17(30) июля 1918. Зарайск
Милый и дорогой наш! Должен тебе сказать, что я уволен от должности; завтра, 31/18 июля, сдаю должность и получу последние 250 руб. за вторую половину июля. Сейчас от Андрея Антоновича получено письмо из Москвы в прилагаемом конверте, на котором адрес отправителя, нами не разобранный. Андр<ей> Ант<онович> пишет, что приехать не может и даже не знает, в Зарайске ли мы; просит сам с матерью и передает просьбу Паши, чтобы все мы ехали к ним в Гомель и Звенигородку251 и обещает выхлопотать нам разрешение на въезд в Украину, если мы можем и решимся ехать туда. Не можешь ли ты известить Андр<ея> Ант<оновича>, что мы желали бы перебраться к ним как можно скорее и просим похлопотать о разрешении нам въезда в Украину. Нельзя ли это сделать чрез студента Дашкевича, адрес которого мы не разобрали и которым письмо А. А. сдано в Москве, если же не удастся тебе разыскать Дашкевича, не можешь ли сделать это каким-либо другим путем? Просим тебя также узнать -- нужно ли разрешение на проезд в Гомель и от кого это разрешение получить? Не можешь ли помочь нам рассчитать, сколько будет стоить проезд троих с двумя маленькими на руках. Будем стараться как можно скорее все распродать и поскорее уезжать из Зарайска, где берут на учет молоко и будут давать лишь по стакану на человека. Оставаться нам здесь нет никакого смысла, в Москве мы тоже не думаем оставаться, хорошо бы проехать Москву, даже не высаживаясь, если это можно. Разрешение на въезд в Украину нужно будет только в Гомеле, следовательно, ждать его мы не будем.
Вот в каком положении мы очутились. Хорошо было бы, если бы к нашему отъезду ты приехал в Зарайск и помог нам выехать. Я бы передал, тебе два портфеля с материалом для 3-го тома; эти портфели и остались бы на твоих руках. Но вот что открылось. Последнее время я занялся составлением статьи, в которой хочу дать систематическое и возможно краткое изложение учения. Стал читать статью Музе й 252, и вот оказалось, что она напечатана не вся. Между прочим, к статье Музей 33 примечания, но в тексте есть ссылки только на 30 примечаний, на остальные три нет ссылки. К счастию, у меня сохранился подлинник статьи, и оказалось, что остались ненапечатанными десять четверок (2 1/2 листа), кругом исписанных моею рукою. Все напечатанное на 65 страницах у меня было написано на 83 четверках, приблизительно 1 1/3 четверка на странице, оставалось, следовательно, напечатать страниц 6--7; на этих страницах и были бы указания на три последние примечания. Поэтому 3-й том надо начать окончанием статьи Музей, помещенной последней во 2-м томе.
О том, когда мы соберемся выезжать из Зарайска, поговорим по телефону. Не лучше ли и тебе на наше это письмо ответить по телефону, -- можешь вызвать нас к определенному часу чрез нашу телефонную станцию при почтовой конторе. Нам надо знать, главным образом, нужно ли и от кого получить разрешение на выезд в Гомель -- не от германского ли посольства: жена едет к мужу (домовладельцу гомельскому) с двумя детьми и при них отец и мать жены гомельского домовладельца. Недавно получили открытку от Елиз<аветы> Павл<овны>253, Алексей Никол<аевич> выслан как контр-революционер и где он -- неизвестно, Екат<ерина> Иван<овна> в Пензе в больнице, Елиз<авета> Павл<ов-на> одна с внучатами.
Все мы, мама, Люба254 с детьми и я крепко тебя обнимаем.
Горячо любящий Н. Петерсон.
17/30 июля. Зарайск.