Едва уѣхалъ Лейдгатъ, Бюльстродъ поспѣшилъ обшарить карманы Рафля, въ надеждѣ найти тамъ счеты гостинницъ, въ которыхъ онъ останавливался; для банкира было въ высшей степени важно узнать, солгалъ или нѣтъ Рафль, сказавъ, что пріѣхалъ прямо изъ Ливерпуля, потому-де что заболѣлъ и не имѣлъ денегъ. Въ карманахъ оказалось множество счетовъ, но старыхъ; только одинъ изъ нихъ былъ совсѣмъ новый, представленный утромъ этого-же дня. Это былъ трехдневный счетъ какой-то гостинницы въ Билькли, миляхъ въ сорока отъ Миддльмарча, гдѣ въ это время была конная ярмарка. Счетъ былъ на довольно значительную сумму, а такъ какъ Рафль пріѣхалъ въ Стон-Кортъ безъ багажа, то банкиръ заключилъ, что онъ оставилъ свой чемоданъ въ гостинницѣ подъ залогъ, разсчитавъ, что иначе у него не хватитъ денегъ на проѣздъ; въ кошелькѣ его оказалось всего два шиллинга.
Убѣдившись, что Рафль со дня своего послѣдняго отъѣзда изъ Миддльмарча не показывался въ его окрестностяхъ, Бюльстродъ почувствовалъ значительное облегченіе. Онъ сильно трусилъ, чтобы на Рафля при Лейдгатѣ не нашелъ опять припадокъ откровенности. Сославшись на безсонницу, Бюльстродъ самъ всю ночь просидѣлъ у кровати больного, приказавъ только ключницѣ лечь спать не раздѣваясь, чтобы имѣть возможность позвать ее въ случаѣ нужды. Предписанія Лейдгата Бюльстродъ выполнялъ съ буквальной точностью, не смотря на то, что Рафль ежеминутно просилъ водки, жалуясь, что земля проваливается подъ нимъ. Онъ не хотѣлъ ѣсть того, что предлагалъ ему Бюльстродъ, слѣдуя предписанію Лейдгата, и просилъ именно тѣхъ кушаньевъ, которыя были запрещены докторомъ.. Бюльстродъ отказался исполнить его желаніе и Рафль вообразилъ себѣ, что банкиръ мститъ ему и намѣренъ уморить его голодомъ; онъ сталъ умолять Бюльстрода простить ему, завѣряя его страшными клятвами, что никому ни слова не говорилъ противъ него. На разсвѣтѣ бредъ больного принялъ еще болѣе опасный характеръ. Рафлю представлялось, что къ нему пришелъ докторъ, и онъ сталъ объяснять этому мнимому доктору, что Бюльстродъ рѣшился уморить его голодною смертью за то, что онъ кому-то въ чемъ-то проговорился, но что это -- неправда.
Бюльстрода поддерживала только его изумительная сила воли, но въ то время, какъ онъ сидѣлъ у постели больного, ему невольно приходила въ голову мысль, что смерть Рафля была-бы спасеніемъ для него. Да и къ чему жизнь этому жалкому созданію? Правда, если онъ теперь умретъ, то умретъ нераскаяннымъ, но развѣ не умираютъ точно также нераскаянными преступники, которыхъ самъ законъ обрекаетъ на смерть. Если провидѣніе сочтетъ за благо послать смерть этому человѣку, то развѣ грѣхъ желать этой смерти. Желать ее не значитъ способствовать ея ускоренію, но прежде всего слѣдуетъ точно выполнять предписанія врача.
И банкиръ продолжалъ точно придерживаться совѣтовъ Лейдгата. Необходимость посѣщеній врача смущала его и ему невольно припоминалась сцена, происшедшая между нимъ и Лейдгатомъ наканунѣ. Въ то время ему и въ голову не приходило, какое тяжелое впечатлѣніе могли произвести на Лейдгата сообщеніе о предполагаемыхъ перемѣнахъ въ госпиталѣ и отказъ на просьбу, которая банкиру показалась черезчуръ безцеремонною. Но, припоминая теперь всѣ подробности свиданія, Бюльстродъ сталъ опасаться, что возстановилъ противъ себя Лейдгата, и рѣшилъ, во что-бы то ни стало, расположить его въ свою пользу или, вѣрнѣе, поставить его относительно себя въ положеніе человѣка обязаннаго.
Лейдгатъ пріѣхалъ въ двѣнадцать часовъ. Бюльстродъ замѣтилъ, что докторъ сильно разстроенъ. Лейдгатъ тотчасъ-же пожелалъ видѣть больного и сталъ разспрашивать, какъ онъ провелъ ночь. Рафлю было хуже, онъ отказывался почти отъ всякой пищи, не спалъ и бредилъ безъ умолку, но припадковъ бѣшенства на него не находило.
-- Ну, какъ вы его находите? спросилъ Бюльстродъ, выйдя съ Лейдгатомъ въ другую комнату.
-- Ему хуже.
-- Вы теряете надежду?
-- Нѣтъ; я все-таки думаю, что онъ поправится. Вы опять останетесь здѣсь? спросилъ Лейдгатъ.
Банкиру почудилось въ этомъ вопросѣ что-то подозрительное и ему стало не по себѣ. Однако, онъ овладѣлъ собою и отвѣчалъ спокойно:
-- Да, по всей вѣроятности. Я предупредилъ м-съ Бюльстродъ, что, можетъ быть, вернусь нескоро. Я не могу вполнѣ положиться на м-съ Абэль и ея мужа, къ тому-же уходъ за больнымъ не входитъ въ кругъ ихъ обязанностей. Дадите вы мнѣ какія-нибудь новыя предписанія?
Лейдгатъ предписалъ на случай безсонницы давать больному опіумъ, но въ очень маленькихъ дозахъ. Онъ захватилъ съ собою опіумъ и, отдавая его Бюльстроду, объяснилъ ему самымъ подробнымъ образомъ, какъ великъ долженъ быть каждый пріемъ и когда слѣдуетъ прекратить эти пріемы. Продолжать ихъ долѣе извѣстнаго срока значило, по мнѣнію доктора, рисковать жизнью больного. Спиртныхъ напитковъ больному не слѣдуетъ давать ни подъ какимъ видомъ.
-- Судя по теперешнему ходу болѣзни, заключилъ Лейдгатъ свою инструкцію,-- для больного всего опаснѣе принимать наркотическія вещества. Онъ долго можетъ прожить безъ пищи, онъ крѣпокъ.
-- У васъ у самихъ, м-ръ Лейдгатъ, видъ нездоровый, это что-то небывалое, замѣтилъ банкиръ съ участіемъ, составлявлявшимъ рѣзкую противуположность его вчерашнему равнодушію.-- Вы чѣмъ-то разстроены.
-- Да, отвѣчалъ Лейдгатъ отрывисто, хватаясь за шляпу.
-- Опять какая-нибудь новая непріятность? допытывался Бюльстродъ.-- Садитесь, пожалуйста.
-- Нѣтъ, благодарю васъ, отвѣчалъ Лейдгатъ гордо.-- Я говорилъ вамъ вчера, въ какомъ положеніи мои дѣла. Съ тѣхъ поръ ничего не измѣнилось, только имущество мое описывается. Прощайте.
-- Погодите, м-ръ Лейдгатъ, куда вы? Я много думалъ о томъ, что вы мнѣ говорили вчера. Вы меня захватили врасплохъ и я тогда отнесся къ дѣлу недостаточно серьезно. М-съ Бюльстродъ принимаетъ живѣйшее участіе въ своей племянницѣ, да и мнѣ самому было-бы очень прискорбно, если-бы съ вами случилась какая-нибудь серьезная непріятность. На мнѣ лежитъ много обязательствъ, но, зрѣло обдумавъ это дѣло, я пришелъ къ убѣжденію, что мнѣ слѣдуетъ скорѣе подвергнуть себя какому-нибудь лишенію, чѣмъ оставлять васъ безъ помощи. Если не ошибаюсь, вы говорили, что для уплаты вашихъ долговъ и на то, чтобы устроиться, какъ слѣдуетъ, вамъ нужно тысячу фунтовъ?
-- Да, отвѣчалъ Лейдгатъ, чувствуя необузданный приливъ радости, заглушавшій всѣ постороннія соображенія.-- Этого вполнѣ достаточно; съ помощью этихъ денегъ я могу расквитаться со всѣми моими долгами и у меня еще останется чѣмъ жить на первое время. Я тѣмъ временемъ устрою свою жизнь поэкономнѣе, а мало-пр-малу и практика моя расширится.
-- Если вы потрудитесь подождать одну минуту, м-ръ Лейдгатъ, я вамъ выдамъ чекъ на эту сумму.
Бюльстродъ сѣлъ писать чекъ, а Лейдгатъ отошелъ къ окну, чувствуя, что жизнь его начинается снова, что онъ можетъ теперь привести въ исполненіе всѣ свои благія начинанія.
-- Вы мнѣ дадите простую росписку въ этой суммѣ, м-ръ Лейдгатъ, сказалъ банкиръ, подавая ему чекъ.-- Когда обстоятельства ваши поправятся, вы мнѣ уплатите этотъ долгъ. Мнѣ въ высшей степени пріятно думать, что я помогъ вамъ выйти изъ критическаго положенія.
-- Я вамъ невыразимо обязанъ, отвѣчалъ Лейдгатъ,-- вы возвратили мнѣ возможность работать съ надеждой на счастье и приносить посильную пользу обществу.
Лейдгату не показалось страннымъ, что Бюльстродъ такъ внезапно измѣнилъ свое первое рѣшеніе. Ему были извѣстны странности Бюльстрода и его нерѣшительность въ денежныхъ дѣлахъ.
Послѣ отъѣзда Лейдгата банкиръ почувствовалъ, что теперь окончательно устранена одна изъ причинъ его тревоги, однако, спокойствіе къ нему не возвращалось. Для него могло быть только одно успокоеніе -- смерть Рафля... Судя по мнѣнію, высказанному Лейдгатомъ, было мало шансовъ, чтобы она послѣдовала. Часы проходили за часами, но никакой перемѣны не замѣчалось въ больномъ. Бюльстрода начинала бѣсить упорная живучесть этого человѣка; въ его сознаніи стала зарождаться мысль объ убійствѣ. Боясь, что его одолѣетъ искушеніе, онъ рѣшилъ, что не останется съ больнымъ эту. ночь и посадитъ вмѣсто себя м-съ Абэль.
Рафль продолжалъ страдать безсонницей и въ шесть часовъ Бюльстродъ началъ давать ему опіумъ. Черезъ полчаса онъ позвалъ м-съ Абэль и сказалъ ей, что не въ состояніи сидѣть долѣе надъ больнымъ и передаетъ его на ея попеченіе. Затѣмъ онъ подробно объяснилъ ей, въ какихъ дозахъ слѣдуетъ давать больному опіумъ. М-съ Абэль не слыхала предписаній доктора и потому спросила, нужно-ли давать больному еще что-нибудь, кромѣ опіума.
-- Пока ничего, кромѣ бульона или соды. Если случится что-нибудь особенное, придите за мной. Если больной станетъ слишкомъ раздражаться, позовите своего мужа. Я лягу спать пораньше.
-- Конечно, ложитесь, сэръ. Вамъ нужно подкрѣпить себя чѣмъ-нибудь.
Бюльстродъ ушелъ. Онъ уже не боялся оставить Рафля на рукахъ ключницы, потому что больной бредилъ совершенно безсвязно. Когда онъ вышелъ въ залу, ему на минуту пришло даже желаніе велѣть осѣдлать свою лошадь и уѣхать домой, предоставивъ все дѣло на волю божію. Потомъ онъ сталъ жалѣть, что не попросилъ Лейдгата пріѣхать вечеромъ. Можетъ быть, онъ нашелъ-бы теперь, что больному хуже. Не послать-ли за Лейдгатомъ? Бюльстродъ чувствовалъ, что если-бы онъ могъ знать навѣрное, что Рафлю хуже, что онъ умираетъ, онъ-бы заснулъ спокойно. Ну, а что, если ему не хуже? Что, если Лейдгатъ найдетъ, что болѣзнь идетъ нормальнымъ ходомъ, какъ онъ и ожидалъ, что больной скоро уснетъ здоровымъ сномъ и поправится. Мысль, что Лейдгатъ можетъ это сказать, такъ испугала Бюльстрода, что онъ рѣшился не посылать за нимъ.
Полтора часа просидѣлъ онъ передъ каминомъ, потомъ вдругъ вскочилъ и зажегъ свѣчу, которую принесъ съ собою. Онъ вспомнилъ, что не сказалъ м-съ Абэль, когда она должна перестать давать опіумъ больному.
Подсвѣчникъ былъ уже у него въ рукѣ, но Бюльстродъ все еще стоялъ неподвижно. Можетъ быть, м-съ Абэль дала больному уже болѣе, чѣмъ слѣдовало. Но можно-ли обвинять его, Бюльстрода, за то, что, усталый, онъ забылъ сказать объ этомъ. Со свѣчей въ рукѣ, Бюльстродъ пошелъ на верхъ. Въ коридорѣ онъ остановился и повернулъ голову по направленію къ комнатѣ, гдѣ лежалъ Рафль. Онъ услышалъ, что больной бредитъ, стонетъ, значитъ, онъ не спитъ. Въ такомъ случаѣ, можетъ быть, лучшее будетъ ничего не говорить... Онъ прошелъ прямо къ себѣ въ спальню.
Не успѣлъ онъ раздѣться, какъ м-съ Абэль осторожно постучалась къ нему; онъ пріотворилъ дверь.
-- Сэръ, заговорила она шопотомъ,-- нельзя-ли дать водки бѣдолагѣ? Онъ говоритъ, что изнемогаетъ отъ жажды, а не хочетъ ничего пить, кромѣ водки. Опіумъ не можетъ утолить жажды. Больной говоритъ, что ему кажется, будто онъ проваливается сквозь землю.
Къ удивленію ключницы, м-ръ Бюльстродъ ничего не отвѣчалъ. Въ немъ происходила борьба.
-- Онъ умретъ отъ истощенія, если ему ничего не давать. Когда былъ боленъ мой бѣдный хозяинъ м-ръ Робиссонъ, я ходила за нимъ; ему постоянно давали портвейнъ и водку, продолжала м-съ Абэль съ легкимъ упрекомъ въ голосѣ.
М-ръ Бюльстродъ все еще молчалъ.
-- Не время скупиться, когда люди умираютъ, приставала ключница: -- Я не думала, чтобы вы стали жалѣть для него вина, а то-бы я принесла ему нашего рома. Но вы такъ заботливо ходили за нимъ, такъ старались...
Въ пріотворенную дверь показался ключъ.
-- Вотъ вамъ ключъ отъ виннаго погреба, послышался глухой голосъ м-ра Бюльстрода.-- Тамъ много водки.
На другой день м-ръ Бюльстродъ всталъ часовъ въ шесть утра и, помолившись, вышелъ въ коридоръ; изъ комнаты больного доносилось оглушительное храпѣніе. Банкиръ сошелъ на минуту въ садъ освѣжиться. Вернувшись въ комнаты, онъ встрѣтился лицомъ въ лицу съ м-съ Абэ ль и вздрогнулъ.
-- Ну, что, больной спитъ? спросилъ онъ, стараясь говорить самымъ непринужденнымъ тономъ.
-- Очень крѣпко, сэръ. Онъ заснулъ часу въ четвертомъ. Не зайдете-ли вы взглянуть на него. Я оставила его пока одного, мужъ ушелъ въ поле, а дѣвочка одна на кухнѣ.
Бюльстродъ вошелъ къ больному. При первомъ взглядѣ на него, онъ увидалъ, что Рафль спитъ своимъ послѣднимъ сномъ. Онъ обвелъ глазами комнату и замѣтилъ бутылку, въ которой было только нѣсколько капель водки; тутъ-же стоялъ почти порожній пузырекъ съ опіумомъ. Онъ спряталъ пузырекъ, а бутылку снесъ обратно въ погребъ и отправился завтракать. Ему пришло было въ голову сейчасъ-же ѣхать въ Миддльмарчъ, но потомъ онъ рѣшилъ дождаться лучше Лейдгата, и отпустилъ ключницу на кухню, сказавъ, что самъ посидитъ у больного.
Увѣренность, что врагъ его спокойствія спитъ своимъ предсмертнымъ сномъ, доставляла ему сильное облегченіе.
Лейдгатъ пріѣхалъ въ исходѣ десятаго, въ то время, когда Рафль былъ уже при послѣднемъ издыханіи. При видѣ умирающаго, лицо его выразило не столько изумленіе, сколько сознаніе, что онъ ошибся въ своемъ приговорѣ. Онъ нѣсколько минутъ простоялъ молча, устремивъ глаза на умирающаго.
-- Когда началась эта перемѣна? спросилъ онъ наконецъ.
-- Я не сидѣлъ надъ нимъ сегодня ночью, отвѣчалъ Бюльстродъ.-- Я чувствовалъ себя слишкомъ утомленнымъ и оставилъ его на попеченіе м-съ Абэль. Она говоритъ, что онъ заснулъ въ четвертомъ часу. Когда я пришелъ сюда въ исходѣ восьмого, онъ былъ почти въ такомъ-же положеніи, какъ теперь.
Лейдгатъ не спросилъ ничего болѣе и продолжалъ молча стоять надъ умирающимъ. "Все кончено", произнесъ онъ наконецъ.
Лейдгатъ въ это утро чувствовалъ себя особенно бодро. Онъ принялся за работу съ прежнимъ одушевленіемъ и смотрѣлъ очень благодушно на темныя стороны своей семейной жизни, съ которыми теперь ему казалось не трудно помириться. Въ Бюльстродѣ онъ видѣлъ своего благодѣтеля. Но въ настоящую минуту ему сдѣлалось какъ-то не по себѣ. Онъ не ожидалъ такого исхода болѣзни, но не рѣшился разспрашивать долѣе Бюльстрода, чтобы не оскорбить его. Можно было, пожалуй, допросить ключницу. Но къ чему? Больной умеръ, было совершенно безполезно допытываться, не убило-ли больного невѣжество или неосторожность? Весьма возможно, что онъ самъ ошибся.
Бюльстродъ и Лейдгатъ вернулись вмѣстѣ въ Миддльмарчъ; по дорогѣ они разговаривали о холерѣ и о политикѣ; о Рафлѣ не было сказано ни одного слова, только Бюльстродъ упомянулъ вскользь, что нужно будетъ купить для него мѣсто на ловикскомъ кладбищѣ, что у бѣдняка не было никого близкихъ, кромѣ Ригга, да и съ тѣмъ онъ былъ въ дурныхъ отношеніяхъ.
Въ этотъ-же день къ Лейдгату зашелъ м-ръ Фэрбротэръ. Извѣстіе о томъ, что у Лейдгата производится опись имущества, успѣла дойти и до Ловика. Съ того вечера, когда Фэрбротэръ засталъ Лейдгата въ билліардной, онъ сильно тревожился на его счетъ. Онъ замѣтилъ въ немъ перемѣну и приписалъ ее тому, что Лейдгата сильно безпокоятъ долги. Но Лейдгатъ такъ сухо отклонилъ его первую попытку на откровенность, что онъ не рѣшился возобновить ее. Теперь, однако, узнавъ, что въ домѣ Лейдгата производится опись, викарій поборолъ свою нерѣшительность. Лейдгатъ только-что отпустилъ бѣднаго паціента, въ которомъ принималъ живое участіе, и встрѣтилъ Фэрбротэра съ самою веселою улыбкою. "Неужели онъ притворяется изъ гордости, чтобы отклонить отъ себя всякое заявленіе сочувствія, всякое предложеніе о помощи, подумалъ викарій, но все равно, я сдѣлаю, что могу".
-- Какъ вы поживаете, Лейдгатъ? Я зашелъ къ вамъ потому, что до меня дошли очень непріятные слухи на вашъ счетъ, заговорилъ онъ мягко.
-- Вѣроятно, объ описи? спросилъ Лейдгатъ безъ малѣйшаго смущенія, усаживая гостя.
-- Да. Это правда?
-- Правда, но только туча уже прошла. Долгъ уплаченъ. Дѣла мои поправились. Я въ состояніи теперь расквитаться со всѣми своими долгами и устроить свою жизнь лучше и разумнѣе.
-- Какъ я радъ, какъ я радъ! вскричалъ викарій, откидываясь на спинку стула съ видимымъ облегченіемъ.-- Никакая новость въ "Times" не могла-бы меня такъ утѣшить. Признаюсь, у меня было очень тяжело на душѣ, когда я ѣхалъ къ вамъ.
-- Благодарю васъ за то, что пріѣхали, сказалъ Лейдгатъ дружескимъ тономъ.-- Ваше вниманіе трогаетъ меня тѣмъ болѣе, что теперь я совершенно счастливъ. Мнѣ тяжело приходилось, горе оставило на мнѣ свои слѣды, но все-же я чувствую, что избавленъ отъ страшной пытки.
М-ръ Фэрбротэръ помолчалъ съ минуту и потомъ сказалъ серьезнымъ тономъ:
-- Любезный Лейдгатъ, позвольте мнѣ задать вамъ еще одинъ вопросъ. Простите, если онъ вамъ покажется нескромнымъ. Но успокойте меня совсѣмъ. Скажите, для уплаты вашихъ долговъ вы не заключили новаго долга, который еще болѣе будетъ васъ мучить?
-- Нѣтъ, отвѣчалъ Лейдгатъ, слегка краснѣя.-- Впрочемъ, я не вижу, почему мнѣ скрывать отъ васъ имя человѣка, ссудившаго мнѣ деньги. Бюльстродъ далъ мнѣ взаймы тысячу фунтовъ, съ тѣмъ, чтобы я возвратилъ ихъ ему, когда буду въ состояніи.
-- Какъ это благородно съ его стороны! вскричалъ м-ръ Фэрбротэръ, вынужденный похвалить человѣка, къ которому никогда не питалъ симпатіи.-- Впрочемъ, прибавилъ онъ,-- Бюльстродъ долженъ былъ принять въ васъ участіе, потому что доходы ваши сократились благодаря только тому, что вы занимались у него въ госпиталѣ. Очень пріятно слышать, что онъ поступилъ, какъ требовала справедливость.
Лейдгату стало какъ-то неловко отъ такого толкованія поступка Бюльстрода. Въ умѣ его все сильнѣе и сильнѣе зарождалось подозрѣніе, что внезапная щедрость Бюльстрода была вызвана эгоистическими соображеніями.
Не отвѣтивъ ничего на замѣчаніе викирія, онъ сталъ говорить о томъ, какъ намѣренъ теперь устроить свою жизнь.
-- Я заведу аптеку, сказалъ онъ.-- Я вижу, что въ этомъ отношеніи я сдѣлалъ промахъ. Если Розамунда согласится, то я возьму себѣ ученика, такъ-какъ мнѣ вовсе не по сердцу самому заниматься составленіемъ лекарствъ. Мнѣ нелегко далось начало моей дѣятельности; за то теперь я буду благодушнѣе относиться къ мелкимъ непріятностямъ.
Бѣдный Лейдгатъ! "Если Розамунда согласится",-- эти слова, невольно сорвавшіяся у него съ языка, ясно свидѣтельствовали о лежавшемъ на немъ семейномъ гнетѣ. Но м-ръ Фэрбротэръ, обрадованный тѣмъ, что дѣла Лейдгата поправились, ничего не замѣтилъ и ушелъ отъ него вполнѣ довольный и счастливый.