Беатриче и Козимо ожидали своего маленькаго гостя только въ мартѣ, а онъ явился въ февралѣ, ночью, почти нечаянно, наполнивъ весь домъ тихимъ и торжественнымъ движеніемъ. Это былъ мальчикъ, какъ всѣ и ожидали. Цѣлую недѣлю онъ носилъ самыя странныя прозванія, какія только можетъ придумать отеческая любовь, покуда не получилъ, наконецъ, христіанское крещеное имя. Назвали его Сильвіо, по крестному отцу. Блѣдная мать, сіявшая новою любовью, была прелестнѣе, чѣмъ когда-нибудь. Но профессоръ смотрѣла на нее уже безъ волненія. Когда ее мать кормила своего новорожденнаго, на личикѣ Анджелы была написана покорная готовность исполнять такую же обязанность.
Въ мартѣ инженеръ Марини написалъ графу, напоминая обѣщаніе, которое далъ за него Сильвіо, Вѣсти съ рудника приходили хорошія; залежи были широкія и, дѣлая поворотъ, заставляли предполагать, что находятся всѣ во владѣніяхъ графа. Приготовительныя работы были окончены. Если графъ, какъ обѣщалъ, пріѣдетъ на пріискъ съ женою, это будетъ кстати, потому что надо сдѣлать нѣкоторыя измѣненія въ контрактѣ.
-- Тебѣ слѣдуетъ ѣхать,-- совѣтовалъ Сильвіо.-- Ты теперь отецъ семейства, обязанъ во всемъ самъ удостовѣриться. Горный воздухъ оживитъ куму Беатриче и недуренъ также для моего крестника. Поѣзжайте. Въ Нашей Надеждѣ и меня одного довольно.
Онъ сказалъ это просто и легко, но едва выговорилъ, какъ понялъ необходимое, горькое послѣдствіе: уѣдетъ и Анджела. Не годится невѣстѣ оставаться съ нимъ одной, тѣмъ болѣе, что и Аннета уѣдетъ съ графиней. Напрасно онъ убѣждалъ себя, что Анджела его племянница, подъ его опекой, что она еще ребенокъ. Взглянувъ на нее, всякій видѣлъ, что она уже не дѣвочка. И что ей дѣлать въ Надеждѣ? Но иначе нельзя было,-- приходилось терпѣть,-- и онъ уговаривалъ сначала себя, потомъ Анджелу.
-- Намъ нужно разстаться не надолго. Что-жь, дѣвочка моя, ты посмотришь на другія мѣста, на другую жизнь. Горный воздухъ здоровъ. Будешь меня любить, часто писать.
Сильвіо никакъ не воображалъ, какъ ему будетъ тяжела эта жертва; онъ считалъ ее тяжелѣе для Анджелы. Въ первую минуту она заплакала, потомъ повеселѣла, наконецъ, не скрыла, что рада перемѣнить складъ жизни, прокатиться подальше въ дилижансѣ, карабкаться по горамъ, спускаться въ шахты, ходить таинственно, съ факелами, по подземнымъ переходамъ. Только въ минуту отъѣзда она опять разнѣжилась и, казалось, хотѣла залиться слезами.
-- Увѣренъ, что ты снова заплачешь,-- говорилъ Сильвіо, геройски, нервно смѣясь.
Она на минуту отвернулась и затѣмъ вперила въ жениха сверкающіе глазки:
-- Не плачу, видишь, не плачу?
-- Браво! вотъ и прекрасно... Помни же,-- договорилъ онъ ей на ухо,-- ты должна любить меня всякій день, и писать всякую недѣлю.
Она готова писать ежедневно. Онъ, должно быть, не знаетъ, какъ она его любитъ.
-- Нѣтъ, знаю, знаю, дорогая Анджела!
Сильвіо проводилъ путешественниковъ до долины и, наконецъ, простился поцѣлуями, начиная съ крестника и кончая послѣднимъ, долгимъ поцѣлуемъ Анджелѣ.
Дилижансъ спускался съ извилистой крутизны. Сильвіо облокотился на гранитную загородку, внизу которой разстилалась долина. Безъ мысли слѣдилъ онъ глазами, какъ тяжелая карета, унося все его веселье, то исчезала за оливами, то показывалась опять; слышались ея звонки, изъ одного окошка развѣвался бѣлый платокъ... Такъ слѣдилъ онъ за каретой до глубины долины, потерялъ ее изъ виду и на мгновенье снова увидѣлъ, черною точкой, на поворотѣ. Наконецъ, ничего уже не стало видно, а онъ все еще стоялъ у загородки.
Оставшись одинъ, онъ подумалъ, что и самъ могъ бы поѣхать съ друзьями, что на мѣсяцъ безъ него обошлись бы здѣсь. Онъ серьезно соображалъ, что можно бы растолковать Джіованни, чтобъ самому взять ваканцію и не отпускать невѣсты безъ себя. Передумавъ все, онъ точно очнулся, и пошелъ въ Надежду.
Тамъ ждалъ его товарищъ по несчастью. Поваръ стоялъ на крыльцѣ; круглое лицо его озарялось обычной улыбкой. Джіованни нисколько не горевалъ.
-- Уѣхали?-- спросилъ онъ и продолжалъ конфиденціально:-- воротятся! а лѣтомъ -- свадьба.
Профессоръ подумалъ, что онъ говоритъ объ Анджелѣ, и готовъ былъ удивиться, но, всмотрѣвшись въ его лицо, догадался и кое-что вспомнилъ.
-- Такъ Аннета согласна?-- спросилъ онъ.
-- Еще бы!-- отвѣчалъ фатъ.-- Вѣдь, она по мнѣ съ ума сходитъ.