Звѣздный міръ.
Ж изнь всеобъемлюща! восклицаетъ вокругъ насъ природа внятнымъ, громкимъ голосомъ въ каждомъ мѣстѣ міра,-- голосомъ, который раздается въ пространствѣ и слышенъ въ величайшей глубинѣ неба обитателямъ всѣхъ звѣздъ, находящихся въ пространствѣ вселенной,-- голосомъ, который говоритъ духу, такъ что всѣ люди могутъ слышать его. Она возвѣщала это нѣкогда нашимъ мудрецамъ, поэтамъ и философамъ, которыхъ свѣтлый умъ собственною своею силою вознесся до нея. Это возвѣщается въ наше время изслѣдованіями науки, посредствомъ которыхъ намъ удалось наконецъ, послѣ пятнадцативѣковой борьбы, проникнуть въ глубочайшія тайны, и природа открывается такъ ясно, что привлекаетъ къ себѣ умъ и сердце всякаго, кто даже въ первый разъ пытается пояснить ея проявленія. Мы надѣемся, что теперь признана многочисленность міровъ. Хотя мы не можемъ навѣрное утверждать, что тотъ или другой отдѣльный міръ въ настоящее время непремѣнно обитаемъ, но все-таки обитаемость міровъ должно признать совершенно правильнымъ ихъ состояніемъ. Существуетъ однако воззрѣніе, которое подтверждаетъ сказанное нами болѣе общимъ образомъ. Въ микроскопъ открываютъ, что творческая сила распространяла жизнь повсюду, что, кромѣ видимаго міра, существуютъ созданія, о мелкости которыхъ мы не можемъ себѣ составить понятія. Телескопъ указываетъ, что нашему уму невозможно постигнуть творческую силу во всемъ ея объемѣ, и что мы, какъ говоритъ Паскаль, не смотря на усилія перенестись мыслями за возможныя пространства, въ состояніи составить себѣ понятія только объ атомѣ того, что есть на самомъ дѣлѣ. Дѣйствительно, великолѣпная картина, которой мы можемъ удивляться, величественнѣйшее зрѣлище, открываемое человѣкомъ, есть неизм ѣ римость зв ѣ зднаго міра.
Въ планетной системѣ, представленной нами до предѣловъ пути Нептуна, который безпрерывно остается на разстояніи 600 милліоновъ миль отъ Солнца, границы господства этого свѣтила распространяются далѣе. Можетъ быть, существуютъ планеты болѣе отдаленныя отъ
Солнца нежели Нептунъ; во всякомъ случаѣ мы знаемъ навѣрное, что безчисленныя кометы, теченіе которыхъ управляется Солнцемъ, какъ и ходъ планетъ, идутъ по всѣмъ направленіямъ и удаляются отъ источника свѣта, теплоты и электричества гораздо далѣе Нептуна, черезъ опредѣленное время возвращаются и возобновляютъ прежнее свое теченіе. Замѣтимъ, что кометы состоятъ изъ чрезвычайно жидкаго вещества неизвѣстнаго намъ рода, что ихъ нельзя отнести къ обитаемымъ небеснымъ тѣламъ, число ихъ, вѣроятно, превосходитъ сотни тысячъ, а время теченія у многихъ должно означаться земными вѣками. Такимъ образомъ, большая комета 1811 года проходитъ вокругъ Солнца въ 30 вѣковъ, причемъ удаляется отъ Солнца на 8,700 милліоновъ миль. Знаменитая комета 1680 года, у которой священникъ Дерфель въ Плауэнѣ первый опредѣлилъ дѣйствительную форму кометнаго пути, вообще проходитъ вокругъ Солнца въ 88 вѣковъ, удаляясь отъ него болѣе чѣмъ на 17,700,000 миль.
Какъ ни огромны эти разстоянія и какъ ни безмѣрно царство Солнца, эти величины, изумляющія насъ, ничтожны въ сравненіи съ обширностью міра постоянныхъ звѣздъ. Оттого для опредѣленія разстояній міра постоянныхъ звѣздъ пользуются другими единицами сравненія, нежели въ планетной системѣ: не говорятъ, сколько миль составляетъ извѣстное разстояніе, но сколько разъ въ немъ заключается разстояніе Солнца отъ Земли. Положимъ, что это разстояніе круглымъ числомъ составляетъ 20 милліоновъ миль, и станемъ называть такую единицу мѣры солнечнымъ разстояніемъ или земнымъ разстояніемъ.
Всякая звѣзда на небѣ есть солнце, блестящее собственнымъ блескомъ. Измѣреніями силы этого свѣта убѣдились, что нѣкоторыя изъ нихъ, напр. Сирій, гораздо лучезарнѣе нашего Солнца; слѣдовательно, если бы послѣднее находилось отъ насъ также далеко, какъ Сиріи, то оно казалось бы гораздо темнѣе этой звѣзды и представлялось только свѣтлою точкою.
Если наша солнечная система представляетъ всеобщій образецъ порядка постоянныхъ звѣздъ, что весьма вѣроятно, то всякая свѣтящаяся звѣзда есть средоточіе великолѣпной системы. Многія такія системы, можетъ быть, походятъ на нашу, другія отличаются меньшимъ или большимъ великолѣпіемъ, величиною и числомъ планетъ. Если же не вокругъ всякаго свѣтящаго центральнаго тѣла находится подобное собраніе міровъ, то мы все-таки должны быть убѣждены, что эти свѣтила составляютъ исходную точку дѣятельной жизни, которая развивается на неизвѣстныхъ намъ мірахъ, и образуютъ средоточіе созданій, которыя кажутся странными въ сравненіи съ нами, но все-таки велики, возвышенны и удивительны, какъ все, развиваемое природою.
Было бы прекрасно обозрѣть безграничными взорами нашего ума неизмѣримое пространство, гдѣ блещутъ созданія эѳира; было бы прекрасно, навсегда освободиться отъ представленія, навязываемаго нашими чувствами, будто всѣ звѣзды движутся надъ нами, находятся одинаково далеко отъ насъ и свѣтятъ болѣе или менѣе ярко. Было бы прекрасно прослѣдить мысленно пространство, безпрерывно возобновляющееся отъ одного звѣзднаго міра къ другому.
Мы смотримъ на нашу планетную систему, какъ на маленькій флотъ судовъ, который уединенно проходитъ по своему пути, и знаемъ, что между нами и ближайшею звѣздою находится 226 тысячъ солнечныхъ разстояній. Эта звѣзда находится въ созвѣздіи Центавра и означается буквою (а). Мы уже неспособны представить себѣ это разстояніе. Оттого попытаемся составить себѣ понятіе о такомъ разстояніи другимъ путемъ.
Свѣтъ проходитъ круглымъ числомъ въ секунду протяженіе въ 40,000 миль. Онъ доходитъ къ намъ отъ Луны немного болѣе, чѣмъ въ секунду, отъ Солнца въ 8 минутъ, а отъ ближайшей къ намъ упомянутой звѣзды въ три года и 100 дней. Мы находимъ такимъ образомъ другой способъ означенія разстоянія и пользуемся, для опредѣленія пространствъ, указаніемъ времени прохожденія свѣта. Сообщаемъ разстояніе еще нѣкоторыхъ свѣтилъ. Звѣзда, которая первая послужила для опредѣленія разстоянія звѣздъ, именно Бесселю въ Кенигсбергѣ, была 61-я звѣзда въ созвѣздіи Лебедя. Свѣтъ доходитъ къ намъ отъ нея въ 9% лѣтъ, далѣе отъ Веги въ Лирѣ въ 20 лѣтъ, отъ Сирія въ 22 года, отъ Полярной Звѣзды въ 43 года, а отъ неразличимыхъ звѣздъ Млечнаго Пути въ 5,000 лѣтъ. Но во вселенной существуютъ разстоянія, которыя, въ свою очередь, ничтожны въ сравненіи съ только что упомянутыми; дѣйствительно, отъ звѣздныхъ тумановъ свѣтъ доходитъ къ намъ въ милліоны лѣтъ.
Вотъ какія величины представляются намъ въ неизмѣримой вселенной, указывая на ничтожность Земли, гдѣ мы ослѣпляемся придуманною нашею важностью. Эти величины сообщаютъ также, что исторія звѣзднаго міра раскрывается передъ нами въ исполинскихъ размѣрахъ, и мы на нашемъ уединенномъ клочкѣ Земли едва понимаемъ первыя ея слова. Лучи свѣта, доходящіе къ намъ отъ звѣздъ, разсказываютъ о звѣздной исторіи безконечнаго міра созданій, которыхъ настоящее состояніе неизвѣстно бѣдной Землѣ. Положимъ, напр., что блестящій Сиріи угаснетъ сегодня отъ какого-нибудь переворота; мы узнали бы объ этомъ событіи лишь черезъ 22 года, потому что въ теченіе этого времени мы видѣли бы на одномъ и томъ же мѣстѣ неба свѣтъ, который исходитъ отъ не существующаго болѣе свѣтила. Еслибы всѣ звѣзды сегодня обратились въ ничто, то мы видѣли бы ихъ еще многіе годы, вѣка и тысячелѣтія, и весьма можетъ быть, что звѣзды, которыхъ теченіе и сущность мы стараемся распознать, на самомъ дѣлѣ уже существовали въ первое время возниканія земнаго міра. Да, мы видимъ только прошедшее вселенной, и наши извѣстія о звѣздахъ, блестящихъ въ эѳирѣ, ограничиваются донесеніемъ о нѣсколькихъ лучахъ, которые дали намъ возможность произвести измѣренія у ближайшихъ звѣздъ; сущность же этихъ свѣтилъ остается намъ неизвѣстною по отдаленности. Безпрерывное измѣненіе созданія продолжается, но мы не въ состояніи изслѣдовать его или получить о томъ вѣсть. Міры возникаютъ и исчезаютъ, солнца воспламеняются и угасаютъ, человѣчества живутъ и претерпѣваютъ различную судьбу, твореніе Бога совершается, а мы увлекаемся, какъ и все остальное, въ вѣчную неизмѣримость и ничего не знаемъ объ этомъ.
Существуютъ звѣзды, которыхъ свѣтъ по временамъ уменьшается. Такимъ образомъ, древнимъ Грекамъ Касторъ казался свѣтлѣе Поллукса, который нынѣ очевидно блещетъ ярче. Звѣзду Алфардъ въ Гидрѣ старинные наблюдатели причисляли къ звѣздамъ первой величины, а нынѣ ее должно отнести къ звѣздамъ второй величины. Дубе, Звѣзду въ Большомъ Медвѣдѣ Фламстедъ причислялъ къ звѣздамъ первой величины, а теперь она имѣетъ свѣтъ звѣзды второй величины. Байеръ говоритъ, что звѣзда Тубанъ въ Драконѣ второй величины, а теперь она кажется намъ третьей величины. Кромѣ разности свѣта, въ постоянныхъ звѣздахъ наблюдаютъ также неодинаковость свѣта, который у многихъ совершенно измѣнился. Такимъ образомъ Птоломей сообщаетъ, что Сирій совершенно красенъ, между тѣмъ какъ теперь онъ бѣлъ. Многихъ звѣздъ, которыя видѣли прежде, болѣе не находятъ: онѣ угасли и исчезли для насъ безъ слѣда. Доминикъ Кассини замѣтилъ, что въ Маломъ Медвѣдѣ нѣтъ одной звѣзды, а старшій Гершель наблюдалъ ослабленіе свѣта и совершенное угасаніе одной красноватой звѣзды въ Геркулесѣ. Съ другой же стороны наблюдали появленія звѣздъ, которыя позднѣе совершенно исчезли. Такого рода явленія наблюдалъ Тихо. Въ октябрѣ 1572 года внезапно показалась новая звѣзда. По блеску она походила на планету Венеру, и зоркіе люди могли видѣть ее даже днемъ, а также ночью сквозь полупрозрачныя облака. Въ 1573 году, она имѣла блескъ звѣзды первой величины, но постепенно становилась все тусклѣе и наконецъ исчезла совершенно въ мартѣ 1584 года. Ее не могли найти и 36 лѣтъ позднѣе, когда изобрѣли зрительныя трубы. Эта звѣзда пробудила многія опасенія. Въ ту пору еще помнили ужасы Варѳоломеевой ночи, боялись кометъ, и томились страхомъ предстоящаго свѣтопреставленія, возвѣщеннаго астрологами. Все это составляло превосходную почву для развитія суевѣрія. Появившуюся звѣзду считали тою же самою, которая повела трехъ мудрецовъ въ Виѳлеемъ, и считали ея появленіе признакомъ возвращенія Богочеловѣка на Землю для Страшнаго Суда. Сотни разъ убѣждались въ неосновательности подобныхъ предвѣщаній и, не смотря на то, 12 лѣтъ позднѣе, астрологамъ опять повѣрили, что въ 1588 году произойдетъ свѣтопреставленіе. Такому легковѣрію тогдашнихъ людей удивляться нечего, потому что и въ новѣйшее время мы наблюдали, какъ толпа не принимаетъ предлагаемыхъ ей наставленій. Не выказались ли подобныя превратныя воззрѣнія при появленіи большой кометы 1857 года? Исторія человѣчества заключаетъ исторію его слабостей! Но обратимся нашими мыслями опять къ міру звѣздъ и покинемъ землю. 10-го октября 1604 года, Бруновикъ въ Прагѣ первый замѣтилъ новую звѣзду въ созвѣздіи Офіуха. Въ теченіе года эта звѣзда была сначала очень свѣтла, затѣмъ постепенно тускнѣла и наконецъ исчезла и никогда не была найдена.
Такое явленіе наблюдали въ созвѣздіи Лисицы, гдѣ внезапно появилась звѣзда; ее замѣтили также въ 1604 году и наблюдали, что передъ своимъ угасаніемъ, она нѣсколько разъ блѣднѣла и снова блестѣла.
Обратимъ теперь вниманіе на періодическія звѣзды. Перемѣны силы свѣта, большею частью періодическія, положительно наблюдали донынѣ у 75 звѣздъ. До 1809 года знали только 11 періодически измѣнчивыхъ звѣздъ и первую изъ нихъ наблюдалъ Гольварда въ 1639 году. Этотъ астрономъ замѣтилъ измѣнчивость силы свѣта звѣзды Миры въ Китѣ. Степень и продолжительность измѣнчивости свѣта не одинаковы у различныхъ звѣздъ. Такимъ образомъ, звѣзда Мира измѣняетъ свѣтъ въ теченіе 331 дня и 10 часовъ отъ звѣзды второй величины до четвертой; звѣзда въ Вѣнцѣ, означаемая буквою R, въ 323 дня отъ шестой величины до совершеннаго исчезанія; Алголъ въ Головѣ Медузы Персея въ два дня 20 часовъ и 49 минутъ отъ второй до четвертой величины. У послѣдней звѣзды обнаруживается особенное явленіе, которое состоитъ въ томъ, что потемнѣніе вообще продолжается три часа, и въ теченіе этого времени сильно только 18 минутъ, а въ остальную пору свѣтитъ однообразно. У другихъ звѣздъ еще не могли опредѣлить періодичность измѣненія свѣта, къ нимъ относятся, напр.: звѣзда Капелла въ Возничемъ, многія звѣзды въ Большомъ Медвѣдѣ, именно звѣзда η въ Суднѣ Аргонавтовъ на южномъ небѣ. Послѣднюю Галлей, въ 1677 году, считалъ звѣздою четвертой величины, Лакаль въ 1751г. звѣздою второй величины и Бурчель, въ 1827 г., звѣздою первой величины. Съ 1827 по 1837 г. это свѣтило сдѣлалось опять звѣздою второй величины. 16 декабря 1837 года она казалась почти такъ же свѣтлою, какъ Сиріи, и съ того времени желтовато-красный ея свѣтъ не измѣнялся. Безъ сомнѣнія, существуетъ гораздо больше измѣняющихся звѣздъ, нежели найдено донынѣ, и можно полагать, что колебаніе свѣта періодично и у тѣхъ, у которыхъ времена ослабленія и усиленія яркости еще не опредѣлили. Это должно допустить, особенно потому, что въ большихъ періодахъ замѣчаютъ еще малые, въ теченіе которыхъ сила свѣта усиливается или ослабѣваетъ на болѣе или менѣе короткое время.
Мы вкратцѣ указали на исторію нѣкоторыхъ превращеній, совершающихся во вселенной и на Землѣ. Понятно, что эта исторія не болѣе какъ замѣтка о томъ, что ежедневно происходитъ на всемъ небѣ. Она однако достаточна, чтобы устранить ложную старинную мысль о неподвижности пустыннаго неба. Естественная привычка осматривать міры пространства только въ наши ночи, безмолвіе и уединеніе, окружающее насъ при такой дремотѣ земной природы, обусловливаютъ ложное впечатлѣніе, пробуждаемое зрѣлищемъ, открывающимся передъ нами на Землѣ; тогда мы склонны перенести состояніе ближайшихъ предметовъ также на звѣздное небо. Это не болѣе какъ обманъ чувствъ, который надобно устранить разумомъ. Всякая планета имѣетъ темную и освѣщенную половину, потому что только одна сторона шара въ извѣстное время обращена къ Солнцу. Оттого день и ночь мѣняются въ каждой мѣстности, соотвѣтственно вращанію планеты; ночь -- явленіе, свойственное только опредѣленной мѣстности и не существующее въ остальной вселенной. Темнота, одиночество и безмолвіе существуютъ только тамъ, гдѣ мы находимся, а не далѣе. Это состояніе Земли, не имѣющее ни какого вліянія на вселенную. Неизмѣримое небо, усѣянное безчисленными звѣздами, не область неподвижности и смерти, оттого что мы осматриваемъ ее ночью. Недѣятельный покой неба исчезъ вмѣстѣ со школою перипатетиковъ, а безпрерывное его движеніе доказано наблюденіями новѣйшаго времени. Все идетъ впередъ, все преобразуется, все отличается движеніемъ и жизнью. Если смотрѣть издали проницательнымъ взоромъ философэ, оставляющаго безъ вниманія время и пространство, вселенная представляется могущественнымъ цѣлымъ, состоящимъ изъ звѣздныхъ системъ, которыхъ лучезарныя солнца, блестящія планеты, пламенѣющія кометы и всѣ творенія, носящіяся въ эѳирѣ, безпрерывно пересѣкаются, сближаются, слѣдуютъ другъ за другомъ и проходятъ по различнымъ путямъ, по законамъ божества. Тамъ жизнь, а не смерть, движеніе, а не покой, свѣтъ, а не мракъ, гармонія, а не безмолвіе, постепенное превращеніе всѣхъ предметовъ, а не неподвижность и недѣятельность. Туда должно смотрѣть всего болѣе, чтобы познать живое твореніе въ самой ея дѣйствительности, а не на песчинку, на которой помѣщены мы, земные люди.
Мы упомянули о разстояніи ближайшихъ неподвижныхъ звѣздъ; они даютъ нашимъ мыслямъ
полную свободу пронестись по неизмѣримымъ областямъ неба. Спросимъ же это свѣтлое небо, сколько на немъ звѣздъ, разсѣянныхъ одна отъ другой на упомянутомъ нами разстояніи?
Сначала замѣтимъ, для поясненія предъидущаго, что для означенія степени яркости звѣзды ее относятъ къ классамъ или величинамъ. Слѣдовательно, подъ именемъ величина зв ѣ зды должно разумѣть не ея объемъ, котораго мы не знаемъ, но только замѣчаемую нами степень яркости свѣта. Вообще менѣе свѣтлыя звѣзды мы считаемъ болѣе отдаленными.
На обоихъ полушаріяхъ, слѣдовательно во всемъ небѣ, насчитываютъ 18 звѣздъ первой величины, 60 второй и 200 третьей. Число звѣздъ по ихъ величинѣ возрастаетъ, какъ видно, очень значительно. Звѣздъ четвертой величины 500, пятой 1,400, а шестой 4,000. Здѣсь оканчивается число звѣздъ, видимыхъ невооруженнымъ глазомъ. Но оно увеличивается въ такомъ же отношеніи далѣе, такъ что всякій слѣдующій классъ содержитъ приблизительно втрое больше, чѣмъ непосредственно предъидущій. Это возрастаніе становится весьма понятнымъ, если сообразить, что звѣзды, какъ уже замѣчено, кажутся намъ тѣмъ меньше, чѣмъ дальше онѣ отъ Земли. Кругъ, или поясъ, въ которомъ находятся звѣзды, кажущіяся намъ меньшими, поэтому занимаетъ большее пространство и содержитъ тѣмъ больше звѣздъ, чѣмъ поясъ отъ насъ отдаленнѣе. Далѣе шестой величины считаютъ еще звѣзды 10 величинъ, видимыхъ помощію телескопа. Чтобы составить себѣ понятіе о значительномъ возрастаніи числа звѣздъ высшихъ классовъ, замѣтимъ, что къ восьмой величинѣ относятся 40,000, къ девятой 120,000, а къ десятой 360,000 звѣздъ. Такимъ же образомъ число звѣздъ увеличивается далѣе. Араго считалъ 9,566,000 звѣздъ тринадцатой величины, 28,697,000 четырнадцатой величины, и полагаетъ, что вообще видимыхъ звѣздъ отъ первой до четырнадцатой составляетъ 40 милліоновъ. Звѣздъ до 16 величины, по Лаланду, Деламбру и Франкеру, будетъ 75 милліоновъ, а по исчисленію другихъ астрономовъ до 100 милліоновъ.
Вотъ число вообще видимыхъ звѣздъ, т. е. тѣхъ, которыя столь близки къ области обитаемаго нами пространства, что ихъ лучи могутъ достигнуть до насъ. Далѣе невидимыя для насъ звѣзды становятся все многочисленнѣе. Принимая въ соображеніе такую картину неба, усѣяннаго звѣздами, и огромность разстоянія между ними, легко постигнуть, что свѣту многихъ звѣздъ нужно проходить милліоны милліоновъ лѣтъ, чтобы достигнуть до Земли, не смотря на то, что свѣтъ пробѣгаетъ по пространству со скоростью 40,000 миль въ секунду.
Блестящими жемчужинами, разсѣянными во вселенной, звѣзды носятся въ пространствѣ, покоряясь одинаковымъ общимъ законамъ: онѣ дочери одного народа и сестры одного семейства. Здѣсь мы видимъ ихъ миріадами, какъ архипелагъ пловучихъ группъ острововъ въ эѳирѣ, тамъ обнаруживается ихъ соединеніе системами, которыя вращаются вокругъ незримаго средоточія. Очень многія звѣзды, около сороковой части всего числа, видимаго простымъ глазомъ или обыкновенною зрительною трубою, оказываются двойными, когда ихъ разглядываютъ телескопомъ Гершеля, Струве и лорда Росса. Тогда на небѣ замѣчаютъ вмѣсто одной звѣзды систему солнцъ, которыя вмѣстѣ движутся вокругъ одного средоточія. Такимъ же образомъ существуютъ тройныя, четверныя и вообще сложныя міровыя системы, которыя подобно нашей, приводятся въ движеніе силою притяженія, и каждое ихъ солнце можетъ быть средоточіемъ группы планетъ, условія обитаемости которыхъ должны быть весьма различны отъ нашихъ, потому что онѣ имѣютъ два или болѣе источниковъ свѣта и теплоты, и ихъ движеніе опредѣляется двумя или многими центральными тѣлами.
Обращеніе этихъ солнцъ вокругъ общаго средоточія ихъ тяжести происходитъ въ неодинаковые промежутки времени въ разныхъ системахъ. Напр., періодъ обращенія звѣзды I въ Геркулесѣ составляетъ 30 лѣтъ, звѣзды Ѣ въ Вѣсахъ 105 лѣтъ и Кастора въ Близнецахъ 520 лѣтъ. У большей части двойныхъ звѣздъ, у которыхъ наблюдали періоды обращенія, послѣднія состоятъ изъ тысячелѣтій, и по медленному движенію нѣкоторыхъ двойныхъ звѣздъ въ ихъ путяхъ уже узнали, что ихъ періодъ обращенія оканчивается въ 20,000 и 30,000 лѣтъ. Эти двойныя звѣзды составляютъ для своихъ міровъ, откуда легко могутъ быть наблюдаемы, громадные звѣздные часы, означающіе вѣковые періоды, въ которые самая продолжительная жизнь земнаго человѣка проходитъ незамѣтно. Кто знаетъ? можетъ быть, неизвѣстные элементы, свойственные этимъ отдаленнымъ звѣздамъ, образъ дѣйствія міровыхъ силъ, теплоты и свѣта, истекающихъ отъ нѣсколькихъ солнцъ, таинственный рядъ дней безъ ночей, сліяніе временъ года, соединеніе нѣсколькихъ источниковъ электричества, сочетаніе новыхъ неизвѣстныхъ цвѣтовъ и одновременное дѣйствіе многихъ дѣятелей; все это развиваетъ величественныя ступени жизни въ формахъ, которыя мы не въ состояніи представить себѣ, потому что намъ извѣстна только одинакая точка во вселенной. Кто можетъ полагать, что гармонія тѣхъ сферъ, находящихся въ неизвѣстныхъ намъ областяхъ, по мановенію возвышеннаго Руководителя, звучитъ безъ причинъ и цѣли въ пустотѣ пространства; кто осмѣлится утверждать, что тѣ неизмѣримыя солнцы созданы единственно для того, чтобы вѣчно вертѣться одно возлѣ другаго?
Огромное число звѣздъ, видимыхъ нами на небѣ, именно принадлежащихъ къ Млечному Пути или находящихся близъ него, составляетъ нѣчто цѣлое, особую группу, названную астрономами зв ѣ зднымъ туманомъ. Наше Солнце, а слѣдовательно Земля и другія планеты, принадлежатъ къ этому громадному скопленію похожихъ на него Звѣздъ, которое лежитъ экваторіально на нашемъ небѣ и кажется свѣтящеюся полосою посреди всѣхъ прочихъ звѣздъ. Солнце находится приблизительно въ серединѣ этихъ слоевъ звѣздъ, у того мѣста, гдѣ они дѣлятся на двѣ вѣтви. Слѣдовательно, Солнце лежитъ почти въ средоточіи кольца Млечнаго Пути. На вопросъ: сколько солнцъ находится въ этомъ кольцѣ звѣздъ, мы отвѣтимъ, что 18 милліоновъ. Гершель сосчиталъ, помощью исполинскаго своего телескопа, что въ четверть часа въ полѣ зрѣнія въ 15 минутъ въ поперечникѣ, слѣдовательно, на поверхности равной четверти солнечнаго круга прошло около 116,000 звѣздъ, и по этому данному во всемъ Млечномъ Пути находится не меньше 18 милліоновъ солнцевъ. Вотъ сколько вычислили звѣздъ въ экваторіальномъ, слоѣ, и между ними наше Солнце не болѣе какъ ничтожная единица; Земля же и всѣ планеты совершенно исчезаютъ передъ громадностью безчисленныхъ свѣтилъ. Что касается до формы и размѣровъ этого звѣзднаго тумана, то онъ представляется чечевицеобразною ограниченною кучею звѣздъ, которая столь велика. что, по вычисленію астронома Медлера, свѣту нужно 4,777 лѣтъ для прохожденія отъ середины до края. По этому продольный поперечникъ чечевицы составляетъ болѣе 12,000 билліоновъ миль.
Эта область звѣздъ кажется намъ прекраснѣйшимъ проявленіемъ богатства творенія, если не сказать самымъ совершеннымъ твореніемъ. Но наше сужденіе проистекаетъ по нашей привычкѣ мѣрить все ничтожными величинами нашей крошечной Земли. Мы должны освободиться отъ такого самообмана и познать, что этотъ звѣздный туманъ не единственный во вселенной, а только скромный товарищъ множества другихъ не менѣе великолѣпныхъ столь же свѣтлыхъ группъ, находящихся въ эѳирныхъ пространствахъ. На небѣ существуетъ много млечныхъ путей, похожихъ на нашъ, но столь отдаленныхъ, что они незамѣтны для невооруженнаго глаза. Если спросятъ, на какое разстояніе должно удалить нашъ Млечный Путь, чтобы онъ казался обыкновеннымъ звѣзднымъ туманомъ, то мы отвѣтимъ, по примѣру Араго, что для этого необходимо разстояніе такой величины, чтобы свѣтовому лучу, проходящему 40,000 миль въ секунду, пришлось пробѣгать пространство въ теченіе пяти милліоновъ лѣтъ Такія разстоянія мы можемъ предполагать у многихъ звѣздныхъ тумановъ, представляющихся въ полѣ зрѣнія нашихъ телескоповъ.
Міровое пространство усѣяно звѣздными туманами, которые, по неизмѣримой своей отдаленности, и въ самыхъ совершенныхъ инструментахъ кажутся мелкими, бѣлыми, мерцающими пятнами, теряющимися въ непроницаемомъ пространствѣ.
Если сообразить число звѣздъ, разстояніе между ними, обширность звѣздныхъ тумановъ и промежутки между ними, если попытаться вникнуть въ эту невыразимую неизмѣримость, если за мірами все находятся новые міры и къ послѣднимъ присоединяются новыя созданія безъ конца, и мы видимъ, что безконечность начинаетъ открываться передъ нами ничтожными атомами,-- то мы ощущаемъ въ глубинѣ души трепетъ и спрашиваемъ съ изумленіемъ, что такое вселенная, расширяющаяся по мѣрѣ увеличенія нашихъ понятій? Если мы истощимъ весь запасъ нашихъ понятій, чиселъ для выраженія объема вселенной -- всѣ они остались бы слишкомъ малыми и потерялись какъ песчинка, упавшая въ океанъ.
Границы полагаются только нашему уму, пространство же ихъ не терпитъ. Если наши изысканія доводятъ насъ до послѣднихъ предѣловъ возможныхъ опредѣленій, и мы полагаемъ, что знаемъ предметы въ ихъ цѣлости, послѣдняя все-таки несравненно больше и такъ же непостижима для насъ, какъ звѣздный міръ былъ непонятенъ въ началѣ его наблюденія.
Послѣдніе звѣздные туманы, замѣтные проницательнымъ глазамъ телескопа и теряющіеся, блѣднѣя, въ неизмѣримой дали, находятся на крайнихъ границахъ разсматриваемыхъ нами областей и, кажется, полагаютъ предѣлы небеснымъ чудесамъ. Но тамъ, гдѣ самыя могучія вспомогательныя средства оптики не позволяютъ намъ проникнуть дальше, все еще господствуетъ возвышенное, плодовитое творчество съ безконечнымъ могуществомъ, а гдѣ полетъ нашего утомленнаго ума задерживается природа все еще неизмѣнно и всеобъемлюще открываетъ свое великолѣпіе и величіе
Вокругъ земли, за предѣлами пространства, гдѣ теряются изумленные взоры смертныхъ, за всѣми небесами, пространства возобновляются, слѣдуя одно за другимъ; даль смѣняется далью, творческая сила создаетъ тамъ и здѣсь непостижимый вихрь жизни, а въ областяхъ вселенной безъ границы высоты и глубины, слѣдуютъ другъ за другомъ солнцы и луны. За отдаленнѣйшими границами, которыя придумываютъ безпрерывно расширяющіяся наши представленія для этой непостижимой творческой природы, повсюду существуетъ та же обширность, та же природа, и мы находимъ въ безконечномъ, можетъ быть и не возобновленіе міровъ, полныхъ богатства и жизни, но безграничное пространство, гдѣ могутъ распускаться и развиваться такіе небесные цвѣты: это царство Бога, и для него мы не можемъ найти предѣловъ, если бы прожили вѣчность для продолженія нашихъ изысканій.
Довольно! Мы остановимся здѣсь и скажемъ откровенно нашу мысль о Земл ѣ.-- Ахъ, если бы нашъ взоръ былъ столь проницателенъ, чтобы тамъ, гдѣ на черномъ полѣ неба видны только точки, мы могли открыть лучезарныя солнца, носящіяся въ пространствѣ, и обитаемые міры, слѣдующіе за ихъ теченіемъ; если бы мы обладали даромъ обозрѣть однимъ взглядомъ миріады солнечныхъ системъ и со скоростью свѣта могли въ теченіе столѣтій проходить по безграничному числу солнцъ и шаровъ, не находя предѣловъ удивительной безконечности, въ которой Богъ сотворилъ міры и существа; если бы тогда оглянулись и болѣе не знали, въ какой точкѣ безконечной вселенной находится пылинка, названная Землею, то очарованные такимъ зрѣлищемъ мы остановились бы и, присоединяя нашъ голосъ къ хвалебному пѣснопѣнію природы, изъ глубины души воскликнули: Всемогущій Богъ! какъ были мы ослѣплены, полагая, что внѣ Земли нѣтъ жизни, и что бѣдное наше мѣстопребываніе одно имѣетъ право отражать Твое величіе и Твое могущество!"