Когда поэт возвратился в гостиницу, в общей комнате было уже много гостей, большинство которых поднялись, чтобы приветствовать его. Для него был приготовлен прибор на маленьком столике около окна, все еще остававшегося открытым. К этому уютному местечку хозяин проводил его с некоторой торжественностью, так как Урбан Балдок очень гордился посещением такого именитого гостя.
-- Надеюсь, форели не пережарились, -- заискивающим голосом сказал он. -- Дело в том, что ваше степенство возвратились немножко позже назначенного времени, а повар не снимал их с очага. Было бы очень прискорбно, если б они пережарились, ведь более нежной рыбы никогда еще не вылавливали в Даренте.
От усердия он никогда не кончил бы своих причитаний, если бы Чосер не остановил его. Когда форели были поданы на стол, поэт объявил, что они превосходны.
-- Никогда еще я не ел более вкусной рыбы, -- сказал он, проглатывая большой глоток гасконского вина.
После этого удачного начала он с охотой принялся за ужин.
Комната, как мы уже упоминали, была почти полна гостей, из которых одни ужинали, другие же тянули гальяк или озей из высоких пивных кружек.
Но перед гостиницей было еще больше народа, чем в стенах ее. Скамейки перед окном, у которого сидел Чосер, были заняты поселянами, которые, возвратившись с игр на лужайке, усердно угощались пивом и медом. Огромные фляги этих напитков стояли перед ними на длинном узком столе, очень быстро опорожнялись и также быстро наполнялись вновь. Это пиршество было немножко шумно, но добродушно. Менестрели, игравшие у Майской Березки, присоединились теперь к общей компании, в которую вносили оживление своей игрой и изредка пением.
Чосер с удовольствием смотрел на эту картину, и усиливающийся по временам гул веселья нисколько не беспокоил его. Одно только производило на него неприятное и тягостное впечатление, это -- присутствие какого-то рыжего парня с отталкивающим выражением лица, который все время не сводил с него глаз. Спросив у хозяина, что это за человек, Чосер узнал, что это -- Шакстон, сборщик податей.
Возвратимся к гостям в комнате. В числе их был мессер Венедетто, занявший соседний столик около Чосера, а так как ломбардский купец и поэт были уже раньше знакомы друг с другом, то, само собой разумеется, между ними не замедлил завязаться разговор. Впрочем, беседа их имела общий характер. Мессер Венедетто избегал касаться цели своего приезда в Дартфорд, как равно и Чосер умалчивал о том, что привело его сюда. Даже тогда, когда трактирщик заговорил о Шакстоне, мессер Венедетто не счел нужным признаться, что бессовестный сборщик служил у него.
Однако немного спустя, при появлении Уота Тайлера, ломбардский купец поспешил отвернуться и завести беседу с другими своими соседями. Кузнец не вошел в комнату, а остался перед окном, откуда он также свободно мог разговаривать с поэтом, как в гостиннице.
Сборщик снова сделал попытку подслушать их разговор, но сердитый взгляд, брошенный на него Уотом, скоро заставил его убраться.
Совсем уже стемнело, когда приезд трех новых путников, прибывших на хороших верховых лошадях, по-видимому, со стороны Рочестера, возбудил некоторый переполох. Подъехав к гостинице, они остановили своих коней и стали заглядывать в открытые двери внутрь дома, как бы ища трактирщика.
Всадники были так закутаны в плащи и капюшоны, что не было никакой возможности разглядеть ни их лица, ни сложение, но они казались молодыми и, судя по их надменной повадке, наверно, принадлежали к знати. Прежде чем они спешились, к ним подошел хозяин гостиницы и с низкими, почтительными поклонами выразил свое сожаление, что не может предложить им помещение, так как его дом переполнен.
-- Нам и не нужно помещения, -- высокомерно возразил один из них, казавшийся главарем компании. -- Мы просто хотели бы выпить по глотку вина.
-- Вина вы можете получить, и даже самого лучшего, -- отвечал Балдок. -- Какого прикажете, вельможные сэры, гасконского или рейнского, гальяка или озея? Не угодно ли вам будет сойти с коней?
Но всадники отклонили это приглашение и только попросили принести им фляжку хорошего гасконского вина.
-- Постой! -- воскликнул второй из них. -- Где я могу найти кузнеца? Моя лошадь расковалась.
-- Кузнеца очень легко найти, в настоящую минуту он находится здесь, -- отвечал Балдок. -- Но не поручусь, возьмется ли он теперь подковать лошадь, ведь поздно и он, вероятно, закрыл кузницу.
-- Заплачу ему вдвое, даже втрое, я не взял бы и ста крон, если б моему коню пришлось охрометь! -- воскликнул гость.
-- Я передам кузнецу ваши слова, -- сказал хозяин, поспешно удаляясь.
Вскоре он возвратился с большой фляжкой вина и чаркой.
-- Уот Тайлер сейчас поможет вам, вельможный сэр, -- сказал он, наполняя чарку вином и поднося ее тому из компании, которого считал главарем. -- Да вот и он сам! Можете поговорить с ним, -- добавил Балдок, заметивший, что кузнец пробирается среди поселян, направляясь к ним.
При этом замечании двое из всадников отъехали в сторону, а третий двинулся вперед, навстречу кузнецу.
-- Кажется, вам нужно подковать коня? -- спросил Уот.
-- Ну, да! -- ответил всадник. -- Что возьмешь?
-- По три грота за каждый гвоздик и три грота за подкову, -- ответил Уот. --Кузница уже заперта, но у меня все будет готово к тому времени, как вы допьете ваше вино.
С этими словами он ушел.