Буря в горах.
В следующие два дня близнецы так же выходили с Фрицем рано утром и оставались вместе с козами весь день в горах, возвращаясь домой только при солнечном закате. Но на четвертый день все вышло совсем, совсем иначе. Вышло все иначе не только потому, что они должны были идти в первый раз с козами одни, но и от того, что это был тот день, в который случилось самое большое событие во всем том году.
В это утро коровы всего селения уходили на все лето в высокие горы. В маленьком сельском домике все встали с рассветом, и в то время, как мать Адольф доила коз, близнецы, захватив с собою завтрак, побежали на большой камень возле горной тропинки, откуда им хорошо было видно лежащее внизу село.
Еще до рассвета отец Адольф и Фриц, поцеловав мать Адольф и простившись с Розели, ушли в деревню собирать стадо для длинного пути в горы. Они не простились с близнецами, потому что близнецы должны были присоединиться к ним, когда стадо коров будет проходить мимо их дома, так как первые две мили пути на высокие горные пастбища, где будет пастись стадо коров, были те же, что и на пастбище для коз.
Ленели и Сеппи уже съели свой хлеб и выпили молоко и прыгали от волнения на своем камне, когда снизу, из деревни, донеслись первые звуки веселой музыки. Они поняли, что это стадо с провожающими его жителями деревни двинулось в муть. Это была очень красивая, торжественная и веселая процессия.
Сеппи побежал в хлев с такой быстротой, с какой только способны были нести его ноги.
-- Они идут, они идут! -- кричал он.
-- Наши козы готовы, -- ответила мать Адольф. -- Вы с Белло можете выводить их на тропинку и дожидаться там, пока пройдет стадо. Тогда вы должны будете вместе с отцом и Фрицем идти сзади стада и дойти вместе с ними до Больших Сосен, что растут у разветвления тропинок. Там отец и Фриц вас оставят, и вы с Ленели пойдете дальше одни. Вы хорошо знаете дорогу?
И мать с беспокойством посмотрела в голубые глаза Сеппи.
-- О, да, мама, -- сказал Сеппи уверенно. -- Не беспокойся, я знаю ее хорошо и Ленели тоже. Мы можем беречь коз не хуже Фрица. Ты увидишь.
Сеппи, с помощью Белло, выгнал коз к горной тропинке, где они могли пока пощипать траву Несколько минут спустя, мать Адольф присоединилась к ним, таща за собой Розели в деревянной тележке.
Процессия вышла из деревни. Она была уже вся видна на извивающейся крутой горной тропинке. Впереди шли три прекрасные пестрые коровы, каждая с висящим на шее колокольчиком чуть ли не с целое ведро величиной, и с гирляндами цветов на рогах. За ними шло еще тридцать коров каждая с маленьким колокольчиком. Они шли, важно выступая, гуськом за своими предводительницами. Все колокольчики звенели, и народ, который шел вслед за стадом из деревни, пел и насвистывал так, что весь воздух был полон веселых звуков.
Задняя корова несла на рогах табуретку для дойки, и за нею шли пастухи -- отец Адольф с Фрицем.
Белло, который прекрасно понимал, что происходит, так как видел это каждый год, удерживал коз всех вместе у края тропинки, а когда Сеппи и Ленели, крича и распевая вместе со всеми, погнали их вперед, Белло важно пошел сзади коз, махая хвостом словно флагом.
Мать Адольф с гордостью смотрела на идущих так весело мужа и детей, но когда они исчезли из вида и звуки музыки начали понемногу ослабевать, доносясь издалека, она утерла глаза передником, подобрала оставленные близнецами после завтрака миски и пошла потихоньку с маленькой Розели в свой опустевший домик.
Народ из деревни прошел еще немного дальше, а затем все, уже без песен, стали спускаться по горной тропинке и разбрелись по своим домам. Над горами воцарилась тишина.
* * *
Все выше и выше забиралось стадо коров и коз, извиваясь по скалистой тропинке, пока не добралось до Больших Сосен. Здесь отец Адольф и Фриц остановились.
-- Запомните, дети, -- сказал отец Адольф торжественно близнецам: -- козы -- это наше единственное имущество. Если они заблудятся, потеряются или упадут со скалы и разобьются, будет ваша вина. Вы должны быть добросовестны, внимательны и смелы и не допускать, чтобы с козами что-нибудь случилось, -- иначе, когда придет зима, мы будем голодать.
Затем он и Фриц простились с близнецами, и дети зашагали по своей одинокой дороге. Они чувствовали, что делают очень важное, нужное дело.
* * *
Белло был удивительный пес. Очевидно он умел считать, потому что он всегда знал, когда не хватало хоть одной козы. Тогда он принимался бегать, втягивая носом воздух, вдоль тропинки до тех пор, пока ему не удавалось найти отбившуюся козу и присоединить ее к стаду. Но, несмотря на все свое искусство и ум, Белло был совершенно сбит с толку, когда увидел в первый раз, что Фриц идет в одну сторону, а козы в другую. Он стоял на разветвлении дорог и, смотря то на одну тропинку, то на другую, жалобно выл. Затем он бросился за Фрицем.
-- Нет, нет, Белло, ступай за козами! -- закричал Фриц. Уши и хвост Белло опустились, и он посмотрел умоляюще на Фрица.
Фриц уже отдал свой рожок Сеппи и теперь крикнул брату:
-- Труби в рожок, Сеппи!
Сеппи не умел играть веселой песенки Фрица и издал какой то ужасный звук рожком. Белло знал, что он должен следовать за звуком рожка, даже если это должно разлучить его с Фрицем.
-- Добрый, старый нес! -- сказал Фриц, ласково хлопая его по спине. -- Иди, гони коз.
Белло лизнул его руку и понесся в горы за козами.
Когда Белло догнал коз, он обежал вокруг них и начал гнать коз обратно к Фрицу. Едва-едва Сеппи удалось растолковать ему, что козы должны идти на пастбище, как обычно. И когда Белло понял, что от него хотят, он добросовестно погнал коз в горы, но уже не бегал, как он делал обыкновенно, весело описывая круги вокруг стада, и не бросался с лаем на каждое валявшееся бревно. Он шел печально около Ленели, тыча носом в ее руку.
-- Смотри, Сеппи, -- сказала она: -- Белло понимает, что он должен помогать нам пасти коз, но ему хотелось бы идти с Фрицем.
-- На свете есть много людей, которые понимают меньше, чем Белло, -- ответил Сеппи задумчиво.
Сеппи поднес рожок к губам, надул щеки и затрубил изо всей силы. Получилось какое то ужасное гудение, которое повторило эхо в скалах. Издалека, с горной тропы, донесся ответ Фрица. Белло насторожил уши и завыл. Фриц и Сеппи перекликались снова и снова, но звуки становились все тише и тише, по мере того, как они все дальше уходили друг от друга.
Скоро они не слышали уже больше друг друга. Близнецы впервые оказались совсем одни на горе с Белло и козами.
Добравшись, наконец, до пастбища, они бросились па траву. Ленели вынула из кармана вязанье и принялась за работу. Белло вздохнул и растянулся около нее, не сводя глаз с коз. Тепло грело солнце, и было совсем тихо на склоне горы. Не слышно было ни звука, кроме сочного хрустения травы, которую щипали козы, и звона их колокольчиков.
Тогда Сеппи принялся учиться играть на рожке. Он дул и дул до тех пор, пока его лицо не сделалось совсем красным. Он старался сыграть песенку Фрица, но из рожка выходил только какой-то хрипящий рев.
Ленели долго мужественно переносила это. Наконец она сорвала стебель травы, натянула его между ладонями и, когда Сеппи отвернулся в другою сторону, дунула изо всей силы прямо ему в ухо. Раздался пронзительный звук, и эхо подхватило его так, что казалось, что весь воздух разрывается на тысячу кусков.
Сепии вскрикнул и зажал уши руками.
-- Как это ты сделала? -- сердито воскликнул он. -- Мне только что начало удаваться подобрать песенку.
-- Хорошо, -- сказала Ленели, -- может быть тебе и начало удаваться, но ты так долго, бесконечно долго подбирал ее. Мой свист право не хуже твоего. Я не буду больше, если только и ты перестанешь.
Сеппи недовольно отложил рожок. Он поднялся и стал смотреть на удивительный вид, раскинувшийся под ними. На той стороне долины горный хребет Риги поднимал свои гребни к самому небу. Маленькие, точно игрушечные, деревни, каждая с белой колокольней, лежали, как бы заснув, в солнечном сиянии. На противоположном берегу озера был виден город Люцерн. Он был совсем как на картинке, так как звуки с шумных улиц не достигали до них, и на них не было заметно никакого движения. На озере белые пароходы казались белыми бабочками, порхающими по голубой воде.
-- Мне кажется, что мы видим отсюда весь мир, -- как ты думаешь? -- спросила Ленели.
-- Фу! Нет, -- ответил Сеппи насмешливо: -- мы не видим даже большей части его. Но, конечно, это лучшая его часть. Видишь ли, еще есть океаны, которые больше Люцернского озера и глубиной в целую милю. А потом где то еще есть Париж и Лондон.
-- Сеппи, -- сказала Ленели, -- мама говорит, что мы очень близки к богу в горах, что он может смотреть вниз и видеть всех людей, видеть, что они делают, но я не понимаю, как он может уследить за всеми нами сразу?
-- Да, он, конечно, не может, глупая, -- ответил ее брат еще более насмешливо. -- Разве ты не знаешь, что земля круглая? II как бы внимательно он ни смотрел, он, все равно, может видеть только одну ее сторону. Я думаю, что он поэтому и делает ночь. Он погружает часть людей на одной стороне земли в темноту, и в это время наблюдает за теми, которые остаются на другой стороне.
Сеппи никогда не думал об этом раньше, но всегда считал своим долгом отвечать на вопросы сестры, если даже он сам понимал в этом не больше ее.
Ленели же всегда верила тому, что говорил Сепии, даже тогда, когда он говорил такие глупости.
Выслушав объяснение Сеппи, она снова принялась за вязанье.
Козы мирно паслись вокруг них. Воздух был совсем чист, и солнце так тепло грело. Около белоснежного хребта Риги собрались маленькие клочки облаков. Они делались все длиннее и длиннее и спускались вниз по горному склону.
-- В Люцерне идет дождь, -- сказал Сеппи.
Облака спустились совсем вниз и покрыли всю долину, так что дети видели под собой только сплошное море мглы. В клубящихся облаках слышались раскаты грома и блестели молнии.
-- Как-то здесь одиноко, когда весь мир скрылся от нас за облаками и вокруг никого нет, -- правда? -- спросила Ленели робко.
-- Но ведь здесь козы и Белло, -- ответил ободряюще Сеппи.
Он посмотрел наверх. Маленькие клочки облаков собирались теперь и вокруг гребня старого Пилатуса. Солнце неожиданно спряталось, и на Сеппи упала капля дождя.
-- Через минуту и здесь пойдет дождь, и тоже сильный, -- сказал он.
-- Что же нам делать? -- воскликнула Ленели, свертывая вязанье и вскочив на ноги.
-- Очевидно вымокнуть, -- ответил Сеппи. -- Здесь некуда спрятаться.
-- Что-нибудь и здесь можно найти, -- сказала Ленели. -- Я пойду поищу, а ты с Белло посмотри за козами. -- И она отправилась на поиски.
Скоро с вершины скалы, которая была несколько ниже их, Сеппи услышал ее голос.
Козы, Белло и Сеппи -- все бросились мгновенно вниз по тропинке. Ленели стояла уже под нависшей скалой, защищенной со всех сторон ветками раскидистой сосны. Белло и Сеппи нырнули тоже под скалу. Козы плотно столпились вокруг них, так как действительно разразилась буря. Молния сверкала, гром гремел, дождь лил, как из ведра. Перед скалой несся грязный, бурлящий поток.
Дети забились вглубь убежища, насколько только они могли, и не произносили ни слова. Только один раз, когда струйка воды неожиданно скатилась сверху на шею Ленели, она вскрикнула "Ой!" таким голосом, что Сеппи услышал его, несмотря на рев бури.
Так они долго сидели, пока буря бушевала вокруг. Наконец, гром начал греметь все дальше и дальше от них, дождь прекратился и солнце выглянуло снова.
-- Буря кончилась, -- сказал Сеппи, -- нам можно вылезать отсюда.
Козы уже успели разбрестись по соседним скалам и щипали мокрые пучки травы, когда близнецы вышли из под скалы.
Струйка воды, которая проникла через трещину в скале и скатилась на шею Ленели, совсем перепачкала ее платье, и теперь девочка вертелась во все стороны, стараясь разглядеть размеры несчастья.
Вдруг раздался страшный грохот и гул, как будто снова загрохотал гром, хотя небо было совсем голубое и ясное.
Дети в испуге бросились друг к другу, козы задрожали, а Белло удрал снова под скалу.
-- Снежный обвал! -- с трудом вымолвила Ленели, дрожа от страха. -- Отец думал, что его уже не будет этой весной... Ах, как хорошо бы сейчас быть дома!
Издалека, снизу, со склона горы несся треск и гул выворачиваемых с корнями могучих деревьев и падающих снежных глыб, разбивавшихся о скалы и перепрыгивавших с уступа на уступ.
Казалось, весь мир разрывается на куски. Наконец, страшный грохот прекратился и наступила зловещая тишина. Дети знали хорошо страшную опасность обвалов. С тех пор, как они только себя помнили, они слышали истории о путешественниках, погребенных заживо под глыбами льда и снега, и о целых деревнях, которые были совершенно сметены с лица земли или же так завалены камнями, деревьями и землей, что никто из их жителей не увидел больше света.
Первая мысль близнецов была о матери.
-- Ах, -- сказала Ленели, -- как ты думаешь, наш дом не засыпан обвалом?
Сеппи подумал секунду, затем сказал рассудительно:
-- Нет, это не может случиться, потому что между, склоном горы и нашей усадьбой есть большая впадина. Обвал должен бы обрушиться сначала туда. Я уверен, что обвал не может снести наш дом.
-- А отец! Фриц! -- всхлипнула Ленели.
-- Они уже обогнули гору и теперь на другой ее стороне, -- сказал Сеппи. -- А там вряд ли солнце тоже растопило снега. Поэтому там не может быть обвала. От этого же обвала им не будет никакого вреда, так как он скатился по этой стороне горы.
-- Идем же домой, -- сказала Ленели, -- хотя еще и рано. Я не могу дожидаться вечера, чтобы узнать -- целы ли мама и Розели.
-- Мы должны пасти коз весь день, -- возразил Сеппи, -- иначе они на ночь не дадут молока.
-- Они все равно много не дадут, -- возразила Ленели, -- потому что они очень перепугались. А мы пойдем тихо, и они смогут пощипать по пути то там, то здесь травы.
Она взяла свою альпийскую палку, которую она всегда носила с собой, завязала в узелок завтрак, подвесила его к концу палки, положила ее на плечо и, крикнув Белло, начала собирать коз.
Сеппи, немного колеблясь, последовал за ней, и скоро они все спускались по крутой горной тропинке.
Солнце снова ярко светило. Белые облачка плыли по бездонному голубому небу и казалось, что не произошло ничего ужасного.
Совесть Сепии беспокоила его.
-- Это ведь была только гроза, -- сказал он Ленели. -- А снежный обвал уже кончился, и он не сделал нам никакого вреда. Я думаю о том, что бы было, если бы отец не ушел в горы и был теперь дома. Он мог бы подумать, что мы не лучше маленьких ребятишек, потому что так перепугались.
Ленели ничего не ответила. Она продолжала идти вперед. Так они молча шли некоторое время.
Они дошли до Больших Сосен, где разветвлялись дороги и где они расстались с отцом и Фрицем, и пошли по изгибу тропинки.
Вдруг Белло, который был с козами немного впереди, начал бешено лаять.
-- Это Нэнни, я в этом совершенно уверен, -- сказал Сеппи. -- Она, наверное, старается где-нибудь свернуть себе шею.
Он бросился вперед и скрылся за высокой скалой, а Ленели последовала за ним неторопливыми шагами.
Через мгновение Сеппи прибежал обратно к ней с бледным и перепуганным лицом.
-- Это не Нэнни, -- сказал он. -- Это снежный обвал. Он весь в ущелье. Мы не можем пройти там.
Он схватил за руку сестру и потащил ее на вершину скалы, которая возвышалась над ущельем. Оттуда они с ужасом смотрели вниз.
Там, где утром так весело, с музыкой, шли в горы коровы и козы, извиваясь красивой лентой по склону горы, теперь лежала огромная масса льда, снега и камней, совершенно загораживая дорогу. Еще хуже было то, что снежный обвал образовал плотину через русло горного ручья в том месте, где козы обыкновенно останавливались пить, и превратил ручей в маленькое озеро, которое с каждой минутой делалось все глубже и шире. Козы, тревожно блея, жались у его края, в то время как Белло, совершенно сбитый с толку, бегал взад и вперед, дико лая.
Дети знали хорошо, как серьезно их положение. Они были одни на горе, с закрытым проходом к деревне и без пищи, кроме завтрака, который они взяли утром из дому.
Несколько секунд они молча наблюдали, как вода непрестанно поднималась в маленьком озере. Они были слишком испуганы для того, чтобы говорить. Наконец Ленели сказала:
-- Идем обратно к Большим Соснам и там обдумаем, что делать.
Сеппи затрубил в рожок, но, вместо того, чтобы поворачивать коз, Белло только посмотрел на него и завыл. Это был день ужасных неожиданностей для Белло. Сначала его покинул Фриц. Затем разразилась гроза. Потом возвращение домой посреди дня, а не вечером. И теперь, к довершению всего, исчезла их дорога. Неудивительно, что он был сбит с толку.
Сеппи бросился вниз к краю воды и погнал сам коз наверх. Когда же они начали щипать траву, бродя вокруг сосен, Сеппи с Ленели сели под старую сосну, чтобы обдумать свое положение.
-- Мы не можем пройти домой этой дорогой, это несомненно, -- сказал Сеппи. показывая на заваленный проход.
-- Но мы не можем так же оставаться здесь, -- чуть не плача сказала Ленели. -- Должна же здесь быть какая-нибудь дорога, хотя бы в другом направлении.
-- Тут есть та дорога, по которой пошли этим утром отец и Фриц, -- сказал Сеппи. -- Мы можем исследовать ее. Она должна куда-нибудь выходить.
-- Может быть она тоже завалена, -- сказала Ленели.
-- Я пройду немного по ней и посмотрю, -- предложил Сеппи, -- а ты оставайся здесь и смотри за козами.
-- Дай мне тогда твой рожок, -- попросила Ленели. -- Я буду время от времени трубить для того, чтобы ты мог найти дорогу обратно. Ты помнишь, что отец всегда говорил, что никогда не нужно покидать тропинку, так как в горах легко заблудиться.
-- Да это верно, -- согласился Сеппи. -- Попробуй, можешь ли ты трубить в рожок.
Ленели поднесла рожок к губам и подула в него с такой силой, что ее лицо сделалось красным, но у нее выходил лишь жалобный писк.
-- Я лучше возьму рожок с собой, -- сказал Сепии, беря его у сестры, -- и буду время от времени трубить в него. Ты можешь отвечать, дуя в стебель травы, так, как ты сделала тогда. Девочки, конечно, неспособны управляться с рожком.
Ленели была слишком несчастна, чтобы отвечать на это обидное замечание, и в следующую минуту Сеппи ушел по неизвестной тропинке.
Долго, очень долго, как казалось Ленели, она отвечала на звуки рожка, которые становились все тише и тише. Наконец, она совсем перестала их слышать.
-- Ах, что я буду делать, если Сеппи совсем ушел? -- простонала она, когда на все ее отчаянные сигналы уже больше не приносилось ответа.
Она еще долго прислушивалась. Наконец, вдали послышался звук рожка Сеппи.
-- Сеппи, Сеппи идет! -- радостно воскликнула она и, сорвав новый стебель травы, натянула его между ладонями и дала ответный сигнал.
Сеппи скоро появился на тропинке.
-- Иди, -- закричал он, отчаянно махая руками по направлению тропинки.
Ленели, позвав Белло, погнала вместе с ним коз.
-- Снежный обвал, должно быть, начался на той стороне нашего прохода. -- сказал Сеппи, когда Ленели подошла ближе. -- На этой стороне нет и намека на него.
-- Может быть, если мы пройдем далеко по этой тропинке, мы найдем отца и Фрица, -- воскликнула Ленели, оживляясь.
-- Я тоже сначала подумал об этом, -- ответил Сепии, -- но если здесь найдется какая-нибудь тропинка, которая бы спускалась вниз, мы должны пойти по ней, чтобы успокоить маму. Отец и Фриц ничего не знают об обвале, так что они не встревожены, но мать, если мы не придем домой, будет думать, что мы погибли.
-- Как я хотела бы сейчас, чтобы мы умели летать, -- сказала Ленели.
-- Тогда бы нам пришлось пожелать так же крылья и для коз, -- пошутил Сеппи, -- потому что, помнишь' отец сказал, что мы должны заботиться о них, что бы ни случилось.
Несмотря па то, что Ленели была напугана, она не могла не рассмеяться.
-- Какими бы они были смешными, если бы неслись по воздуху вместе с нами и Белло, -- сказала она. -- Во всяком случае они могли бы двигаться тогда немного скорее, чем теперь, -- нетерпеливо прибавила она, подгоняя Нэнни палкой.
-- Они голодны, -- сказал Сепии. -- Они почти ничего не ели с тех пор, как пронеслась буря.
И ему в голову пришла блестящая мысль:
-- Я тоже голоден, -- сказал он, -- да и ты. наверное. Давай-ка, съедим наш завтрак, пока козы пощиплют траву, -- тогда у них будет больше сил, и они скорее пойдут дальше.