Было два часа пополудни. Погода выдалась тихая, безветренная и, равнина, казалось, уснула, измученная палящим солнцем, на прихотливых извивах серо-белой скалистой дороги искорками сверкал слюдяной сланец.
Воздух был совершенно прозрачным, что естественно для жаркого сухого климата, до самого горизонта все просматривалось. Однако из-за однообразия красок пейзаж был каким-то тоскливым.
На развилке стоял небольшой белый дом с итальянской крышей.
Неотесанные бревна у входа поддерживали балкон, сверху до низу забранный решеткой и поэтому похожий на клетку.
Это была вента -- типичная мексиканская гостиница.
Привязанные у столба, стояли лошади, устало опустив головы с потными боками.
Неподалеку в тени, прямо на земле, укутавшись в плащи и выставив ноги на солнце, спали люди.
Это были партизаны-гверильясы. Полусонный часовой, прислонившись к стене, сторожил сложенное в козлы оружие, точнее делал вид, что сторожит.
Под навесом у входа сидел, покачиваясь в гамаке, офицер, бренча на гитаре и напевая надтреснутым голосом.
Из гостиницы вышел толстый низенький человек с плутовскими глазами и насмешливым лицом и подошел к гамаку.
-- Дон Фелиппе, -- обратился он с поклоном к незадачливому гитаристу, -- не соблаговолите ли отобедать?
-- Уважаемый хозяин, -- чванливо ответил офицер, -- я попросил бы вас не забывать, что у меня есть чин и называть меня полковником.
-- Извините, ваша милость, -- ответил хозяин, низко кланяясь. -- Я простой человек и плохо разбираюсь в чинах.
-- Ладно, ладно, я прощаю. Что же до обеда, то я пока воздержусь. Дождусь одного человека и вместе с ним буду обедать. Он скоро явится.
-- Мне очень жаль, господин полковник, что все остынет. Обед удался на славу.
-- Что же тут поделаешь! Впрочем, накрывайте на стол, я чертовски голоден.
Хозяин ушел, а офицер вылез из гамака, отложил гитару, закурил и с папиросой в зубах вышел из-под навеса, пристально вглядываясь в горизонт. Вдруг он увидел мчавшегося во весь опор всадника, окутанного облаком пыли, и радостно вскрикнул. Он узнал человека, которого так долго ждал.
-- Ну и жара! Черт побери, я просто изнемогаю! -- вскричал всадник, осадив лошадь.
-- Здравствуйте, дон Диего, рад вас видеть, -- промолвил полковник, протягивая прибывшему руку, -- я уже не надеялся увидеть вас здесь. Обед готов, с дороги, я уверен, вы здорово проголодались!
Хозяин провел обоих мужчин в отдельное помещение, где, усевшись за стол, они с жадностью накинулись на стоявшую перед ними еду.
Сначала ели молча, сосредоточенно, потом, утолив голод, устроились поудобнее в креслах и закурили.
Напоследок хозяин принес бутылку каталонского ликера и ушел.
Когда рюмки были наполнены, дон Диего заговорил:
-- Да, дорогой мой полковник, теперь мы, слава Богу, насытились и можем поболтать!
-- С большим удовольствием, -- ответил, усмехнувшись, полковник.
-- Сейчас вам расскажу, какой у меня был вчера разговор с генералом, -- продолжал дон Диего. -- Я советовался с ним насчет одного дела, которое хотел поручить вам, и знаете, что мне ответил генерал: не делайте этого, дон Диего, полковник Филиппе хоть и способный, но никчемный и с предрассудками, он не поймет, что дело, которое вы ему предлагаете, в высшей степени патриотичное, и увидит в нем одну только денежную сторону; он посмеется над вами и над вашими двадцатью пятью тысячами пиастров, хотя это и кругленькая сумма. Но раз вы назначили ему свидание, отправляйтесь хотя бы для того, чтобы собственными ушами услышать, как он вас одернет, когда вы рискнете предложить ему это дело, и откажется от дела и от ваших пиастров.
Полковник что-то промычал в ответ, очень заинтересованный "кругленькой суммой".
Дон Диего украдкой за ним наблюдал.
-- Итак, -- сказал он, бросив папиросу, -- пожалуй, я не буду с вами говорить о деле, генерал был прав.
-- Гм! -- снова промычал полковник.
-- Жаль, конечно, но, видимо, придется обратиться к Гилляру, быть может, он решительнее вас.
-- Гилляр -- плут! -- с негодованием вскричал дон Фелиппе.
-- Знаю, -- не стал возражать дон Диего, -- но выхода у меня нет, я предложу ему задаток в десять тысяч пиастров и уверен, он не откажется, тем более что дело в высшей степени благородное.
Полковник наполнил стаканы, дело, видимо, его очень заинтересовало.
-- Черт возьми! -- воскликнул он. -- Шутка ли, десять тысяч пиастров!
-- Да, не больше и не меньше, к тому же я не из тех, кто будет даром разыскивать среди приятелей нужных людей.
-- Но нет, Гилляр -- вам не приятель.
-- Совершенно верно, поэтому мне не очень хотелось бы к нему обращаться.
-- А что за дело?
-- Это тайна!
-- Так ведь я ваш друг! Не сомневайтесь, буду нем как могила.
Дон Диего сделал вид, будто думает, потом спросил:
-- Вы даете слово молчать?
-- Клянусь честью!
-- В таком случае я расскажу в нескольких словах. Вы знаете не хуже меня, полковник, сколько сейчас лицемерных людей. Они служат сразу двум партиям, торгуют без зазрения совести нашими военными тайнами, а также тайнами неприятеля. И вот правительство Хуареса заподозрило в этой двойной игре двух человек, но они до того изворотливы и так ловко действуют, что уличить их в преступных действиях невозможно. Вот этих-то людей и надо разоблачить, захватив их секретные документы, за что будет добавлено еще пятнадцать тысяч. Располагая этими документами, главнокомандующий немедленно передаст их в военный суд. Как видите, дело это может лишь сделать честь его исполнителю.
-- Да, весьма похвально. А что за люди попали под подозрение?
-- Разве я их вам не назвал?
-- Нет, не назвали.
-- О! Это люди известные. Один -- доверенное лицо при генерале Ортега, второй, если не ошибаюсь, на собственные средства вооружил целый отряд.
-- А имена их?
-- О, они хорошо вам известны. Я полагаю, один -- дон Антонио де Касебар, второй...
-- Дон Мельхиор де ля Крус! -- договорил дон Филиппе.
-- Значит, вы знаете? -- вскричал дон Диего с наигранным удивлением.
-- Быстрое продвижение этих лиц по службе, безграничное доверие к ним президента можно объяснить только милостью к ним.
-- Именно поэтому некоторые высокопоставленные особы считают необходимым разобраться в том, что это за люди.
-- Что это за люди, я знаю, -- вскричал дон Фелиппе, -- и представлю требуемые доказательства!
-- Вы готовы это сделать?
-- Готов! Клянусь вам, тем более что считаю долгом всякого порядочного человека поймать с поличным злодеев. Лучше меня, -- добавил он с многозначительной улыбкой, -- этого никто не сделает.
-- Дай Бог, чтобы это было так, полковник! Если только дело завершится успехом, могу заверить вас, что благодарное правительство не ограничится в своем вознаграждении деньгами.
Дон Фелиппе самодовольно улыбнулся, поняв, что это намек на повышение, о котором он так мечтал.
Дон Диего, словно не замечая этой улыбки, вытащил объемистый кошелек, достал сложенный вчетверо листок и передал дону Фелиппе. Тот жадно схватил его, и лицо его на какой-то момент приняло хищническое выражение.
Это был чек на десять тысяч пиастров.
Дон Диего поднялся.
-- Вы уже уходите? -- спросил полковник.
-- Да, о чем весьма сожалею.
-- До скорого свидания, дон Диего!
Молодой человек вскочил на лошадь и ускакал.
-- Ну, -- прошептал он, -- мерзавцы, кажется, попадутся в ловушку.
Полковник после ухода дона Диего снова залез в гамак, взял гитару и стал еще громче бренчать.