Сосѣди.
Слишкомъ недѣля прошла послѣ сцены на Малаховой террасѣ, описанной мною въ послѣдней главѣ,-- недѣля, проведенная Маркомъ въ ярмѣ школьныхъ занятій, которыя стали ему еще противнѣе съ тѣхъ поръ, какъ онъ не могъ больше питать никакихъ иллюзій о близкомъ избавленіи. Онъ не въ силахъ былъ видѣть достойное вознагражденіе въ своихъ новыхъ ожиданіяхъ и начиналъ жалѣть о томъ, что согласился на предложеніе дяди.
Онъ отправился на дачу послѣдняго, и нескрываемое довольство м-ра Лайтовлера, очевидно смотрѣвшаго на него какъ на свою собственность; и его непрерывные совѣты ревностно заниматься дѣломъ только усилили недовольство Марка самимъ собой и своимъ будущимъ. Съ чувствомъ досады шелъ онъ съ своимъ родственникомъ въ небольшую церковь, стоявшую за деревней.
Былъ ясный, ноябрьскій морозный день; багроваго цвѣта солнце сверкало сквозь окрашенныя пурпуромъ облака, и блѣдно-голубое небо раскидывалось надъ ихъ головами. Сельскій ландшафтъ смутно говорилъ о наступающихъ святочныхъ увеселеніяхъ, недоступныхъ для лондонца, лишеннаго возможности провести Рождество въ деревнѣ, но тѣмъ не менѣе веселящихъ душу.
Маркъ зналъ, что онъ долженъ будетъ провести праздникъ въ Лондонѣ въ кругу семейства, строго соблюдавшаго воскресный день, и отказаться отъ всякой мысли объ увеселеніяхъ. Однако, и его радовало наступленіе Рождественскихъ праздниковъ, а быть можетъ, то было дѣйствіе погоды, или же молодости и здоровья, но только съ каждымъ шагомъ недовольство его разсѣевалось.
Дядюшка Соломонъ облекся въ толстое, драповое пальто и широкополую шляпу такого духовнаго характера, что это отражалось на его разговорѣ. Онъ заговорилъ о ритуализмѣ и сожалѣлъ о томъ, что викарій заразился имъ, и о тайныхъ интригахъ ненавистнаго Гомпеджа.
-- Я родился баптистомъ,-- говорилъ онъ,-- и вернулся бы къ нимъ, еслибы они не были такимъ нищенскимъ сбродомъ.
Въ такихъ разговорахъ они дошли до церкви, и дядя Соломонъ произнесъ громкимъ шопотомъ:
-- А вотъ и онъ самъ, Гомпеджъ!
Маркъ во-время оглянулся и увидѣлъ стараго джентльмена, направлявшагося въ скамейкѣ, расположенной напротивъ ихъ собственной. Старый джентльменъ казался на видъ очень сердитымъ. У него было желтое лицо, длинные сѣдые волосы, большіе сѣрые глаза, крючковатый носъ и крупные зубы, виднѣвшіеся изъ-подъ сѣдыхъ усовъ и бороды.
Марку вдругъ стало неловко, потому что сзади м-ра Гомпеджа шла хорошенькая дѣвочка съ распущенными бѣлокурыми волосами, и высокая женщина въ сѣромъ платьѣ, съ свѣжимъ лицомъ, и наконецъ дѣвушка лѣтъ девятнадцати или двадцати, которая повидимому услыхала слова его дяди, такъ какъ проходя взглянула въ ихъ сторону съ выраженіемъ забавнаго удивленія въ глазахъ и чуть-чуть приподнявъ свои хорошенькія брови.
Какъ разъ въ эту минуту раздался громкій "аминь" изъ ризницы, органъ заигралъ гимнъ, и викарій съ своимъ помощникомъ выступилъ позади процессіи небольшихъ, деревенскихъ мальчиковъ въ бѣлыхъ стихаряхъ и сапогахъ, скрипѣвшихъ самыхъ не набожнымъ манеромъ.
Въ качествѣ приверженца нижней церкви м-ръ Лайтовлеръ протестовалъ противъ этой профессіональной пышности громкимъ храпомъ, который повторялся у него всякій разъ, какъ клерджимены выказывали поползновеніе стать на колѣни во время службы, причемъ маленькая дѣвочка оглядывалась на него большими удивленными глазами, точно думала, что онъ или очень набоженъ, или очень нездоровъ.
Маркъ невнимательно слушалъ богослуженіе; онъ смутно сознавалъ, что дядя его поетъ псалмы страшно фальшиво и тщетно пытается подпѣвать въ тактъ деревенскому хору пѣвчихъ. Онъ объяснилъ потомъ Марку, что любитъ показывать примѣръ внимательнаго отношенія къ богослуженію.
Но Маркъ ничего не видѣлъ, кромѣ блестящаго узла волосъ, виднѣвшагося изъ-подъ темныхъ полей шляпы его хорошенькой сосѣдки и, время отъ времени, ея тонкаго профиля, когда она поворачивалась въ своей сестренкѣ. Онъ занялся праздными соображеніями на счетъ ея характера. Была ли она горда? въ ея улыбкѣ, когда она прошла мимо него, былъ оттѣнокъ пренебреженія. Своенравна? въ поворотѣ ея граціозной головки замѣчалось нѣчто высокомѣрное. Но при всемъ томъ она была добра; онъ заключалъ это изъ того довѣрія, съ какимъ дѣвочка прильнула къ ней, когда началась проповѣдь, а она нѣжно обвила ее рукой и притянула еще ближе въ себѣ.
Маркъ былъ уже влюбленъ нѣсколько разъ; послѣдняя любовь его была къ хорошенькой кокеткѣ, которая ловко водила его за носъ, и хотя весь ея репертуаръ былъ истощенъ и она перестала его интересовать къ тому времени, какъ они разстались по взаимному согласію, но ему нравилось думать, что сердце его разбито и навѣки охладѣло къ женщинамъ. Поэтому онъ находился въ самомъ благопріятномъ настроеніи для того, чтобы стать легкой жертвой новаго увлеченія.
Онъ думалъ, что еще никогда не встрѣчалъ дѣвушки, подобной той, которую теперь видѣлъ, такой естественной и не натянутой, а между тѣмъ, такой изящной во всѣхъ своихъ движеніяхъ. Какія поэмы, какія книги можно написать подъ ея вдохновеніемъ, и тутъ Маркъ съ болью вспоминалъ, что покончилъ со всѣмъ этимъ навсегда. Самая изысканная форма поклоненія внѣ его власти, еслибы даже ему и представился случай ухаживать за ней. Эта мысль никакъ не могла способствовать тому, чтобы онъ примирился съ своей судьбой.
Но возможно ля, чтобы случай свелъ его съ его новымъ божествомъ? По всей вѣроятности, нѣтъ. Въ жизни столько бываетъ этихъ соблазнительныхъ проблесковъ, изъ которыхъ никогда ничего не выходитъ. "Если она -- дочь Гомпеджа,-- думалъ онъ,-- то надо отказаться отъ всякой надежды; но если только есть малѣйшая возможность, то я не упущу ее изъ виду!"
И въ этикъ мечтахъ онъ прослушалъ проповѣдь и не замѣтилъ, какъ служба кончилась.
Когда они вышли изъ церкви, ноябрьское солнце ярко свѣтило. Оно высвободилось теперь изъ-за тучъ, разсѣяло туманъ и грѣло почти какъ весною. Маркъ поглядывалъ во всѣ стороны, ища м-ра Гомпеджа, съ его спутницей, но они остались позади и, какъ онъ опасался, намѣренно. Тѣмъ не менѣе онъ рѣшилъ узнать, кто онѣ такія.
-- М-ръ Гомпеджь былъ въ церкви съ своимъ семействомъ?-- спросилъ онъ.
-- Гомпеджъ холостякъ или, по крайней мѣрѣ, выдаетъ себя за такого,-- язвительно замѣтилъ дядя.
-- Кто же эти молодыя дѣвушки?
-- Какія молодыя дѣвушки?
-- Да тѣ, что сидѣли на его скамейкѣ,-- сказалъ Маркъ немного нетерпѣливо;-- дѣвочка съ длинными волосами и другая... постарше?
-- Развѣ въ церковь ходятъ затѣмъ, чтобы глазѣть на публику? Я не замѣтилъ ихъ; онѣ пріѣзжія, какія-нибудь знакомыя Гомпеджа, полагаю. Въ сѣромъ была его сестра. Она ведетъ его хозяйство, а онъ ее тиранить.
Дядя Соломонъ былъ вдовецъ; племянница его покойной жены жила обыкновенно съ нимъ и вела его хозяйство. То была пожилая особа, безцвѣтная и холодная, но понимала, какъ ей слѣдуетъ себя вести въ качествѣ дальней родственницы, и заботилась объ удобствахъ хозяина. Въ настоящую минуту она находилась въ отсутствіи, и отчасти по этой причинѣ Маркъ былъ приглашенъ дядей въ гости.
Они отобѣдали въ небольшой теплой комнатѣ, просто, но хорошо убранной, и послѣ обѣда дядя Соломонъ далъ Марку сигару и раскрылъ томъ американскихъ комментаріевъ на апостольскія посланія, къ которымъ онъ прибѣгалъ, чтобы придать воскресный характеръ своему послѣобѣденному сну; но прежде нежели книга возъимѣла свое дѣйствіе, сквозь закрытыя окна послышались голоса, слабо долетавшіе, очевидно, съ конца сада.
М-ръ Лайтовлеръ открылъ отяжелѣвшіе вѣки:
-- Кто-то забрался въ мой садъ,-- сказалъ онъ.-- Надо пойти и выгнать... это навѣрное опять деревенскіе ребятишки... повадились ко мнѣ...
Онъ надѣлъ старую садовую шляпу и вышелъ въ сопровожденіи Марка.
-- Голоса доходятъ какъ будто со стороны дороги Гомпеджа, но никого не видать,-- продолжалъ онъ:-- да, такъ и есть! Вотъ и самъ Гомпеджъ и его гости глядятъ черезъ мой заборъ! Чего это ему вздумалось глазѣть на мою собственность? Вотъ нахалъ!
Когда они подошли ближе, онъ остановился, и повернувъ къ Марку лицо, побагровѣвшее отъ гнѣва, сказалъ:
-- Нѣтъ, это такое нахальство, что превышаетъ всякое вѣроятіе! Каково? онъ глазѣетъ на свою проклятую гусыню, какъ та прохаживается по моему саду, и навѣрное самъ впустилъ ее!
Дойдя до мѣста дѣйствія, Маркъ увидѣлъ сердитаго стараго господина, бывшаго утромъ въ церкви; онъ съ гнѣвомъ смотрѣлъ черезъ заборъ. Рядомъ съ нимъ стояла красивая и стройная дѣвушка, которую Маркъ видѣлъ въ церкви; удивленное личико сестры ея показывалось по временамъ надъ кольями, а позади лаяла и визжала маленькая собачонка.
Всѣ они глядѣли на большого сѣраго гуся, который безспорно забрался въ чужія владѣнія, но несправедливо было бы говорить, какъ м-ръ Лайтовлеръ, что они поощряютъ его къ этому. Напротивъ того, главной заботой ихъ было вернуть его, но такъ какъ заборъ былъ высокъ, а м-ръ Гомпеджъ недостаточно молодъ, чтобы перелѣзть черезъ него, то имъ приходилось ждать, пока птица сама наконецъ образумится.
Но, какъ вскорѣ замѣтилъ Маркъ, безпутная птица не легко могла внять доводамъ разсудка, ибо находилась въ состояніи сильнаго опьянѣнія; она шатаясь брела по дорожкѣ, нахально вытянувъ свою длинную шею, и ея вялое, сонное гоготаніе какъ будто говорило:-- Убирайтесь, я сама себѣ госпожа!-- такъ ясно, какъ только это можно выразить на птичьемъ языкѣ.
М-ръ Лайтовлеръ коротко и нѣсколько злобно засмѣялся.
-- Ого! Вилькоксъ таки сдѣлалъ, какъ сказалъ,-- замѣтилъ онъ. Маркъ бросилъ сигару и слегка приподнялъ шляпу; ему было совѣстно и вмѣстѣ съ тѣмъ ужасно смѣшно. Онъ не смѣлъ взглянуть въ лицо спутницы м-ра Гомпеджа и держался на заднемъ планѣ, въ качествѣ безстрастнаго зрителя.
М-ръ Лайтовлеръ, очевидно, рѣшилъ быть какъ можно грубѣе.
-- Добрый день, м-ръ Гомпеджъ,-- началъ онъ,-- кажется, что имѣлъ удовольствіе уже раньше познакомиться съ вашей птицей; она такъ добра, что по временамъ приходитъ помогать моему садовнику; вы извините меня, но я осмѣлюсь замѣтить, что когда она находится въ такомъ состояніи, то лучше бы ее держать дома.
-- Это срамъ, сэръ,-- отрѣзалъ другой джентльменъ, задѣтый такой ироніей:-- чистый срамъ!
-- Да! это мало дѣлаетъ чести вашему гусю!-- согласился дядя Соломонъ, нарочно переиначивая смыслъ словъ своего сосѣда!-- Часто это съ нимъ случается?
-- Бѣдная гусыня,-- пропѣла дѣвочка, появляясь у отверстія въ заборѣ:-- какая она странная; крестный, она вѣрно больна?
-- Уходи отсюда, Долли,-- отвѣчалъ м-ръ Гомпеджъ:-- тебѣ не годится на это смотрѣть; уходи поскорѣй.
-- Ну, тогда и Фрискъ не долженъ смотрѣть; пойдемъ, Фрискъ,-- и Долли снова исчезла.
Когда она ушла, старый джентльменъ сказалъ съ угрожающей улыбкой, выказавшей всѣ его зубы:
-- Ну-съ, м-ръ Лайтовлеръ, я вамъ, вѣроятно, обязанъ за то ужасное состояніе, въ какомъ находится эта птица?
-- Кто-нибудь да ее напоилъ, это вѣрно,-- отвѣчалъ тотъ, глядя на птицу, слабо пытавшуюся распустить крылья и презрительно загоготать надъ міромъ.
-- Не отдѣлывайтесь словами, сэръ; развѣ я не вижу, что въ вашемъ саду положили отраву для этой несчастной птицы?
-- Успокойтесь, м-ръ Гомпеджъ, ядъ этотъ не что иное, какъ мой старый коньякъ,-- отвѣчалъ м-ръ Лайтовлеръ:-- и позвольте мнѣ вамъ замѣтить, что рѣдкому человѣку, не то, что какому-нибудь гусю, удается отвѣдать его. Мой садовникъ, должно бытъ, полилъ имъ нѣкоторыя растенія... ради земледѣльческихъ цѣлей, а ваша птица пролѣзла въ дыру (про которую вы, быть можетъ, припомните, я вамъ говорилъ) и немножко слишкомъ понабралась имъ. На здоровье, только ужъ не сердитесь на меня, если у нея завтра будетъ болѣть голова.
Въ этотъ моментъ Маркъ не могъ удержаться, чтобы не взглянуть на хорошенькое личико, виднѣвшееся по ту сторону забора. Не смотря на свою женскую жалостливость и уваженіе къ владѣльцу птицы, Мабель не могла не сознавать нелѣпости этой сцены между двумя старыми разсерженными джентльменами, перебранивавшимися черезъ заборъ изъ-за пьяной птицы. Маркъ увидѣлъ, что ей хотѣлось смѣяться, и ея темносѣрые глаза на минуту встрѣтились съ его глазами и сказали, что она его понимаетъ. То была точно электрическая искра, затѣмъ она отвернулась, слегка покраснѣвъ.
-- Я ухожу, дядя Антони,-- сказала она,-- приходите и вы поскорѣе; будетъ ссориться, попросите ихъ отдать вамъ назадъ бѣднаго гуся, и я снесу его на свой дворъ.
-- Предоставьте мнѣ поступать, какъ я знаю,-- досадливо отвѣчать м-ръ Гомпеджъ.-- Могу я васъ попросить, м-ръ Лайтовлеръ, передать мнѣ птицу черезъ заборъ... когда вы покончите свою забаву.
-- Эта птица такъ любитъ копаться въ моемъ навозѣ, что я долженъ просить извинить меня,-- сказалъ м-ръ Лайтовлеръ.-- Если вы посвистите, то я попробую загнать ее въ дыру; но ей всегда легче пролѣзть въ нее натощакъ, нежели наѣвшись, даже и тогда, когда она трезва. Боюсь, что вамъ придется подождать, пока она нѣсколько придетъ въ себя.
Тутъ гусь наткнулся на цвѣтной горшокъ, до половины зарытый въ землю, и безпомощно покатился на землю, закрывъ глаза.
-- Ахъ, бѣдняжка!-- вскричала Мабель,-- она умираетъ.
-- Видите вы это?-- яростно спросилъ владѣлецъ птицы:-- она умираетъ и вы отравили ее, сэръ; намоченный ядомъ хлѣбъ былъ положенъ тутъ вами или по вашему приказанію... и, клянусь Богомъ, вы за это отвѣтите.
-- Я никогда не клалъ и не приказывалъ класть.
-- Увидимъ, увидимъ,-- сказалъ м-ръ Гомпеджъ:-- мы объ этомъ послѣ поговоримъ.
-- Слушайте-же, пожалуйста, не забывайтесь,-- заревѣлъ дядя Соломонъ:-- будьте хладнокровнѣе.
-- Да, будешь тутъ хладнокровнымъ, какъ же! Пойти спокойно погулять въ воскресный день и увидѣть, что вашего гуся заманилъ въ свой садъ сосѣдъ и отравилъ его водкой!
-- Заманилъ! это мнѣ нравится! ваша птица такъ застѣнчива, неправда ли, что если ее формально не пригласить, то сама она и дороги не найдетъ?-- подсмѣивался м-ръ Лайтовлеръ.
Мабель уже убѣжала; Маркъ остался и уговаривалъ дядю уйти по-добру, по-здорову.
-- Я такъ не оставлю этого дѣла, сэръ; нѣтъ, не оставлю,-- рычалъ м-ръ Гомпеджъ въ ярости:-- повѣрьте, что оно вамъ мало принесетъ чести, хотя вы и церковный староста.
-- Не смѣйте поднимать этого вопроса здѣсь!-- отпарировалъ дядюшка Соломонъ.-- Не вамъ судить меня какъ церковнаго старосту, м-ръ Гомпеджъ, сэръ; да, никакъ не вамъ.
-- Не бывать вамъ больше церковнымъ старостой. Я доведу это дѣло до суда. Я начну искъ противъ васъ за беззаконное, дурное и жестокое обращеніе съ моимъ гусемъ, сэръ.
-- Говорятъ же вамъ, что я не трогалъ вашего гуся, а если я хочу поливать свой садъ виски или водкой или шампанскимъ, то неужто же я не властенъ этого сдѣлать и долженъ заботиться о вашемъ глупомъ гусѣ; скажите пожалуйста, я не просилъ его приходить сюда и напиваться. Плевать я хотѣлъ на ваши иски, сэръ. Можете судиться, сколько вамъ угодно.
Но не смотря на эти храбрыя заявленія, въ душѣ м-ръ Лайтовлеръ порядочно трусилъ.
-- Увидимъ!-- отвѣчалъ тотъ злобно:-- а теперь еще разъ повторяю, отдайте мнѣ мою бѣдную птицу.
Маркъ нашелъ, что дѣло зашло слишкомъ далеко. Онъ поднялъ тяжелую птицу, которая слабо сопротивлялась, и понесъ ее въ забору.
-- Вотъ жертва, м-ръ Гомпеджъ,-- сказалъ онъ развязно.-- Я надѣюсь, что часа черезъ два она совсѣмъ поправится, а теперь, полагаю, можно покончить со всѣмъ этимъ.
Старый джентльменъ взглянулъ на Марка, принимая отъ него птицу.
-- Не знаю, кто вы такой, молодой человѣкъ, а также, какую роль вы играли въ этой позорной исторіи. Если я узнаю, что вы принимали также участіе въ этомъ дѣлѣ, то заставлю васъ раскаяться. Я не желаю входить ни въ какія дальнѣйшія объясненія ни съ вами, ни съ вашимъ знакомымъ, который настолько старъ, что могъ бы лучше понимать обязанности христіанина и сосѣда. Передайте ему, что онъ еще обо мнѣ услышитъ.
Онъ удалился съ обиженной птицей подъ мышкой, оставивъ дядю Соломона въ довольно мрачныхъ размышленіяхъ. Онъ слышалъ, разумѣется, послѣднія слова и поглядѣлъ жалобно на племянника.
-- Хорошо тебѣ смѣяться,-- говорилъ онъ Марку, идя обратно въ домъ: -- но знай, что если этотъ злобный старый идіотъ вздумаетъ начать со мной тяжбу, то надѣлаетъ мнѣ кучу хлопотъ. Онъ вѣдь законникъ, этотъ Гомпеджъ, и страшный крючкотворъ. Удивительно пріятно мнѣ будетъ видѣть, какъ въ газетахъ пропечатаютъ меня за то, что я мучилъ гуся! Я увѣренъ, что они будутъ увѣрять, что я влилъ ему водку прямо въ горло. Это все Вилькоксъ надѣлалъ, а совсѣмъ не я; но они все свалятъ на меня. Я поѣду завтра къ Грину и Феррету и поговорю съ ними. Ты изучалъ законы. Какъ ты думаешь обо всемъ этомъ? Могутъ они засудить меня? Но вѣдь это страшно глупо, судиться изъ-за какого-то дурацкаго гуся!
"Еслибы и былъ какой-нибудь шансъ познакомиться съ прелестной дѣвушкой,-- съ горечью думалъ Маркъ, послѣ того, какъ утѣшилъ дядю настолько, насколько скромное знаніе законовъ ему дозволяло это,-- то теперь онъ потерянъ: эта проклятая птица разрушила всѣ надежды, подобно тому, какъ ея предки обманули ожиданія предпріимчивыхъ галловъ".
Сумерки наступали, когда они шли черезъ лугъ, съ котораго уже почти сошли послѣдніе лучи солнечнаго заката; вульгарная вилла окрасилась фіолетовымъ цвѣтомъ, а на западѣ живыя изгороди и деревья вырѣзывались прихотливыми силуэтами на золотомъ и свѣтло-палевомъ фонѣ; одно или два облака цвѣта фламинго лѣниво плыли высоко, высоко въ зеленовато-голубомъ небѣ. На всемъ окружающемъ лежалъ отпечатокъ мира и спокойствія, отмѣчающаго обыкновенно хорошій осенній день, и царило то особенное безмолвіе, какое всегда бываетъ замѣтно въ воскресный день.
Маркъ подпалъ вліянію всего этого и смутно утѣшился. Онъ вспомнилъ взглядъ, какимъ онъ обмѣнялся съ дѣвушкой надъ заборомъ, и это успокоило его.
За ужиномъ дядя тоже пріободрился.
-- Если онъ подастъ жалобу, то ему вернутъ ее,-- сказалъ онъ самоувѣренно.-- Онъ не даромъ вѣдь законникъ, долженъ же онъ это знать, полагаю. Развѣ я могу отвѣчать за то, что сдѣлаетъ Вилькоксъ безъ моего приказанія. Я не говорилъ ему, чтобы онъ этого не дѣлалъ, но вѣдь не говорилъ также, чтобы онъ это сдѣлалъ. И въ чемъ же тутъ, спрашивается, жестокость? такой нектаръ, какъ эта водка. Вотъ налей-ка себѣ рюмку и попробуй.
Но когда они шли спать на верхъ, онъ остановился на верху лѣстницы и сказалъ Марку:-- Кстати, напомни мнѣ приказать Вилькоксу разузнать завтра по утру, что дѣлается съ гусемъ.