Гарольдъ Каффинъ дѣлаетъ открытый намекъ.
Мабель рѣшила не принимать Каффина и убѣдить миссисъ Лангтонъ тоже отказать ему отъ дома. Она сообщила объ этомъ рѣшеніи Марку, объясняя его тѣмъ, что боится новыхъ злобныхъ выходокъ Гарольда и больше всего ради Долли. Маркъ не питался уговорить ее измѣнить это рѣшеніе, во-первыхъ, потому, что не надѣялся на успѣхъ, а во-вторыхъ, потому, что не боялся больше Каффина и не видѣлъ причины его щадить.
Мабель не видѣлась съ Гарольдомъ послѣ первой встрѣчи на желѣзной дорогѣ до тѣхъ поръ, пока не встрѣтилась съ имъ на обѣдѣ у миссисъ Физерстонъ въ вечеръ первой репетиціи, на которую получилъ приглашеніе и Винцентъ. Каффинъ тотчасъ же замѣтилъ перемѣну въ ея обращеніи и спросилъ что это значитъ? Мабель предложила ему обратиться за объясненіемъ къ ея мужу.
Когда Маркъ сообщилъ ему о рѣшеніи Мабель, Каффинъ побѣлѣлъ отъ злости и нѣкоторое время молчалъ.
-- Ну а вы какъ же на это смотрите?-- спросилъ онъ наконецъ Марка.
У Марка пересохло въ горлѣ. Какъ странно! потому что въ сущности ему нечего бояться этого человѣка.
-- Да что-жъ я тутъ могу сказать; желанія моей жены для женя, вы сами знаете, законъ.
Въ глазахъ Каффина мелькнула угроза, отъ которой Марку стало не по себѣ.
-- Но вы, вѣроятно, постараетесь переубѣдить ее на этотъ счетъ?-- развязно замѣтилъ Каффинъ.
Въ его тонѣ звучитъ, какъ будто угроза. Если такъ, подумалъ Маркъ, то онъ, вѣроятно, думаетъ, что его услуги въ дѣлѣ съ Винцентомъ даютъ ему права надъ нимъ, Маркомъ. Хорошо же, онъ докажетъ ему противное.
-- Было бы безполезно стараться переубѣдить ее; но, говоря откровенно, я... я и не нахожу нужнымъ это дѣлать. Мы, конечно, были пріятелями и такъ далѣе; но, знаете ли... эта исторія съ письмомъ, которое вы заставили Долли сжечь... Право я чувствую, что не могу больше относиться къ вамъ по прежнему.
Каффинъ придвинулся со стуломъ ближе къ Марку, и закинувъ одну руку на спинку стула, пристально поглядѣлъ въ лица Марку.
-- Увѣрены ли вы, что имѣете право быть такимъ строгимъ къ другимъ?
Еслибы Маркъ могъ справиться со своими нервами, то, бытъ можетъ, отпарировалъ бы ударъ, который въ сущности могъ бытъ лишь испытаніемъ. Но неожиданность удара выбила его изъ позиціи, хотя онъ и думалъ, что ему нечего больше бояться никакихъ сюрпризовъ. Мертвенная блѣдность его лица показала Каффину, что онъ попалъ мѣтко, и дьявольская радость засвѣтилась въ его глазахъ, когда онъ, наклонившись къ нему, ласково дотронулся до его руки.
-- Ахъ вы, отчаянный лицемѣръ!-- очень мягко произнесъ онъ.-- Я вѣдь все знаю. Слышите ли?
-- Что такое?-- пролепеталъ Маркъ, пытаясь обороняться.-- Что вы хотите сказать; скажите, на что вы намекаете?
-- Не волнуйтесь,-- отвѣчалъ Каффинъ,-- вы привлечете на насъ вниманіе публики.
-- Въ чемъ вы меня подозрѣваете?-- спросилъ несчастный Маркъ.
-- О, мой милѣйшій, я васъ не подозрѣваю, я знаю,-- отвѣчалъ Каффинъ.-- Вамъ не пристало разыгрывать моралиста относительно меня. Повторяю, вамъ, что я знаю, какимъ образомъ вы добились славы, денегъ и даже руки прелестной Мабель. Посредствомъ такой низкой штуки, что я самъ, хотя и не хвастаюсь особенной щепетильностью на этотъ счетъ, а постыдился бы замарать себя ею. Быть можетъ, я уговорилъ ребенка сжечь письмо... но не помню, чтобы когда-нибудь укралъ трудъ. Я былъ осломъ въ свое время, но не такимъ, чтобы напялить на себя львиную шкуру.
Маркъ сидѣлъ безмолвный и пораженный ужасомъ. Его схороненная тайна выплыла наружу... все погибло. Онъ могъ только съ отчаяніемъ проговорить:
-- Развѣ Гольройдъ сказалъ вамъ?
Каффинъ узналъ все, что ему нужно было знать.
-- Оставимъ это,-- сказалъ онъ:-- съ васъ довольно, что я знаю. Все ли вы чувствуете благородное отвращеніе отъ моего знакомства? Не можете ли вы снисходительнѣе отнестись въ моимъ погрѣшностямъ? Дѣйствительно ли вы запрете дверь своего дома у меня подъ носомъ?
Маркъ только поглядѣлъ на него.
-- Ну не глупо ли съ вашей стороны,-- продолжалъ Каффинъ,-- важничать со мной. Я помогъ вамъ жениться на Мабель. Право, я почти полюбилъ васъ; вы такъ славно обдѣлали все это дѣльце, что я готовъ былъ восхищаться вами, и вотъ вы вдругъ хотите сдѣлать меня своимъ врагомъ, благоразумно ли это съ вашей стороны?
-- Что вы хотите, чтобы я сдѣлалъ?-- спросилъ Маркъ, защищая рукой глаза отъ свѣта.
-- Вотъ вы опять заговорили, какъ разсудительный человѣкъ!-- отвѣчалъ Каффинъ.-- Вы, полагаю, имѣете вліяніе на жену, ну, такъ убѣдите ее измѣнить свое рѣшеніе.
-- Нѣтъ,-- сказалъ Маркъ,-- я не позволю вамъ играть со мной, какъ кошка съ мышкой. Дѣлайте, какъ знаете, я отказываюсь.
Отчаяніе скорѣе, чѣмъ другое какое чувство, заставило его это сказать. Онъ зналъ, что Мабель ни за что не согласится и не могъ сказать ей причину, почему онъ ее объ этомъ просятъ.
-- Хорошо,-- проговорилъ Каффинъ:-- такъ какъ вы не оставляете мнѣ другого выбора, то я вамъ удружу. Если я потону, то и васъ съ собой утоплю.
Маркъ всталъ съ мѣста, на которое сѣлъ съ такимъ легкимъ сердцемъ. Черная невзгода повисла надъ нимъ. Кризисъ, который было отдалился отъ него въ Лауфингенѣ, снова наступилъ, и на этотъ разъ ничто не могло спасти его. Онъ вышелъ на лѣстницу, чтобы освѣжиться, и увидѣлъ поднимавшагося по ней Винцента.
-- Стойте!-- сказалъ онъ.-- Мнѣ надо переговорить съ вами. Идите сюда!-- и почти втолкнулъ его въ библіотеку, которая была пуста и гдѣ горѣла лампа.
-- Вотъ мы и сквитались съ вами!-- запальчиво произнесъ онъ.
Винцентъ удивленно поглядѣлъ на него.
-- Все ваше великодушіе было одно притворство. Вы сказали Каффину.
Винцентъ разсердился почти не меньше самого Марка.
-- Вы обо всѣхъ судите по себѣ!-- отвѣчалъ онъ.-- Если вамъ пріятно думать, что я нарушилъ свое слово, то думайте, я не намѣренъ разувѣрять васъ.
Никто бы, кто взглянулъ ему въ лицо, не повѣрилъ бы, что видитъ предателя. И самъ Маркъ понялъ, что ошибся, и почувствовалъ себя еще несчастнѣе.
-- Простите меня!-- пролепеталъ онъ.-- Но Каффинъ все узналъ и... кто же могъ ему это сказать?
-- Если кто-нибудь выдалъ ему васъ, то, вѣроятно, это вы сами. Онъ упоминалъ обо мнѣ?
-- Да.
-- Хорошо. Подождите меня здѣсь. Я узнаю въ чемъ дѣло и приду вамъ сказать.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
-- Дѣло хуже, чѣмъ я думалъ,-- сообщилъ онъ, вернувшись минуть черезъ десять.-- У Каффина въ рукахъ есть какія-то мои бумаги; ужъ Богъ его знаетъ, откуда онъ ихъ добылъ; онъ пригрозилъ мнѣ, что уничтожитъ ихъ, но не въ этомъ сила. Надо опередить его у издателей.
-- Да,-- согласился -- Маркъ, это необходимо. Я завтра же отправлюсь къ Фладгэту и все объясню ему. Ничего другого мнѣ больше не остается.
-- Не дѣлайте ничего безъ меня,-- уговаривалъ Винцентъ.
Но отчаяніе сдѣлало Марка упрямымъ.
-- Я жалѣю, что раньше не разсказалъ всего. Вы мнѣ помѣшали, но теперь больше не помѣшаете.
-- Послушайте,-- сказалъ Винцентъ.-- Предоставьте мнѣ разсказать по своему все дѣло.
Маркъ горько засмѣялся.-- Какъ бы вы ни разсказали эту исторію, хуже или лучше для меня, я не буду противорѣчить.
-- Помните же, что обѣщали. А теперь не можете ли увезти Мабель домой.
-- Хорошо, мы уѣдемъ, а вы пріѣзжайте завтра.
-- Завтра, непремѣнно; но, смотрите, ничего ей не говорите до моего пріѣзда.
Они вернулись въ бальную залу, гдѣ имъ попалась на-встрѣчу миссисъ Физерстонъ.
-- Не видѣли ли вы м-ра Каффина?-- спросилъ у нея Маркъ.
-- Джильда говоритъ, что онъ танцовалъ съ Мабель и затѣмъ увелъ ее на балконъ, потому что тамъ прохладнѣе.
Когда она отошла отъ нихъ, Маркъ повернулся къ Винценту.
-- Слышите ли вы это? Мабель вмѣстѣ съ нимъ теперь... намъ не придется посвящать ее въ тайну... Она все узнаетъ отъ него. Я не могу больше здѣсь оставаться!
-- Скажите, куда вы хотите идти! Ради Бога, не дѣлайте ничего сгоряча!-- закричалъ Винцентъ и схватилъ Марка за руку.
-- Пустите меня!-- закричалъ тотъ и вырвался.