Мужъ и жена.
Паоло Джіордано Орсини оставался лишь короткое время въ Поджіо Имперіале. Спустя нѣсколько дней послѣ свадьбы, онъ сталъ готовиться къ отъѣзду въ Римъ, повидимому, призываемый туда важными семейными дѣлами, на самомъ же дѣлѣ любовью къ Викторіи Аккорамбони. Герцогъ покинулъ жену, сорвавъ цвѣтокъ ея стыдливой юности.
Онъ стремился къ инымъ привязанностямъ, къ инымъ болѣе для него дорогимъ наслажденіямъ. Прощаясь съ женой, онъ не просилъ ее помнить о немъ, сохранить ему любовь, а только сберечь неприкосновеннымъ и незапятнаннымъ его имя.
Можно себѣ представить съ какими чувствами Изабелла осталась одна. Супружескія объятія Орсини не оставили въ ней другого воспоминанія, кромѣ грубаго нападенія, похожаго на дерзкое насиліе. Ни малѣйшее чувство деликатности не скрасило неприглядной реальности факта. Изъ сношеній съ молодымъ супругомъ Изабелла вынесла только одно оскорбленіе и была покинута самымъ унизительнымъ образомъ, спустя нѣсколько дней, когда дикій звѣрь удовлетворилъ свои животныя страсти. Образованная, деликатная Изабелла болѣе не могла быть унижена. Въ ней страдала гордость принцессы и достоинство женщины.
Спѣши Паоло Джіордано, спѣши въ объятія Аккорамбони, но помни, что въ Флоренціи ты оставилъ прекраснѣйшую изъ женщинъ, оскорбленную тобою до глубины души и ненавидящую тебя какъ заклятаго врага! Но молодой супругъ, весь охваченный силою страсти къ своей любовницѣ, не видалъ и не подозрѣвалъ ничего подобнаго.
Между тѣмъ, двоюродный братъ его, Троило, нашелъ новый предлогъ для продленія своего пребыванія во Флоренціи и герцогъ Браччіано нимало неподозрѣвавшій настоящей причины, задерживавшей кузена, передъ отъѣздомъ въ разговорѣ наединѣ обратился къ нему съ слѣдующей просьбой:
-- Въ короткое пребываніе мое въ Флоренціи я успѣлъ убѣдиться въ распущенности нравовъ этого города. Ни дворъ, ни даже само семейство герцога, не остались не запятнанными. Эти братья Изабеллы разнузданные мальчишки и я сильно сомнѣваюсь, чтобы и самъ герцогъ, отличался святостью. Жена моя, окруженная всѣми ими, остается здѣсь. Мнѣ было бы весьма не желательно, чтобы ихъ дурные примѣры сбили ее съ пути. Поэтому прошу тебя, добрый братъ, такъ какъ ты остаешься здѣсь, если дорожишь связующимъ насъ звеномъ родства и считаешь священнымъ честь нашего имени, наблюди за герцогиней Браччіано. Въ случаѣ, чего не дай Богъ, ты замѣтишь какой-нибудь, даже самый отдаленный признакъ, заставившій тебя сомнѣваться въ добродѣтели Изабеллы, немедленно меня объ. этомъ увѣдомь. Я вполнѣ на тебя полагаюсь.
Троило ничего не отвѣчалъ, боясь себя выдать -и только въ знакъ согласія пожалъ руку брата.
Послѣ этого разговора Паоло Джіордано и Троило подошли къ Изабеллѣ.
-- Во время моего отсутствія,-- сказалъ торжественно супругъ,-- я поручаю заботу о васъ моему двоюродному брату. Обращайтесь къ нему, чтобы не случилось и повинуйтесь ему, какъ бы вы повиновались мнѣ.
Послѣ отъѣзда мужа, Изабелла осталась одна въ Поджіо Имперіале. Она могла бы отправиться въ палаццо Питти и въ родной семьѣ развлекаться среди праздниковъ и увеселеній, но она чувствовала себя утомленной, подавленной и избѣгала всякаго рода развлеченій. Ей необходимо было уединиться, сосредоточиться, чтобы обдумать всѣ обстоятельства, сдѣлавшія ее несчастною.
Она, которая, какъ и всѣ дѣвушки, мечтала о замужествѣ, конечно, счастливомъ, теперь чувствовала себя одинокой, покинутой, какъ никогда. Юная Изабелла точно была оглушена чѣмъ-то, сбита съ толку, потеряна; сколько она не размышляла, никакъ не могла дать себѣ отчета въ своемъ душевномъ состояніи. Съ отвращеніемъ, доходившимъ до ужаса, думала она о своемъ мужѣ и трепетала при мысли снова увидѣть его, снова переносить его близость и ласки, такъ глубоко оскорбившія ее. Изабеллѣ казалось, будто она попала въ страшную пропасть, изъ которой уже никто не въ силахъ ее спасти. Она проводила время въ уединенныхъ мѣстахъ сада, грустила и плакала. Нерѣдко молодая женщина мечтала о Троило, его образъ рисовался передъ ней и она думала, что Троило могъ бы составить ея счастье. Цинизмъ мужа ничего не внушалъ ей, кромѣ отвращенія, она жаждала объятій любящаго человѣка и находила, что соединеніе въ одномъ лицѣ мужа и любовника необходимо для счастья. Ея цвѣтущая и полная силъ молодость, пробужденная къ жизни, дала ей почувствовать таинственное созвучіе, полное очарованія, которое природа влагаетъ въ самыя возвышенныя стремленія сердца и самыя настоятельныя требованія организма. Размышленія о любви вызывали въ ней страстное волненіе, тайную тревогу, она вздыхала въ тишинѣ и только ея комната, а иногда самыя глухія алеи сада, темные гроты, были свидѣтелями ея волненій и горя. Но какъ скрыть ввалившіеся глаза, лихорадочную дрожь и внутренній огонь, сжигавшій ее? Слуги и служанки, конечно, молчали. Родители же, навѣщавшіе Изабеллу, видя ея перемѣну, спрашивали здорова ли она и просили перебраться къ нимъ во Флоренцію. Но она всегда отговаривалась легкимъ нездоровьемъ и отклоняла просьбу родныхъ переѣхать къ нимъ потому, что очень полюбила свою виллу Имперіале. И дѣйствительно, Изабелла сжилась съ своей грустью и хотѣла быть съ ней наединѣ.
Между тѣмъ Троило, изъ деликатности, первое время не являлся къ Изабеллѣ, но по прошествіи нѣсколькихъ дней рѣшился ее посѣтить. Онъ нашелъ молодую герцогиню грустной, одинокой, въ своемъ горѣ еще болѣе привлекательной.
Приходъ Троило доставилъ одинокой Изабеллѣ непривычное удовольствіе. Послѣ перваго визита, посѣщенія участились и вскорѣ не проходило дня, чтобы двоюродный братъ Паоло Джіордано не поднимался по тропинкѣ, ведущей къ виллѣ Поджіо. Изабелла съ кузеномъ своего мужа проводила долгіе часы. Она рвала цвѣты, дѣлала букеты, дарила ихъ своему кавалеру; иногда пѣла и Троило акомпанировалъ ей на лютнѣ. Иногда они оба молчали, но это молчаніе было краснорѣчивѣе всякихъ словъ. Они не объяснялись, но каждый изъ нихъ чувствовалъ, что любитъ и что взаимно любимъ.
Когда дѣло находится въ такомъ положеніи, оно заходитъ далеко и развязка всегда бываетъ роковая.
Разъ вечеромъ, въ полумракѣ сумерокъ, среди ароматныхъ цвѣтовъ, когда вечерній вѣтерокъ едва колеблетъ листья деревьевъ, губы Троило коснулись Изабеллы и она склонила свою красивую голову на плечо любимаго человѣка. Еслибы мы въ то же самое время перенеслись изъ Флоренціи въ Римъ, то увидѣли бы и супруга Изабеллы, Паоло Джіордано, около другой женщины. Викторія Аккорамбони, страстно любимая герцогомъ Браччіано, извѣстна въ исторіи не знатностью происхожденія, но красотой формъ, тонкостью ума и практичной обстановкой ея жизни. Она была дочь Клавдія Аккорамбони, дворянина изъ Губбіо, вышла замужъ за Франческо Перетти, племянника кардинала Монтальто. Семейство Перетти не отличалось знатностью, члены его принадлежали къ разряду садовниковъ предмѣстья Гротамаре, въ Марко Данкона. Ихъ возвеличило могущество кардинала, который впослѣдствіи сдѣлался грознымъ папою Сикстомъ V.
Разсказываютъ, будто отцу Сикста V приснилось, что его первенецъ сдѣлается папою, вслѣдствіе чего онъ при рожденіи назвалъ сына Феличе (счастливый) и когда онъ подросъ отдалъ его къ капуцинамъ. Народъ, видя щедушнаго мальчика въ монашеской одеждѣ, пгутя говорилъ:-- "Вотъ повелитель міра", на что тотъ отвѣчалъ:-- "Да я буду имъ". Сестра же его, прося милостыню, говорила:-- "подайте милостыню, братъ Феличе вамъ за это воздастъ".
И въ самомъ дѣлѣ, монахъ Феличе сдѣлался кардиналомъ и впослѣдствіи папой, возвысившимъ свою семью и сынъ его брата нѣкто Франческо Перетти женился на благородной дѣвицѣ изъ Губбіо.
Викторія Перетти соединяла, какъ мы сказали, необыкновенную красоту съ умомъ и замѣчательнымъ образованіемъ. Она прекрасно импровизировала въ прозѣ и стихахъ и восхищала мужчинъ прелестью своей бесѣды.
Сынъ же бывшаго садовника изъ Гротамаре не обладалъ достаточнымъ умомъ и образованіемъ, чтобы оцѣнить высокія качества своей жены. Герцогъ Браччіано, знакомый съ кардиналомъ, увидалъ Викторію и былъ очарованъ ея физическими и умственными качествами. Она въ свою очередь не осталась равнодушною къ молодому Орсини и увлеклась его пламенными рѣчами.
Домъ Перетти, гдѣ царила суровая строгость, охраняемый донною Камилой, сестрою кардинала, не представлялъ удобства для запретной любви. Любовники отыскали болѣе укромное мѣсто для тайныхъ свиданій.
Орсини имѣлъ очаровательную виллу въ чертѣ Рима, на Авентинской горѣ.
Сторожъ этого уединеннаго и поэтическаго мѣстечка часто видѣлъ таинственную даму, лицо которой было тщательно закрыто вуалью, приходившую на виллу скрытой тропинкой.
Дама эта была Викторія Аккорамбони Перетти.
Вилла Орсини на Авентино граничила съ женскимъ францисканскимъ монастыремъ.
Говорили, что мать Магдалина да Губбіо, настоятельница монастыря, была старинной подругой Викторіи. Эта послѣдняя часто ее посѣщала и зная, что не смотря на монашескую одежду, настоятельницѣ францисканскихъ монахинь не были чужды слабости ея пола,-- рѣшилась открыть бывшей подругѣ тайну своей любви и просить содѣйствія. Настоятельница, по нѣкоторымъ причинамъ не благоволившая къ кардиналу Монтальто, изъявила полную готовность поощрять дѣло, которое могло скомпроментировать его имененцію. Тайная тропинка, ей одной извѣстная, соединяла садъ монастыря съ садомъ виллы Орсини и она открыла Викторіи этотъ таинственный путь.
Такимъ образомъ, Перетти могла оправдать въ глазахъ мужа и тетки частыя и продолжительныя отлучки изъ дома. Кромѣ старинной привязанности къ матери Магдалинѣ, Викторія часто посѣщала обитель, дабы горячо молиться передъ чудотворнымъ образомъ Мадонны, о дарованіи ей, Викторіи, дѣтей, что въ глазахъ мужа было чрезвычайно уважительно, ибо имѣть отъ Викторіи ребенка составляло самое его пламенное желаніе.
Итакъ, свиданія Викторіи съ герцогомъ Орсини въ женскомъ монастырѣ сдѣлались постоянными; любовники были вполнѣ счастливы. Съ этихъ поръ существованіе Викторіи, такъ сказать, раздвоилось: докучливое общество мужа, суровый деспотизмъ тетки Камиллы, нравоученія строгаго кардинала Монтальто, чопорные визиты, присутствіе на мессахъ, проповѣдяхъ, церковныхъ торжествахъ и тому подобныхъ религіозныхъ церемоніяхъ, которыми такъ изобилуетъ католицизмъ и завѣтная сердечная жизнь, нѣжные поцѣлуи любовника и страстныя объятія среди зелени и аромата цвѣтовъ. Первое походило на летаргію, какое-то оцѣпенѣніе; второе имѣло прелесть таинственнаго блаженства и сладострастныхъ восторговъ. Но вотъ на этомъ небѣ влюбленныхъ показалось мрачное облако. Рѣчь зашла о женитьбѣ Паоло Джіордано на дочери флорентійскаго герцога. Викторія и слышать не хотѣла, чтобы ея любовникъ женился, она плакала и горячо протестовала. Напрасно Орсини старался ей доказывать, что и она связана узами брака, а потому не должна огорчаться, если и онъ женится. На это Викторія отвѣчала, что она была невольной жертвой своего несчастья; между тѣмъ какъ онъ, Паоло, никѣмъ непринуждаемый, самъ желаетъ сочетаться бракомъ. Джіордано утверждалъ, что браки для владѣтельныхъ князей почти всегда имѣютъ политическій характеръ, что онъ вовсе не обязанъ любить свою будущую жену, его цѣль только чистолюбивая не болѣе, онъ хочетъ сродниться съ могущественнымъ домомъ Медичи и что Изабелла всегда останется чуждою его сердцу, которымъ постоянно будетъ владѣть она, Викторія. Но все это нимало не убѣдило влюбленную женщину и она была въ большомъ горѣ, когда Джіордано отправился во Флоренцію.
По возвращеніи его въ Римъ, снова къ ногамъ соблазнительной красавицы Викторіи, разсѣялись всѣ невзгоды; ревнивая любовница увидала, что ея милый Паоло чрезъ нѣсколько дней послѣ свадьбы бросилъ жену и прискакалъ въ Римъ. Это обстоятельство успокоило Викторію и миръ былъ заключенъ. Посѣщенія молодой женщиной францисканской обители участились и донъ Франческо Перетти съ восторгомъ восхвалялъ друзьямъ и знакомымъ религіозное настроеніе своей очаровательной супруги.