Въ дурныхъ словахъ и поступкахъ людей скорѣе видно человѣческое безуміе, а не преступленіе.
Лейдгатъ уже успѣлъ сильно увлечься женщиной, однакожъ совершенно иного характера, чѣмъ миссъ Брукъ. Самъ онъ еще не подозрѣвалъ, что уже потерялъ равновѣсіе и любовь начинаетъ овладѣвать всѣмъ его существомъ; говоря о любимой имъ женщинѣ, онъ выражался о ней не иначе, какъ: "это воплощенная грація; какъ она мила, какъ очаровательна! Вотъ настоящая женщина: она дѣйствуетъ на васъ, какъ прелестная музыка". Женщины некрасивыя, по его мнѣнію, были печальными явленіями природы; на нихъ слѣдовало смотрѣть только съ точки зрѣнія философа и считать ихъ не болѣе, какъ предметомъ для научныхъ наблюденій. Розамунда Винци, напротивъ, дѣйствовала на доктора какъ очаровательная мелодія: она увлекала собой всѣ его чувства. Мы всѣ знаемъ, что если мужчина видитъ часто женщину, избранную его сердцемъ, сватается за нее и все-таки остается холостякомъ, то причиной тому обыкновенно бываетъ недостатокъ рѣшимости со стороны невѣсты, а совсѣмъ не со стороны жениха. Лейдгатъ, впрочемъ, намѣревался жениться развѣ чрезъ нѣсколько лѣтъ -- тогда только, когда ему удастся пробить, лично для себя, покойную, торную дорожку, въ сторонѣ отъ большой дороги, по которой онъ въ настоящую минуту свободно шелъ. Миссъ Винци, какъ яркая звѣзда, блестѣла на его горизонтѣ впродолженіе всего того времени, которое Казобонъ употребилъ на свое сватовство и женитьбу. Но ученый джентльменъ имѣлъ состояніе; онъ прославился собранными и разработанными имъ матеріалами, составилъ себѣ репутацію еще до выхода на сцену, какъ литераторъ,-- а это нерѣдко бываетъ выгоднѣе для человѣка, чѣмъ самая слава. Онъ взялъ жену для украшенія пути своей жизни, а себѣ предоставилъ роль маленькой планеты, вращающейся вокругъ своего солнца. Лейдгатъ не могъ такъ дѣйствовать: онъ былъ молодъ, бѣденъ и честолюбивъ. Его жизнь была еще впереди, а не назади; онъ пріѣхалъ въ Мидльмарчъ съ намѣреніемъ заниматься дѣломъ, которое не только не могло обогатить его, но даже не могло обезпечить его порядочнымъ ежегоднымъ доходомъ. Для человѣка, поставленнаго въ подобное положеніе, немыслимо взять себѣ жену какъ украшеніе; ему нужно найдти въ ней помощницу, друга, и Лейдгатъ, конечно, считалъ эти свойства высшими достоинствами въ женщинѣ. Но миссъ Брукъ, по его мнѣнію, не смотря на ея красоту, не годилась даже въ пріятныя собесѣдницы. Она смотрѣла на вещи совсѣмъ не по женски; просидѣть съ нею глазъ-на-глазъ нѣсколько времени было все равно, что заняться какимъ-нибудь серьезнымъ дѣломъ, а совсѣмъ не отдыхать среди игривыхъ шутокъ, слушая милый голосъ и любуясь на голубые глаза.
Въ настоящее время Лейдгату было, конечно, все равно -- измѣнится направленіе ума миссъ Брукъ или нѣтъ, точно также и для миссъ Брукъ было все равно -- тѣ или другія качества въ женщинѣ нравятся доктору Лейдгату. Но, всматриваясь повнимательнѣе въ странныя столкновенія людей, мы постоянно убѣждаемся, что жизнь каждаго изъ насъ всегда вліяетъ на жизнь другого; это какъ будто горькая насмѣшка судьбы за тотъ холодный, равнодушный взглядъ, которымъ мы встрѣчаемъ каждаго новаго знакомаго.
Старинное провинціальное общество представляетъ намъ яркую картину подобныхъ столкновеній; тутъ мы видимъ блестящихъ свѣтскихъ дэнди, кончающихъ свою жизнь женитьбой на женщинѣ нехорошаго поведенія, съ шестью человѣками дѣтей въ придачу; тамъ -- людей, пренебрегающихъ оковами общественнаго мнѣнія и живущихъ совершенно независимо, не обращая вниманія ни на какіе толки и требованія свѣта. Здѣсь -- одинъ тихо сползаетъ внизъ по лѣстницѣ общественнаго положенія; рядомъ съ нимъ другой, напротивъ, лѣзетъ вверхъ, переходя со ступени на ступень. Кругомъ мы видимъ несчастныхъ искателей счастія, разбогатѣвшихъ бѣдняковъ, гордыхъ джентльменовъ, представителей своихъ мѣстечекъ; однихъ увлекаетъ политическій потокъ, другихъ -- церковное движеніе и они, сами того не сознавая, сталкиваются между собой цѣлыми группами среди итого общаго волненія; нѣсколько отдѣльныхъ личностей, а иногда и цѣлыя семьи людей, долго стоятъ незыблемо, какъ скалы, но подъ конецъ и они начинаютъ незамѣтно подвергаться измѣненію, сначала въ наружной формѣ, а потомъ и въ своемъ основаніи. Муниципальные города и селенія одного и того-же прихода мало по малу сближались между собой и отношенія ихъ жителей другъ въ другу становились все тѣснѣе и тѣснѣе. Деньги, хранившіяся въ старомъ чулкѣ, отдавались въ банкъ; золотыя монеты, которыя береглись пуще глаза, пускались въ оборотъ; сквайры, баронеты и даже достопочтенные сельскіе лорды, жившіе въ продолженіе долгаго времени особнякомъ отъ горожанъ, рѣшились, наконецъ, сблизиться съ ними. Затѣмъ появились издалека новые поселенцы; одни изъ нихъ обучили туземцевъ искуствамъ, другіе выучили ихъ обманывать по новой системѣ. Словомъ, въ старой Англіи мы видимъ то-же движеніе, ту-же смѣсь людей, которыя мы встрѣчаемъ въ исторіи Геродота. Этотъ древній писатель, начавъ свое повѣствованіе о прошломъ, взялъ за точку исхода, также какъ и мы, положеніе женщины въ свѣтѣ и въ семьѣ. Разница между нами и имъ состоитъ только въ томъ, что его Іо, соблазнявшаяся, какъ видно, нарядами, слишкомъ мало походитъ на нашу миссъ Брукъ. Она скорѣе напоминаетъ Розамунду Винци, которая необыкновенно изящно одѣвалась, тѣмъ болѣе, что ея нимфообразная наружность и удивительная бѣлизна и свѣжесть давали ей полную свободу въ выборѣ фасона платьевъ и цвѣта матерій. Но эти качества были въ ней второстепенными. Главнымъ же ея достоинствомъ было то, что она единогласно была признана лучшимъ цвѣткомъ школы м-съ Лемонъ,-- главной мѣстной школы,-- гдѣ въ курсъ образованія молодыхъ дѣвушекъ были включены всевозможныя науки и искуства, въ томъ числѣ даже искуство граціозно входить въ карету и выходить изъ нея. М-съ Лемонъ постоянно ставила миссъ Винци въ примѣръ другимъ: "ни одна изъ моихъ воспитанницъ, говорила она,-- не имѣетъ такихъ отличныхъ способностей, какъ эта молодая леди; ни у одной изъ нихъ нѣтъ такого изящнаго выговора, какъ у нея, а ужь о музыкальномъ ея талантѣ и говорить нечего: онъ выходитъ изъ ряда обыкновенныхъ талантовъ". Очень можетъ быть, что похвалы эти были и преувеличены; но мы никакъ не можемъ запретить другимъ людямъ говорить о насъ за глаза что угодно, и могло случиться, что та-же самая м-съ Лемонъ, описывая Джульету или Имогену, впала-бы въ другую крайность и нашла-бы этихъ героинь совсѣмъ не поэтическими созданіями. Но въ отношеніи въ Розамундѣ она была совершенно безпристрастна. Стоило только взглянутъ на нее, чтобы всякое предубѣжденіе, возбужденное похвалами начальницы школы, исчезло въ одно мгновеніе.
Лейдгатъ, поселившись въ Мидльмарчѣ, долженъ былъ встрѣтиться съ мѣстной красавицей, а встрѣтившись искать случая познакомиться съ ея семействомъ. Миссъ Винци была этой красавицей и Лейдгатъ, конечно, искалъ случая познакомиться съ ея семействомъ. Хотя м-ръ Пиконъ, котораго замѣнилъ Лейдгатъ и принялъ его практику, заплативъ за это конечно довольно дорого,-- не былъ домашнимъ докторомъ въ домѣ Винци (м-съ Винци не нравилась его система леченія), за то у него было много паціентовъ между людьми, знавшими это семейство. Впрочемъ, изъ главныхъ представителей Мидльмарча не было никого, кто-бы лично не зналъ, или по крайней мѣрѣ не слыхалъ о фамиліи богатаго мидльмарчскаго фабриканта. Винци были фабрикантами изстари вѣковъ; три ихъ поколѣнія сряду держали открытый домъ въ городѣ; поэтому ничего нѣтъ мудренаго, что вся молодежь этого семейства породнилась, посредствомъ браковъ, съ нѣкоторыми болѣе или менѣе аристократическими домами въ околодкѣ. Сестра м-ра Винци сдѣлала очень выгодную партію (въ отношеніи состоянія), принявъ предложеніе м-ра Бюльстрода, который, въ свою очередь, чрезвычайно много выигралъ отъ этого брачнаго союза съ дѣвушкой изъ коренной мидльмарчской семьи, потому-что самъ онъ былъ уроженецъ другой мѣстности и происхожденія довольно темнаго; но съ другой стороны самъ м-ръ Винци нѣсколько унизилъ себя, женившись на дочери трактирщика. Правда, въ этомъ бракѣ деньги играли немаловажную роль, потому-что младшая сестра теперешней м-съ Винци была второй женой стараго богача м-ра Фетерстона и умерла бездѣтной, нѣсколько лѣтъ тому назадъ; всѣ разсчитывали, что племянники и племянницы ея будутъ со временемъ пользоваться плодами нѣжности стараго вдовца къ своей покойной женѣ. Случилось же такъ, что г-да Бюльстродъ и Фетерстонъ, два главнѣйшіе паціента доктора Пикона, выказали (вслѣдствіе различныхъ причинъ) какую-то особенную привѣтливость въ молодому доктору Лейдгату, успѣвшему уже нажить себѣ сторонниковъ и враговъ. М-ръ Вренчъ, годовой врачъ въ домѣ Винци, на первыхъ-же порахъ, послѣ пріѣзда Лейдгата въ городъ, получилъ откуда-то очень вѣрныя свѣденія о томъ, будто вновь пріѣзжій его собратъ очень нескроменъ, какъ докторъ, и съ этихъ поръ каждая сплетня, каждый пустой слухъ на его счетъ начали переноситься въ домъ Винци, гдѣ гости толпились съ утра до вечера. М-ръ Винци, любившій жить лучше въ мирѣ со всѣми, чѣмъ держаться одной какой-нибудь партіи, не считалъ однако нужнымъ спѣшить знакомствомъ съ каждымъ новопріѣзжимъ лицомъ. Розамундѣ втайнѣ очень хотѣлось, чтобы ея отецъ пригласилъ къ себѣ м-ра Лейдгата. Ей надоѣли одни и тѣ-же люди, вѣчно торчавшіе предъ нею; ей наскучило смотрѣть на ихъ неправильные профили и нескладныя тальи, наскучило слушать глупыя фразы, которыми щеголяли мидльмарчскіе молодые люди, знакомые ей съ дѣтства. Она училась въ школѣ съ дѣвочками болѣе высшаго общества, у которыхъ были братья поинтереснѣе неизбѣжныхъ ея собесѣдниковъ въ Мидльмарчѣ. Но молодая дѣвушка не находила нужнымъ высказывать отцу свое желаніе, а тотъ въ свою очередь не заговаривалъ объ этомъ неважномъ для него предметѣ. Альдермэну, можетъ быть, будущему мэру, конечно, слѣдовало увеличивать понемногу число приглашаемыхъ имъ къ обѣду гостей; но въ настоящее время вокругъ изящно убраннаго стола м-ра Винци и безъ того собиралось ихъ весьма достаточное количество.
Столъ этотъ очень часто оставался неубраннымъ впродолженіе долгаго времени послѣ завтрака, когда м-ръ Винци со вторымъ сыномъ давно уже сидѣлъ въ складѣ, а миссъ Морганъ, гувернантка, на другомъ концѣ дома въ классной комнатѣ давала утренніе уроки младшимъ дѣвочкамъ. Остатки завтрака не убирались по милости семейнаго баловня, который считалъ удобнѣе наставлять другихъ ждать себя, чѣмъ вставать во время. Точно также завтракъ стоялъ на столѣ неубраннымъ въ тотъ день, когда Казобонъ пріѣхалъ съ визитомъ въ Грэнджъ, въ послѣдній разъ, какъ женихъ. Въ столовой было такъ жарко отъ камина, что домашній пудель разинулъ ротъ и удалился подальше отъ огня. Розамунда, почему-то, засидѣлась въ тотъ день за вышиваньемъ и, время отъ времени встряхивая головой, клала работу на колѣни и тоскливо смотрѣла на нее издали. Мама, только-что совершившая свою обычную экскурсію въ кухню, усѣлась по другую сторону рабочаго столика, съ выраженіемъ полнѣйшей кротости на лицѣ; но только-что столовые часы предварительно стукнули, собираясь бить, она подняла голову, отложила въ сторону свою работу (она чинила кружева) и своими пухлыми руками дернула за звонокъ.
-- Притчардъ, сказала она вошедшему лакею,-- постучитесь снова въ дверь м-ра Фреда и скажите ему, что пробило уже половина одиннадцатаго.
Все это было сказано очень спокойно, безъ малѣйшаго измѣненія въ добродушно-веселомъ лицѣ м-съ Винци, на которомъ сорокапятилѣтняя жизнь не провела ни одной морщинки; отбросивъ назадъ розовыя завязки своего утренняго чепца, нѣжная маменька опустила кружева на колѣни и принялась любоваться на свою хорошенькую дочь.
-- Мама, заговорила Розамунда,-- когда Фредъ придетъ сверху, не позволяйте ему ѣсть селедокъ. Я не могу выносить ихъ запаха, особенно утромъ.
-- О, душа moi! возразила мать,-- отчего ты такъ строга къ своимъ братьямъ? По-моему, это твой единственный недостатокъ. У тебя ангельскій характеръ вообще, но ты всегда придираешься къ братьямъ.
-- Я никогда не придираюсь къ нимъ, мама:-- вы ни разу не слыхали, чтобы, говоря съ ними, я выражалась какъ-нибудь неприлично.
-- Положимъ, что такъ, но ты имъ запрещаешь многое.
-- Ахъ, Боже мой, но вѣдь братья такъ невнимательны во мнѣ!
-- Душа моя, они очень молоды и достаточно внимательны; отъ нихъ нельзя требовать большаго вниманія. Благодари судьбу, если у нихъ сердце доброе. Женщина должна пріучаться не дѣлать исторій изъ-за бездѣлицъ. Ты сама выйдешь замужъ когда-нибудь.
-- Только я ни за что не выйду замужъ за человѣка, похожаго на Фреда, сказала съ жаромъ Розамунда.
-- Не осуждай твоего родного брата, другъ мой, возразила очень кротко мать.-- Съ нимъ могутъ равняться немногіе, хотя онъ и не получилъ атестата въ школѣ... Не понимаю, какъ это могло случиться; мнѣ кажется, что онъ чрезвычайно уменъ. Ты сама знаешь, что его въ училищѣ считали наравнѣ съ воспитанниками самаго высшаго круга. Удивляюсь, какъ ты, такая щепетильная въ отношеніи приличій, не радуешься, что у тебя братъ настоящій джентльменъ. Не сама-ли же ты бранишь Боба за то, что онъ не похожъ на Фреда.
-- О, нѣтъ, мама, я его браню за то только, что онъ Бобъ.
-- Ну, тогда, моя душа, ты въ каждомъ мидльмарчскомъ молодомъ человѣкѣ найдешь что-нибудь дурное.
-- Но... и при этомъ Розамунда весело улыбнулась, обнаруживъ на щекахъ двѣ хорошенькія ямочки. Нужно замѣтить, что свои ямки на щекахъ Розамунда считала безобразіемъ и потому въ обществѣ рѣдко улыбалась.
-- Но, продолжала она,-- вѣдь я никогда и не выйду замужъ ни за котораго изъ этихъ мидльмарчскихъ господъ.
-- И мнѣ такъ кажется, сказала мать,-- потому-что ты отказала почти самому отборному изъ нихъ. Впрочемъ, ты стоишь не такихъ жениховъ.
-- Извините, мама, замѣтила Розамунда,-- но мнѣ-бы хотѣлось, чтобы вы не употребляли выраженія самому отборному.
-- Это почему? спросила мать,-- я чрезвычайно точно выразилась.
-- Мнѣ кажется, что это выраженіе... слишкомъ тривіально.
-- Очень можетъ быть, душа моя, но вѣдь я сроду не отличалась краснорѣчіемъ. Какъ-же мнѣ слѣдовало сказать?
-- Самому лучшему изъ нихъ.
-- То есть лучшему изъ глупыхъ и необразованныхъ людей? Нѣтъ, это не такъ. Мнѣ слѣдовало-бы подумать немного, тогда я выразилась-бы иначе; я-бы сказала: самому превосходному человѣку изъ всей молодежи. Впрочемъ, съ твоимъ образованіемъ, ты должна знать эти вещи лучше, чѣмъ я.
-- Что должна Рози знать лучше, чѣмъ вы, матушка? спросилъ вдругъ Фредъ,-- незамѣтно прокравшійся сквозь полуотворенную дверь въ то время, когда обѣ леди, нагнувъ головы, принялись снова за работу; подойдя къ камину, онъ сталъ грѣть подошвы своихъ туфель.
-- Правильно-ли выраженіе: самому превосходному молодому человѣку, отвѣчала м-съ Винци, дернувъ за звонокъ.
-- Какъ это слово мнѣ надоѣло, замѣтилъ Фредъ;-- теперь только и читаешь въ объявленіяхъ: превосходные сорта сахара, превосходные сорта чаю. Это слово вошло въ жаргонъ лавочниковъ.
-- Давно-ли ты началъ находить дурнымъ жаргонъ? кротко, но съ большимъ достоинствомъ спросила Розамунда.
-- Я люблю жаргонъ, но не охотникъ до тривіальныхъ выраженій. У каждаго класса людей есть свой жаргонъ, отвѣчалъ Фредъ.
-- А правильный англійскій языкъ, неужели это также жаргонъ? спросила сестра.
-- Еще-бы нѣтъ! изысканнымъ правильнымъ языкомъ говорятъ только педанты, пишущіе исторіи и очерки. Но самымъ натянуто-изысканнымъ жаргономъ я считаю языкъ поэтовъ, серьезно сказалъ Фредъ.
-- Чего только ты не выдумаешь, Фредъ, чтобы отстоять свое мнѣніе, возразила Розамунда.
-- Да ты мнѣ объясни, поэтическое это выраженіе, или жаргонъ, если, говоря о быкѣ, поэтъ употребитъ такую фразу: " сгибающій голени".
-- По твоему, это можетъ быть и поэзія, замѣтила Розамунда.
-- Ага, миссъ Рози, такъ вы и Ромера не признаете за поэта? воскликнулъ братъ.-- Значитъ, моя правда, у каждаго класса людей есть свой жаргонъ. Я непремѣнно изобрѣту игру для тебя: напишу на бумагѣ рядомъ нѣсколько выраженій поэтическаго жаргона и столько-же поэтическихъ простыхъ выраженій, ты и рѣшай тогда,-- гдѣ поэзія, гдѣ жаргонъ.
-- Ахъ ты, Боже мой! произнесла въ умиленіи, складывая руки, м-съ Винци,-- какое это наслажденіе слушать умныя рѣчи!
-- Притчардъ! сказалъ Фредъ, обращаясь къ слугѣ, который вошелъ въ столовую, неся на подносѣ кофе и гренки съ масломъ,-- неужели мнѣ ничего другого не приготовили въ завтраку?
Говоря это, избалованный сынокъ ходилъ вокругъ стола, разсматривая молча, съ легкой гримасой на лицѣ, остатки ветчины и духовой говядины, красовавшіеся на блюдахъ.
-- Не угодно-ли вамъ яицъ, сэръ? спросилъ лакей.
-- Яицъ? не хочу. Прикажите мнѣ зажарить кусокъ говяжьяго ребра.
-- Фредъ, замѣтила Розамунда, когда слуга исчезъ за дверью,-- если ты любишь ѣсть горячее жаркое за завтракомъ, приходи, пожалуйста, пораньше. Вѣдь ты встаешь же въ шесть часовъ, когда тебѣ нужно ѣхать на охоту. Я не понимаю, отчего тебѣ такъ трудно подниматься съ постели въ другіе дни?
-- Не ваше дѣло, миссъ Рози, отвѣчалъ братъ.-- Я встаю рано, когда мнѣ нужно ѣхать на охоту, потому-что мнѣ такъ нравится.
-- А что-бы ты сказалъ, если-бы я являлась въ столовую двумя часами позднѣе васъ всѣхъ и приказывала-бы подавать себѣ жареное мясо?
-- Я-бы сказалъ, что ты -- молодая леди необыкновенно крѣпкаго здоровья, съ славнымъ апетитомъ, отвѣчалъ Фредъ, преспокойно уписывая масляные гренки.
-- Я не могу понять, отчего братья имѣютъ право дѣлать другимъ непріятности и причудничать больше, чѣмъ сестры? сказала Рози.
-- Я вовсе не причудничаю, вольно тебѣ придираться ко мнѣ, возразилъ Фредъ.-- Непріятности же дѣлаешь ты мнѣ, а не я тебѣ.
-- Но развѣ пріятно слышать запахъ жаренаго мяса?
-- Жареное мясо тутъ ни при чемъ. Все дѣло въ томъ, что твой носишка пропитанъ той-же чопорностью, которой тебя пропитала насквозь классическая школа м-съ Лемонъ. Погляди на мать, она всѣми и всѣмъ всегда довольна, кромѣ себя самой. Вотъ, по моему, образецъ милой женщины.
-- Господь съ вами, дѣтки, перестаньте ссориться! сказала м-съ Винци, съ материнской нѣжностью въ тонѣ голоса.-- Фредъ, разскажи-ка намъ лучше что-нибудь о новомъ докторѣ. Полюбклся-ли онъ дядѣ?
-- Кажется, очень полюбился, отвѣчалъ сынъ.-- Дядя дѣлалъ Лейдгату различные вопросы и потопъ строилъ такія гримасы, выслушивая его отвѣты, точно ему вырывали ногти изъ пальцевъ. Вы знаете его манеру... А-а! наконецъ-то несутъ мнѣ жаркое! весело воскликнулъ Фредъ.
-- Но отчего-жь ты, милый, такъ поздно всталъ? продолжала спрашивать мать.-- Вѣдь ты хотѣлъ быть вчера только у одного дяди?
-- Я и былъ у него; а потомъ поѣхалъ обѣдать къ Плеймдалямъ; послѣ обѣда играли въ вистъ. Такъ я встрѣтился съ Лейдгатомъ.
-- Ну, что, каковъ онъ, по твоему мнѣнію? У него, я думаю, наружность джентльменская? Говорятъ, онъ изъ прекрасной фамиліи... его родные чуть-ли не графы.
-- Я слышалъ-то-же самое, отвѣчалъ Фредъ.-- Въ школѣ у насъ былъ Лейдгатъ, который тратилъ пропасть денегъ. Оказывается, что докторъ приходится ему троюроднымъ братомъ. Впрочемъ, у богатыхъ людей могутъ быть также и нищіе троюродные братья.
-- Однако, все-таки что-нибудь да значитъ принадлежать къ. аристократической фамиліи, произнесла Розамунда такимъ рѣшительнымъ тономъ, который ясно доказывалъ, что этотъ вопросъ не въ первый разъ приходитъ ей въ голову. У молодой дѣвушки было убѣжденіе, что она была-бы вдвое счастливѣе, еслибы ея отецъ не былъ только мидльмарчскимъ фабрикантомъ. Она ненавидѣла все то, что напоминало ей происхожденіе ея матери, которая была дочерью трактирщика. Дѣйствительно, взглянувъ на красивую, всегда веселую м-съ Винци, каждый могъ очень живо себѣ представить ее за прилавкомъ, угождающей посѣтителяхъ.
-- Мнѣ сперва показалось страннымъ имя доктора, продолжала румяная матрона.-- Тертій -- престранное имя! Но потомъ, я сообразила, что это вѣрно родовое имя. А все-таки, ты намъ разскажи поподробнѣе о немъ; опиши намъ его наружность.
-- Онъ высокъ ростомъ, брюнетъ, человѣкъ образованный, говоритъ складно, большой фатъ, какъ видно.
-- Желала-бы я знать, что значитъ, по твоимъ понятіямъ, фатъ? спросила Розамунда.
-- Я называю фатомъ того человѣка, который суется всюду съ своимъ мнѣніемъ, отвѣчалъ Фредъ.
-- Другъ мой, докторамъ необходимо имѣть свое мнѣніе, сказала м-съ Винци.-- На то они и доктора.
-- Да, матушка, они должны высказывать свое мнѣніе, когда, ихъ спрашиваютъ о болѣзни, это такъ, за то имъ и деньги платятъ. Но я называю фатами тѣхъ людей, которые на каждомъ шагу подносятъ вамъ свои мнѣнія.
-- Мэри Гартъ, я полагаю, въ восторгѣ отъ м-ра Лейдгата, замѣтила внушительнымъ тономъ Розамунда.
-- Право не знаю, произнесъ насупившись Фредъ, вставая изъ-за стола и бросаясь въ мягкое кресло недалеко отъ огня. На ходу онъ взялъ съ ближайшаго столика романъ, принесенный имъ сверху, и началъ его перелистывать.-- Если ты ревнуешь къ нему Мэри, продолжалъ онъ, не поднимая глазъ на сестру,-- то ѣзди чаще въ Стонъ-Кортъ и постарайся ее затмить.
-- Фредъ, пожалуйста, безъ глупыхъ шутокъ, возразили строго Розамунда.-- Если ты кончилъ завтракать, потрудись позвонить.
-- А вѣдь братъ-то правду тебѣ говоритъ, Розамунда, начала опять мать, когда лакей убралъ со стола.-- Мнѣ очень жаль, что у тебя недостаетъ терпѣнія навѣщать дядю почаще. Онъ тобой такъ гордится и такъ-бы желалъ, чтобы ты поселилась у него въ домѣ. Кто знаегь, быть можетъ, онъ для тебя и для Фреда многое сдѣлаетъ. Богъ видитъ, какъ вы мнѣ дороги; но ради счастія моихъ дѣтей, я готова даже на разлуку, и охотно отпустила-бы васъ туда жить. Теперь ясно, что вашъ дядя Фетерстонъ все завѣщаетъ Мэри Гартъ.
-- Мэри Гартъ можетъ легко переносить жизнь въ Стонъ-Кортѣ, сказала Розамунда, складывая свою работу.-- Это все-таки лучше, чѣмъ поступить въ гувернантки. А я скорѣе откажусь отъ наслѣдства, лишь-бы не слышать ежеминутно дядюшкинаго кашля и не встрѣчаться съ его безобразными родственниками.
-- Душа моя, возразила мать,-- дядѣ не долго жить. Я, конечно, смерти ему не желаю, но съ такой одышкой и съ такими внутренними болями жить ему вовсе не отрадно. На томъ свѣтѣ ему будетъ покойнѣе. Я ничего не имѣю противъ Мори Гартъ, но нужно дѣйствовать но справедливости. Первая жена м-ра Фетерстона не принесла ему денегъ въ приданое, а моя сестра принесла; поэтому племянницы и племянники первой жены не могутъ имѣть такихъ правъ на наслѣдство послѣ его смерти, какъ наше родство. Наконецъ, Мэри Гартъ сама по себѣ очень ничтожная дѣвочка, особенно по наружности, и ея настоящее призваніе быть гувернанткой.
-- Ну, матушка, въ этомъ отношеніи съ вами не всѣ согласятся, возразилъ вдругъ Фредъ, обладавшій, повидимому, способностью читать и слушать въ одно и то-же время.
-- Положимъ, что такъ, мой милый, сказала мать;-- но если она и будетъ имѣть современемъ состояніе, то всякій мужчина, который пожелаетъ жениться на ней, по необходимости долженъ будетъ сблизиться съ ея родными, а Гарты всѣ чрезвычайно бѣдны и живутъ по-нищенски. Впрочемъ, я мѣшаю тебѣ заниматься, заключила добродушная м-съ Винци,-- мнѣ давно пора идти въ лавки.
-- Занятія Фреда совсѣмъ не серьезныя, замѣтила Розамунда, поднимаясь вмѣстѣ съ матерью съ мѣста,-- онъ просто читаетъ романъ.
-- Ну, ну, ну, полно тебѣ его бранить, возразила мать, ласково гдадя сына по головѣ.-- Онъ почитаетъ немного, а потомъ погрузится въ свою латынь и другія мудрости. Въ курильной комнатѣ для этого нарочно и каминъ затопили. Фредъ, продолжала она, заглядывая въ лицо сыну,-- помни, что отецъ этого желаетъ; я всегда беру твою сторону въ разговорѣ съ нимъ и обѣщаю ему, что ты вернешься въ училище и добьешься тамъ ученой степени.
Фредъ молча потянулъ къ себѣ руку матери и крѣпко поцѣловалъ ее.
-- Ты, я думаю, не поѣдешь сегодня кататься верхомъ? спросила Розамунда, остановившись у порога двери.
-- Нѣтъ, отвѣчалъ Фредъ,-- а что?
-- Папа говоритъ, что я могу теперь ѣздить на караковой лошади.
-- Поѣдемъ завтра со мной. Только знай, что я намѣренъ отправиться въ Стонъ-Кортъ.
-- Мнѣ очень хочется прокатиться верхомъ, отвѣчала сестра,-- поэтому мнѣ рѣшительно все равно, куда-бы ни ѣхать (Нужно замѣтить, что Розамунда желала ѣхать только въ Стонъ-Кортъ).
-- Рози, сказалъ Фредъ въ ту минуту, какъ сестра уже совсѣмъ выходила изъ комнаты,-- если ты идешь заниматься музыкой, то позволь мнѣ придти акомпанировать тебѣ.
-- Можно, Фредъ, только не сегодня, отвѣчала Роза.
-- Почему-же не сегодня?
-- Такъ. Мнѣ вообще не хотѣлось-бы, чтобы ты игралъ на флейтѣ. Мужчина, играющій на флейтѣ, имѣетъ такой глупый видъ. А ты къ тому-жъ и фальшивишь.
-- Хорошо, миссъ Розамунда, возразилъ братъ,-- дайте только кому-нибудь влюбиться въ васъ,-- я тотчасъ его разочарую, разскажу, какъ вы любезны дома.
-- Съ чего-жъ ты взялъ, что я, изъ угожденія тебѣ, должна принуждать себя слушать твою игру на флейтѣ, когда ты самъ мнѣ не хочешь угодить, не соглашаешься бросить этотъ инструментъ.
-- А ты съ чего взяла, что я поѣду съ тобой кататься? опросилъ братъ.
Розамундѣ оставалось только согласиться съ желаніемъ брата, потому-что ей хотѣлось, чтобы поѣздка въ Стонъ-Кортъ непремѣнно состоялась.
Такимъ образомъ, Фреду удалось сегодня почти цѣлый часъ упражняться на флейтѣ, а Рози акохпанировала ему на фортепьяно. Они розыграли всѣ любимыя Фредомъ аріи изъ "Самоучителя игры на флейтѣ", и хотя исполненіе юнаго артиста сопровождалось довольно сильнымъ сопѣніемъ, но самъ исполнитель чрезмѣрно гордился своихъ талантомъ и возлагалъ на него большія надежды.