ГЛАВА XXXIV
Питера Фэтерстона хоронили въ одно майское утро. Въ прозаической мѣстности Мидльмарча май мѣсяцъ вообще не отличался теплыми солнечными днями, а въ день погребенія какой-то особенно рѣзкій, холодный вѣтеръ сдувалъ лепестки цвѣтовъ изъ сосѣдпихъ съ ловикскимъ кладбищемъ садовъ и осыпалъ ими зеленую ограду кладбища. Сквозь тихо движущіяся облака прорывался порою яркій солнечный лучъ, обдавая золотистымъ свѣтомъ всѣ попадавшіеся ему на пути предметы. Кладбище представляло въ это утро весьма разнообразную картину, потому что толпа мѣстныхъ сельскихъ обитателей собралась туда поглазѣть на погребеніе. Носился слухъ, что церемонія будетъ большая, такъ-какъ старый джентльменъ желалъ, чтобы его похоронили пышно и даже оставилъ письменное распоряженіе, какъ и что устроить. Этотъ слухъ оказался справедливымъ. Старикъ Фэтерстонъ не былъ изъ тѣхъ Гарпагоновъ, которые трясутся за каждую копѣйку и даже въ своихъ духовныхъ завѣщаніяхъ требуютъ, чтобы на погребеніе ихъ было истрачено какъ можно менѣе денегъ. Правда, м-ръ Фэтерстонъ любилъ деньги, но охотно тратилъ ихъ на удовлетвореніе своихъ личныхъ прихотей, особенно если при этомъ могъ досадитъ кому-нибудь изъ своихъ близкихъ. Если читатель спроситъ: неужели въ характерѣ Фэтерстона не существовало ни одной хорошей черты!-- то мы отвѣтимъ, что сердце у него, можетъ быть, было и доброе, но отъ ранняго столкновенія съ человѣческими пороками эта доброта скрылась такъ глубоко внутрь, что даже люди, близко знавшіе эгоиста Фэтерстона, не могли сказать ничего опредѣленнаго относительно нравственныхъ качествъ этого джентльмена. Но былъ-ли добръ покойный или нѣтъ, а только онъ настоятельно потребовалъ, чтобы его похоронили съ пышностію и чтобы къ погребенію пригласили даже и тѣхъ, за которыхъ можно было смѣло поручиться, что они охотно остались-бы дома. Фэтерстонъ выразилъ, между прочимъ, желаніе, чтобы вся его родня женскаго пола сопровождала его гробъ до могилы; по этому случаю несчастная сестрица Марта, страдавшая одышкой, принуждена была предпринять тягостное для нея путешествіе изъ Чалки-Флэтса. Она и Джэнъ были сильно тронуты (даже пролили слезы умиленія) такимъ знакомъ вниманія братца и заключили изъ этого, что если онъ гонялъ ихъ отъ себя при жизни, то находилъ ихъ присутствіе необходимымъ при похоронахъ, конечно, въ качествѣ будущихъ своихъ наслѣдницъ. Но, къ сожалѣнію, было одно обстоятельство, дѣлавшее нѣсколько двусмысленнымъ вниманіе братца, а именно то, что оно распространялось и на м-съ Винци, явившуюся съ такимъ изобиліемъ крепа на своемъ траурномъ платьѣ, что нельзя было не заподозрить ее въ самыхъ высокомѣрныхъ притязаніяхъ, между тѣмъ какъ блестящій цвѣтъ ея лица явно свидѣтельствовалъ, что она не кровная родственница покойнаго, а принадлежитъ къ той ненавистной породѣ, которая называется жениной родней.
Все это, надо полагать, имѣлъ въ виду и старикъ Фэтерстонъ, когда составлялъ программу похоронъ и, конечно, мысленно смѣялся, рисуя въ своемъ воображеніи картины тѣхъ мелкихъ драмъ, которыя должны разыграться послѣ его смерти. Мало заботясь о томъ, что его ожидаетъ въ будущей жизни, онъ на хотѣлъ отказать себѣ, по крайней мѣрѣ, въ невинномъ удовольствіи, пока не перешелъ изъ этой жизни.
Итакъ три траурныя кареты вмѣщали въ себѣ, согласно росписанію, сдѣланному покойнымъ, всѣхъ его родственницъ; за гробомъ ѣхали верховые съ погребальными значками въ рукахъ, съ креповыми шарфами чрезъ плечо и съ креномъ на шляпахъ, носильщики гроба были одѣты въ трауръ изъ самаго дорогого сукна. Эта печальная процессія наполнила всю церковную ограду; серьезныя лица и черныя мантіи, развѣвавшіяся отъ вѣтра, представляли грустный контрастъ съ носящимися въ воздухѣ лепестками цвѣтовъ и съ игрою солнечныхъ лучей на маргриткахъ, окружавшихъ могилу. Встрѣтить процессію былъ приглашенъ м-ръ Кадваладеръ, согласно съ волею покойнаго, который въ настоящемъ случаѣ, какъ и всегда, руководствовался своими особенными соображеніями. Питая нѣкотораго рода презрѣніе къ викарнымъ священникамъ, которыхъ онъ называлъ людьми подневольными, онъ настоятельно требовалъ, чтобы его хоронило духовное лицо, пользующееся извѣстнымъ авторитетомъ. О м-рѣ Казобонѣ не могло бытъ и рѣчи, не только потому, что онъ самъ отказался-бы взять на себя эту обязанность, но и потому еще, что ему выплачивался подесятинный налогъ съ земель, да вдобавокъ онъ говорилъ по воскресеньямъ проповѣди, которыя старикъ Фэтерстонъ, сидя въ церковной ложѣ, долженъ былъ выслушивать до конца, не имѣя возможности даже вздремнуть при этомъ. Ничто его такъ не бѣсило, какъ видъ священника, стоящаго надъ нимъ и читающаго ему наставленія. Къ м-ру Кадваладеру, напротивъ, онъ относился совсѣмъ иначе. Ручей, гдѣ водились форели, протекалъ чрезъ владѣнія м-ра Казобона, но начало свое онъ бралъ на землѣ м-ра Фэтерстона, такъ что м-ръ Кадваладеръ долженъ былъ испрашивать у него разрѣшеніе ловить рыбу, слѣдовательно это былъ священникъ, обязанный ему, а непоучающій его свысока. Притомъ м-ръ Кадваладеръ принадлежалъ къ высшему обществу на разстояніи четырехъ миль вокругъ Ловика; онъ, по своему положенію, равнялся съ мѣстнымъ шерифомъ и съ другими сановниками, знакомство съ которыми было не безполезно. Сверхъ того Фэтерстонъ отдавалъ предпочтеніе м-ру Кадваладеру еще и потому, что его имя могло быть очень забавно перековеркано.
Отличіе, оказанное ректору Типтона и Фрешита -- Кадваладеру, было причиной, почему м-съ Кадваладеръ находилась въ группѣ, стоявшей у окна въ верхнемъ этажѣ дома Казобона. Вообще, она неохотно ѣздила туда, по на этотъ разъ поѣхала, чтобы взглянуть на любопытную коллекцію рѣдкихъ животныхъ, какъ она выразилась, собравшихся на похоронную церемонію. Чтобы сдѣлать свою поѣздку какъ можно пріятнѣе, она уговорила сэра Джемса и его молодую жену довезти ее съ мужемъ, въ ихъ экипажѣ, до Ловика.
-- Я готова ѣхать съ вами куда угодно, м-съ Кадваладеръ, отвѣчала на это Целія,-- но до похоронъ я не охотница.
-- Душа моя, если въ вашемъ семействѣ завелся священникъ, то вы должны измѣнить ваши вкусы. Я, напримѣръ, ужь давно этого достигла. Выходя замужъ за Гумфри, я старалась убѣдить себя, что обязана полюбить проповѣди и дошла до того, что онѣ стали нравиться мнѣ, сперва ихъ окончаніе, потомъ средина и, наконецъ, даже начало, такъ-какъ безъ начала и середины я не могла понимать конца.
-- О, безъ сомнѣнія! выразительно замѣтила вдовствующая леди Читамъ.
Высокое окно, откуда можно было видѣть погребальную процессію, находилось въ комнатѣ, которую занималъ м-ръ Казобонъ послѣ того, какъ ему запрещены были ученыя занятія; но въ настоящее время онъ, несмотря на строгія предписанія доктора, началъ вести прежній образъ жизни, и потому, вѣжливо поздоровавшись съ гостами, онъ ускользнулъ въ библіотеку, чтобы на досугѣ пережевать какое-то ошибочное сказаніе о Гузѣ и Мизраимѣ.
Если-бы не гости, Доротея, вѣроятно, также заперлась-бы въ библіотекѣ, чтобы не видѣть сцену похоронъ старика Фэтерстона, которая впослѣдствіи постоянно представлялась ея воображенію и наводила на нее такое-же уныніе, какъ воспоминаніе о церкви Петра и Павла въ Римѣ. Образъ жизни, который вела Доротея замужемъ, способствовалъ развитію въ ней впечатлительности, и безъ того присущей ея страстной натурѣ. Англійское джэнтри того времени жило очень замкнуто и съ высоты своего величія, совершенно безучастно, смотрѣло на все, что происходило въ болѣе низшихъ общественнылхъ слояхъ. Но Доротея не могла помириться съ такой жизнію; ей было и холодно, и неловко стоять одиноко на этой высотѣ.
-- Не хочу больше смотрѣть, сказала Целія, когда процессія вошла въ церковь. Съ этимъ словомъ она спряталась за спину своего мужа и нѣжно припала головой къ его плечу.-- Пусть Додо любуется, она любитъ меланхолическія сцены и простонародныя физіономіи.
-- Да, я люблю знать все, что касается тѣхъ людей, среди которыхъ я живу, отвѣчала Доротея, слѣдившая за процессіей съ любопытствомъ затворницы.-- Мы знаемъ объ нашихъ сосѣдяхъ только то, что они живутъ въ коттэджахъ -- и больше ничего; а по моему мнѣнію, чрезвычайно-бы интересно было изучить ихъ образъ жизни и ихъ взгляды на вещи. Я очень обязана м-съ Кадваладеръ, что она пріѣхала и вытащила меня изъ библіотеки.
-- Нисколько не отрицаю, что я сдѣлала вамъ большое одолженіе, замѣтила м-съ Кадваладеръ.-- На вашихъ богатыхъ ловикскихъ фермеровъ также интересно посмотрѣть, какъ на какихъ-нибудь буйволовъ или бизоновъ. Я убѣждена, что вы и половины ихъ не видите въ вашей церкви. Это совершенно другая порода, чѣмъ фермеры вашего дяди или сэра Джемса; это какія-то чудовища... фермеры-собственники безъ лордовъ- землевладѣльцевъ! Не знаешь, право, къ какому общественному слою ихъ причислить.
-- Многіе изъ участвующихъ въ церемоніи не жители Ловика, возразилъ сэръ Джэмсъ,-- и мнѣ кажется, что это наслѣдники, пріѣхавшіе изъ Мидльмарча и изъ далека. Ловъ Гудъ говорилъ мнѣ, что покойный старикъ оставилъ послѣ себя много денегъ и земель.
-- Каково, подумайте! воскликнула м-съ Кадваладеръ,-- эти люди наживаются, а въ нашемъ кругу есть много младшихъ сыновей, которымъ не на что пообѣдать! А-а! прибавила она, быстро повернувшись при звукѣ отворившейся двери:-- вотъ, наконецъ, и м-ръ Брукъ. Я чувствовала, что намъ чего-то недостаетъ, теперь загадка объяснилась -- вотъ кто былъ намъ нуженъ. М-ръ Брукъ, вы, вѣроятно, явились посмотрѣть на странные похороны?
-- О, нѣтъ! я пріѣхалъ провѣдать Казобона, узнать, какъ его здоровье, понимаете? Кстати, я и вѣсточку привезъ, хорошую вѣсточку, душа моя, сказалъ м-ръ Брукъ, подмигнувъ Доротеѣ въ то время, когда она подходила къ нему.-- Я заглянулъ сейчасъ въ библіотеку, смотрю -- Казобонъ сидитъ уже надъ книгами. Это негодится, говорю я ему, это вамъ вредно, понимаете? Подумайте о вашей женѣ, Казобонъ. Онъ обѣщалъ придти сюда и потому я не передалъ ему новости. Приходите, говорю, на верхъ, я вамъ тамъ скажу.
-- А-а! вотъ они выходятъ, наконецъ, изъ церкви, провозгласила м-съ Кадваладеръ.-- Боже мой! что за необычайное смѣшеніе физіономій! М-ръ Лейдгатъ присутствуетъ тутъ, надо полагать, въ качествѣ доктора. А это что за женщина съ такимъ добродушнымъ лицомъ? Бѣлокурый молодой человѣкъ, что подлѣ нея, вѣроятно, ея сынъ. Сэръ Джэмсъ, не знаете-ли кто они?
-- Я вижу Винци, мидльмарчскаго мэра; вѣроятно, это его жена и сынъ, отвѣчалъ сэръ Джэмсъ, вопросительно взглянувъ на м-ра Брука, который кивнулъ ему головой и сказалъ:
-- Да, это очень приличное семейство. Старикъ Винци отличный человѣкъ, съ большимъ кредитомъ въ коммерческомъ мірѣ. Вы его видѣли у меня въ домѣ, помните?
-- А-а! помню! на одномъ изъ вашихъ тайныхъ комитетовъ, колко подхватила м-съ Кадваладеръ.
-- Онъ, говорятъ, охотникъ до скачекъ, замѣтилъ сэръ Джэмсъ, съ легкимъ оттѣнкомъ пренебреженія въ голосѣ.
-- Это одинъ изъ тѣхъ господъ, которые, какъ вампиры, сосутъ кровь у бѣдныхъ ручныхъ ткачей въ Тимптонѣ и Фрэшитѣ. Вотъ почему вся семья такая бѣлая, да, гладкая, сказала м-ръ Кадваладеръ.-- Надо сознаться, что эти красныя рожи въ черныхъ одеждахъ очень эфектны,-- точно рядъ черныхъ кувшиновъ. Взгляните на Гумфри -- его можно принять за каррикатуру ангела, шествующаго въ бѣломъ хитонѣ среди толпы.
-- Что ни толкуйте, а похороны вещь торжественная, замѣтилъ м-ръ Брукъ,-- и къ этому предмету слѣдуетъ относиться посерьезнѣе.
-- Въ томъ-то и дѣло, что я не въ состояніи относиться серьезно къ этимъ похоронамъ, возразила м-съ Кадваладеръ.-- Впрочемъ, я вообще не умѣю говорить въ торжественномъ тонѣ, сейчасъ собьюсь на другой ладъ; притомъ-же старику давно пора было умереть и вся эта публика нисколько объ немъ не горюетъ.
-- Ахъ, какъ досадно! сказала Доротея:-- эти похороны разстроили меня. Они точно пятно на сегодняшнемъ утрѣ. Грустно представить себѣ, что человѣкъ умретъ и не оставитъ послѣ себя никого, кто-бы пожалѣлъ объ немъ...
Она хотѣла еще что-то прибавить, но замолчала, увидавъ мужа, который входилъ въ эту минуту въ комнату и сѣлъ нѣсколько въ сторонѣ. М-ръ Казобонъ своимъ присутствіемъ производилъ иногда на жену непріятное впечатлѣніе; она чувствовала, что онъ внутренно часто расходится съ нею въ мнѣніяхъ.
-- Посмотрите, воскликнула м-съ Кадваладеръ,-- еще новая личность! вонъ тотъ чудакъ, что идетъ сзади толстяка. Что за странная фигура! маленькая, круглая голова съ выпученными глазами, точно лягушка. Посмотрите! пари держу, что онъ изъ другой породы.
-- Дайте взглянуть, сказала Целія, съ любопытствомъ просовывая голову черезъ плечо м-съ Кадваладеръ.-- Ахъ, какая смѣшная физіономія! закричала она со смѣхомъ, но вдругъ, измѣнивъ тонъ, она прибавила:-- Додо, что это значитъ? Ты мнѣ не сказала, что м-ръ Владиславъ опять здѣсь.
Доротея вздрогнула. Всѣ присутствующіе замѣтили, что она мгновенно поблѣднѣла и взглянула на дядю въ то время, какъ м-ръ Казобонъ посмотрѣлъ на нее.
-- Онъ пріѣхалъ со мной, понимаешь? Онъ мой гость, живетъ у меня въ Грэнжѣ, сказалъ самымъ спокойнымъ голосомъ м-ръ Брукъ, кивая головой Доротеѣ, точно эта новость была вещью самой обыкновенной.-- Мы и картину съ собой привезли; она уложена на верху кареты. Казобонъ, я зналъ, что доставлю вамъ удовольствіе этимъ сюрпризомъ. Вы нарисованы, какъ живой, какъ настоящій Фома Аквитанскій, понимаете? Лучше изобразить васъ было невозможно; нужно послушать, какъ Владиславъ разсуждаетъ о картинѣ -- онъ, вообще, отлично говоритъ -- объясняетъ это, то, другое... знаетъ толкъ въ искуствѣ и, вообще во всемъ... человѣкъ общественный, понимаете? съ нимъ можно разговаривать о чемъ угодно. Я насилу дождался такого собесѣдника.
М-ръ Казобонъ холодно поклонился, съ трудомъ сдерживая свое негодованіе, и не произнесъ ни слова. Онъ помнилъ содержаніе письма Виля такъ-же хорошо, какъ и Доротея; замѣтивъ, что это письмо не находится въ числѣ тѣхъ бумагъ, которыя жена передала ему послѣ выздоровленія, онъ мысленно рѣшилъ, что Доротея тайно сообщила Вилю, чтобы тотъ не ѣздилъ въ Ловикъ, однако ни разу не упомянулъ ей о письмѣ. Теперь, изъ словъ м-ра Брука м-ръ Казобонъ, вѣроятно, заключилъ, что Доротея просила дядю пригласить Виля къ себѣ въ Грэнжъ. Доротея сообразила все это въ одно мгновеніе, но объясниться съ мужемъ теперь, конечно, не могла.
Проницательные глаза м-съ Кадваладеръ слѣдили за происходившей въ комнатѣ сценой; она догадалась, что тутъ скрывается какая-то тайна и не могла удержаться, чтобы не спросить, кто такой этотъ Владиславъ.
-- Молодой родственникъ м-ра Казобона, поспѣшилъ отвѣтить сэръ Джемсъ. Добродушный отъ природы лордъ быстро смекалъ, когда дѣло касалось личныхъ отношеній и по взгляду, брошенному на мужа Доротеей, догадался, что она чего-то испугалась.
-- Это прекраснѣйшій молодой человѣкъ; Казобонъ сдѣлалъ для него все, что могъ, пояснилъ м-ръ Брукъ.-- Онъ съ лихвой вознаградитъ васъ за всѣ издержки на него, Казобонъ, продолжалъ м-ръ Брукъ, одобрительно кивая головой.-- Надѣюсь, онъ поживетъ у меня нѣсколько времени и мы вмѣстѣ разберемъ мои бумаги. У меня набросано пропасть идей, фактовъ, понимаете!-- а онъ, повидимому, именно такой человѣкъ, который можетъ привести ихъ въ порядокъ. Помните выраженіе -- omne tulit punctum, или что-то тамъ такое... словомъ, облекаетъ предметы въ извѣстную форму. Я пригласилъ его нѣсколько времени тому назадъ, когда вы были больны, Казобонъ; Доротея сказала тогда, что вы не можете принимать гостей у себя и просила меня написать къ нему.
Бѣдная Доротея чувствовала, что каждое слово дяди рѣжетъ, какъ ножемъ, м-ра Казобона, но она находила неумѣстнымъ объяснить мужу при гостяхъ, что она вовсе не просила дядю приглашать Виля къ себѣ. Не отдавая себѣ яснаго отчета, почему ея мужу такъ непріятно присутствіе Виля, она считала, однако, неприличнымъ обратить на это обстоятельство вниманіе постороннихъ людей. М-ръ Казобонъ, по правдѣ сказать, и самъ не уяснилъ еще себѣ настоящей причины своего неудовольствія противъ Виля; подъ вліяніемъ раздраженія, онъ старался только увѣрить себя, что онъ правъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ онъ такъ боялся выдать свои чувства, что только опытный глазъ Доротеи могъ подмѣтить легкое измѣненіе въ его лицѣ, когда онъ поклонился съ достоинствомъ ея дядѣ я произнесъ нѣсколько на распѣвъ:
-- Вы необыкновенно радушны, дорогой сэръ; я чувствую себя глубоко обязаннымъ вамъ за гостепріимство, оказанное моему родственнику.
Погребеніе кончилось и кладбище опустѣло.
-- М-съ Кадваладеръ, сказала Целія,-- теперь вы можете его видѣть... посмотрите, это точно копія съ миніатюрнаго портрета тетки м-ра Казобона, который виситъ въ будуарѣ Доротеи. Прехорошенькое лицо!
-- Да, красивый отпрыскъ, насмѣшливо произнесла м-съ Кадваладеръ.-- Куда готовится вашъ племянникъ, м-ръ Казобонъ?
-- Извините, это не племянникъ мой, а двоюродный братъ, отвѣчалъ м-ръ Казобонъ.
-- Онъ еще пробуетъ свои крылья, понимаете? вмѣшался м-ръ Брукъ.-- Молодые люди такого закала могутъ далеко шагнуть. Я-бы отъ души желалъ содѣйствовать ему въ этомъ. Изъ него можетъ выйдти отдичный секретарь... знаете... какъ, напримѣръ, былъ Гоббсъ, Мильтонъ, Свифтъ... ну, тамъ что-нибудь въ этомъ родѣ...
-- Понимаю! прорвала его м-съ Кадваладеръ.-- Это одинъ изъ тѣхъ господъ, которые умѣютъ сочинять рѣчи.
-- Приведу-ка я его сейчасъ сюда, Казобонъ? сказалъ м-ръ Брукъ.-- Онъ ни за что не хотѣлъ войти, пока я не предувѣдомлю васъ. Спустимся всѣ внизъ и посмотримъ его картину. Вы тамъ нарисованы, какъ живой!... сидите, настоящимъ мыслителемъ, и указательный палецъ положили на страницу развернутой книги, а Бонавентура или кто-то другой -- такой жирный, румяный -- поднялъ глаза кверху и смотритъ на изображеніе Св. Троицы. Все въ этой картинѣ имѣетъ символическое значеніе, понимаете? это высшій стиль искуства. Я до нѣкоторой степени люблю его, однако не очень; нужно усиленное напряженіе мысли, чтобы справиться съ такимъ сюжетомъ. Вы по этой части сильны, Казобонъ. Артистъ, рисовавшій вашъ портретъ, мастерски изобразилъ тѣло. Какая твердость кисти, прозрачность тѣней и все такое!... Я самъ, въ былыя времена, очень предавался этому занятію... Однако пора идти и привести Владислава.