Шаги, встревожившие шпиона, принадлежали Эдите и ее матери, которые возвращались из часовни. Уот Тайлер указал на них поэту. Но это было излишне, Чосер тотчас же догадался, кто они, узнав хорошенькую девушку. Увидя кузнеца, женщины, со своей стороны, ускорили шаги, но, подойдя, остановились в некотором расстоянии, ожидая, пока он подзовет их. Пристальный взгляд Чосера не испугал молодой девушки, она только немножко смутилась, и ее щеки зарделись румянцем. Но Чосер ничем не выдал того, на какие мысли навело его это быстрое, но пристальное изучение ее лица.
-- Дитя мое, вот господин Джеффри Чосер! -- понижая голос, сказал дочери Уот Тайлер.
Это имя произвело на Эдиту чарующее действие и вдруг рассеяло ее робость. Подняв глаза, она взглянула на поэта с почтением и восхищением.
"Клянусь св. Ансельмом, она замечательно похожа на леди Изабеллу!" -- подумал Чосер.
-- Извините мою смелость! -- воскликнула Эдита. -- Я и не помышляла увидеть когда-нибудь знаменитого поэта Джеффри Чосера. Вот почему не могу теперь скрыть свое восхищение. До сих пор мне казалось, что, должно быть, он не похож на всех смертных.
-- В таком случае, я сильно опасаюсь, что вам придется испытать жестокое разочарование, -- сказал Чосер.
-- Разочарование? О нет! До сих пор я смотрела на вас, как на высшее существо, с которым я не дерзнула бы заговорить.
-- Но теперь, надеюсь, вы не испытываете такого чувства? -- спросил он.
-- Нет, -- ответила Эдита. -- Вы кажетесь таким добрым и приветливым, что у меня является смелость сказать вам, что я читала ваши "Суд любви" и "Троила", и "Крессиду". И я постараюсь выразить вам то удовольствие, которое доставили мне эти поэмы.
-- Моя дочь зачитывается вашими поэмами, сэр, -- заметила г-жа Тайлер.
-- Они доставляют мне все новые и новые восторги каждый раз, как я перечитываю их! -- воскликнула Эдита.
-- Эта похвала совершенно для меня неожиданна, -- заметил Чосер. -- Я слышал много похвал, много лестных отзывов от придворных дам, но, признаюсь, никогда ничто не доставляло мне такого удовольствия, как ваша простая похвала, потому что, как мне хочется думать, она искренна.
-- О да! -- горячо воскликнула Эдита.
Уот Тайлер уклонился от участия в этом разговоре, но он охотно прислушивался к нему. Когда поэт предложил отправиться всем вместе в деревню, кузнец пошел рядом с женой, предоставив поэту и Эдите идти впереди.
Чосер, видимо, относился с искренним сочувствием к своей юной спутнице, что, конечно, не могло не льстить ей. Она отвечала на его вопросы с безукоризненной скромностью и простотой. Эдита рассказывала ему о бесконечной любви, которую она встречает со стороны доброй настоятельницы и о том, как горячо она привязалась к ней. По-видимому, это нисколько не удивило Чосера, он только посоветовал молодой девушке не поступать в монастырь раньше, чем у нее не созреет твердое решение. Поэт также нисколько не удивился, когда она сообщила ему о внимании, которым в то утро удостоила ее принцесса Уэльская, но он сказал, что она напрасно отклонила ее милостивое предложение принять ее в свой двор. Чосер сделался вдруг пасмурным, когда она рассказала ему о преследованиях, которым она подвергалась со стороны сэра Джона Голланда.
-- Настойчиво советую вам быть осторожной, -- сказал он. -- Вы обошлись с назойливым молодым вельможей, как он того заслужил, и надеюсь, что вы никогда больше не встретитесь с ним.
-- Но последние слова, которые он прошептал мне в часовне св. Эдмонда, по-видимому, указывают на то, что он не намерен отказаться от преследования меня, -- сказала она. -- Он страшно напугал меня.
-- Если у вас есть какой-нибудь повод к тревоге, то расскажите об этом настоятельнице, она посоветует вам, как поступить.
-- Я уже сделала это, и настоятельница обещала послать гонца к принцессе Уэльской.
-- В таком случае вы можете быть совершенно спокойны, -- заметил Чосер. -- Ваш преследователь уж больше не обеспокоит вас.