Матонъ во всякомъ случаѣ принялъ бы приглашеніе Дидіи, но теперь онъ отправлялся въ Олибанумъ тѣмъ охотнѣе, что у него вышла ссора съ Клодіей.
Ему было бы гораздо легче видаться съ ней наединѣ на виллѣ Ациліи, чѣмъ дома: у Клодіи здѣсь было много свободнаго времени, такъ какъ Фавстула была при ней гораздо меньше, чѣмъ въ Олибднумѣ. Но Клодія не шла ни на какія свиданія, и если Матону удавалось остаться иной разъ съ ней наединѣ, то только случайно. Она, очевидно, сознательно избѣгала его, и это еще болѣе подзадоривало его. Въ концѣ концовъ онъ принялъ рѣшеніе, которое, по его расчетамъ, должно было сломить всякое сопротивленіе съ ея стороны.
Ему и въ голову не приходило, что онъ можетъ ей не нравиться: онъ былъ слишкомъ высокаго мнѣнія о своей наружности и воспитаніи. И, несомнѣнно, когда она услышитъ о его предложеніи, она приметъ его съ благодарностью.
Вечеромъ наканунѣ отъѣзда Сабины въ Римъ ему наконецъ удалось переговорить съ ней. Оставаясь наединѣ съ нимъ, Клодія обыкновенна держала себя холодно и замкнуто. Но за шесть недѣль, которыя пришлось прожить въ домѣ Меланіи, она успѣла присмотрѣться къ тому, какъ здѣшніе рабы относились другъ къ другу, и невольно стала мягче и привѣтливѣе. Это еще болѣе ободрило Матона, и онъ сталъ раскрывать свои карты раньше, чѣмъ хотѣлъ самъ.
Не пускаясь въ любовныя изъясненія, онъ сообщилъ Клодіи, что хочетъ ѣхать къ Фавстулу и выкупиться на волю.
-- Пожалуй, я скажу лучше, что одна особа, принимающая во мнѣ участіе, желаетъ купить мнѣ свободу,-- прибавилъ онъ дипломатично.-- Это будетъ лучше, чѣмъ дать Фавстулу понять, что у меня есть деньги.
Клодія выслушала его съ холодной вѣжливостью и сказала слова два, поздравляя его. Матонъ, продолжая развивать свои планы, выразилъ увѣренность, что Фавстулъ, въ виду всего, что онъ сдѣлалъ для его сына, отпуститъ его за недорогую цѣну. Клодія не раздѣляла этихъ надеждъ, но предпочла не высказывать этого.
-- Если онъ этого не сдѣлаетъ,-- продолжалъ Матонъ:-- то это будетъ низко съ его стороны. Не будь меня, его сынъ остался бы глупымъ, какъ лягушка. Но, какъ бы то тамъ ни было, у меня есть деньги, гораздо больше, чѣмъ ты предполагаешь.
Клодія поздравила его еще разъ, что доставило ему большое удовольствіе.
Краснорѣчіе Матона развернулось, и онъ далъ Клодіи понять о счастливой участи, которая ее ожидаетъ.
Клодія внимательно выслушала его, поблагодарила за его благородныя намѣренія и рѣшительно объявила, что она не можетъ оставить свою маленькую питомицу, а если бы даже и могла, все равно не выйдетъ за него замужъ.
Такой рѣшительный отказъ взбѣсилъ Матона, и онъ не считалъ нужнымъ этого скрывать. Онъ грубо сталъ объяснять ей, какимъ для нея счастьемъ было бы имѣть такого мужа, какъ онъ. Чтобы задѣть ее еще болѣе, онъ сталъ разсказывать ея исторію, пока она не ушла изъ комнаты.
Письмо Дидіи нисколько не охладило его пыла и, отправляясь въ Олибанумъ, онъ больше думалъ о глупомъ упрямствѣ Клодіи, чѣмъ о Дидіи. Для оскорбленнаго самолюбія лучшее лекарство -- лесть, и онъ надѣялся услышать ее отъ Дидіи, которая постоянно льстила ему. Его красота, его геній, его манеры и голосъ -- она не пропускала случая сказать что-нибудь лестное о всемъ этомъ.
Въ этотъ вечеръ она была щедрѣе на похвалы, чѣмъ когда-либо. Страшное пятно, оставшееся около носа, заставляло ее не скупиться на комплименты. Было темно, и Матонъ не могъ видѣть ея уродства, но Дидія ни минуты не забывала о немъ.
Въ этотъ разъ Матонъ былъ особенно любезенъ съ нею, и она почувствовала, что онъ подпалъ подъ власть богини Венеры и рѣшилъ не сопротивляться ея велѣніямъ.
Послѣ однообразной и строгой жизни на дачѣ Ациліи свиданіе показалось Матону чрезвычайно пріятнымъ. Онъ даже сталъ находить, что Дидія вовсе не такъ безцвѣтна, какъ онъ думалъ прежде. Но обида, которую ему нанесла своимъ отказомъ Клодія, чувствовалась еще очень остро, и онъ все время не переставалъ думать о ней. Какъ извѣстно, отъ избытка сердца уста глаголютъ! Такъ и у него нечаянно сорвалось съ языка это имя.
Въ одно мгновеніе Дидія пришла въ ярость, хотя и не показывала этого наружно.
-- Ты, стало быть, тамъ съ ней постоянно видаешься?-- промолвила она, насколько возможно холодно.
-- О, нѣтъ. Но во всякомъ случаѣ за нами тамъ не слѣдятъ такъ строго, какъ здѣсь.
Дидіи это было очень на руку.
-- Не можешь ли ты передать ей отъ меня маленькій свертокъ?-- спросила она съ напускнымъ равнодушіемъ.
-- Небольшой?-- въ свою очередь, спросилъ Матонъ, которому не хотѣлось обременять себя.
-- О, совсѣмъ небольшой и легкій. Въ немъ чистое бѣлье для нея. Если ты не хочешь взять его съ собой, то я пошлю его ей завтра.
Матонъ колебался. Если бы ему пришлось нести узелъ днемъ, то, конечно, не могло произойти никакихъ недоразумѣній. Но теперь была ночь. Впрочемъ, этотъ узелъ дастъ ему лишній поводъ повидаться съ Клодіей.
-- Хорошо,-- сказалъ онъ.-- Если онъ не очень великъ, я возьму его съ собой.
Получивъ узелъ, Клодія, которая вовсе не нуждалась въ бѣльѣ, была чрезвычайно удивлена. Не желая, однако, задерживаться съ Матономъ, она поспѣшила отнести узелъ въ маленькую комнатку, которую она занимала, рядомъ съ той, въ которой жила Фавстула во время карантина. Въ узлѣ оказалось бѣлье и шелковый шарфъ, который ей подарила Сабина во время послѣднихъ луперкалій. Нѣсколько времени тому назадъ онъ исчезъ у нея, и она думала, что его присвоила Дидія, которая теперь и возвращаетъ его. Какъ бы то ни было, она рѣшила никому не говорить объ этомъ.
Такимъ образомъ оспа перешла изъ Олибанума на виллу Ациліи.
Лишь только Меланія взглянула на Клодію, она сразу поняла, жертвой какой болѣзни она стала. Она ухаживала за рабыней съ такой нѣжностью, какъ будто Клодія была ея родной сестрой. Спокойно и весело дѣлала она свое дѣло, со стороны можно было подумать, что во всемъ мірѣ для Меланіи не существуетъ никого болѣе, кромѣ ея больной, и что къ оспѣ обѣ онѣ относятся, какъ къ простой шуткѣ.
-- Когда поправишься, ты создашь мнѣ славу,-- весело говаривала Меланія.-- Это для меня первый случай. Плацида будетъ разсержена моимъ успѣхомъ: она не любитъ, когда другіе ухаживаютъ за больными.
Клодія часто думала о Фавстулѣ, и ей хотѣлось поскорѣе выздоровѣть.
-- Бѣдная Фавстула!-- говорила Меланія.-- Что съ ней будетъ, если тебя не станетъ?