Утро такъ долго не занимавшееся, по мнѣнію хорошенькой Милли Эйльвардъ, застало мистрисъ Граутсъ, какъ она выражалась, въ "страшномъ разстройствѣ". Вопервыхъ, жилецъ ея "чуть не выцарапалъ ей глаза" за завтракомъ, изъ-за дурно приготовленныхъ котлетъ. Вовторыхъ, онъ обозвалъ ея "гостиныя" собачьей конурой, автретьихъ (что было ужаснѣе всего), онъ стащилъ со стѣны ея портретъ. Но она сумѣла отомстить за все.
Убирая его комнату, она нашла письмо мистера Чампіона къ своему ненавистному жильцу, и прочла его. Затѣмъ она унесла его съ собой въ кухню и дала его прочесть своему сыну -- юному джентльмену служившему у поставщика конторскихъ принадлежностей, по имени Берриджеру, и тотъ прочелъ его, дѣлая изъ него многочисленныя выписки.
Такъ какъ подобнымъ образомъ письмо мистера Чампіона сдѣлалось общимъ достояніемъ, то взглянемъ черезъ плечо мистера Боба Берриджера и прочтемъ его содержаніе. Оно гласило такъ:
Терлай Чамберзъ, іюля 17го 1866.
"Дорогой сэръ!
"Я получилъ письмо ваше отъ 13го числа (прибывшее впрочемъ 12го) и долженъ выразить вамъ свое удивленіе касательно тона съ которымъ вы сочли нужнымъ обратиться въ немъ ко мнѣ. Вы говорите что я "былъ обязанъ" отвѣтить наконецъ и "со всей точностью" на вопросъ предложенный вами въ письмѣ отъ 1го числа, и что вы желаете "вполнѣ уяснить мнѣ" что вы не ребенокъ, котораго можно убѣдить "пустыми доводами," что вы въ правѣ "поступать такъ или иначе," не нуждаясь "въ ясно изложенныхъ предъ вами причинахъ на это."
"Въ ожиданіи извиненія, которое я безъ сомнѣнія получу отъ васъ за этотъ необдуманный и, позвольте мнѣ прибавить, неприличный выговоръ, я буду продолжать свои объясненія.
"Въ припискѣ письма, касающагося исключительно предметовъ частной жизни, адресованнаго на мой частный адресъ и подписаннаго: частное, вы пишете: "Я надѣюсь достать хорошую сумму денегъ, подъ залогъ моего будущаго имѣнія, Чапелъ-Гильтонъ, и посредствомъ ея раздѣлаюсь со всѣми этими дрянными залогами и заемными письмами." Тутъ нѣтъ никакого "вопроса". Вы просто говорили съ другомъ, только что приглашеннымъ вами провести у васъ въ домѣ лѣтніе каникулы, а не съ вашимъ повѣреннымъ по дѣламъ, и въ качествѣ вашего друга, изъ опасенія что вашъ черезчуръ впечатлительный характеръ заставитъ васъ предпринять какой-либо шагъ въ которомъ вы будете потомъ раскаиваться, я отвѣчалъ вамъ: Бросьте всякую мысль насчетъ полученія денегъ подъ обезпеченіе Чапель-Гильтона, потому что э то вещь невозможная. Если это вы считаете "пустымъ доводомъ," то мнѣ весьма жаль; но мнѣ кажется, отвѣтъ этотъ настолько же имѣлъ значеніе дѣловаго, какъ и все сообщенное вами, въ вашемъ письмѣ. Высказавъ вамъ все это, въ оправданіе себя, я съ величайшимъ удовольствіемъ исполняю ваше желаніе и постараюсь объяснить вамъ, въ качествѣ вашего пов ѣ реннаго по д ѣ ламъ, почему, согласно моему мнѣнію, вы не можете поступить желаемымъ образомъ съ Чапель-Гильтонскимъ имѣніемъ, считаемымъ вами вашимъ будущимъ достояніемъ.
"Оставивъ въ сторонѣ всѣ техническія выраженія, мы объяснимъ себѣ ваше настоящее положеніе такъ: предокъ вашъ, первый графъ Гильтонъ, желая лишить наслѣдства своего старшаго сына, женившагося противъ его воли и котораго онъ лишилъ также и права наслѣдовать его титулъ, въ документѣ дающемъ это право, устроилъ всѣ свои имѣнія такимъ образомъ который (по его мнѣнію) долженъ былъ упрочить все состояніе его за будущимъ наслѣдникомъ его графскаго достоинства, кто бы ни былъ послѣднимъ. Онъ былъ человѣкъ честолюбивый и желалъ придать побольше блеску пріобрѣтенной имъ графской коронѣ. Но подобно многимъ желающимъ заявлять свои права на свое имущество даже изъ-за могилы, онъ зашелъ слишкомъ далеко въ подробностяхъ своего извѣстнаго завѣщанія, послѣдствія котораго столько способствовали обогащенію людей моей профессіи и, къ сожалѣнію, доставили столько непріятностей вашему семейству. Еслибъ онъ просто рѣшилъ что имѣніе должно слѣдовать за титуломъ, то объ этомъ дѣлѣ не было бы никакой рѣчи, но желая предупредить всякую случайность, онъ употребилъ слова въ смыслѣ которыхъ судъ канцлера и палата лордовъ рѣшили что право наслѣдства остается и за женскою линіей въ данномъ случаѣ. Такъ какъ женщина не можетъ наслѣдовать графскій титулъ, а съ другой стороны, судьба страннымъ образомъ преслѣдовала его прямыхъ наслѣдниковъ мужескаго пола, то случилось такъ что имѣніе пошло въ одну сторону, а титулъ въ другую. Потомокъ его младшаго брага сдѣлался графомъ Гильтономъ Чапель-Гильтонскимъ, а Чапель-Гильтонское имѣніе, ставшее вдвое цѣннѣе всѣхъ его прочихъ владѣній взятыхъ вмѣстѣ, досталось мистрисъ Игльтонъ, считающей теперь, кажется, своимъ наслѣдникомъ васъ, на что, долженъ вамъ сказать, всѣ данныя на вашей сторонѣ. Но когда мы желаемъ получить денегъ подъ залогъ будущаго имѣнія, повѣренные противной стороны обращаютъ вниманіе на всякую возможную случайность, а есть возможность что какой-нибудь членъ семейства Плесморъ, имѣющаго послѣ мистрисъ Игльтонъ первое право на наслѣдство, находится еще въ живыхъ и можетъ предъявить это право.
"Я не имѣлъ пока случая хорошенько вникнуть въ это дѣло, ради васъ, и въ этомъ вы должны извинить меня, ибо мѣсяцъ тому назадъ, когда мы еще не получали извѣстія объ ужасномъ кораблекрушеніи, въ которомъ погибъ полковникъ, сынъ мистрисъ Игльтонъ и съ нимъ все его семейство, вы не имѣли никакой надежды на наслѣдство это. Но однако я узналъ что сэръ-Генри Плесморъ былъ женатъ на женщинѣ о которой чѣмъ меньше говорить тѣмъ лучше, и что онъ имѣлъ отъ нея сына, пошедшаго не въ отца своего. Говорятъ что причиной несчастной смерти сэра-Генри (вы помните скандалъ причиненный ею) былъ ударъ, нанесенный ему безчестнымъ, а иные полагаютъ даже преступнымъ поступкомъ его единственнаго сына. Послѣдній, если онъ еще живъ, долженъ быть теперь человѣкомъ лѣтъ тридцати шести, ибо онъ родился въ 1831 году, томъ самомъ въ которомъ сдѣлано несчастное завѣщаніе лорда Гильтона, и пока не будетъ доказано что онъ умеръ, не оставивъ послѣ себя законныхъ наслѣдниковъ, никто не дастъ вамъ и шести пенсовъ подъ залогъ Гильтонскаго имѣнія, исключая развѣ за какіе-нибудь ужасаіощіе проценты, съ цѣлью оградить себя ими отъ случайности.
"Но все это не касается титула. Послѣдній достанется вамъ безъ всякаго сомнѣнія, и если Плесморъ этотъ (имя котораго, говорю вамъ кстати, Аугустусъ де-Баркгемъ) умеръ бездѣтнымъ, чего я отъ души желаю, то титулъ и имѣніе снова будутъ принадлежать одной и той же особѣ, и дай Богъ ей долго пользоваться тѣмъ и другимъ.
"Если что-нибудь случится съ мистрисъ Игльтонъ (а взявъ въ сображеніе преклонныя лѣта ея, мы должны къ тому готовиться), то вы вступите во владѣніе ея имѣніемъ; если же кто-либо заявитъ свои права на него, именемъ Плесмора, то мы должны будемъ бороться со своимъ противникомъ, на сколько можно.
"Я полагаю что еслибы какой-нибудь Плесморъ существовалъ еще, то онъ заявилъ бы о себѣ, обратясь съ какою-нибудь просьбой къ мистрисъ Игльтонъ. Я видѣлся съ ея повѣреннымъ и старался кое-что выпытать отъ него (не объясняя ему, разумѣется, причины), но онъ ничего не знаетъ. Итакъ, будемъ надѣяться на лучшій исходъ дѣла, но (извините за повтореніе словъ, которыя теперь, надѣюсь, не покажутся вамъ "пустыми" или "поучительными"), бросьте всякую мысль о полученіи денегъ подъ залогъ Чапель-Гильтона.
"Остаюсь, дорогой сэръ,
"Вашимъ вѣрнымъ слугой
"Г. Ст. Дуганомъ Чампіономъ."
Природа, которая, какъ говорятъ, не любитъ оставлять пробѣловъ, назначила вѣроятно мистера Роберта Берриджера, на мѣсто покойнаго Джоржа Эди, для того чтобы меръ Баули могъ узнавать съ каждою почтой "о чемъ-либо благопріятномъ." Онъ началъ свое поприще въ конторѣ ловкаго стряпчаго, сдѣлался писцомъ полицейскаго суда и въ настоящее время разнообразилъ однообразіе своихъ занятій въ дѣлѣ гг. Потаса и Сакерби, посѣщая сѣверный окружный судъ и дѣлая тамъ стенографическія выписки изъ замѣчательныхъ дѣлопроизводствъ, для особъ интересующихся оными. Онъ былъ еще молодъ, но ловокъ, весьма ловокъ и съ нетерпѣніемъ ожидалъ дня въ который, съ помощью накопленныхъ для этой цѣли средствъ, онъ надѣялся купить себѣ "право" примѣнять свою ловкость къ состязанію съ представителями ея величества, въ качествѣ законнаго (и привилигированнаго) стряпчаго. Ему уже удавалось не разъ разрывать старыя, солидныя тяжбы и притягивать насильно къ суду людей никогда и не замышлявшихъ до того судиться. И когда его восхищенная имъ родительница прочла до половины посланіе мистера Чампіона, то самымъ естественнымъ движеніемъ ея было отнести его своему первенцу, въ видѣ неоцѣненнаго дара.
Что еслибъ ему удалось найти исчезнувшаго Аугустуса де-Баркгема, и этимъ разрушить всѣ планы человѣка осмѣлившагося обратить ея изображеніе лицомъ къ стѣнѣ?
Милый Бобъ скоро созналъ все значеніе этого дѣла, и я боюсь ужь не мелькнула ли въ его дѣятельномъ мозгу мысль что въ случаѣ если настоящій Плесморъ не отыщется, вещь не невозможная подыскать взамѣнъ его подложнаго.
Окончивъ свои выписки, составившія почти цѣлую копію Чампіонова письма, онъ попросилъ свою маменьку еще разъ осмотрѣть хорошенько комнату своего безпечнаго жильца, въ надеждѣ найти еще какой-нибудь документикъ и (о блестящая мысль!) вызвался самъ проводить ее туда, подъ предлогомъ снова повѣсить на мѣсто оскорбленный портретъ.
Поиски сей добродѣтельной четы были вознаграждены найденною ими коротенькою запиской, полученною въ это самое утро отъ мистера Чампіона, въ которой онъ увѣдомлялъ что навѣститъ своего довѣрителя, часовъ около четырехъ, какъ скоро суды закроются.
-- Хорошо, матушка, шепнулъ онъ ей, -- онъ не придетъ прежде вечера, потому что, я увѣренъ, они долго просидятъ сегодня въ судѣ (мистеръ Эйльвардъ уже предупредилъ хозяевъ что оставитъ "собачью конуру" сегодня же). Я побѣгу сейчасъ же къ Паупсу и буду опять здѣсь, въ одно время со старикомъ Чампіономъ.
"Старикъ Чампіонъ" явился въ свое время, съ лицомъ болѣе обыкновеннаго серіознымъ. Послѣ первыхъ привѣтствій, онъ произнесъ тономъ упрека:
-- О Эйльвардъ, Эйльвардъ! Что вы надѣлали?
-- А что такое?
-- Да какже, послушайте-ка. Въ контору нашу вдругъ является какой-то человѣкъ, вслѣдствіе объявленія напечатаннаго въ сегодняшнемъ нумерѣ Times, и разспрашиваетъ объ этомъ Плесморѣ о которомъ я писалъ вамъ.
-- Ну и что жь изъ этого?
-- Неужели вы дѣйствительно помѣстили это объявленіе?
-- Да-съ, помѣстилъ, отвѣчалъ мистеръ Эйльвардъ, приходя въ гнѣвъ, что случалось съ нимъ всегда какъ скоро въ немъ пробуждалось сознаніе что онъ сдѣлалъ глупость.-- Вы вѣрно принимаете меня за деревяшку или за камень, воображая что я въ состояніи выносить эту мучительную тревогу и неизвѣстность, которую вы доставили мнѣ.
-- Я доставилъ вамъ? прервалъ его адвокатъ, поднимая брови.
-- Сдѣлайте одолженіе не повторяйте моихъ словъ. Да-съ, мистеръ Чампіонъ, которую вы доставили мнѣ вашимъ спутаннымъ, безконечнымъ письмомъ насчетъ Чапель-Гильтона. А теперь позвольте васъ спросить какъ могли вы подумать что я могу провести ночь въ этой,-- въ этой собачьей конурѣ?
Мысли Эйльварда не были особенно многочисленны, и потому онъ снова воротился къ своимъ первоначальнымъ впечатлѣніямъ.
-- Очень жалѣю если вамъ было неудобно здѣсь; но скажите что заставило васъ помѣстить это крайне неполитичное объявленіе? Еслибы вы только спросили моего совѣта, то....
-- Неужели вы воображаете въ самомъ дѣлѣ что... что я такой ребенокъ, такой дуракъ что не могу... Это нестерпимо право! Я не хочу чтобы меня водили за носъ. Я хочу поступать въ собственныхъ дѣлахъ моихъ какъ мнѣ вздумается.
-- Разумѣется, мистеръ Эйльвардъ, разумѣется, возразилъ адвокатъ;-- но такъ какъ вы возложили на меня отвѣтственность, законную и нравственную отвѣтственность касательно правильнаго веденія этихъ дѣлъ, то я долженъ отказаться отъ всякаго дальнѣйшаго вмѣшательства въ оныя, потому что для меня невозможно привести ихъ къ какому-либо удовлетворительному исходу, если я буду встрѣчать на каждомъ шагу,-- я говорю откровенно,-- безумства подобныя тому которое вы только-что совершили! Ваши бумаги будутъ вамъ возвращены завтра же. Прощайте-съ.
И взявъ шляпу, онъ направился къ двери.
Эйльвардъ притихъ въ ту же минуту. Люди хвастающіеся тѣмъ что не терпятъ надъ собой никакого вліянія и безпрестанно говорящіе вамъ что они сами лучшіе судьи своихъ дѣлъ, обыкновенно вѣчно цѣпляются за кого-нибудь, прося совѣта и помощи. Безпокойный Чампіоновъ кліентъ, разъ находясь въ тискахъ,-- а онъ почти не выходилъ изъ нихъ,-- хватался за всякій даваемый ему совѣтъ, какъ утопающій хватается за спасительный канатъ; съ тою разницей, однако, что утопающій прямо хватается, а мистеръ Эйльвардъ всегда выпускалъ изъ рукъ канатъ, съ цѣлью ухватиться за первую соломинку плывущую мимо его.
Послѣдній совѣтникъ былъ всегда въ глазахъ его непреложнымъ оракуломъ, а послѣднимъ гласившимъ ему оракуломъ былъ на этотъ разъ нѣкто капитанъ Линне, здоровенный старый джентльменъ, служившій консуломъ при Левантской компаніи въ то время, когда это, нынѣ покойное, учрежденіе царствовало надъ азіятскими берегами Средиземнаго моря; господинъ этотъ, хотя находился съ давнихъ поръ въ отставкѣ, никакъ не могъ однако понять что нельзя управлять всѣмъ свѣтомъ à la Turque. Онъ-то и приказалъ,-- онъ никогда не просилъ и не совѣтовалъ,-- другу своему помѣстить объявленіе насчетъ Плесмора и затѣмъ ѣхать самому въ городъ слѣдить за результатомъ его; вслѣдствіе всего этого, онъ сдѣлался въ глазахъ его несокрушимымъ укрѣпленіемъ, пока роковыя слова "ваши бумаги будутъ возвращены вамъ завтра же" не разрушили укрѣпленіе это, не перевернули его вверхъ дномъ и не развѣяли его развалинъ, такъ что его и слѣда не осталось на мѣстѣ на которомъ оно доселѣ красовалось.
-- Нѣтъ, нѣтъ, подите сюда, Чампіонъ, пожалуста подите сюда, говорилъ Эйльвардъ.-- Я совсѣмъ не то хотѣлъ сказать. Извините меня, прошу васъ. Не горячитесь такъ, другъ мой. Я вѣдь боленъ и встревоженъ, и... и только сію минуту выползъ изъ постели чтобы повидаться съ вами. Вы ничего не берете въ разчетъ.
-- Уже не въ первый разъ вы обращаетесь ко мнѣ съ подобными словами, мистеръ Эйльвардъ, сурово отвѣчалъ мистеръ Чампіонъ.
Адвокатъ, хотя ему уже и пошелъ пятый десятокъ, былъ все еще красивый мущина, съ свѣтлыми, ясными глазами и съ осанкой внушающею почтеніе людямъ и посильнѣе этого жалкаго, хвораго, слабаго бѣдняка.
-- Хорошо, все это можетъ быть, умолялъ послѣдній, -- но и не въ первый уже разъ я извиняюсь въ этомъ предъ вами. Право, Чампіонъ, вы никогда не берете въ разчетъ состоянія моего здоровья.
-- Еслибъ я не бралъ въ разчетъ этого, мистеръ Эйльвардъ, возразилъ адвокатъ, снова садясь,-- я не былъ бы болѣе здѣсь послѣ вашего письма отъ 18го числа.
-- Ну, вы все еще не покончили съ этимъ предметомъ? Ну да, я былъ виноватъ, вотъ вамъ и все! Я человѣкъ не дѣловой. Я не оставляю копій съ моихъ писемъ. Съ меня достаточно труда написать ихъ разъ. Мнѣ показалось что я вовсе не то писалъ. А теперь разкажите мнѣ подробнѣе о человѣкѣ явившемся вслѣдствіе объявленія.
-- Меня не было тамъ когда онъ приходилъ. Онъ видѣлъ моего сына.
-- Но тотъ вѣрно сообщилъ вамъ что онъ говорилъ?
-- Онъ желалъ разузнать пропасть разныхъ вещей, а главное, для какой цѣли требуютъ присутствія Плесмора и какое вознагражденіе предлагаютъ за открытіе этой личности.
-- А что отвѣтилъ ему сынъ вашъ?
-- Ничего, по той причинѣ что онъ самъ ничего не зналъ объ этомъ. Вы указали на насъ, не предупредивъ насъ. Я ничего не зналъ объ этомъ объявленіи, пока сынъ мой не спросилъ меня что все это означаетъ.
-- О, Боже мой! Боже мой! Онъ бы сказалъ что я готовъ дать пятьдесятъ или даже сто фунтовъ. Онъ долженъ былъ бы знать что я готовъ дать сто фунтовъ чтобъ избавиться отъ этой ужасной неизвѣстности.
-- Сынъ мой ничего не знаетъ о дѣлахъ вашихъ, мистеръ Эйльвардъ, холодно отвѣтилъ Чампіонъ.-- Ни онъ, ни я ничего не знали о вашемъ объявленіи, пока не явился человѣкъ этотъ. И до сихъ поръ сынъ мой не знаетъ что объявленіе это исходило отъ васъ. Вы упомянули въ немъ имя наше, не спросясь нашего согласія, и указали на насъ, не предупредивъ насъ ни единымъ словомъ.
-- Я забылъ, я совсѣмъ забылъ. Я хотѣлъ это потомъ сдѣлать. Я никакъ не думалъ что на него такъ скоро отзовутся, сказалъ Эйльвардъ.-- Ну, а этотъ человѣкъ, это былъ пожалуй самъ Плесморъ, онъ можетъ-быть не придетъ больше. Я помню что разъ я тоже явился вслѣдствіе объявленія, обѣщавшаго мнѣ нѣчто благопріятное, а когда я пришелъ туда и назвалъ себя, то на меня подали жалобу.
-- Я полагаю что человѣкъ этотъ снова явится, возразилъ Чампіонъ, не могшій не улыбнуться жалобному тону которымъ довѣритель его разказывалъ о своей ошибкѣ.-- На него не подали жалобы и онъ условился встрѣтиться со мной завтра въ полдень.
-- Вы позволите мнѣ быть при этомъ, Чампіонъ? О! Я долженъ видѣть его! воскликнулъ Эйльвардъ, схвативъ въ волненіи руку адвоката.
-- Если вамъ угодно.
-- А какъ вы полагаете, это самъ Плесморъ?
-- Едва ли. Онъ назвалъ себя Блиссетомъ и сказалъ что служитъ конторщикомъ у одного купца изъ Сити.
Эйльвардъ вздохнулъ свободнѣе, а во внутренней комнатѣ послышался легкій шумъ. Быстрый взглядъ Чампіона обратился къ перегородкѣ, и онъ сказалъ, ошибаясь въ происхожденіи шума:
-- Я боюсь не испугалъ ли я барышень. Онѣ здоровы, надѣюсь.
-- Совершенно. Милли немного утомилась путешествіемъ. Тетушка ихъ, Виллертонъ, заѣхала за ними съ часъ тому назадъ и онѣ отправились за покупками.
-- Я слышалъ что Виллертонъ получитъ, вѣроятно, мѣсто младшаго секретаря при министерствѣ внутреннихъ дѣлъ.
-- Въ самомъ дѣлѣ! Надѣюсь что это удастся ему; но не о немъ рѣчь теперь, мистеръ Чампіонъ; скажите мнѣ почему я не долженъ былъ дѣлать этого объявленія?
-- Вы вѣдь игрокъ въ вистъ, мистеръ Эйльвардъ?
-- Да, и льщу себя мыслію, весьма порядочный.
-- Вообразите себѣ что вы открыли изъ игры вашего товарища что у него нѣтъ козырнаго туза; обратились ли бы вы въ такомъ случаѣ къ своимъ противникамъ со словами: господа, я желаю сообщить вамъ что лучшій козырь мой валетъ?
-- О, разумѣется нѣтъ! съ нетерпѣніемъ произнесъ Эйльвардъ.
-- И, однако, вы сдѣлали совершенно подобную вещь; но вы поступили въ данномъ случаѣ еще хуже. Въ игрѣ въ вистъ кто-нибудь да долженъ же, по всей справедливости, имѣть туза; но въ этой игрѣ можно хитростію и обманомъ обыграть васъ.
-- Что хотите вы сказать этимъ?
-- Я объясню вамъ это завтра, послѣ нашего разговора съ мистеромъ Блиссетомъ. Что разъ сдѣлано, того нельзя передѣлать; намъ остается выпутаться получше изъ бѣды. Прощайте, Эйльвардъ. Кстати, куда вы думаете перебраться отсюда?
-- Въ Чарингъ-Кросскую гостиницу. Я терпѣть не могу гостиницъ, но мистрисъ Виллертонъ увѣряетъ что новыя вовсе не похожи на тѣ которыя я знавалъ прежде, и что намъ будетъ очень хорошо тамъ.
-- Надѣюсь что да.
И Чампіонъ простился.
-- Я забылъ высказать ему свое мнѣніе насчетъ этой "собачьей конуры", бормоталъ про себя Эйльвардъ;-- но это было бы напрасно. Онъ бы опять вышелъ правымъ, онъ всегда такъ дѣлаетъ. Что за оселъ этотъ старикъ Линне! И самъ къ тому же еще игрокъ въ вистъ!
Между тѣмъ какъ мистеръ Чампіонъ сходилъ съ лѣстницы, дверь Эйльвардовой спальни тихонько отворилась, и изъ нея вышелъ Бобъ Берриджеръ съ довольною усмѣшкой на лицѣ.
Я боюсь ужь не подслушалъ ли онъ чего?