Утопія Фурье и Кабе,-- Практическое осуществленіе мирнаго соціализма.-- Фамилистеръ въ Гизѣ и его отдѣленіе въ Леканѣ (въ Бельгія).
Посвящая себя самому многочисленному классу населенія, интеллигенція однако должна быть на высотѣ своей руководящей роли и помнить, что безграмотная и невоспитанная масса часто бываетъ врагомъ сама себѣ и лучшимъ людямъ. Эта масса въ воинствующемъ періодѣ своей исторіи, случалось, губила всѣ добытые ею результаты безпечностью и пьянствомъ именно тогда, когда врагъ былъ наиболѣе въ дѣятеленъ; мирные моменты -- она добровольно возвращалось къ прошлому, облекая его въ легенды и вотируя за него большинствомъ голосовъ. Всемірная комедія 1848 года, по Вермореллю и Іоганну Шерру, обязана исключительному довѣрію демократическихъ вождей къ врагамъ и полной слѣпотѣ и безпечности торжествующаго народа къ тѣмъ и другимъ.
Шеллеръ не обольщался на счетъ массъ и не могъ предвидѣть того времени, когда въ Россіи можно будетъ дѣлать исторію возражденія вмѣстѣ съ народомъ. Даже европейскія массы онъ обвинялъ въ равнодушіи къ нашествію англичанъ въ Трансвааль и т. д.
-- Ужасны Чемберлэяы, но поддерживаетъ ихъ масса.
Въ разговорахъ о ней, Шеллеръ часто вспоминалъ соціальныхъ утопистовъ, съ книжными представленіями о подготовленности массъ къ осуществленію "золотого вѣка".
-- Въ фурьеризмѣ является нелѣпостью не только утопія о превращеніи морской воды въ пріятный напитокъ и полярныхъ странъ въ благоухающій садъ, но и въ самыхъ его фаланстерахъ изъ современныхъ людей, съ удовлетвореніемъ свободы страстей, равномѣрнымъ разпредѣленіемъ труда по способностямъ и удовлетвореніемъ по потребностямъ -- нахожу страшное преувеличеніе человѣческаго счастья, совершенно несоотвѣтствующее дѣйствительнымъ нуждамъ современнаго поколѣнія.
Шеллеръ естественнымъ находилъ разрушеніе попытокъ Консидерана осуществить въ Техасѣ фаланстеріи Фурье; въ теоріяхъ Кабе, гдѣ Буанаротти и Моръ, Фенелонъ и Кампанелла, отдѣленные другъ отъ друга вѣками, протягивали одинъ другому руки", онъ видѣлъ кабинетныя мечтанія объ отдаленномъ будущемъ, разрушаемыя тотчасъ же на практикѣ современными массами. Въ его работахъ о коммунизмѣ, Икарійскія колоніи въ Техасѣ гибнутъ отъ того, что переселившійся сюда въ 1848 году французскій пролетаріатъ ничего не понималъ въ земледѣліи. Кабе съ тремястами человѣкъ, пріѣхавшій въ 1849 году въ Нову, въ штатъ Иллинойсъ, держится тамъ нѣсколько лѣтъ, процвѣтая и насчитывая въ 1855 году въ колоніи уже 500 человѣкъ. Но скоро возникъ вопросъ о переселеніи въ то время, когда колонія еще не окрѣпла, а новаторы уже тяготились диктаторствомъ Кабе и уговаривали перебраться недовольныхъ въ штатъ Нову. Гибли икарійцы на старыхъ пепелищахъ, а новыя колоніи устраивались на растояніи четырехъ миль отъ Корнинча, станціи желѣзной дороги изъ Берлингтона къ рѣкѣ Миссури. Но и здѣсь, пишетъ Шеллеръ: "старый антагонизмъ сталъ снова проявляться за послѣднее время и, повидимому, между обѣими партіями лежитъ непроходимая пропасть. Одна партія осторожно, благоразумно противится всякимъ радикальнымъ перемѣнамъ, желая двигаться понемногу, какъ прежде при Кабе. Между тѣмъ другіе полагаютъ, что настало время сдѣлать нововведенія въ практической жизни общины, увеличить ея промышленность, измѣнить ея образовательныя средства, дать право голоса икарьянкамъ и т. п. Молодежь чувствуетъ, что старики являются не особенно умѣлыми хозяевами, что полная равноправность женщины съ мужчиной есть необходимое условіе подобной общины, и не можетъ не волноваться. Первая партія состоитъ большею частью изъ старыхъ членовъ общины; вторая -- изъ молодыхъ, особенно женщинъ и почти всѣхъ вновь прибывшихъ". Препирательства между ними кончились тѣмъ, что въ апрѣлѣ 1879 года юная Икарія отдѣлилась отъ старой Икаріи, но,-- замѣчаетъ Шеллеръ: "говорить о дальнѣйшемъ существованіи небольшой горсти этихъ піонеровъ коммунизма было бы излишне, такъ какъ это существованіе покуда далеко не блестящее...". Разумѣется, прогрессъ общины въ томъ и заключается, чтобы онѣ не застыли въ однѣхъ и тѣхъ же традиціяхъ; но мы склонны привѣтствовать такой прогрессъ въ томъ только случаѣ если онъ не кончается разложеніемъ, измельчаніемъ и, въ концѣ концовъ, смертью общины. Если застой страшенъ въ жизни народовъ, то и на долю прогресса выпало не менѣе тяжкихъ испытаній. Въ константированіи Шеллеромъ "тяжкихъ испытаній", выпадающихъ на долю прогрессивныхъ партій, вслѣдствіе неумѣлости ихъ дѣлать исторію -- заключается и самое отрицаніе теоретически созданныхъ плановъ разрушенія или созиданія новой жизни. Утописты всѣхъ родовъ всегда видѣли въ Шеллерѣ благороднаго противника, писавшаго о нихъ слѣдующія строки: "Нельзя безъ уваженія и грусти смотрѣть на эти разбитыя надежды и погибшія мечты. Это были люди убѣжденія, и честь, и слава имъ за то, что они не отшатнулись ни передъ какими испытаніями, чтобы вполнѣ мирнымъ путемъ добиться отвѣта на вопросъ: "можно-ли такъ жить"? Въ нихъ бросаютъ насмѣшками, ихъ обвиняютъ. Но за что? Развѣ тысячи алхимиковъ, дѣлая свои невозможные опыты, не создали химіи? Развѣ опыты воздухоплавателей, думающихъ найти средства управлять воздушнымъ шаромъ, безполезны и не нужны? Развѣ эти икарійцы, жертвуя своею жизнью, не дани полезныхъ уроковъ человѣчеству? Развѣ человѣчество можетъ рѣшить что-нибудь безъ сотенъ и тысячъ подобныхъ опытовъ"? Разумѣется, это заключеніе объ "алхимикахъ" во всѣхъ сферахъ человѣческой дѣятельности представляется позолоченной пилюлей, въ особенности, примѣнительно къ русской дѣйствительности съ "Митрофанами, способными на всѣ руки". Лучшимъ выполненіемъ на практикѣ блестящихъ мечтаній о золотомъ вѣкѣ Шеллеръ считаетъ скромное и мирное осуществленіе ихъ въ городѣ Гизѣ во Франціи на заводахъ Жана Батиста Годэна. Въ статьѣ "Мечты и дѣйствительность" онъ говоритъ объ этой производительной ассоціаціи, существующей слишкомъ 30 лѣтъ въ крупныхъ размѣрахъ, слѣдующее:
"Нѣкоторыя изъ предполагавшихся Шарлемъ Фурье реформъ вызвали энтузіазмъ въ одномъ человѣкѣ съ рѣдкимъ практическимъ смысломъ, съ рѣдкою настойчивостью и еще болѣе рѣдкою добротою сердца, который и постарался осуществить хотя частицу изъ завѣтовъ своего учителя на пользу ближнихъ, откинувъ въ сторону все, что казалось ему лично излишнимъ, неосуществимымъ, фантастичнымъ. Этотъ человѣкъ не былъ ни милліонеромъ, ни ученымъ, когда онъ задумалъ свое дѣло, пораженный ученіемъ Фурье, но онъ понималъ, что голыми руками браться за крупное дѣло нельзя, и потому приступилъ къ нему не вдругъ. Бѣднякъ и простой рабочій, не получившій никакого образованія, но знающій хброшо практическую жизнь, со всѣми ея недостатками и невзгодами, онъ выбралъ изъ теоріи Фурье то, что было, по его мнѣнію, примѣнимо къ жизни, и принялся за свою работу". Человѣкъ этотъ былъ Жанъ-Батистъ-Андре-Годэнъ.
Въ книгѣ "Ассоціаціи" Шеллеръ пишетъ, что Годенъ Лемеръ родился въ 1817 году въ департаментѣ Эны, въ мѣстечкѣ Эскегери, въ семьѣ бѣдныхъ ремесленниковъ. Его дѣтство прошло въ первоначальной народной школѣ его родного села. Только въ 1846 году ему удалось положить начало тому обширному промышленному заведенію въ Гизѣ, которое потомъ сдѣлалось однимъ изъ первыхъ въ своемъ родѣ. Это былъ заводъ чугунныхъ издѣлій. Грѣлки, камины, жаровни и тому подобныя издѣлія, входящія все въ большее и большее употребленіе съ развитіемъ отопленія каменнымъ углемъ и коксомъ, начали расходиться съ завода Годенъ Лемера по всему свѣту. Удачная замѣна листового желѣза чугуномъ, новые способы эмальировки чугунныхъ издѣлій, выдѣлка прочной чугунной посуды, походившей по внѣшнему виду на хрупкую фаянсовую посуду, постоянныя стремленія къ усовершенствованію своего производства доставили Годену и славу, и богатство. Въ 1866 году онъ уже выплачивалъ до 600,000 франковъ (150,000 рублей) въ годъ 800 рабочимъ, и только недостатокъ въ рабочихъ рукахъ, но никакъ не недостатокъ въ заказахъ заставилъ его ограничиваться этимъ числомъ мастеровыхъ. Но симпатичный и простой въ обращеніи съ людьми, хотя и суровый на видъ, пятидесятилѣтній старикъ Годенъ отличался не однѣми способностями ловкаго заводчика.
Онъ задумалъ преобразовать у себя на заводѣ положеніе рабочихъ.
Исторія осуществленія имъ производительной ассоціаціи разсказана Шеллеромъ ("Мечты и дѣйствительность", "Недѣля", 1900 г.) крайне обстоятельно.
" Годенъ пошелъ по пути улучшеній осторожно, шагъ за шагомъ, начавъ съ мелочей, съ того, что прямо бросалось въ глаза, какъ нелѣпость, несправедливость или упущеніе. Такъ, онъ установилъ на новыхъ началахъ задѣльную плату своимъ рабочимъ, гдѣ каждый сталъ получать вознагражденіе за часъ работы и поштучно, между тѣмъ какъ въ то время еще повсюду трудъ дѣлили на періоды по 3 или по 4 часа въ каждомъ. Рабочій, который почему-нибудь не явился къ началу одного изъ этихъ періодовъ, опаздывалъ хотя на нѣсколько минутъ,-- подвергался вычету изъ жалованья и даже окончательному лишенію вознагражденія за весь періодъ. Годэнъ уничтожилъ это обременительное для рабочаго условіе, установилъ плату за часъ труда и за всякую вещь, сдѣланную рабочимъ: это уже давало производителю большую свободу распоряжаться своимъ временемъ. Затѣмъ онъ осуществилъ другую реформу промышленнаго дѣла, которой во Франціи, впрочемъ, мало подражаютъ и до сихъ поръ, несмотря на доказанную пользу, приносимую ею. Въ его время всѣ безъ исключенія хозяева платили жалованье всѣмъ рабочимъ въ одно время. 9то вело за собой такія послѣдствія: на слѣдующій день послѣ получки платы рабочіе часто не приходили на работу, потому-что съ деньгами въ карманѣ они предпочитали идти въ кабакъ. Годэнъ раздѣлилъ всѣхъ своихъ рабочихъ на четыре части по алфавиту и назначилъ въ недѣлю два дня, вторникъ и пятницу, въ которые выдавалъ заработную плату. Такимъ образомъ, каждому отдѣленію рабочихъ выдавалось жалованья по-очередно каждыя двѣ недѣли. Вознагражденіе, такъ сказать, выдавалось постоянно, непрерывно, и рабочій, взявшій слѣдуемыя ему деньги, былъ рядомъ съ тѣмъ, который еще не получалъ ничего. Этимъ, какъ доказала практика, въ большой мѣрѣ устранилась возможность пьянствовать. Рабочіе не тратили попусту заработную плату, и наоборотъ, почти всѣ пріобрѣли привычку приносить деньги цѣликомъ домой. Установивъ это, Годэнъ началъ внушать рабочимъ необходимость внутренней организаціи между ними и устроилъ въ ихъ средѣ общество взаимопомощи на случай болѣзни и т. д. Уже съ апрѣля 1869 года онъ рѣшился заняться осуществленіемъ общежитія для рабочихъ, которое позволяло бы ему поставить потомъ массу рабочихъ въ условія равномѣрнаго пользованія богатствомъ. Онъ принялся за основаніе зданія, похожаго на богатый замокъ, получившаго названіе "Фамилистера" или "Общественнаго дворца".
"Въ самомъ началѣ полнаго учрежденія общежитія въ Фамилистерѣ, Годэнъ собралъ 1-го іюня 1861 года избранныхъ впервые въ члены совѣта тринадцать мужчинъ и тринадцать женщинъ и высказалъ передъ ними свои взгляды на нѣкоторыя условія, при которыхъ общежитіе возможно. "Въ началѣ дѣятельности совѣта можно опредѣлить только неизбѣжныя мѣры, лежащія на его обязанности, такъ началъ свою рѣчь Годенъ. Развитіе же его обязанностей можетъ указать одно время. Населеніе Фамидистера связано общими интересами, которые будутъ возрастать съ каждымъ днемъ. Чтобы предупредить дурное веденіе дѣда или недовѣріе къ управленію этими интересами, нужно, чтобы былъ отлично установленъ контроль, чтобы порядокъ царствовалъ вездѣ и чтобы жители были вполнѣ благонадежны, что ихъ интересы искренно и дѣятельно соблюдаются вездѣ. Чтобы организовать этотъ надзоръ, нужно прежде всего проникнуться любовью къ ближнимъ и чувствомъ справедливости и долга, которыя и должны руководить нами всѣми въ этихъ дѣйствіяхъ. Такъ, вмѣсто стремленія критиковать другъ друга, надо стараться понять, что дѣйствительно полезно или вредно для общаго интереса. Внѣ этого все остальное очень второстепенно. Совѣтъ, значитъ, долженъ прежде всего противодѣйствовать, главнымъ образомъ, примѣромъ привычкѣ критиковать я не довѣрять -- привычкѣ столь общей, что обыкновенно мы не охотно вѣримъ въ доброе въ другихъ и всегда готовы представитъ въ дурномъ свѣтѣ даже самыя благодѣтельныя и самыя безкорыстныя предложенія ближнихъ... Совѣтъ долженъ приложить всѣ свои старанія, чтобы развить во всѣхъ чувства единодушія и союза; онъ долженъ воздѣйствовать добродушіемъ и искренностью на нравственность другихъ жителей, чтобы имѣть возможность провести здѣсь всѣ необходимыя мѣры для обезпеченія образованія и благосостоянія. Уже можно замѣтить, что рабочее населеніе Фамилистера отличается болѣе правильнымъ образомъ жизни и что въ его благосостояніи уже произошло чувствительное улучшеніе. На обязанности совѣта лежитъ поддержка и увеличеніе круга этого улучшенія; но нужно прежде всего быть твердо убѣжденнымъ, что благотворно руководить ближними можно только проповѣдью собственнаго примѣра. Изгонимъ же изъ нашихъ сердецъ всякое чувство враждебности, всякія несправедливыя предубѣжденія; будемъ избѣгать постоянной критики относительно нашихъ ближнихъ въ ихъ поступкахъ, касающихся только ихъ самихъ и не вредящихъ другимъ; подадимъ, наконецъ, примѣры доброты и благорасположенія ко всѣмъ, и наше поведеніе, безупречное во. всѣхъ отношеніяхъ, вызоветъ современемъ подражателей. Члены совѣта, кромѣ того, должны вносить въ свои совѣщанія хладнокровіе и умѣренность. Сегодня я еще обращаюсь къ вамъ со своимъ словомъ, такъ какъ дѣло идетъ объ опредѣленіе общихъ обязанностей совѣта, но на будущее время этого не будетъ; каждый изъ васъ обязанъ будетъ говорить, какъ только онъ будетъ имѣть для сообщенія что нибудь полезное, изученіе жизненныхъ фактовъ только и можетъ итти этимъ путемъ. Въ этихъ-то изученіяхъ, въ этихъ-то собраніяхъ и должны одушевлять всѣхъ насъ полное самообладаніе и полное спокойствіе. Воздерживайтесь отъ произнесенія торопливыхъ сужденій, чтобы не впадать постоянно въ ошибки; нужно зрѣло разслѣдовать вопросы, взвѣшивать "за" и "противъ", выслушивать замѣчанія каждаго, прежде чѣмъ дѣлать заключенія. Совѣтъ установленъ для того, чтобы какъ можно ярче освѣщать каждый вопросъ. Значитъ неизбѣжно, чтобы вы были проникнуты разсудительностью и обдуманностью, которыя и помогутъ вамъ исполнить лежащую на васъ обязанность. Если случится, что члены совѣта разойдутся во мнѣніяхъ, они должны обмѣниваться замѣчаніями вѣжливо и скромно, такъ какъ изъ столкновенія различныхъ мнѣній и вытекаетъ настоящее выясненіе спорныхъ вопросовъ. Очень важно, чтобы никто не оскорблялъ, чтобы никто не оскорблялся и чтобы никто не вносилъ въ пренія слѣпого раздраженія, которое лишитъ ихъ прелести и помѣшаетъ спокойному обдумыванію вопроса. Фамилистеръ созданъ, главнымъ образомъ, въ разсчетѣ на будущее, потому его надо поставить на вѣрныя и прочныя основанія, чтобъ онъ могъ стать твердо и остаться какъ бы примѣрнымъ памятникомъ благосостоянія, котораго могутъ достигнуть рабочіе. Никакое учрежденіе, способствующее украшенію и прогрессу общей жизни, не должно отсутствовать здѣсь. Въ числѣ этихъ учрежденій должны быть и различные магазины, снабженные предметами первой необходимости. Въ интересахъ самого дѣла и ради того, чтобы оно имѣло подражателей, нужно, чтобы всѣ услуги оплачивались, и чтобы Фамилистеръ не представлялся предпринимателямъ какъ созданіе невозможное и разорительное. Поступать иначе, значитъ плохо понимать настоящіе интересы рабочихъ. Надо, значитъ, чтобы Фамилистеръ получалъ барыши въ своихъ коммерческихъ предпріятіяхъ, а для достиженія этого нуженъ должный надзоръ. Глупые и злые люди будутъ очень рады, если дѣло Фамилистера лопнетъ. Они будутъ кричать: "Годэнъ былъ такъ глупъ, что бросилъ на это дѣло свои деньги; онъ разорился, мы это предсказывали заранѣе". Напротивъ того, если все пойдетъ хорошо, если Фамилистеръ будетъ развиваться и процвѣтать, если его средства будутъ давать ему возможность увеличивать ежегодно учрежденія, могущія обезпечить благосостояніе его обитателей,-- глупые и злые люди должны будутъ притихнуть, а люди съ сердцемъ постараются осуществить для рабочихъ то, что сдѣлали уже мы здѣсь, потому, что у нихъ будетъ увѣренность въ томъ, что ихъ время и деньги не потратятся даромъ". Эта простая рѣчь вполнѣ характеризуетъ создателя Фамилистера. Годэнъ въ 1874 году замѣчаетъ въ своей брошюрѣ: "Богатство на служеніе народу" слѣдующее: "Къ свѣдѣнію тѣхъ, которые полагаютъ, будто рабочіе классы не дисциплинированы и даже вовсе не способны къ какой бы то ни было дисциплинѣ, я долженъ сказать, что съ самого основанія Фамилистера не было ни одного факта среди рабочаго населенія, который потребовалъ бы вмѣшательства полиціи, а между тѣмъ во всѣхъ помѣщеніяхъ живетъ до 900 человѣкъ, сходки между ними весьма часты и многочисленны и вообще между всѣми живущими поддерживается самое дѣятельное общеніе". Позже Годэнъ прибавилъ: "Это вовсе не является слѣдствіемъ какого нибудь дѣятельнаго контроля надъ живущими рабочими, напротивъ, въ Фамилистерѣ весьма уважается личная свобода. Самый фактъ отсутствія распущенности обусловливается только вліяніемъ общественнаго мнѣнія".
Съ 1876 года Годэнъ стремится къ образованію ассоціаціи между нимъ и его рабочими.
"Надо признаться, что рабочіе долго не могли вполнѣ освоиться съ мыслью, что одинъ изъ первыхъ заводовъ Франціи съ его "общественнымъ дворцомъ" является ихъ собственностью, что хозяева здѣсь они сами, что патронъ ихъ не надуваетъ. Но, послѣ смерти (15-го января 1888 года) основателя Фамилистера, когда дѣло продолжало все болѣе и болѣе процвѣтать, компаньоны труженики убѣдились, что ихъ никто не надувалъ, и уже смотрятъ не безъ гордости на свою собственность. Актъ общества Фамилистера подписанъ 13-го августа 1880 года, и капиталы этого общества были слѣдующіе: строенія, имущество и товары Фамилистера -- 1,067,055,77 фр., зданіе, машины, товары и оборотный фондъ завода въ Гизѣ -- 3,031,306,70 фр., земля, зданія, машины, товары и оборотный фондъ завода въ Лекэнѣ -- 501,637,33 фр., всего 4,600,000 фр. Черезъ двѣнадцать лѣтъ этотъ капиталъ номинально числился въ томъ же размѣрѣ, но инвентарь, составленный къ 30-му іюня 1891 года, показалъ, что онъ въ дѣйствительности уже равнялся 9,297,034,51 фр., то-есть возросъ въ два раза, и акціи въ сто франковъ поднялись до 202,11 фр. Владѣльцевъ акцій завода насчитывается болѣе тысячи трехсотъ человѣкъ. Не думайте, что въ этомъ обществѣ, какъ у Фурье, достаточно поработать въ день 2--3 часа, чтобы обезпечить себя вполнѣ. Нѣтъ, трудъ и здѣсь тяжелъ и продолжителенъ, какъ вездѣ на заводахъ. Но, по возможности, здѣсь примѣнены всѣ гигіеническія условія въ обстановкѣ, и у каждаго является возможность содѣйствовать улучшенію дѣла, такъ какъ всѣ -- участники этого дѣла, а не наемные батраки. Заработная плата далеко не особенно высока: для средняго, то-есть не лучшаго, не худшаго мужчины-работника, рабочій день оплачивался въ 1892 году, 5,33 фр., для средней женщины-работницы -- 2,76 фр., для среднихъ юношей-работниковъ -- 1,84 фр. Но тутъ является на помощь производительная, дающяя огромые барыши и проценты, потребительное общество, удешевляющее до возможнаго минимума стоимость жизненныхъ припасовъ, и т. д. Состоя дѣйствительнымъ членомъ общества взаимопомощи, каждый имѣетъ право черезъ пятнадцать лѣтъ на полученіе пенсіи: мужчины въ 75 фр., женщины 45 фр. въ мѣсяцъ. Но, конечно, замѣчательнѣе всего здѣсь то, что тутъ въ тридцатилѣтній періодъ существованія Фамилистера не было ни одного преступленія, требовшаго вмѣшательства властей, что здѣсь постоянно увеличивается дѣторожденіе и уменьшается смертность даже въ сравненіи съ маленькимъ сосѣднимъ городкомъ Гизомъ, что ростъ нравственности здѣсь ясно показывается уже простыми цифрами все уменьшающагося количества прогуловъ, что здѣсь нѣтъ ни одного нищаго, ни одного старика или старухи, не знающихъ, какъ переживутъ они завтрашній день, ни одного выброшеннаго на всѣ четыре стороны сироты".
Заканчиваетъ Шеллеръ свою замѣчательную посмертную работу слѣдующими словами:
"Нечего и говорить о томъ, что Фамилистеръ является единичнымъ примѣромъ, что его существованіе не разрѣшаетъ сложныхъ соціальныхъ вопросовъ въ ихъ совокупности. Это понятно само собою. Но тѣмъ не менѣе этотъ примѣръ возможности существованія широко развившейся производительной ассоціаціи рабочихъ, процвѣтающей матеріально и облагораживающей нравственно, очень важенъ и достоинъ изученія. Можно только пожалѣть, что мы, вообще, мало знакомы съ подобными поучителями примѣрами мирнаго развитія прогресса безъ стачекъ, безъ бунтовъ, безъ подавленія помощью полиціи и войска разныхъ прискорбныхъ безпорядковъ. Въ Гизѣ, кажется, никто не побывалъ изъ нашихъ соотечественниковъ, занимающихся фабричнымъ и заводскимъ дѣломъ. Лично я знаю только одну писательницу, знавшую лично и Андрэ Годэна и Марію Годэнъ. Мало того: книги, издаваемыя Фамилистеромъ, какъ пишетъ мнѣ госпожа Годэнъ, вовсе не доходятъ до насъ, а между тѣмъ въ нихъ нашлось бы много поучительнаго... Ну, хотя бы для дамъ-патронессъ, устраивающихъ гдѣ нибудь ясли..."
Не только русскія дамы, но и большинство мужчинъ, перебывавшихъ во Франціи на Эйфелевыхъ башняхъ и т. д. едва ли интересовались "Фамилистеромъ въ Гизѣ" и его отдѣленіемъ въ Лекэнѣ (въ Бельгіи). А между тѣмъ, это одно изъ чудесъ мирнаго соціализма, существующаго на практикѣ, а не въ фантастическихъ книгахъ о солидарности людей: Въ дѣятельности Годэна Шеллеръ находилъ лучшее разрѣшеніе рабочаго вопроса, какое доступно частнымъ людямъ, но отъ государства ждалъ разрѣшеніе соціальнаго вопроса, во всей его совокупности, при помощи всенародныхъ средствъ и симпатій. Онъ былъ государственникомъ-радикаломъ въ политикѣ; мирнымъ соціалистомъ въ экономическихъ вопросахъ; просвѣщеннымъ художникомъ и гуманнымъ поэтомъ въ литературѣ.