Осадокъ кубка.
Между Біанкой и Изабеллой Орсини завязалась самая тѣсная дружба. Франческо былъ правъ, говоря, что сходство ихъ характеровъ и вкусовъ послужитъ къ ихъ сближенію. Къ тому же, какъ мы уже знаемъ, хитрая любовница герцога старалась заручиться поддержкой въ его семействѣ. Ей удалось пріобрѣсти расположеніе отца герцога; кардиналъ былъ далеко, въ Римѣ, Піетро еще совершенный ребенокъ, слѣдовательно главный вліятельный членъ семьи была Изабелла, на нее и обратила вниманіе Біанка. Она постоянно искала случая услужить герцогинѣ, искала ея общества и очень тонко льстила. Общество умной и постоянно веселой венеціанки доставляло большое удовольствіе Изабеллѣ, и къ лести она, какъ женщина, разумѣется, не была глуха.
Онѣ были постоянно вмѣстѣ на всѣхъ пиршествахъ, балахъ, пикникахъ и у себя дома.
Изабелла, какъ мы знаемъ, не любила Троило Орсини, но должна была по необходимости сносить его присутствіе, не имѣя возможности отъ него отдѣлаться. Она любила пажа Торелло и была имъ любима со всей страстью юношескаго пыла. Къ сожалѣнію, герцогиня не могла свободно наслаждаться своимъ счастьемъ. Троило слѣдилъ за ней со всей подозрительностію суроваго и ревниваго мужа. Тысячу разъ она проклинала день, когда сама добровольно связала себя этимъ ненавистнымъ игомъ.
Изабелла, само собой разумѣется, передала о своемъ невыносимомъ положеніи Біанкѣ. Услужливая пріятельница помогала влюбленной четѣ, придумывала разныя хитрыя увертки, чтобы провести Троило Орсини точь въ точь, какъ обманываютъ подозрительныхъ и не любимыхъ мужей. Зайдя одинъ разъ въ апартаменты Изабеллы, Біанка застала у нея Троило Орсини. Искаженныя злобой лица обоихъ ясно говорили, что между ними только-что произошла одна изъ тѣхъ бурныхъ сценъ, когда божественный нектаръ любви превращается въ противный уксусъ.
Веселой Біанкѣ безъ труда удалось своей игривой болтовней разсѣять тучи, собравшіяся на лицахъ обоихъ поссорившихся. Троило сталъ улыбаться, мало-по-малу перестала гнѣваться и герцогиня. Тогда Біанка предложила прогулку въ Поджіо Имперіале. Тотчасъ же былъ заложенъ и поданъ къ крыльцу экипажъ, въ который сѣли герцогиня Изабелла и Біанка.
Послѣдняя любезно предложила Троило и пажу Торелло слѣдовать за ними верхами. Въ то же время Біанка послала записку герцогу Франческо, увѣдомляя его о ихъ прогулкѣ и приглашая также и его присоединиться къ нимъ.
Быстро помчался экипажъ, конвоируемый двумя всадниками, и вскорѣ очутился въ Поджіо Имперіале. День стоялъ теплый, ясный; богатая осенняя природа Тосканы представляла волшебный видъ. Общество отправилось въ паркъ, пока прислуга приготовляла въ павильонѣ все, что было необходимо для веселаго пира. Дамы безпечно болтали между собой о разныхъ разностяхъ, вполнѣ довольныя прогулкой. Но кавалеры-соперники сдержанно молчали, время отъ времени гнѣвно посматривая другъ на друга.
-- Ахъ, синьоръ Троило,-- вдругъ сказала Біанка, взявъ Орсини подъ руку,-- что у васъ за похоронный видъ, мнѣ это ненравится; со мной надо быть веселымъ... побѣжимъ!
Говоря это, она начала рѣзвиться, увлекая своего кавалера все далѣе и далѣе отъ другой парочки, т. е. отъ Изабеллы и Торелло, оставшихся наединѣ. Эта игра въ лабиринтахъ парка не шутя тѣшила Біанку, между тѣмъ ея кавалеръ, видя, что его съ цѣлью отвлекли отъ наблюдательнаго пункта злился, а Біанка отъ души хохотала, продолжая потѣшаться надъ отставнымъ любовникомъ своей подруги. Наконецъ, Троило, замѣтивъ, что они очутились на совершенно противоположной сторонѣ парка, пренебрегая всѣ приличія, вырвался изъ рукъ своей мучительницы и со всѣхъ ногъ бросился бѣжать назадъ. При поворотѣ изъ аллеи -- о! ужасъ!-- онъ увидѣлъ Изабеллу въ объятіяхъ своего соперника, Торелло, именно въ тотъ самый моментъ, когда страстный юноша цѣловалъ прелестную Изабеллу. Внѣ себя отъ ярости, Троило выхватилъ шпагу и подбѣжалъ къ Торелло. Послѣдній сдѣлалъ тоже самое и враги ринулись другъ на друга. Но въ тотъ самый моментъ, когда ихъ шпаги скрестились, раздался звонкій голосъ Біанки:
-- Его свѣтлость, герцогъ Франческо!-- закричала венеціанка.
Соперники должны были вложить свои шпаги въ ножны и разойтись, обмѣниваясь свирѣпыми взглядами.
Герцогъ Франческо дѣйствительно показался въ концѣ аллеи; онъ шелъ съ двумя кавалерами, весело разговаривая и посмѣиваясь. Избавившись отъ тягостныхъ государственныхъ хлопотъ, отъ сценъ капризной, надменной жены, Франческо совершенно перерождался въ обществѣ своей обожаемой Біанки; онъ былъ веселъ и счастливъ. Одинъ изъ сопровождавшихъ его кавалеровъ былъ его братъ, Пьетро, безбородый юноша, хотя и женатый на любовницѣ отца, и, не смотря на свои юные года, развращенный окончательно, и великій охотникъ до веселыхъ оргій; другой былъ пріятель герцога, Луиджи Каз и ли Костильоне, холостякъ, кутила, веселый собесѣдникъ всѣхъ ночныхъ оргій и безпорядочныхъ развлеченій.
Изабелла, какъ хозяйка дома, очень любезно поздоровалась съ прибывшими гостями и особенно была мила съ кавалеромъ донъ Луиджи Каз и.
-- Я во-время ихъ накрылъ,-- сказалъ, смѣясь, молодой герцогъ,-- представьте, они куда-то удалялись отъ Питти. Очевидно хотѣли предпринять какое-то странствованіе. Словомъ сказать, я ихъ спасъ отъ нечистой силы и привелъ въ рай, въ общество двухъ ангеловъ.
-- На небѣ, а быть можетъ, и на грѣшной землѣ, за это доброе дѣло вамъ воздастся,-- отвѣчала съ комичной торжественностью Біанка.
-- Но безъ Элеоноры наша компанія не полна,-- вскричала Изабелла.-- Садитесь поскорѣе на лошадь, Пьетро, и скачите за вашей женой. Безъ всякихъ отговорокъ, мы ихъ не принимаемъ. Мы хотимъ видѣть здѣсь Элеонору; безъ нея не сядемъ за ужинъ.
-- Нечего дѣлать. Что хочетъ женщина, то хочетъ небо,-- со вздохомъ отвѣчалъ донъ Пьетро, собираясь въ путь.
Потомъ, обращаясь къ Каз и, онъ сказалъ:
-- Луиджи, поѣдемъ вмѣстѣ за женой.
-- Нѣтъ, нѣтъ, этого не будетъ!-- вмѣшалась Изабелла,-- вы должны ѣхать одинъ. Знаю я, если пустить васъ вдвоемъ, вы навѣрное не вернетесь. А мы непремѣнно хотимъ провести вечеръ въ вашемъ обществѣ.
Пьетро долженъ былъ покориться.
Между тѣмъ, какъ герцогъ Франческо бесѣдовалъ съ Троило, а Каз и любезничалъ съ остроумной Біанкой и герцогиней Изабеллой, слуги начали накрывать на столъ въ одномъ изъ залъ второго этажа и приготовлять къ ужину.
Вскорѣ пріѣхали и юные супруги. Элеонора была прелестна; она соединяла въ себѣ красоту, привѣтливость и обаяніе молодости. Вся компанія сѣла за столъ. Ужинъ прошелъ не особенно весело. Біанка употребляла большія усилія, чтобы завлекать всѣхъ, ея острыя шутки такъ и разсыпались на всѣ стороны, но оживляли онѣ только одного герцога Франческо, который любуясь на красавицу-венеціанку точно хотѣлъ сказать: "и это сокровище принадлежитъ мнѣ!"
Пьетро время отъ времени перешоптывался съ своимъ другомъ Казй и отпускалъ пошлыя шуточки, смыслъ которыхъ былъ черезчуръ прозраченъ. Остальные гости не принимали участія въ этомъ весельи. Элеонора и Казй были задумчивы и разсѣяны и хотя выказывали другъ другу холодное равнодушіе, но опытный взглядъ Біанки и наблюдательность Изабеллы открыли подъ этой ледяной оболочкой живую горячую струю.
Для обѣихъ женщинъ было ясно, что Луиджи Казй и Элеонора любятъ другъ друга. Троило и Торелло также не могли быть веселыми. Оба пылали ненавистью и готовы были разорвать другъ друга на части.
Изабелла съ ужасомъ думала, какъ трагически могла окончиться ссора двухъ противниковъ и потому облако грусти не сходило съ ея красиваго лица. Такимъ образомъ, бесѣда велась только между тремя лицами: герцогомъ Франческо, его братомъ донъ Пьетро и Біанкой.
-- Франческо,-- сказалъ совершенно не впопадъ донъ Пьетро,-- чѣмъ занята моя свѣтлѣйшая свояченица, герцогиня Іоанна?
Этотъ безтактный вопросъ юцаго братца, какъ видно, не понравился герцогу Франческо, и онъ сухо отвѣчалъ:
-- А я почемъ знаю.
-- Это легко угадать,-- не унимался Пьетро,-- она въ своей молельнѣ бормочетъ "Отче нашъ" или "Ave Maria".
-- А быть можетъ пишетъ австрійскому императору жалобы на насъ всѣхъ,-- сказала Біанка.
Разговоры не клеились, тяжелое настроеніе общества еще болѣе увеличилось подъ конецъ ужина, когда подпившій донъ Пьетро сталъ уже черезчуръ грубо врать всякій вздоръ.
Наконецъ, общество стало собираться въ обратный путь. Дамы сѣли въ экипажи, мужчины отправились верхами. Троило проводилъ Изабеллу до самаго дома, желая поговорить съ ней наединѣ. У крыльца герцогиня попыталась было пожелать ему покойной ночи, думая, что онъ уйдетъ, но не тутъ-то было. Троило точно не разслышалъ словъ Изабеллы и все-таки вошелъ къ ней въ комнаты. Заперевъ двери, онъ грозно ее спросилъ:
-- Долго ли я буду переносить ваше позорное поведеніе?
-- Троило, намъ давно пора кончить, я предвидѣла эти объясненія,-- сказала Изабелла.
-- Но развѣ я не правъ, не видалъ собственными глазами...
-- Что же вамъ до этого за дѣло? Какое право вы имѣете говорить мнѣ все это, дѣлать упреки, развѣ вы мнѣ мужъ?
-- Къ счастью, нѣтъ.
-- Прекрасно, что же вы отъ меня хотите?
-- Вы забываете, что мы связаны съ вами неразрывными узами. Я вашъ, а вы моя. Насъ соединило не таинство, а грѣхъ, но что изъ этого, если этотъ грѣхъ соединяетъ насъ на вѣки.
-- Да развѣ вы вѣрите въ вѣчность, Троило?
-- Я вѣрю только въ то, что вы мнѣ принадлежите, что я не могу съ вами разстаться и не потерплю, чтобы вы осчастливили вашей любовью другого, потому что я васъ люблю.
-- Вы меня любите? Подите вы! Когда-то вы меня дѣйствительно любили и я васъ любила, но это было давно. Еслибы этого не было, Боже, какъ бы я была счастлива, меня не тяготила бы эта адская цѣпь.
-- О я знаю, вы бы хотѣли безъ стѣсненія предаться разврату.
-- Мнѣ слѣдовало бы оставаться вѣрной отсутствовавшему мужу, который ничего не подозрѣвалъ. Честь моя была бы не запятнана, я могла бы смѣло смотрѣть всѣмъ въ глаза. И, конечно, все это было бы такъ, еслибы я не имѣла несчастья встрѣтить васъ.
-- Такъ вотъ до чего мы уже дошли,-- произнесъ вздыхая Троило.
-- Да,-- отвѣчала Изабелла,-- кажется вы бы должны были знать, что рано или поздно преступная любовь становится бременемъ. Вы были опытнѣе меня и лучше знали жизнь. Вы развратили меня, вы толкнули меня на позорный путь, а теперь жалуетесь на то, что сами же устроили. Вы должны брать меня такою, какая я есть, или оставить меня окончательно въ покоѣ и мы растанемся навсегда. Послѣднее, разумѣется, самое лучшее.
-- Хорошо вамъ такъ говорить, вы меня не любите болѣе, а я васъ все еще люблю.
-- Еще разъ прошу васъ, Троило, не говорите мнѣ о вашихъ чувствахъ. Васъ не любовь влечетъ ко мнѣ, ея уже давно нѣтъ.
-- Вы говорите не любовь, такъ что же по вашему?
-- Тщеславіе, зависть, злоба, гордость, привычка, и мало ли еще что, словомъ сказать все, кромѣ любви. Эта женщина, говорите вы, принадлежала мнѣ, она моя и никто, кромѣ меня, не долженъ ею владѣть. На ней клеймо моей власти и пусть она, какъ рабыня, носитъ его до конца жизни. Пусть знаетъ свѣтъ, что женщина изъ дома Медичи, жена герцога Браччіано, есть собственность Троило Орсини. Вотъ въ чемъ заключается ваша любовь.
-- Пусть будетъ такъ. Вы моя -- и нѣтъ власти земной или небесной, которая бы могла васъ отнять у меня.
-- А если я сама безъ всякой власти захочу освободиться отъ васъ?
-- Я васъ убью.
-- А если я буду искать защиты у моего мужа, да у мужа, которому имѣла несчастье ради васъ измѣнить. Если я ему признаюсь во всемъ?
-- Тогда онъ убьетъ васъ.
За этими словами послѣдовало мрачное молчаніе.
Изабелла подняла голову, по ея лицу катились слезы.
-- Такъ что же вы отъ меня хотите?-- спросила она.
-- Я хочу, чтобы вы удалили пажа Торелло.
-- Это невозможно,-- твердо отвѣчала Изабелла.
-- Почему же невозможно?
-- А потому, что онъ мнѣ дорогъ, я его люблю и не намѣрена приносить въ жертву вашимъ глупымъ претензіямъ.
-- Берегись, Изабелла! не доводи меня до крайности.
-- Что же вы можете сдѣлать -- убить меня и только? Ну, убивайте.
-- Нѣтъ я тебя не убью. Я убью его.
-- Онъ съумѣетъ защитить себя, у него также есть шпага.
Такимъ образомъ, почти прошла вся ночь: въ угрозахъ, оскорбленіяхъ и упрекахъ.
Оба собесѣдника вкушали горькій осадокъ, скопившійся на днѣ чаши преступной любви.
Наконецъ Троилло ушелъ, обѣщая страшное мщеніе. Изабелла легла спать, но сонъ, сомкнувшій ея усталыя вѣки, былъ лишь продолженіемъ ужасной сцены.
Донна Элеонора также вернулась къ себѣ во дворецъ. Донъ Пьетро, ея мужъ, ѣхавшій вмѣстѣ съ Казй, проводилъ ее до дому и, пожелавъ покойной ночи, продолжалъ съ товарищемъ прогулку.
Они остановились передъ однимъ красивымъ домикомъ, граничившимъ съ старымъ дворцомъ (Palazzo Vechio) на Віа Ларго.
Музыка, веселые разговоры, звукъ стакановъ и громкій смѣхъ, выходившіе изъ домика, показывали, что въ немъ происходитъ ночная оргія.
Это былъ домъ извѣстной куртизанки, прелестной Бенчины. Вся знатная молодежь того времени любила собираться у этой красавицы полусвѣта. Бенчина, по свидѣтельству современниковъ, была хотя и низкаго происхожденія, но отличалась изысканностью манеръ, граціей и изяществомъ, которымъ могла позавидовать любая аристократка. Съ раннихъ лѣтъ отдавшись позорному ремеслу, Бенчина съумѣла сохранить красоту и свѣжесть. Стройная, какъ нимфа, съ прекраснымъ цвѣтомъ лица, роскошно и съ большимъ вкусомъ одѣтая, она держала себя, какъ королева. Однимъ золотомъ трудно было купить ея поцѣлуи.
Бенчина была странное созданіе. У нея были капризы, симпатіи и антипатіи и самыя необузданныя фантазіи. Среди аристокритической молодежи считалось великою честью быть допущенными къ ней въ домъ, а еще болѣе того имѣть счастье сорвать поцѣлуй съ розовыхъ губъ красавицы-куртизанки.
Донъ Пьетро, благодаря своей молодости, красотѣ и княжескому титулу, оказался среди избранныхъ и имѣлъ доступъ въ домъ Бенчины во всякое время дня и ночи.
Подъѣхавъ къ дому, пріятели слѣзли съ лошадей и, послѣ условнаго стука въ дверь, тотчасъ же вошли въ домъ.
При появленіи въ залѣ высокаго гостя, музыка смолкла, разговоры прекратились и все общество поднялось съ мѣстъ.
-- Здравствуйте, милая Бенчина,-- привѣтствовалъ принцъ хозяйку,-- садитесь господа, пожалуйста не церемоньтесь,-- обратился онъ къ молодымъ людямъ, стоявшимъ въ почтительныхъ позахъ.-- Проведемте эту ночь весело,-- продолжалъ принцъ, усаживаясь около Бенчины,-- дайте мнѣ халдейскаго вина и карты, а вы играйте на лютняхъ.
Но тщетно принцъ хотѣлъ оживить общество, его появленіе навѣяло на всѣхъ холодъ.
Мало-по-малу молодежь, бывшая въ залѣ, стала исчезать и, наконецъ, въ комнатѣ остались только Пьетро, его пріятель Казй, Бенчина и одна ея знакомая молоденькая очень красивая дѣвушка. Пьетро уже успѣлъ осушить не одну чашу халдейскаго вина, языкъ его сталъ путаться и вѣки слипались. Онъ говорилъ и двигался съ великимъ трудомъ, наконецъ, положивъ руки на столъ, опустилъ на нихъ голову и мигомъ заснулъ.
Тогда Каз и поднялся съ мѣста и, пожимая руку Бенчины, сказалъ:
-- Поручаю его до утра вашимъ попеченіямъ.
Затѣмъ онъ вышелъ, сѣлъ на подведенную ему лошадь и ускакалъ. Вскорѣ конскій топотъ смолкъ въ отдаленіи и ночная тишина уже не нарушалась ничѣмъ.
Доѣхавъ до перекрестка, Каз и осадилъ лошадь. Изъ-за темнаго угла дома вышелъ человѣкъ, какъ видно ждавшій всадника. Это былъ слуга Каз и. Онъ взялъ лошадь подъ уздцы, пока слѣзалъ его господинъ, и увелъ ее, не произнеся ни слова.
Каз и осторожно пошелъ вдоль улицы, стараясь не шумѣть, завернулъ за уголъ и остановился подлѣ дворца. Здѣсь онъ, подойдя къ маленькой двери, тихо стукнулъ.
Изъ-за двери женскій голосъ спросилъ:
-- Кто тамъ?
-- Магъ,-- отвѣчалъ Каз и.
Дверь отворилась. Служанка проводила кавалера по лѣстницѣ, чрезъ корридоръ, затѣмъ они поднялись по другой лѣстницѣ на верхъ, служанка открыла небольшую дверь и ушла. Каз и съ сердечнымъ трепетомъ переступилъ порогъ. Здѣсь его ожидала молодая и прелестная Элеонора Толедская, жена Пьетро де-Медичи.