что происходило во мнѣ. Теперь, понимаете-ли вы меня? Я хочу счастья ей, хочу счастья вамъ, и если мое предостереженіе въ состояніи остановить васъ на рискованномъ пути, то... пусть мои слова будутъ вамъ предостереженіемъ.
Послѣднія слова викарій произнесъ едва внятно и остановился. Они дошли до поворота къ церкви и викарій протянулъ Фрэду руку, какъ-будто желая дать ему понять, что разговоръ ихъ конченъ. Фрэдъ былъ глубоко потрясенъ.
-- Я постараюсь быть достойнымъ... васъ и ее, хотѣлъ онъ сказать и не въ состояніи былъ докончить.
-- Не думайте, заговорилъ Фэрбротеръ,-- что я замѣтилъ въ ней малѣйшую перемѣну къ вамъ, Фрэдъ. Въ этомъ отношеніи вы можете быть совершенно спокойны. Ведите себя, какъ слѣдуетъ, и все пойдетъ хорошо.
-- Я никогда не забуду, что вы сдѣлали для меня, отвѣчалъ Фрэдъ.-- Я не умѣю высказать всего, что у меня на душѣ, но я постараюсь, чтобы ваша доброта не пропала даромъ.
-- Этого совершенно довольно. Прощайте, да благословитъ васъ Богъ.
И они разошлись.