Выступленіе изъ Витебска, 13-го августа.-- Бабиновичи.-- Орша.-- Красный.-- Смоленскъ. 17-го августа.-- Атака города, пожаръ.-- Вступленіе въ городъ; множество раненыхъ.-- Выступленіе изъ Смоленска, 25-го августа.
Августъ 1812 г.
Бабиновичи, 13-го августа.
Рано утромъ выступили въ походъ, по той-же дорогѣ, по которой вышли было наканунѣ. Но тамъ, гдѣ въ сторону отъ нея, направо, идетъ другая, ведущая въ Москву, мы пошли по этой. По обѣ стороны дороги были посажены березы, въ два ряда, образуя такимъ образомъ тѣнистую алею, удобную для прохода пѣхоты. На столбахъ обозначены были версты. Мы прошли, по крайней мѣрѣ, двадцать верстъ посреди жатвенныхъ полей, на которыхъ рожь прибило къ землѣ бывшею бурею. Мѣстами виднѣлись дымящіяся кучи пепла, очевидно сгорѣвшіе деревянные дома, потому что среди ихъ виднѣлись еще кирпичныя печи съ трубами. Остановились подлѣ селенія, точно также истребленнаго огнемъ. Раздали сухари. Нѣсколько небольшихъ отрядовъ гренадеръ отправились въ селеніе, колокольня котораго виднѣлась вдали, и привезли оттуда кое-какую провизію: хлѣба, муки, водки и гусей. Отдохнувъ нѣсколько часовъ, снова пустились въ путь. На небольшомъ возвышеніи увидали вдали Бабиновичи. Тамъ тоже былъ пожаръ, и когда мы подошли къ самому городу, оказалось опаснымъ проходить дальше; пламя перебѣгало изъ улицы въ улицу. Мы остановились по близости садовъ и тамъ расположились; въ этой сторонѣ нашлись избы внѣ опасности отъ огня, и въ одной изъ нихъ мы и помѣстились. Солдаты, однако, проникли въ городъ, и успѣли вынести оттуда припасы. Въ полѣ нашли разбѣжавшихся овецъ, которыхъ гренадеры подстрѣлили. Словомъ, ужинъ случился у насъ порядочный. Зарево пожара освѣщало горизонтъ. Только что мы легли, какъ пошелъ сильный дождь, шедшій всю ночь; но какъ мы были подъ кровлей, то онъ насъ и не безпокоилъ.
Орша, 14-го августа.
Къ утру дождь пересталъ и отчасти потушилъ пожаръ; за то насъ окружала невыносимо-дымная атмосфера. Мы пустились въ путь, проходя черезъ Бабиновичи. Печально было зрѣлище этихъ дымящихся развалинъ. Изъ кучи пепла торчали голыя стѣны и трубы кирпичныхъ домовъ. Выйдя изъ города, мы очутились на берегу рѣки Lutesrza, и остановились, потому что русскіе сожгли на ней мостъ. Но черезъ нѣсколько часовъ успѣли устроить другой, благо даря тому, что рѣка была узка. Далѣе по дорогѣ мы встрѣчали сгорѣвшія отдѣльныя жилья, какъ наканунѣ. Едва завидѣли мы издали Оршу, какъ въ то-же время увидали ее въ пламени. На близкомъ отъ нея разстояніи, вѣтеръ гналъ намъ дымъ прямо въ лицо, такъ что мы взяли въ сторону и расположились биваками въ отдаленной отъ пожара части города. Мы заняли нѣсколько домовъ; въ одномъ изъ нихъ нашли свиней, которыми и подѣлились между собою; но у насъ не было соли, а обойтись безъ нея невозможно было. Хотѣли было замѣнить соль порохомъ, какъ одинъ гренадеръ принесъ намъ большущій кусокъ неочищенной соли, найденный имъ въ стойлѣ -- коровамъ и быкамъ даютъ соль,-- и она пришлась очень кстати. Городъ горѣлъ во всю ночь; утромъ солнце взошло сквозь дымъ совершенно красное. И насъ дымъ душилъ и такъ пропиталось платье, что можно было подумать, что мы все время провели въ дыму.
15-го августа былъ день рожденія императора Наполеона. Не смотря на всѣ наши невзгоды, когда полкъ сталъ подъ ружье, раздался общій кликъ: "да здравствуетъ императоръ!" и одному изъ нашихъ подполковниковъ поручено было отъ имени всего полка поднести поздравленія императору, находившемуся еще въ Бабиновичахъ (?), гдѣ онъ ночевалъ. Потомъ послѣдовала раздача мяса, хлѣба и водки. Нельзя было пока идти дальше, такъ какъ узнали, что русскіе сожгли мостъ на Днѣпрѣ, черезъ который лежалъ нашъ путь.
Орша -- небольшой уѣздный городъ на Днѣпрѣ. Она также почти вся выгорѣла. Изъ исторіи извѣстно, что въ 1514 году первый король польскій, Сигизмундъ I, одержалъ здѣсь значительную побѣду надъ русскими и побилъ войско царя Василія I.
Въ полдень пробили сборъ и мы прошли черезъ городъ посреди облака дыма, застилавшаго все пространство. Мы прошли черезъ Днѣпръ по вновь устроенному мосту, и вслѣдъ затѣмъ пошелъ дождь, который не переставалъ до приближенія нашего къ городку Koziany (?), также объятому пламенемъ. Однако, мы прошли его весь, несмотря на испугъ лошадей; мы расположились биваками по ту сторону города, около рѣчки. Здѣсь намъ понадѣлали будки изъ разобранныхъ избушекъ, а изъ горящихъ домовъ нанесли головней и развели костры, около которыхъ мы и сушились. Другіе, шедшіе за нами, полки постарались и успѣли потушить пожаръ, и затѣмъ расположились въ городѣ. Раздали мясо и хлѣбъ, и приготовили намъ нашъ обычный обѣдъ, съ тою разницею, что мы сидѣли за столомъ и на стульяхъ, вынесенныхъ изъ города.
Красный, 16-го августа.
Погода прояснилась. Мы шли большимъ сосновымъ лѣсомъ, по дурной песчаной дорогѣ, перерѣзываемой болотами. По нѣскольку разъ останавливались, потому что шедшіе впереди насъ фургоны часто вязли въ тинѣ и загораживали путь. По выходѣ изъ лѣсу, былъ привалъ, и раздали сухари. Наконецъ, мы пришли къ мѣстечку Красному, которое не подверглось пожару, какъ всѣ прочіе города и села, потому что ночью атаковала его кавалерія, бывшая въ авангардѣ, и русскіе не успѣли поджечь Красный. Обыватели бросили свои дома, но войско такъ переполнило мѣстечко, что не было возможности проникнуть вовнутрь. Насъ заставили обойти Красный кругомъ, и мы расположились на возвышеніи, усаженномъ деревьями, подъ которыми мы и укрылись какъ могли, за неимѣніемъ другой защиты, которую трудно было достать, по причинѣ большаго числа, собравшихся подъ Краснымъ, полковъ. Также затруднительна была раздача продовольствія; мы долго не могли ея дождаться. Въ полночь мы выступили отсюда въ пасмурную погоду.
Смоленскъ, 17-го августа.
На разсвѣтѣ я замѣтилъ, что мы слѣдовали не по большой дорогѣ. Мы прошли мимо нѣсколько пустыхъ деревушекъ; въ одной изъ нихъ произошла остановка предъ узкимъ мостомъ, сквозь который одна лошадь провалилась. Болѣе часа прошло, прежде нежели мостъ былъ исправленъ и намъ можно было перейти; а между тѣмъ, вдали слышались какъ-бы пушечные выстрѣлы; повернувъ на проселочную дорогу, извивавшуюся между горъ, мы уже не сомнѣвались въ выстрѣлахъ,-- такъ явственно вторило имъ эхо. Намъ пришлось проходить черезъ двѣ деревни, представлявшія не что иное, какъ груды раскаленныхъ угольевъ. Мы шли одни. Пушечный громъ слышался все ближе; наконецъ, мы узнали, что атакованъ Смоленскъ. Мы спустились съ горы, съ которой могли видѣть всю армію. Канонада не прекращалась. Нашъ полкъ сталъ съ резервомъ, не вдалекѣ отъ гласиса крѣпости, позади разныхъ пѣхотныхъ корпусовъ и кавалеріи, имѣвшихъ впереди батареи. Передъ нами на горѣ лежалъ Смоленскъ, подъ нимъ протекалъ Днѣпръ.
Смоленскъ -- городъ на границѣ Литвы -- считался оплотомъ русской имперіи противъ Польши. Смоленскъ, подобно стариннымъ городамъ той эпохи, когда не знали еще артиллеріи, окруженъ толстыми и высокими каменными стѣнами. Позже къ нимъ пристроены тщательно выведенныя укрѣпленія. За стѣнами виднѣлись крыши различныхъ зданій и колокольни церквей. Въ этомъ городѣ находилась сильная русская армія подъ начальствомъ генерала Барклая-де-Толли.
Атака началась до свѣта. Въ разныхъ мѣстахъ разставлены были грозныя батареи, и Наполеонъ самъ выдвинулъ впередъ осадную артиллерію. Поляки, предводительствуемые княземъ Понятовскимъ, отличились. Наполеонъ, обращаясь къ нимъ, сказалъ:
-- "Поляки, этотъ городъ принадлежитъ вамъ...".
Маршалы Даву и Ней раздѣляли опасности этого дня. Городъ подвергался со всѣхъ сторонъ страшному бомбардированію, и подземными минами взорвало на воздухъ цѣлыя части стѣнъ. Непріятельская артиллерія не въ состояніи была отразить это нападеніе, и бросила свою позицію; русскіе рѣшились отступить, потерявъ 12,000 человѣкъ убитыми, ранеными и плѣнными, и передъ отступленіемъ зажгли городъ со всѣми его магазинами. Общій пожаръ охватилъ городъ. Канонада прекратилась. Мы двинулись впередъ и увидали императора; онъ слѣзъ съ лошади у воротъ города и стоялъ, окруженный нѣсколькими генералами. Онъ отдавалъ приказанія, какъ въ это время изъ города выѣхали три кареты, направляясь въ его сторону. Изъ каретъ вышли нѣсколько русскихъ въ свѣтлозеленыхъ мундирахъ съ краснымъ воротникомъ; они держали шляпы въ рукѣ и низко кланялись императору. Наполеонъ поговорилъ съ ними съ четверть часа. То были русскія гражданскія власти, и въ ихъ главѣ уѣздный предводитель дворянства. Они, какъ говорили, поднесли ключи города, объявляя, что армія русская выступила вонъ изъ города. Предавая его въ руки императора, они умоляли Наполеона приказать подать помощь тысячамъ раненыхъ, разбросаннымъ по городу, и затѣмъ возвратились въ городъ. Императоръ вызвалъ впередъ нѣсколько дивизій для занятія Смоленска и приказалъ немедленно образовать группы врачей и лекарей съ служителями изъ гвардіи, съ тѣмъ, чтобы всѣ они раздѣлились по кварталамъ города, лечили-бы всѣхъ раненыхъ, безъ разбора, и свезли-бы въ госпитали. Приказаніе это было немедленно исполнено.
Какъ скоро всѣ мы (врачи) собрались, баронъ Ларрей повелъ насъ въ городъ, гдѣ у самаго входа пришлось нашимъ лошадямъ шагать черезъ трупы. Нельзя было проѣхать по главной улицѣ, такъ какъ съ обѣихъ сторонъ ея горѣли дома; боковыми улицами мы выѣхали на главную площадь, обсаженную березами; дома на ней почти всѣ уцѣлѣли. Жаркое время еще усиливалъ раскаленный пожаромъ воздухъ. Пріѣхавъ на площадь съ нашими фургонами и солдатами-служителями, мы оказались числомъ до шестидесяти лекарей. Насъ раздѣлили на группы въ четыре человѣка, и разослали по городу. Пройти по улицамъ было дѣло не легкое, такъ какъ всѣ онѣ были въ огнѣ. Я чуть было не погибъ въ одной изъ нихъ, но спасся только благодаря сквозному ходу въ одномъ домѣ, который и вывелъ меня въ безопасную улицу. Мѣсто, которое должно было служить мнѣ и товарищамъ моимъ перевязочнымъ пунктомъ, находилось на одномъ углу городскихъ стѣнъ, противъ груды обрушившихся частей ихъ. Сквозь амбразуры стѣнъ виднѣлись предмѣстья Смоленска, лежавшія за Днѣпромъ, и еще занятыя русскими, которые стрѣляли въ нашихъ солдатъ, когда эти приходили къ рѣкѣ поить лошадей. Въ этомъ мѣстѣ, вѣроятно, происходила жестокая атака, такъ какъ тутъ сосредоточено было множество народа, раненаго и убитаго. Судя по ихъ зеленымъ мундирамъ, я принялъ ихъ за русскихъ, особенно какъ увидалъ у нихъ на шеѣ мѣдные крестики съ славянскою надписью. Мы подняли тѣхъ раненыхъ, у которыхъ проявлялись признаки жизни. Они обращались къ намъ на непонятномъ для насъ языкѣ. Ихъ понесли въ сосѣдніе дома, повидимому, казенные. Тутъ начали мы дѣлать операціи. Раны были по большей части опасныя, и ампутацій было сдѣлано много. Всего оказалось человѣкъ шестьдесятъ раненыхъ. Мнѣ хотѣлось идти съ рапортомъ къ барону Ларрею; но не зная, гдѣ его квартира, я бродилъ изъ улицы въ улицу. Очутившись на площади, гдѣ расположилось много биваковъ, я узналъ офицеровъ 79-го полка, съ которыми мы года четыре тому назадъ занимали Рагузу и Катаро. Я подошелъ къ нимъ, они тоже меня узнали и удержали при себѣ. Странно было теперь встрѣтиться въ Смоленскѣ, близко къ полюсу(!), послѣ того, что мы видѣлись подъ благодатнымъ небомъ Далмаціи. Ночь я провелъ у нихъ подъ березами площади. Послѣ дневнаго жара наступила холодная ночь.
На другое утро я поспѣшилъ къ барону Ларрею. Онъ жилъ въ улицѣ, не тронутой пожаромъ, и по близости дворца, въ которомъ квартировалъ Наполеонъ. Только что я подалъ ему мой рапортъ о числѣ перевязянныхъ русскихъ, какъ онъ мнѣ возразилъ, что русскіе раненые были удалены оттуда ранѣе. Я долженъ былъ по его приказанію возвратиться къ раненымъ и узнать, къ какому корпусу войска они принадлежали? Каково-же было мое удивленіе, когда я узналъ отъ сторожей и товарищей моихъ, что то были морлаки(?) изъ Далмаціи, принадлежавшіе къ италіянской арміи.-- Потеря французовъ простиралась до 5 или 0000 человѣкъ. Всѣ раненые были перенесены въ два большія зданія на площади, вѣроятно, бывшія судебныя мѣста. Валы были обращены въ лазаретъ, и все, что находилось тамъ, бумаги и дѣла, было выброшено за окно на площадь. Четверо изъ насъ лекарей помѣстились въ небольшомъ уцѣлѣвшемъ домѣ.
20-го августа.
Узнали, что происходило убійственное сраженіе въ двухъ миляхъ отъ Смоленска. Русская армія, преслѣдуемая маршаломъ Неемъ, быстро отступала.-- Лазаретная часть устроена правильнымъ образомъ, но какъ трудно бороться съ недостаткомъ въ самыхъ необходимыхъ госпитальныхъ вещахъ! Въ городѣ ничего нельзя было достать, все сгорѣло. Въ нѣкоторыхъ улицахъ, нетронутыхъ огнемъ, остались ряды лавокъ, даже съ товарами; но эти товары, въ родѣ посуды, зеркалъ, хрусталя, были намъ безполезны; а все, что могло-бы пригодиться солдату въ походѣ, было уничтожено заранѣе. Такое-то зрѣлище представлялъ Смоленскъ! Старинный городъ, строившійся вѣками, разоренъ въ нѣсколько часовъ. Тысячи людей, жившихъ мирно, ввергнуты въ нищету жестокостью людей, которые въ взаимномъ умерщвленіи ставятъ свою славу, хотя и выдаютъ себя за послѣдователей ученія, которое гнушается убійства ближняго. Ихъ законы осуждаютъ на смерть ничтожныхъ поджигателей какого-нибудь гумна, а опустошителей цѣлаго края называютъ великими и славятъ!
Я ходилъ каждый день въ госпитали, туда-же ежедневно приходилъ навѣдываться какой-нибудь старшій офицеръ, посланный императоромъ. За нѣсколько дней до нашего отъѣзда, императоръ присылалъ маршала Дюрока раздать раненымъ по два наполеондора и записать ихъ имена. Какъ ни была заслужена эта награда, но Наполеонъ и тутъ ошибался. Онъ все воображалъ себя въ Австріи, въ цивилизованной странѣ, гдѣ солдаты имѣли возможность что-нибудь достать за деньги и гдѣ люди были настолько честны, что не покусились-бы обокрасть несчастныхъ раненыхъ. Въ этой-же выжженной странѣ, что можно было достать? Скорѣе надо опасаться, что если впослѣдствіи узнаютъ, что у солдатъ есть деньги, то солдаты могутъ поплатиться за это и жизнью. Лучше было-бы помочь имъ вещами въ натурѣ, особенно платьемъ.
Выступленіе изъ Смоленска состоится весьма скоро и большая часть арміи уже двинулась въ походъ. Передъ выходомъ отсюда, хочу передать тѣ свѣдѣнія объ этомъ городѣ, которыя я успѣлъ собрать относительно его исторіи.
Смоленскъ долгое время считался республикою, но въ 883 году онъ былъ покоренъ новгородцами. Съ начала царствованія Владиміра I, и не одинъ разъ, этотъ городъ былъ столицею удѣла многихъ князей Рюрикова дома и назывался княжествомъ; но въ смутное время, причиненное нашествіемъ монголовъ и паденіемъ великаго княжества Кіевскаго, литовцы завладѣли Смоленскомъ и удерживали его за собою до 1514 г. Потомъ долгое время русскіе и поляки оспаривали его другъ у друга. Наконецъ, Сигизмундъ I вошелъ въ Смоленскъ въ 1611 г. и велѣлъ побить тамъ до 200,000 русскихъ; но въ 1655 г. (царь) Алексѣй (Михайловичъ) Романовъ отнялъ Смоленскъ у поляковъ. До пожара городъ считалъ, какъ говорятъ, до 15,000 жителей. Для всего края это какъ-бы священный городъ. Въ немъ считаются два архіепископства, двѣ соборныя церкви, одна греческая, другая католическая, духовная семинарія, гимназія и военное училище. Торговля производилась шелковыми и полотняными товарами, шляпочная, чулочная, мѣховая, строеваго и корабельнаго лѣса, и т. д. Торговыя сношенія съ Ригою, Данцигомъ и Украйною были очень дѣятельныя. Самый край производитъ зерновой хлѣбъ, пеньку, ленъ; богатъ дикими пчелами и дичью.