Дуэль.
Послѣ битвы при Лепанто, Паоло Джіордано Орисини представилъ донъ Джіованни Австрійскому молодого Торелло Торелли и сообщилъ, что онъ не только храбро сражался въ продолженіе цѣлаго дня, но даже спасъ ему, Орсини, жизнь и способствовалъ "Грифонѣ завладѣть двумя непріятельскими кораблями. Главнокомандующій христіанской лиги осыпалъ похвалами молодого человѣка и посвятилъ его въ званіе рыцаря.
Паоло Джіордано Орсини въ свою очередь горячо благодарилъ Торелло за оказанную имъ услугу и предложилъ щедрые подарки; но юноша деликатно отклонилъ ихъ. Въ день посвященія Торелло въ санъ рыцаря, герцогъ Браччіано собственноручно опоясалъ его шпагой съ золотой рукояткой. Отъ этого подарка вновь посвященный рыцарь отказаться не могъ. При раставаньи, Орсини вручилъ ему письма: къ герцогамъ Козимо, Франческо и къ своей женѣ Изабеллѣ. Въ письмахъ Паоло Джіордано писалъ, что хотя ему и извѣстно, что Торелло пользуется всеобщей любовью при флорентинскомъ дворѣ, тѣмъ не менѣе онъ, Паоло Джіордано Орсини, считаетъ своимъ долгомъ сообщить, какъ много онъ обязанъ молодому рыцарю. Затѣмъ въ письмахъ слѣдовало подробное описаніе подвига Торелло и его необыкновенной храбрости, говорилось, какъ онъ спасъ ему жизнь и способствовалъ побѣдѣ "Грифоны" въ битвѣ при Лепанто. Прощаясь съ молодымъ человѣкомъ, Орсини горячо его обнялъ, просилъ отнынѣ считать его своимъ преданнымъ другомъ и обращаться къ нему за всякимъ дѣломъ.
Торелло, получивъ всѣ эти изъявленія дружбы отъ мужа Изабеллы, снова сталъ мучаться совѣстью. Паоло Джіордано являлся уже его товарищемъ по оружію, которому онъ спасъ жизнь. Но спасая жизнь мужу Изабеллы, онъ, Торелло, надругался надъ его честью, что было хуже всякой смерти, потому что каждый рыцарь долженъ дорожить своей честью больше, чѣмъ жизнью. Эти мысли терзали благороднаго юношу и отравляли мечту о скоромъ свиданіи съ предметомъ его сердца. Перебирая въ своей головѣ всѣ мельчайшія подробности своей встрѣчи съ Изабеллой, Торелло находилъ и нѣкоторую дозу утѣшенія въ томъ, что Изабелла отдалась ему не первому. Троило Орсини, двоюродный братъ герцога Браччіано, злоупотребляя довѣріемъ мужа Изабеллы, первый соблазнилъ ее и опозорилъ отсутствовавшаго мужа. Затѣмъ отъ молодого человѣка не скрылись и любовныя отношенія герцога Браччіано къ римской красавицѣ Перетти. Все это нѣсколько утѣшило честнаго Торелло.
Размышляя такимъ образомъ, молодой рыцарь ѣхалъ по направленію къ Флоренціи и съ удовольствіемъ мечталъ о радостной встрѣчѣ съ родными, друзьями, а главное съ той, къ которой болѣе всѣхъ рвалась его душа.
Прелестный образъ Изабеллы постоянно рисовался передъ страстно влюбленнымъ юношей на войнѣ, во время плаванія на морѣ, днемъ и ночью. И теперь въ особенности этотъ чудный образъ еще живѣе носился передъ нимъ; чѣмъ ближе подъѣзжалъ онъ къ Флоренціи, тѣмъ сильнѣе и сильнѣе билось сердце въ его груди. Наконецъ, когда онъ увидалъ куполы церквей и башенъ города цвѣтовъ, нетерпѣніе его возросло, онъ пришпорилъ лошадь и поскакалъ въ карьеръ, не смотря на то, что дорога шла подъ гору.
Первый визитъ Торелло былъ, конечно, къ Изабеллѣ. Она нашла, что ея милый сталъ еще красивѣе и возмужалъ. Послѣ страстныхъ объятій и безчисленнаго количества поцѣлуевъ Торелло сказалъ:
-- А что, этотъ ненавистный Троило все еще тебѣ надоѣдаетъ?
-- Ты знаешь, дорогой мой другъ,-- отвѣчала грустно Изабелла,-- Троило двоюродный братъ моего мужа и мнѣ нельзя отъ него освободиться.
-- Такъ я самъ постараюсь освободить тебя отъ него, моя прелестная Изабелла.
-- Неужели ты все еще хочешь помѣриться съ нимъ силой?
-- Хочу ли я?!. Да развѣ ты не знаешь, что я для этого пріѣхалъ? Именно ради этого я и уѣзжалъ. Теперь я рыцарь, слѣдовательно равенъ ему и на войнѣ прославился болѣе, чѣмъ онъ самъ; презрительно отказать мнѣ въ дуэли, какъ прежде, онъ уже не посмѣетъ, теперь онъ долженъ будетъ драться со мной и я ему отмщу за оскорбленіе и тебя избавлю отъ его невыносимаго нахальства.
-- Нѣтъ, милый Торелло, не дѣлай этого. Отвернись съ презрѣніемъ отъ человѣка, стоящаго ниже тебя. Подумай, что будетъ со мною, если онъ тебя убьетъ?
-- Неужели ты думаешь, что я владѣю шпагой хуже его?
-- Нѣтъ. Но судьба иногда бываетъ слѣпа. Часто въ битвѣ погибаетъ тотъ, кто долженъ бы побѣдить,-- отвѣчала грустно Изабелла.
-- Ужъ не спрятаться ли мнѣ отъ страха быть убитымъ?
-- Прятаться не надо, но слѣдуетъ подумать, что будетъ со мной. Какія страшныя минуты я переживу, если ты даже и будешь цѣлъ. Что я перечувствую, когда вы будете стоять лицомъ къ лицу съ обнаженными шпагами въ рукахъ, ненавидящіе другъ друга? Ахъ, нѣтъ, Торелло, избавь меня отъ этихъ страшныхъ мученій. Что тебѣ до него? Вѣдь ты знаешь, что я его ненавижу и горячо люблю только тебя...
-- Вы также любили его и, по всей вѣроятности, тоже самое говорили и ему. Ради одного этого мы не можемъ существовать вмѣстѣ. Или я, или онъ долженъ умереть.
Лишь только влюбленный молодой человѣкъ произнесъ эту фразу, какъ вошелъ безъ доклада Троило Орсини.
-- Кстати, вотъ и синьоръ,-- вскричалъ Торелло,-- какъ изволите видѣть я вернулся во Флоренцію. Вы, конечно, помните, что годъ тому назадъ оскорбили меня; я просилъ у васъ удовлетворенія, но вы отвѣчали мнѣ отказомъ драться съ ничтожнымъ пажемъ, стоявшимъ ниже васъ. Теперь мы равны, милостивый государь; я достигъ званія рыцаря....
-- Да благодаря милости моего благороднаго брата, герцога Браччіано,-- сказалъ презрительно улыбаясь Троило.
-- Нѣтъ, благодаря моей шпагѣ, которой мнѣ удалось спасти жизнь герцога. И вотъ теперь, когда мы съ вами равны, вы не можете не принять моего вызова.
Троило молчалъ, презрительно улыбаясь.
-- Быть можетъ и вызовъ мой вы не примите по той же трусости, которая удержала васъ отъ участія въ подвигахъ отважныхъ христіанъ?
-- Проклятье!-- вскричалъ Троило весь побагровѣвъ, какъ отъ пощечины, обнажая шпагу.
-- Нѣтъ, въ присутствіи женщины мы не будемъ драться. Мы оба обязаны уважать герцогиню. Ты отдашь мнѣ отчетъ въ твоихъ низкихъ оскорбленіяхъ въ полѣ, при четырехъ свидѣтеляхъ.
Троило съ минуту колебался, потомъ вложилъ шпагу въ ножны.
На этотъ разъ Орсини уже не имѣлъ основанія отказываться; онъ принялъ вызовъ Торелло, посланный ему офиціально чрезъ рыцаря Гвидо Торнаубони.
Свидѣтелями со стороны Торелло были: Мартени и Торнаубони; а со стороны Троило: Риччи и Бинди. Мѣсто для поединка было выбрано за воротами Санъ-Галло; оружіе -- шпаги. На другой день утромъ, каждый изъ противниковъ, въ сопровожденіи свидѣтелей, явился на назначенное мѣсто. Троило былъ совершенно покоенъ и холоденъ, какъ ледъ. Торелло также старался казаться спокойнымъ, но порой сверкавшій въ его глазахъ лихорадочный огонь выдавалъ чувство мести, бушующее въ его груди. Свидѣтели отмѣрили шагами условленное пространство, обозначили разстояніе красной чертой и разставили противниковъ на равной дистанціи другъ отъ друга. Потомъ бросили жребій, кому на какой сторонѣ стать. Затѣмъ были принесены двѣ шпаги, ихъ тщательно осмотрѣли свидѣтели и также по жеребію роздали противникамъ.
Послѣ всѣхъ этихъ дѣйствій, противники, согласно существовавшему тогда обычаю, присягнули, что не прибѣгали къ колдовству и заклинаніямъ оружія. По выполненіи этой церемоніи, свидѣтели разставили противниковъ на растояніи двухъ шаговъ другъ отъ друга.
Блѣдное лицо Орсини не выражало никакого волненія. Между тѣмъ наружность юнаго Торелло пылала страшной яростью. Одно мгновенье противники стояли неподвижно другъ передъ другомъ. Первый началъ Торелло, ему хотѣлось сразу проткнуть своего противника. Послѣдній это замѣтилъ и ловко парировалъ ударъ. Торелло продолжалъ горячо наступать, Орсини только отбивался не подаваясь впередъ и не отступая назадъ. Было ясно, что Троило ждалъ, когда его противникъ утомится, сохраняя свои силы. Но Торелло нетолько не ослабѣвалъ, но напротивъ силы его какъ будто удвоивались съ каждымъ новымъ ударомъ. Онъ такъ энергично сталъ нападать, что Троило волей неволей пришлось на одинъ шагъ отступить и перемѣнить систему: онъ въ свою очередь сталъ наступать. Съ этого момента завязалась страшная борьба. Удары сыпались одинъ за другимъ; то одинъ отступалъ то другой, блестящія шпаги подобно гибкимъ змѣямъ, встрѣчались, скрещивались, извиваясь въ воздухѣ. Но и въ пылу битвы Орсини велъ борьбу съ большимъ самообладаніемъ гораздо покойнѣе и расчетливѣе, чѣмъ его пылкій противникъ, увлекавшійся безпрестанно и наносившій удары далеко не такъ увѣренно, какъ его противникъ.
Оба въ совершенствѣ владѣли шпагами, поэтому они долго преслѣдовали другъ другъ и только фехтовались, при чемъ ни одному не удалось ранить противника. Но вотъ щека Орсини обагрилась кровью. Всякій боецъ на мѣстѣ его пришелъ бы въ ярость и потерялъ бы самообладаніе, Троило, напротивъ, сдѣлался еще болѣе хладнокровнымъ и расчетливымъ; только его лицо сильнѣе поблѣднѣло. Затая на днѣ души ярость, онъ ждалъ момента, когда можно нанести послѣдній смертный ударъ. Между тѣмъ, Торелло увлекался все болѣе и болѣе, горячо наступая на противника; онъ уже не былъ въ состояніи расчитывать удары и случайно открылъ лѣвый бокъ. Это было мгновеніе. Но для такого искуснаго бойца, какимъ былъ Троило Орсини, достаточно было и мгновенія. Воспользовавшись лихорадочнымъ увлеченіемъ противника, онъ погрузилъ свою шпагу по самую рукоятку въ его лѣвый бокъ. Юноша зашатался и упалъ.
Свидѣтели поспѣшили поднять Торелло, лицо его уже покрывалось смертной блѣдностью; вскорѣ кровь хлынула изъ раны; онъ произнесъ "Изабелла" и умеръ.
Въ страшной тревогѣ ожидала Изабелла вѣсти объ исходѣ поединка; но вѣсть не приходила.
Ничего нѣтъ ужаснѣе неизвѣстности, когда страхъ борется въ душѣ съ сладкой надеждой. Минуты кажутся часами, а часы вѣчностью. Изабелла, наконецъ, не была въ состояніи выносить этихъ адскихъ мученій. Она приказала заложить экипажъ и, закутавшись въ длинный плащъ, поѣхала къ воротамъ Санъ-Галло. Выѣхавъ за городъ, карета остановилась. На вопросъ пажа куда ѣхать, герцогиня не могла отвѣчать, она не знала мѣста поединка. Выйдя изъ экипажа и приказавъ слугамъ ее дождаться, она отправилась одна по тропинкѣ. Вскорѣ несчастная Изабелла встрѣтила того, кого искала.
Глазамъ ея представилось печальное зрѣлище. Она увидала тихо приближавшуюся группу дворянъ. Среди нихъ нѣсколько лицъ несли кого-то на носилкахъ. Изабелла бросилась на встрѣчу печальной процессіи, растолкала окружающихъ и подняла покровъ, которымъ было покрыто тѣло.
-- Мой Торелло!-- вскричала Изабелла, покрывая поцѣлуями трупъ убитаго.
Горе почти лишило чувствъ несчастную женщину и она навѣрно упала бы, если бы ее не поддержали окружающіе и не отнесли къ экипажу. Вуаль при этомъ разумѣется упалъ и всѣ окружающіе узнали дочь великаго герцога Козимо Изабеллу. Ее осторожно отвезли во дворецъ.
Вечеромъ Изабеллу посѣтила Біанка Капелло. Узнавъ о печальномъ происшествіи, фаворитка пришла утѣшить герцогиню.
Изабеллѣ, убитой горемъ, почти лишившейся разсудка, было не до утѣшеній. Она молча слушала Біанку, почти не понимая того, что она ей говорила. Пожалѣвъ безвременно погибшаго храбраго юношу, венеціанка совѣтовала Изабеллѣ успокоиться и прибавила въ видѣ дружескаго предостереженія:
-- Теперь вы должны быть осторожнѣе.
Эти слова обратили вниманіе Изабеллы, которая не могла понять, что хочетъ сказать этимъ Біанка. Между тѣмъ, фаворитка принялась доказывать, что Изабеллѣ слѣдуетъ быть болѣе осмотрительной въ своихъ поступкахъ, такъ какъ ея поведеніе можетъ привлечь вниманіе мужа. При этомъ Біанка дала понять герцогинѣ, что и ея братъ герцогъ Франческо того же мнѣнія, что сегодня утромъ она вела себя крайне не осторожно, открыто, при всѣхъ, выказавъ свою любовь къ убитому Торелло, что такая неосторожность со стороны герцогини можетъ вызвать весьма невыгодные толки среди придворныхъ.
Изабелла, и безъ того убитая горемъ, разсердилась за эти совѣты, тѣмъ болѣе, что они исходили отъ особы, нагло и на виду у всѣхъ пренебрегавшей приличіями.
-- Не вамъ давать мнѣ подобные совѣты,-- вскричала приподымаясь герцогиня.
-- Я полагала, что даю хорошій совѣтъ моей подругѣ,-- отвѣчала покраснѣвъ Біанка,-- если же вамъ неугодно быть моей подругой, то мнѣ самое лучшее удалиться.
Изабелла ничего не отвѣтила.
Біанка вышла, дрожа отъ гнѣва.