Выйдя съ гостями въ садъ, Сабина увидѣла, что Фавстула совершенно подружилась съ Фабіаномъ, изъ чего она заключила, что мальчикъ порядочный размазня. Нельзя, однако, было отрицать, что мальчикъ прекрасно воспитанъ, что онъ не шалитъ и не болтаетъ лишняго. Сабина не безъ удовольствія замѣтила также, что онъ говорилъ съ нею и съ своей матерью только тогда, когда къ нему обращались.
Меланія отличалась мягкостью, простотой, совершенно лишенной пышности и важности. Но Сабина уже вчера замѣтила, что ея сынъ держитъ себя такъ, на людяхъ, по крайней мѣрѣ, какъ будто она была королевой: въ его обращеніи всегда проглядывало почтеніе, смѣшанное съ искренней, горячей привязанностью.
-- А гдѣ же остальные?-- спросила Сабина.
Въ ея глазахъ ея племянница и Фабіанъ не заслуживали особаго вниманія: ея разговорами могъ наслаждаться лишь глаза каждаго рода.
-- Они пошли дальше,-- отвѣчалъ Фабіанъ.-- Они пошли слишкомъ быстро для насъ. А мы играли здѣсь на террасѣ.
-- Фавстула, вѣроятно, разсказывала вамъ о своихъ куклахъ,-- съ тяжеловѣсной шутливостью начала Сабина.-- А большому мальчику не интересно слушать о куклахъ, Фавстула.
Когда Сабина заговорила о куклахъ, Фабіанъ, продолжавшій держать дѣвочку за руку, тихонько пожалъ ее, какъ бы желая сказать ей: "Мы знаемъ, о чемъ мы говорили. Это не касается взрослыхъ".
Фавстула невольно почувствовала благодарность къ гостю: ей въ самомъ дѣлѣ не хотѣлось, чтобы тетка знала, что они говорили объ ея отцѣ и о его изящныхъ манерахъ.
-- Гдѣ же другія дѣти?-- спросила опять Сабина.
Меланія сказала, чтобы Фавстула и Фабіанъ сходили за ними. Обѣ вдовы остались на террасѣ вдвоемъ. Садъ шелъ нѣсколькими уступами, на верхнемъ изъ нихъ, на самомъ краю, стоялъ домъ, задомъ онъ примыкалъ къ сабинскимъ холмамъ; одной стороной онъ выходилъ къ Риму, болѣе короткій его фасадъ смотрѣлъ на страну вольсковъ.
На самой нижней террасѣ сада была расположена деревушка Олибанумъ, вся пріютившаяся подъ скалой. Деревушка была старинная, съ узкой, крутой дорогой, извивавшейся между домиками, подъ которыми лежали могучія древнія напластованія, древнѣйшія, можетъ быть, чѣмъ самъ Римъ.
Ниже этой деревушки виднѣлись зелеными пятнами виноградники и оливковыя деревья, окутывавшіе холмы, словно сѣрыя облака. Вдали отроги переходили въ широкую долину, стлавшуюся между горами до самой безпредѣльной Камланьи и похожую на рѣку, впадающую въ океанъ.
-- Какъ хорошо!-- тихо сказала Меланія.
Сабина приняла эти слова за личную ей похвалу: это былъ ея видъ и ей казалось, будто восхищеніе имъ есть въ то же время восхищеніе и передъ ней. Въ ней не было этой способности восхищаться красотой, которая была у его брата. Однако она была настоящей римлянкой, а римляне никогда не были слѣпы къ красотѣ, что доказываетъ мѣстоположеніе любого ихъ города.
-- Видъ здѣсь не такъ обширенъ, какъ у васъ,-- вѣжливо отвѣчала она.
-- Оба вида такъ различны, что ихъ нельзя и сравнивать,-- отвѣчала ея гостья.-- Но въ хорошіе дни отсюда, я думаю, можно видѣть мавзолей Адріана.
-- Да, можно. Впрочемъ, увидать этотъ мавзолей не очень пріятно: это обыкновенно предвѣщаетъ плохую погоду.
Въ тотъ же день вечеромъ, когда дѣти собрались вокругъ Меланіи, Христофоръ вдругъ спросилъ ее, были ли когда-нибудь консулы изъ рода Фавстуловъ.
-- Кажется, не было,-- отвѣчала она.-- Не помню, впрочемъ. Знаешь, за двѣсти слишкомъ лѣтъ ихъ было очень много. Но почему ты спрашиваешь меня объ этомъ?
-- Потому что Тацій Фавстулъ столько наговорилъ мнѣ про свой родъ. Они ведутъ свое начало отъ пастуха, который выкормилъ Ромула.
-- Его-то, вѣроятно, и звали Фавстуломъ,-- шутя замѣтила Меланія.
-- Но все-таки вѣдь Фавстулы не царскаго рода. Вѣдь этотъ пастухъ только выкормилъ Ромула.
-- Въ республикахъ не бываетъ царскихъ родовъ. Даже сами императоры не царскаго рода -- они являются только главой республики. Надѣюсь, ты не распространялся о консулахъ, которые происходили изъ рода твоего отца?
-- Нѣтъ. Я о нихъ и не заикался. Но мнѣ очень хотѣлось заговорить о нихъ, когда онъ такъ присталъ ко мнѣ съ этими Фавстулами.
Меланія разсмѣялась.
-- Искушенія для того и существуютъ, чтобы съ ними бороться. Надѣюсь, Фавстула не докучала тебѣ разсказами о своемъ родѣ, Фабіанъ?
-- Она вообще ничѣмъ не докучала мнѣ. Она гораздо лучше Тація.
-- Тацій совсѣмъ не замѣчалъ тебя -- замѣтила Меланія, улыбаясь своей веселой улыбкой.
-- Не замѣчать меня! Ему столько же лѣтъ, сколько и Христофору, а онъ мнѣ до подбородка не достанетъ. И весь въ угряхъ!
-- Фабіанъ!
-- Развѣ это не правда?
Не имѣя возможности отрицать этотъ фактъ, Меланія ограничилась замѣчаніемъ, что на это нечего обращать вниманія.
-- Конечно, онъ въ этомъ не виноватъ,-- согласился Фабіанъ.-- Мы бы тоже покрылись угрями, если бы были такъ надуты спесью. Но ты намъ этого не позволяешь, а милостивая госпожа Сабина на это не обращаетъ вниманія.
-- Было бы гораздо лучше, если бы и вы не обращали на это вниманія... Я съ тобой согласна, Фабіанъ: Фавстула дѣйствительно лучше своего брата. Очень рада, что она тебѣ поправилась.
-- Если Тацій,-- горячо заявилъ Фабіанъ,-- начнетъ когда-нибудь опять изводить меня своими предками, я не выдержу, а потомъ ужъ будетъ поздно раскаиваться. Если онъ будетъ все говорить о своихъ Фавстулахъ, то я преподнесу ему трибуна Лцилія Глабрія...
-- На это онъ не обратитъ вниманія,-- торжествующе воскликнулъ Христофоръ.-- Плебейскій трибунъ не подѣйствуетъ на него.
-- Но онъ потомъ былъ консуломъ и вмѣстѣ съ Корниліемъ Публіемъ Сципіономъ побѣдилъ Антіоха при Ѳермопилахъ. Развѣ ты слышала, когда-нибудь, чтобы кто-нибудь изъ Фавстуловъ въ тоже побѣдилъ Антіоха при Ѳермопилахъ?
-- Какъ же онъ могъ одержать эту побѣду, когда ее одержалъ Ацилій Глабрій?
-- Отлично. Я поднесу еще ему взяточника претора Лцилія...
Меланія громко разсмѣялась.
-- Не забудь упомянуть, что этотъ Ацилій былъ осужденъ за вымогательство,-- сказала она.
-- Меланія,-- неожиданно раздался чей-то спокойный голосъ. Тетка ея мужа незамѣтно вошла въ комнату и прислушивалась къ ихъ бесѣдѣ, хотя эта бесѣда, видимо, не доставляла ей особаго удовольствія.
-- Не забудь еще, что его защищалъ самъ Цицеронъ!
-- Ага!-- радостно воскликнулъ Фабіанъ.-- Неужели Цицеронъ сталъ бы защищать его, если бы обвиненіе было справедливо?
-- Не могу тебѣ сказать,-- отвѣчала мать.
-- А вотъ что будетъ хорошо для Тація,-- продолжалъ мальчикъ.-- Проконсулъ въ Сициліи, намѣстникъ Цезаря...
-- Ну, теперь ты все кончилъ?-- спросила Ацилія.
-- Оставь его! Онъ страдаетъ припадкомъ семейной гордости.
-- А Христофору пришлось пострадать отъ Фавстуловъ.
И онъ разсказалъ теткѣ, что пришлось вытерпѣть его брату. Тетка сочувственно кивала ему головой.
-- Конечно, всѣмъ извѣстно, что Фавстулы ведутъ свое происхожденіе отъ воспитателя Ромула. Но ихъ родъ возвысился только въ царствованіе императора Нерона. Современные ему Фавстулы были любимцами Рыжебородаго.
-- Ну, это еще немного,-- замѣтилъ Фабіанъ.
Мальчикъ не любилъ прежнихъ императоровъ и не могъ забыть, какъ Домиціанъ заставилъ одного изъ его предковъ Ацилія Глабрія, бывшаго консуломъ въ 91 году до P. X., сражаться безъ всякаго оружія съ ну индійскими медвѣдями въ его амфитеатрѣ въ Албанумѣ.
-- Ну,-- сказала Меланія съ такимъ видомъ, что она желаетъ покончить этотъ разговоръ -- Со стороны Тація, конечно, нехорошо такъ гордиться своимъ родомъ... Онъ это сдѣлалъ, впрочемъ, безъ всякой задней мысли, и съ вашей стороны было бы нехорошо, если бы вы нарочно стали дразнить его, разсказывая о славѣ рода Ациліевъ. Не забывайте, что онъ живетъ одинъ съ теткой въ деревнѣ, гдѣ не о чемъ, можетъ быть, и говорить, кромѣ какъ о семейныхъ дѣлахъ и преданіяхъ.