Бесѣдка.
Съ тѣхъ поръ какъ молодой кардиналъ Медичи влюбился въ Юлію Вителли, его отношенія къ Джиневрѣ Валори стали постепенно охлаждаться, и наконецъ совершенно прервались безъ всякаго кризиса и сценъ, какъ это обыкновенно бываетъ съ угасающей любовью. Джиневра, какъ истинное дитя своего вѣка, чувствовавшая отвращеніе къ продолиривязанностямъ, скоро утѣшилась и стала интриги.
Между тѣмъ замѣтивъ, что ея бывшій любовникъ серьезно вздыхаетъ по ея пріятельницѣ Юліи, она страшно разсердилась; ее мучила не ревность, а досада и зависть, что красота другой могла затемнить ея могущественныя чары. Когда герцогское семейство переѣхало въ Розиньяно, а съ нимъ вмѣстѣ и красавица Юлія перебралась въ свою виллу Вальерде, по сосѣдству съ герцогскимъ замкомъ, побѣдоносно увлекая за своей колесницей двухъ братьевъ Медичи,-- Валори осталась въ Флоренціи обдумывать въ тайнѣ свой планъ мщенія. Обсудивъ все самымъ обстоятельнымъ образомъ, она скромно отправилась въ сопровожденіи только одного слуги въ виллу Вителли.
Джиневра хотѣла этимъ сюрпризомъ обрадовать свою дорогую пріятельницу. Юлія, хотя и не была довольна такимъ неожиданнымъ пріѣздомъ ея интимной подруги, тѣмъ не менѣе приняла ее съ распростертыми объятіями и выразила непритворную радость видѣть ее у себя въ домѣ. Гостьѣ отвели лучшія комнаты въ палаицо и приставили къ ней ловкихъ горничныхъ. Затѣмъ въ честь Валори стали назначать празднества, потомъ Юлія повезла ее въ герцогскій замокъ, гдѣ она тоже была принята очень любезно.
Все это дѣлалось, конечно, не отъ сердца и неискренно, но ради приличія.
Одна знала, что милая подруга отбила у нея любовника и за это глубоко ненавидѣла ее, хотя всячески старалась скрывать свою злобу. Другая сильно подозрѣвала такъ неожиданно появившуюся подругу и была убѣждена, что она затѣяла что-то недоброе.
Окружая возможнымъ вниманіемъ дорогую гостью, Юлія въ то же самое время изъ подтишка очень внимательно за ней наблюдала. Джиневра вскорѣ увидѣла все дѣло, какъ оно было. Отъ ея наблюдательности не укрылось, что милая подруга путаетъ обоихъ братьевъ Медичи, что одинъ не вѣдаетъ объ отношеніяхъ къ Юліи другого.
Джиневра продолжала внимательно слѣдить за всѣми поступками подруги и увидала, что донъ Джіованни посѣщаетъ Юлію въ то время когда отсутствуетъ донъ Гарціа и наоборотъ, и что съ кардиналомъ Джіованни она видится въ паркѣ, гуляетъ до бесѣдки, скрытой въ зелени, куда влюбленная парочка обыкновенно скрывается.
Гуляя въ одинъ прекрасный день въ паркѣ, Джиневра замѣтила съ задней стороны бесѣдки лѣсенку, ведущую на верхнюю терассу. Эта послѣдняя освѣщалась маленькимъ окошечкомъ, сквозь цвѣтныя стекла котораго нельзя было видѣть, что происходило внутри. Не смотря на это Джиневрѣ своими рысьими глазами все-таки удалось отыскать одно стеклышко изъ самыхъ маленькихъ, которое, будучи разбито, въ торопяхъ замѣнено бѣлымъ и довольно прозрачнымъ.
Джиневра, подсматривая въ это стеклышко, легко могла видѣть, что дѣлалось внутри бесѣдки. Именно на этомъ она и основала планъ своей интриги.
Во дворцѣ Юліи Вителло былъ пиръ. Въ числѣ приглашенныхъ, кромѣ гостившей Джиневры, были донъ Джіованни, донъ Гарціа и ихъ сестра герцогиня Изабелла съ своимъ пажемъ Торелло. Послѣ роскошнаго ужина съ кипрскимъ и кандійскимъ винами и весьма торжественными, а главное многочисленными, тостами у многихъ закружились головы и они предложили выйти въ садъ подышать свѣжимъ воздухомъ. Всѣ съ особеннымъ удовольствіемъ приняли это предложеніе и общество отправилось изъ обѣденнаго зала въ садъ. Свѣжій воздухъ располагаетъ къ свободѣ, а тѣмъ болѣе послѣ многочисленныхъ тостовъ; пары быстро разбрелись по тропинкамъ роскошнаго сада, тѣнистымъ бесѣдкамъ и таинственнымъ гротамъ окруженнымъ стройными тополями.
Донъ Гарціа Медичи хотѣлъ предложить руку своей богинѣ, красавицѣ Юліи, но Джиневра поспѣшила избрать его своимъ кавалеромъ. Отказаться было нельзя; молодой человѣкъ очень любезно принялъ ея руку и они отправились гулять.
Джіованни, конечно, воспользовался удобнымъ случаемъ и въ свою очередь предложилъ руку прекрасной Юліи. Изабелла Орсини опиралась на руку пажа Торелло.
Влюбленный юноша до такой степени былъ въ восторгѣ отъ такой милости герцогини, что не могъ вымолвить ни слова, рука его трепетала, онъ краснѣлъ, конфузился.
Изабелла сжалилась надъ нимъ и когда они вошли въ тѣнистую алею сказала:
-- Торелло! Отчего вы такъ задумчивы и грустны? Я помню вы были недавно безпечнымъ и рѣзвымъ пажемъ. Вы ужасно перемѣнились. Мнѣ кажется, я не погрѣшу противъ истины, если скажу, что сердце ваше ранено какой-нибудь веселой шалуньей. Только любовь можетъ такъ сильно измѣнять подобныхъ юношей, какъ вы.
Торелло глубоко вздохнулъ, но не отвѣчалъ.
-- Значитъ я угадала?-- продолжала Изабелла.
Легкая улыбка, скользнувшая по губамъ молодого человѣка, подтвердила это предположеніе.
-- Кто же предметъ вашей страсти? скажите мнѣ. Впрочемъ я угадываю: вѣроятно одна изъ фрейлинъ моей матери. Между ними есть прехорошенькія.
-- Ахъ, нѣтъ, синьора, я люблю нефрейлину!-- вскричалъ юноша.
-- Такъ кого же вы любите?
Торелло, ободренный настойчивостью герцогини, понялъ, что настало время хотя отчасти высказаться и, призвавъ на помощь все свое мужество, началъ:
-- Особа, которую я люблю такъ знатна и высоко стоитъ, что я не могу надѣяться на ея взаимность. Она даже и неподозрѣваетъ о моей любви. А между тѣмъ я ее обожаю, благоговѣю передъ ней. Я знаю, что страсть, сжигающая меня, не можетъ принести мнѣ счастья, но я объ этомъ не думаю; если бы мнѣ грозила смерть, я все-таки благословлялъ бы ту, которая зажгла этотъ божественный огонь въ моей груди.
-- И вы думаете, что она не догадывается о вашей любви? Не ошибаетесь ли вы? Женщины очень проницательны, иногда онѣ дѣлаютъ видъ будто не замѣчаютъ того, что имъ уже хорошо извѣстно.
-- О, еслибы она могла знать, что происходитъ въ моемъ сердцѣ, она вѣрно пожалѣла бы меня!
Говоря это, молодой человѣкъ страстно взглянулъ на Изабеллу, она тотчасъ опустила глаза, какъ преступникъ, пойманный на мѣстѣ преступленія, и тихо сказала:
-- А если бы она васъ пожалѣла, то чѣмъ же могла бы васъ утѣшить?
-- Малѣйшее ея участіе, сдѣлало бы меня счастливѣйшимъ изъ смертныхъ.
При этихъ словахъ Торелло прочелъ въ глазахъ Изабеллы такъ много снисхожденія, что осмѣлился пожатъ ей руку. Прекрасная герцогиня не разгнѣвалась за это. Тогда страстно влюбленный пажъ схватилъ ея руку, покрылъ ее поцѣлуями и вскричалъ:
-- Вы женщина, которую я люблю!...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Въ это время молодой кардиналъ Джіованни Медичи, девятнадцатилѣтній юноша, одѣтый въ изящный бархатный костюмъ, велъ подъ руку очаровательную Юлію, блиставшую красотой болѣе чѣмъ брилліантами, которые были пришпилены въ ея бѣлокурые волосы.
-- Намъ не слѣдуетъ слишкомъ удаляться, Джіованни,-- говорила своему кавалеру красавица.-- Я боюсь возбудить подозрѣнія Гарціа, быть можетъ онъ слѣдитъ за нами, и если мы удалимся, онъ можетъ догадаться.
-- Чтожъ изъ этого? Вы думаете я его боюсь?-- вскричалъ юный кардиналъ, желая похвастаться своей отвагой передъ красавицей.
-- Нѣтъ я этого не думаю. Но не дай ему Богъ когда-либо открыть нашу тайну. Выйдетъ ужасный скандалъ.
-- На что же онъ надѣется? Не думаетъ ли онъ вѣчно властвовать надъ вами? По какому это праву? Развѣ въ силу того, что вы разъ изъ сожалѣнія дали ему нѣсколько мгновеній неземнаго блаженства? На что онъ можетъ жаловаться, если то самое чувство, которое возвысило его въ вашихъ глазахъ, сегодня измѣнило ему? Онъ долженъ уступить мѣсто болѣе счастливому, тому кто съумѣлъ вамъ понравиться болѣе его.
-- Боже мой! вы не знаете какъ онъ вспыльчивъ и необузданъ. О, еслибы онъ узналъ, его гнѣвъ былъ бы ужасенъ.
-- Я не боюсь его гнѣва. Я даже былъ бы радъ показать вамъ силу моей любви въ противоположность гнѣву, хотя бы и моего брата.
-- Слова ваши меня пугаютъ. Вы не думаете о моей репутаціи и не хотите взять въ соображеніе, что гнѣвъ Гарціа обратится прежде всего на меня.
-- Пусть попробуетъ тронуть хотя волосъ на вашей головѣ. Я всегда буду готовъ защитить васъ.
-- Братъ противъ брата. Если это случится изъ-за меня, я всю мою жизнь буду въ этомъ раскаяваться.
-- Мужчина противъ другого мужчины. Я не виноватъ, что мы родились отъ одной и той же женщины.
-- Джіованни!
-- Я ненавижу его, не могу перенести мысли, что онъ владѣлъ вашимъ сердцемъ раньше меня!
-- Мнѣ кажется онъ имѣетъ болѣе нравъ васъ ненавидѣть, за то что вы отняли у него это сердце.
-- И прекрасно! Въ такомъ случаѣ мы взаимно ненавидимъ другъ друга; я ничего лучшаго не желаю!
-- А еслибы васъ слышала ваша мать?
-- Наша мать? Она первая причина нашей ненависти, такъ какъ всегда больше всѣхъ любила и ласкала Гарціа.
-- Я не вѣрю этому. Мать любитъ всѣхъ своихъ дѣтей одинаково.
-- Это также вѣрно, какъ и то, что я люблю тебя, Юлія, всей силой моей души!-- вскричалъ Джіованни.
Ohj" былъ не въ состояніи долѣе сдерживать юношескій пылъ своей страсти и, горячо обнявъ, поднялъ на воздухъ соблазнительную Юлію.
-- Неосторожный,-- шептала Юлія,-- говорю вамъ увидятъ, оставьте меня хотя на нѣсколько минутъ.
Уединенная бесѣдка была недалеко.
Джиневра между тѣмъ прогуливалась съ донъ Гарціа въ другой части сада. Сердце юнаго Медичи было переполнено любовью къ Юліи. Какъ не была Валори красива и привлекательна, но онъ не находилъ никакого интереса въ ея обществѣ. Изъ вѣжливости онъ едва поддерживалъ съ ней разговоръ, изрѣдка говоря обычные комилементы ея красотѣ, на что красавица отвѣчала язвительно, намекая на его страсть къ ея подругѣ. Послѣ нѣсколькихъ острыхъ фразъ, разговоръ прерывался. Всѣ мысли молодого человѣка были заняты Юліей, подлѣ которой ему хотѣлось быть. Джиневра все это видѣла и слѣдила за парочкой, прогуливавшейся вдали, по другой тропинкѣ.
Когда парочка скрылась изъ глазъ, Джиневра поняла, что влюбленные вошли въ бесѣдку и сразу прервала церемонные разговоры.
-- Да Гарціа вы обмануты!-- вскричала она.
-- Что вы говорите, синьора? Я васъ не понимаю.
-- Говорю, что вы обмануты, что мы оба обмануты. Мой Джіованни увлеченъ вашей Юліей, и въ это самое время они быть можетъ въ объятіяхъ другъ друга и смѣются надъ нами.
-- Проклятіе!-- вскричалъ донъ Гарціа, хватаясь за рукоятку кинжала.-- Увѣрены ли вы въ томъ, что говорите?
-- Дайте мнѣ слово благороднаго принца, что съумѣете обуздать вашъ гнѣвъ, и я дамъ вамъ возможность убѣдиться собственными глазами въ истинѣ моихъ словъ.
-- Идемъ.
-- Клянетесь?
-- Хорошо я вамъ клянусь, что съумѣю владѣть собой.
-- Ваше честное слово?
-- Слово благороднаго рыцаря. Идемъ.
Джиневра Вителли повела донъ Гарціа къ бесѣдкѣ. Предупредивъ его, чтобы онъ не шумѣлъ, они тихо поднялись по лѣстницѣ на площадку. Когда они были на верху, Джиневра отыскала прозрачное стеклышко и приложила къ нему глазъ, затѣмъ, обратившись къ донъ Гарціа, просила его сдѣлать то же самое.
Донъ Гарціа посмотрѣлъ и увидалъ... своего брата въ объятіяхъ Юліи. Страшное проклятіе уже было готово сорваться съ его устъ, онъ забылъ свою клятву и хотѣлъ сейчасъ же ворваться въ бесѣдку и наказать измѣнницу и предателя-брата. Но Джиневра удержала порывъ бѣшенства донъ Гарціа, напомнивъ ему его слово и убѣдивъ въ томъ, что для приведенія въ исполненіе мести необходимо выбрать болѣе удобный случай.