Быстрѣйшіе лондонскіе часы едва успѣли пробить двѣнадцать, въ день назначенный мистеромъ Блиссетомъ для вторичнаго посѣщенія мистера Чампіона, какъ уже мистеръ Бобъ Берриджеръ, слонявшійся въ продолженіе нѣкотораго времени по сосѣдству, явился въ контору адвоката и смѣло потребовалъ видѣть мистера Чампіона.
-- Можете сказать ему, громко произнесъ онъ,-- что я пришелъ поговорить насчетъ мистера Плесмора.
Къ счастію для успѣха его предпріятія, конторщикъ къ которому онъ обратился не видалъ наканунѣ Блиссета, а Чампіонъ, услыхавъ слова его сказанныя съ этою цѣлію, приказалъ ввести его тотчасъ же въ свое святилище, предполагая въ немъ своего ожидаемаго посѣтителя.
-- Будьте такъ добры присѣсть на нѣсколько минутъ, сказалъ онъ съ видомъ горделивой вѣжливости, ободрявшей обыкновенно благовоспитанныхъ незнакомцевъ, но чрезвычайно раздражавшей выскочекъ, въ родѣ Берриджера.-- Я ожидаю одного кліента заинтересованнаго въ дѣлѣ, ради котораго вы сдѣлали мнѣ одолженіе явиться сюда. Онъ сейчасъ будетъ здѣсь. Вотъ неугодно ли вамъ Times. Вы, надѣюсь, извините меня, если я пока займусь выпиской одного дѣла; мы, юристы, нѣсколько стѣснены временемъ въ настоящую минуту. Мистеръ Блиссетъ?
-- Извините, имя мое не Блиссетъ, отвѣчалъ Бобъ.
-- Въ самомъ дѣлѣ!-- Адвокатъ быстрѣе обыкновеннаго надѣлъ свои оправленные въ золото очки, и повернулъ свой стулъ прямо противъ мѣста гдѣ сидѣлъ его посѣтитель, тревожно играя своею шляпой и тростью.
-- Въ самомъ дѣлѣ! Если такъ, то позвольте спросить чему обязанъ я удовольствіемъ видѣть васъ?
-- Имя мое Берриджеръ, и я другъ Боса Плесмора, т.-е. не то чтобы другъ, но знаю много кой чего о немъ, возразилъ прямо и смѣло Бобъ, считая способъ этотъ весьма дѣйствительнымъ.
-- Вы пришли сюда ради него?
-- Смотря по тому, мистеръ Чампіонъ, возразилъ, значительно мигнувъ, Бобъ.-- Мы съ вами люди дѣловые (Чампіонъ поморщился) и можемъ говорить не стѣсняясь. Вы желаете купить нѣкоторыя свѣдѣнія. Я же могу продать ихъ вамъ. Что дадите вы мнѣ за нихъ?
-- А вотъ и онъ!
-- Это обстоятельство вы должны рѣшить-съ...
Въ эту минуту къ двери подкатилъ экипажъ и изъ него вышелъ мистеръ Эйльвардъ. Чампіонъ пошелъ ему навстрѣчу и шепнулъ ему нѣсколько словъ на ухо.
-- Какъ, еще другой? воскликнулъ онъ,
-- Да и все насчетъ того же предмета: желаетъ знать сумму назначенную въ награду. Я совѣтую вамъ посмотрѣть на обоихъ вмѣстѣ.
-- Кто тамъ такое, Картеръ?
-- Въ переднюю контору пришелъ какой-то джентльменъ желающій васъ видѣть, отвѣчалъ конторщикъ, -- зовутъ его Блиссетомъ. Я говорилъ что вы заняты, но...
-- Попросите его взойти, Картеръ, я ждалъ его. Теперь мистеръ Эйльвардъ потрудитесь пойти въ мою комнату. А! Мистеръ Блиссетъ, пожалуйте за мною. Это и былъ мистеръ Блиссетъ: высокій, худощавый мущина, съ широкимъ, смуглымъ, гладко выбритымъ лицомъ, съ глазами черезчуръ близко сходившимися у переносицы и съ крупнымъ чувственнымъ ртомъ. Увидавъ его на противоположной сторонѣ улицы со шляпой на головѣ, вы бы могли дать ему отъ двадцати восьми до пятидесяти лѣтъ. Вблизи, съ непокрытою головой, его можно было принять за человѣка лѣтъ сорока. Онъ представлялъ собою развалину когда-то могучаго человѣка, носившаго по всей вѣроятности въ себѣ развалину нѣкогда могучаго здоровья. Движенія его были мягки и вкрадчивы, вся наружность носила слегка иностранный отпечатокъ. Фалды его застегнутаго на всѣ пуговицы фрака были слишкомъ коротки, а поля его шляпы слишкомъ загнуты кверху, по мнѣнію обитателей Британскаго острова. Онъ говорилъ по-англійски съ легкимъ акцентомъ, а по-испански, по-португальски, по-италіянски и по-французски какъ на своихъ природныхъ языкахъ. Обращеніе его съ адвокатомъ и съ мистеромъ Эйльвардомъ было совершенно свободно, но при входѣ въ кабинетъ перваго и при видѣ сидящаго тамъ Боба Берриджера, онъ вдругъ остановился и измѣнился въ лицѣ; однако онъ не сдѣлалъ послѣднему никакого знака.
-- Джентльмены знакомы, кажется, замѣтилъ мистеръ Чампіонъ, отъ взора котораго ничего не ускользнуло.
-- Я кажется имѣлъ удовольствіе обѣдать разъ или два съ мистеромъ Девисомъ въ Сити. Я не ошибаюсь кажется что имя ваше Девисъ?
-- Имя мое Берриджеръ.
-- О! Въ самомъ дѣлѣ. А я такъ думалъ что Девисъ. Вы вѣроятно имѣете какое-нибудь дѣло до мистера Чампіона. Если такъ, то я могу воспользоваться какимъ-нибудь другимъ днемъ, сказалъ онъ вставая.
-- Пожалуста садитесь, сказалъ адвокатъ.-- Мистеръ Берриджеръ явился касательно того же самаго дѣла, и я постараюсь въ присутствіи моего друга и довѣрителя, мистера Эйльварда (Блиссетъ поклонился) заинтересованнаго въ этомъ дѣлѣ, удовлетворить васъ обоихъ. Желаете ли вы, мистеръ Эйльвардъ, чтобъ я сообщилъ этимъ джентльменамъ ваши намѣренія или же... а, хорошо, я буду продолжать. Вы были такъ добры, мистеръ Блиссетъ, явиться сюда вчера въ отвѣтъ на объявленіе помѣщенное въ Times и касающееся нѣкоего Чеземора.
-- Плесемора, перебилъ его Эйльвардъ.
-- Да, Плесмора,-- я забылъ; и вы желали, какъ я слышалъ отъ моего сына, говорившаго съ вами, прежде чѣмъ вы сообщите все извѣстное вамъ насчетъ этой личности, узнать, вопервыхъ, почему желаютъ найти личность эту, а вовторыхъ, какого рода вознагражденіе назначаетъ кліентъ мой за открытіе настоящаго мѣстопребыванія этой личности, или же, въ случаѣ если ее къ сожалѣнію нѣтъ болѣе въ живыхъ, за доставленіе свидѣтельствъ объ ея смерти. Такъ ли я понялъ дѣло, мистеръ Блиссетъ?
-- Совершенно такъ.
-- Хорошо-съ; вы же, мистеръ Берриджеръ, продолжалъ Чампіонъ, такъ внезапно повернувшись къ Бобу, что тотъ уронилъ на полъ свою шляпу и въ смущеніи наступилъ на нее,-- вы, если не ошибаюсь, интересуетесь лишь вторымъ обстоятельствомъ, т.-е. назначеннымъ за это вознагражденіемъ?
-- Время вѣдь тѣ же деньги, мистеръ Чампіонъ, возразилъ собравшись съ духомъ Бобъ,-- и не можетъ же человѣкъ бѣгать повсюду, разыскивая пропавшихъ людей, не...
-- Не входя при этомъ въ издержки, разумѣется, прервалъ его мягчайшимъ тономъ адвокатъ,-- и вслѣдствіе этого мистеръ Эйльвардъ уполномочилъ меня сообщить вамъ что онъ готовъ заплатить за всѣ законныя издержки понесенныя особой взявшеюся доставить ему желаемыя свѣдѣнія, и что кромѣ того, онъ готовъ дать ему въ подарокъ двадцать гиней.
-- Желаю вамъ добраго дня, сказалъ Бобъ, вскакивая съ мѣста и хватаясь за свою пострадавшую шляпу;-- время мое обходится мнѣ гораздо дороже.
Эйльвардъ стиснулъ руку адвоката, и хотѣлъ было ввернуть свое слово, но послѣдній знакомъ приказалъ ему молчать.
-- Не угодно ли вамъ хорошенько выслушать меня. Не присадите ли вы опять, мистеръ Берриджеръ? Да, о чемъ я говорилъ? Ахъ, да, о томъ что мистеръ Эйльвардъ готовъ дать двадцать гиней тому кто доставитъ ему свѣдѣнія о мѣстопребываніи мистера Плесмора за послѣднія пять лѣтъ. Мистеръ Плесморъ дальній родственникъ мистера Эйльварда и вслѣдствіе этого онъ желалъ бы избавить его отъ преслѣдованія въ собственномъ смыслѣ этого слова. Но въ случаѣ если кліенту моему не удастся напасть на слѣдъ его инымъ путетъ въ продолженіе извѣстнаго періода времени, въ теченіе мѣсяца напримѣръ, то онъ готовъ заплатить сто фунтовъ болѣе счастливому сыщику.
-- За уплатой всѣхъ расходовъ? спросилъ Бобъ.
-- За уплатой всѣхъ законныхъ расходовъ.
-- Ну это скорѣе похоже на дѣло, сказалъ Бобъ.
-- Я радъ что мнѣ удалось уяснить вамъ дѣло, отвѣчалъ Чампіонъ.
-- Итакъ теперь, мистеръ Блиссетъ, что касается до вашего перваго вопроса, то мистеръ Эйльвардъ поручилъ мнѣ увѣрить васъ, въ качествѣ честнаго человѣка, что приступая къ розыскамъ симъ, онъ не имѣетъ никакихъ дурныхъ замысловъ противъ Плесмора; но болѣе я не могу ничего сказать вамъ. Есть семейныя дѣла которыя избѣгаютъ повѣрять постороннимъ, мистеръ Блиссетъ.
Блиссетъ казался погруженнымъ въ мысли и не отвѣчалъ. Эйльвардъ взялъ клочокъ бумаги и началъ что-то царапать на немъ.
-- Вотъ все что я имѣлъ сообщить вамъ пока, сказалъ адвокатъ вставая, въ знакъ того что засѣданіе кончилось.-- Кажется я вѣрно передалъ ваши намѣренія, мистеръ Эйльвардъ?
-- О! да, совершенно вѣрно; только еслибы господа эти теперь же сообщили мнѣ что-нибудь, я бы....
Чампіонъ бросилъ на него грозный взглядъ.
-- Конечно, если мистеръ Блиссетъ или мистеръ Берриджеръ желаютъ дать какое-либо показаніе, продолжалъ адвокатъ, взявъ въ руку перо.
-- Я не могу дать никакихъ показаній и я долженъ еще подумать объ вашемъ предложеніи, сказалъ Блиссетъ;-- прошло много лѣтъ съ моей встрѣчи съ Плесморомъ;-- могутъ быть затрудненія.
-- Не стоющія хлопотъ для разрѣшенія ихъ.-- Совершенно справедливо, отвѣчалъ Чампіонъ.-- А вы, мистеръ Берриджеръ?
-- Я тоже еще долженъ подумать объ этомъ, отвѣчалъ Бобъ;-- время мое....
-- Очень дорого вамъ, безъ сомнѣнія. Итакъ, пока прощайте, господа;-- съ этими словами Чампіонъ отворилъ дверь. Къ великому удивленію его, разборчивый мистеръ Эйльвардъ пожелалъ, во что бы то ни стало, пожать руку Боба Берриджера, Бобъ внутренно присвистнулъ отъ удивленія, почувствовавъ при этомъ, въ своей ладони, смятый клочекъ бумаги.
-- Маленькій человѣчекъ этотъ кажется порядочный проныра, замѣтилъ Эйльвардъ, когда тѣ оба удалились.
-- Гм! А я такъ желалъ бы знать что таится въ душѣ большаго, возразилъ адвокатъ.
Большой и маленькій вышли оба вмѣстѣ въ Линкольнъ-Иннъ, и не успѣли они очутиться на улицѣ, какъ первый схватилъ послѣдняго за воротъ и началъ трясти его.
-- Ты, бродяга! сказалъ онъ, -- ты что замышляешь?
Вкрадчивый видъ и сдержанныя движенія, принятыя имъ во время его пребыванія въ Чампіоновой конторѣ, вдругъ спали съ него подобно плащу, и онъ смотрѣлъ отчаяннѣйшимъ rou é, когда-либо видѣннымъ въ лѣтній вечеръ въ Ст. Джемсъ-Стритѣ.
-- Оставьте меня въ покоѣ! кричалъ Бобъ, стараясь освободиться.-- Чортъ возьми! Блиссетъ, вы съ ума сошли; вокругъ насъ соберется сію минуту цѣлая толпа по вашей милости.
-- А мнѣ что за дѣло! Ты, дрянь этакая, съ чего ты взялъ вмѣшиваться въ мои дѣла?
-- Я не вмѣшиваюсь въ ваши дѣла, оставьте меня въ покоѣ.
-- Нѣтъ вмѣшиваешься, дрянь ты этакая! возразилъ Блиссетъ, тряхнувъ его еще разъ вмѣсто отвѣта на его просьбу.
-- Я кликну полицію, шипѣлъ Бобъ, чуть не задыхаясь.
-- Попробуй только, ты червякъ, и я задушу тебя. Что ты знаешь о Плесморѣ?
-- Вамъ что за дѣло?
Бобъ все не сдавался.
-- Робертъ, дитя мое, сказалъ Блиссетъ, выпуская его изъ рукъ и перемѣняя тонъ, -- вы дуракъ.
-- Ditto, смѣло отвѣтилъ Бобъ.
-- Не грубите. Ахъ вы, осленокъ, не понимаете шутокъ! Куда вы идете?
-- Иду обѣдать.
-- Хорошо; я отобѣдаю съ вами.
-- Подождите пока васъ пригласятъ.
-- Бобъ, къ сожалѣнію, я вижу что манеры ваши не улучшаются. Я надѣюсь, что, находясь въ свободной странѣ, я могу обѣдать гдѣ хочу.
-- Такъ ступайте обѣдайте.
-- Ну такъ пойдемте вмѣстѣ.
Читатель знаетъ все что было извѣстно Бобу касательно Плесмора, но намъ остается еще пояснить причину побудившую сію достойную личность посѣтить мистера Чампіона. Ему просто хотѣлось встрѣтиться съ Блиссетомъ (котораго онъ отлично зналъ), и внушивъ ему убѣжденіе что онъ знаетъ все касающееся до пропавшаго безъ вѣсти, выпытать изъ него кое-что могущее пригодиться ему для разрѣшенія тайны, или по крайней мѣрѣ дающее ему право на долю вознагражденія. Въ душѣ онъ былъ въ восторгѣ отъ предложенія обѣдать вмѣстѣ, но дѣлалъ видъ что отказывается, съ цѣлію отвратить подозрѣніе. Блиссетъ вполовину попался въ западню и бѣсился въ душѣ -- хотя никто бы не замѣтилъ этого -- во все время своего пребыванія въ Тернье-Чамберсъ, при мысли что Бобъ добивается вознагражденія; но мистеръ Бобъ ошибался, полагая что можно выпытать что-либо изъ человѣка подобнаго Абелю Блиссету.
Они отправились вмѣстѣ; Бобъ притворяясь что дуется, Блиссетъ въ неестественно веселомъ расположеніи духа. Угрозами, видѣлъ онъ, ничего не подѣлаешь, и онъ сталъ пробовать другой способъ.
-- Есть у васъ какое-нибудь особенное дѣло сегодня, Бобъ? спросилъ онъ, входя въ Чансери-ленъ.
-- Кажется что нѣтъ. Поупсъ взялъ на себя работу на субботу. Ему это ничего не стоитъ, такъ оно ничего и не значитъ ему.
-- Итакъ, вы не возвращаетесь сегодня въ лавку?
-- Нѣтъ.
-- Такъ вотъ что мы сдѣлаемъ. Отправимся-ка въ Креморнъ и пообѣдаемъ тамъ. Намъ съ вами не часто удается покутить вмѣстѣ; а я, Бобъ, готовъ угостить васъ на свой счетъ. Итакъ рѣшено!
Надежда получить даромъ хорошій обѣдъ была далеко не непріятна мистеру Берриджеру, и приглашеніе было принято съ условіемъ чтобъ ему можно было сбѣгать до того домой принарядиться.
-- Не могу же я явиться тамъ такъ какъ есть со щеголемъ подобнымъ вамъ, говорилъ онъ,-- черезъ часъ мы опять встрѣтимся съ вами на Генгерфордской пристани. Еще нѣтъ двухъ часовъ, и времени у насъ пропасть.
Низкій и скаредный человѣчекъ этотъ былъ одѣтъ уже въ лучшее платье которымъ онъ обладалъ, но ему хотѣлось избавиться отъ своего спутника для того чтобы прочесть на свободѣ содержаніе бумажки которую онъ все еще держалъ смятою въ рукѣ.
Блиссетъ согласился, хорошо зная что даровое угощеніе было приманкой которой не могъ противустоять пріятель его, къ тому же у него было еще свое собственное дѣло.
Итакъ они разстались. Бобъ пошелъ быстрыми шагами по направленію къ западу, пока не дошелъ до Ковентъ-Бардена; тамъ же, бросивъ вокругъ себя рысій взглядъ, чтобъ удостовѣриться что его не преслѣдуютъ, онъ взобрался на ступени ведущія къ Бедфордской консерваторіи и прочелъ, стоя на нихъ, царапаніе Эйльварда.
Бѣдный, взбалмошный, нетерпѣливый Эйльвардъ! Ему стоило неимовѣрныхъ усилій одерживать себя (согласно своему обѣщанію) во все время пока осторожный адвокатъ излагалъ его "намѣренія" касательно вознагражденія; но когда Берриджеръ вскочилъ съ мѣста въ хорошо разыгранномъ негодованіи отъ ничтожной суммы въ двадцать гиней, онъ не выдержалъ, забылъ всѣ добрые совѣты Чампіона, написалъ:
"Не обращайте на него вниманія, приходите ко мнѣ въ Чарингъ-Кросскую гостинницу.
"Б. Эйльвардъ."
и всунулъ, какъ мы видѣли, записку эту въ руку своего новаго оракула.
Надо сказать что мысль имѣть дѣло со строгою фирмой въ Тернье-Чамберсъ не разъ омрачала душу новаго оракула, и вы можете себѣ представить съ какимъ восторгомъ онъ прочелъ вышеприведенныя строки. Въ первый разъ въ своей жизни онъ нанялъ (на собственныя деньги) кабріолетъ, поѣхалъ въ гостинницу, видѣлся съ Эйльвардомъ, выпыталъ изъ него все до капли, выбранилъ Чампіона такъ, что кліентъ его сталъ считать его еще глупѣе старика Линне, обмѣнялся съ нимъ обѣщаніями держать дѣло втайнѣ (особенно въ отношеніи адвоката), и въ назначенный часъ стоялъ, какъ ни въ чемъ не бывало, заложивъ руки въ карманы, на пристани, поджидая Блиссета. Впрочемъ нѣтъ, погодите! Онъ сдѣлалъ еще кое-что; онъ выпросилъ взаймы золотой у на все согласнаго Эйльварда, купилъ на него пару перчатокъ и бумажные воротнички и далъ вычистить свэю шляпу въ лавочкѣ противъ гостиницы. Такимъ образомъ онъ пожертвовалъ тремя шиллингами для соблюденія свѣтскаго вида, а остальное припряталъ, съ цѣлію присоединенія къ суммѣ долженствовавшей доставить ему высшую степень блаженства -- дипломъ стряпчаго.
Пароходъ пустился вверхъ по рѣкѣ, а наши путники отправились на немъ въ тѣ прелестные, но опасные сады въ которыхъ всѣ мы только разъ и побывали, знаете, лишь на полчасика, чтобы только имѣть понятіе что это за мѣсто. Блиссетъ заказалъ тамъ обѣдъ слугѣ, повидимому хорошо знавшему его, упомянулъ при этомъ о лакомыхъ вещахъ, при одномъ названіи которыхъ у Боба слюнки потекли, и кончилъ свои распоряженія приказаніемъ поставить на ледъ бутылку шампанскаго.
-- Да вы настоящій свѣтскій щеголь, замѣтилъ Бобъ, взявъ своего покровителя подъ руку и идя съ нимъ къ клумбамъ кустарниковъ.-- Вы это часто такъ кутите?
-- Я люблю иногда поѣсть и попить какъ слѣдуетъ джентльмену, дорогой мой. Было время когда я постоянно такъ жилъ.
-- Но вѣдь это должно стоить кучу денегъ? спросилъ практичный Бобъ.
-- Что такое деньги? Не что иное какъ средство добыть то чего намъ хочется. Вы ихъ не можете ни съѣсть, ни выпить, ни укрыться ими отъ дождя. Вы ихъ не можете обвязать себѣ вокругъ шеи и воткнуть въ нихъ булавку; но вы можете издержать ихъ на что хотите, не то какая въ нихъ была бы польза?
-- Деньга приноситъ деньгу, произнесъ Бобъ, думая о полукронахъ даваемыхъ имъ взаймы своимъ товарищамъ по дѣлу, за которыя онъ требовалъ по фунту процентовъ въ недѣлю.
-- Въ моихъ рукахъ онѣ никогда не размножались и не разростались, гордо отвѣчалъ Блиссетъ.-- Я никогда и не давалъ имъ возможности на это. Caramba! Еслибъ у меня былъ гусь несущій золотыя яйца, а мнѣ понадобилось бы жаркое, то я бы изжарилъ его.
-- Но я полагаю, вы бы не пожелали изжарить другаго рода гуся набитаго благороднымъ металломъ, сказалъ, значительно подмигивая, Бобъ.
-- Что вы хотите сказать? воскликнулъ, весь вспыхнувъ, Блиссетъ.
-- Ну, не сердитесь. Я и не думаю обижать васъ. Я полагаю только что напади вы на дурака, вы бы....
-- Оставилъ бы его въ покоѣ. Вотъ что бы я сдѣлалъ, дорогой мой Бобъ. Вы и не знаете сколько людей попадались въ бѣду изъ-за дураковъ. Съ подлецомъ я еще сумѣю справиться, но всегда молилъ судьбу избавить меня отъ дураковъ. Дуракъ еще погубитъ меня когда-нибудь, я убѣжденъ въ этомъ.
Такимъ образомъ они бродили среди цвѣтовъ,-- все такихъ же чистыхъ и прелестныхъ, несмотря на грязное общество среди котораго цвѣли,-- болтая о всемъ возможномъ, исключая того что болѣе всего занимало обоихъ, пока не наступило время обѣда.
Прозрачный, весенній супъ, sole au gratin, котлеты à la r é forme, утка съ зеленымъ горошкомъ и сочная omelette, вотъ изъ чего состоялъ menu обѣда заказаннаго Блиссетомъ. Бобъ ѣлъ все, отрѣзая себѣ еще, въ промежуткахъ между блюдами, отъ большаго куска жаркаго, стоявшаго на столѣ; онъ любилъ "солидное," какъ онъ говорилъ. Обычный обѣдъ его состоялъ изъ куска колбасы, булки въ пенни и воды изъ общественныхъ фонтановъ. Но сегодня онъ порицалъ приготовленіе кушаній (въ сущности превосходныхъ) и съ видомъ знатока щурилъ свои маленькіе глаза, поглядывая на вино. Хересъ, сотернъ, шампанское, снова хересъ и бутылка бургундскаго, слѣдовали своимъ чередомъ. Блиссетъ, какъ видно, зналъ какъ жить, и когда они поѣли земляники, онъ спросилъ Боба не хочетъ ли онъ еще чего-нибудь; тотъ отвѣчалъ нѣсколько сиплымъ голосомъ что не отказался бы отъ джина съ водой.
Когда онъ осушилъ уже до половины стакана, а Блиссетъ постарался сдѣлать стаканъ этотъ довольно крѣпкимъ, послѣдній перегнулся черезъ столъ и произнесъ очень спокойно: -- На что нуженъ имъ Плесморъ, Бобъ?
-- А гдѣ онъ, Абель?
Хитрые маленькіе глазки, такъ тускло смотрѣвшіе за минуту предъ тѣмъ, сверкнули при неожиданномъ вопросѣ спутника. Бобъ былъ насторожѣ.
-- Почемъ я знаю? безпечно отвѣчалъ Блиссетъ.-- Но не оставаться же намъ цѣлый день здѣсь. Пойдемъ покуримъ немножко.
Скаредныя привычки Боба не позволяли ему курить; но онъ ничего не имѣлъ противъ сигары выкуренной gratis. Блиссетъ, курилъ сигаретки, но имѣлъ всегда при себѣ сигару для пріятелей, и курнувъ ее разъ съ дюжину, Бобъ рѣшилъ что она страшно крѣпка.
-- Кофе мы можемъ пить на террасѣ у рѣки, сказалъ Блиссетъ, взявъ его подъ руку. Тамъ будетъ хорошо и прохладно. На танцовальной площадкѣ никого не будетъ прежде девяти, десяти часовъ.
Они отправились на террасу у рѣки, распивая тамъ кофе и "chasse café" изъ мараскина; Бобъ молча прихлебывалъ -- Чортъ бы побралъ эту маленькую скотину! ворчалъ про себя Блиссетъ, расхаживая съ нимъ взадъ и впередъ, при лунномъ свѣтѣ, -- чѣмъ больше онъ пьетъ, тѣмъ меньше говоритъ. Неужели такъ ничто и не развяжетъ его проклятый языкъ?
Въ эту минуту "маленькая скотина" должна была перейти черезъ ступеньку террасы. Сигара и ликеръ доканали его. Онъ скатился внизъ на дорожку, и въ то же мгновеніе что-то черное выскочило изъ его лѣваго кармана? Блиссетъ быстро швырнулъ предметъ этотъ въ сторону, въ кусты, поднялъ распростертаго Боба и дотащилъ его кое-какъ до скамейки; тотъ все время увѣрялъ "что онъ ничего", что ему хотѣлось бы только еще хлебнуть питьица, подразумѣвая, вѣроятно, мараскинъ.
Блиссетъ постоялъ около него, пока онъ не впалъ въ глубокій, пьяный сонъ и затѣмъ нѣсколько разъ быстро прошелся по дорожкѣ. Вдругъ онъ вспомнилъ "о чемъ-то черномъ" выпавшемъ изъ кармана растянувшагося Боба, и поискавъ немножко, нашелъ бумажникъ, весьма сальный и наполненный бумагами.
Тамъ были векселя и заемныя письма, разчегы процентовъ слѣдуемыхъ за нихъ, письма касающіяся неуплаты нѣкоторыхъ изъ нихъ, во всѣхъ тонахъ -- вызывающія, льстивыя, шутливыя, грозныя; объявленія о пропавшихъ безъ вѣсти людяхъ, счеты и росписки въ полученіи денегъ, клочекъ бумаги, когда-то смятый, но теперь тщательно расправленный, и два мелко исписанные листа, вырванные изъ счетной книги.
-- Гмъ! Не найдется ли тутъ чего-нибудь что бы заплатило за обѣдъ этой маленькой скотины, размышлялъ Блиссетъ, перебирая бумаги.-- Онъ теперь не скоро, я думаю, проснется, да если и проснется, что за бѣда.
Абель Блиссетъ закрылъ бумажникъ и возвратился къ тому мѣсту гдѣ почивалъ Бобъ; дѣйствительно сонъ его казался довольно крѣпкимъ. Байронъ воспѣвалъ восторженныя чувства человѣка любующагося на сонъ возлюбленной особы. Понадобилось бы болѣе ѣдкое перо для описанія презрѣнія съ которымъ Блиссетъ смотрѣлъ на распростертаго Боба.
-- Pucreo! ворчалъ онъ,-- маринованныя овощи съ молодой уткой и джинъ съ водой послѣ chambertin! По дѣломъ ему. Съ этими словами онъ быстро повернулъ на боковую дорожку, по который зажгли уже фонари.
Полчаса спустя, онъ стоялъ у буфета, вливая себѣ въ горло полстакана водки, а возвратясь къ скамейкѣ на которой все еще спалъ Бобъ, онъ вдругъ какъ бы на десять лѣтъ постарѣлъ на видъ, съ тѣхъ поръ какъ отошелъ отъ этого мѣста, рука его дрожала такъ сильно что ему съ трудомъ удалось положить бумажникъ снова туда откуда онъ выпалъ.
-- Боже мой! воскликнулъ онъ.-- Какая ужасная случайность! Чепель-Гильтонское имѣніе -- сорокъ тысячъ годоваго дохода! О безумецъ, безумецъ, безумецъ! Однако, за сорокъ тысячъ фунтовъ, продолжалъ онъ, нѣсколько покойнѣе, садясь на другой конецъ скамейки и опираясь пылающею головой на руки;-- за сорокъ тысячъ, я могъ бы.... Нѣтъ, невозможно! Тутъ никакимъ подкупомъ ничего не подѣлаешь; а что если, когда я буду богатъ, всѣми уважаемъ, можетъ-быть счастливъ -- вдругъ откроется!-- Ахъ! И при мысли мелькнувшей въ головѣ его, дрожь пробѣжала по всѣмъ его жиламъ!-- Рискнуть -- sacristi! Теперь знаю что дѣлать! Въ одно мгновеніе глаза его заблистали, станъ выпрямился, и онъ, въ своемъ волненіи, съ такою силой стукнулъ кулакомъ по скамейкѣ что Бобъ вздрогнулъ, проснулся и пожелалъ узнать гдѣ онъ находится.-- Ничего, пріятель, весело сказалъ Блиссетъ,-- вы таки славно выспались. Теперь вы какъ ни въ чемъ не бывало.
-- Чертовски холодно, замѣтилъ Бобъ застегиваясь.
-- Пойдемте, выпьемте содовой воды.
-- Мнѣ не хочется больше пить, кажется, возразилъ Бобъ.-- Мнѣ бы хотѣлось домой.
-- Вздоръ! Вы теперь какъ ни въ чемъ не бывало. Пойдемте. Котлеты эти были немножко жирны, Бобъ. Мнѣ тоже было не по себѣ; но глотнувъ водки....
Бобъ вздрогнулъ, но еще въ половину отуманенный сномъ и виномъ, позволилъ дотащить себя до буфета, гдѣ другъ его приготовилъ ему питье изъ соды, горькихъ травъ и льду, отвѣдавъ котораго, Бобъ, по собственному признанію своему, "встрепенулся какъ птица."
Къ этому времени садъ наполнился народомъ, музыка играла, а танцуюшіе весело толкались на площадкѣ. И настолько была дѣйствительна сила отвѣданнаго имъ напитка что нашъ Берриджеръ взялъ себѣ даму и присоединился "къ ликующей праздничной толпѣ", припрыгивая, съ воткнутою въ карманъ тростью и содвинутою на бекрень шляпой, какъ истый маленькой "снобъ."
-- Ну, а гдѣ же ваша дама? спросилъ его товарищъ, когда онъ возвратился къ нему послѣ принесеннаго имъ поклоненія Терпсихорѣ.
-- О, я бросилъ ее, оставилъ ее тамъ, около музыкантовъ. Съ ними нельзя протанцовать весь танецъ; онѣ вѣчно просятъ то лимонаду, то хересу, то еще чего-нибудь, надо заплатить шесть пенсовъ за питье, да шесть пенсовъ слугѣ что принесетъ его, если не хотите чтобы на васъ смотрѣли какъ на скрягу.
-- Ахъ, Бобъ, вы далеко пойдете.
-- Да, я таки надѣюсь пробить себѣ дорогу -- будьте увѣрены, другъ, возражалъ Бобъ, принявшій насмѣшку эту за лестное мнѣніе о себѣ.
-- Особенно если для начала схватите сто фунтовъ съ Эйльварда?
-- Вы, надѣюсь, не захотите тоже запустить пальцы въ этотъ пирогъ! сказалъ, пристально взглядывая на него, Бобъ.
-- Я то? возразилъ Блиссетъ.-- Я не намѣренъ ломать себѣ голову надъ этимъ. У меня есть дѣла поважнѣе, и я не желаю тратить время, разыгрывая роль сыщика.
-- И вы бы напрасно потратили его, Абель; ибо я убѣжденъ что вы ничего не знаете о Плесморѣ.
-- Вотъ что, Бобъ! сказалъ Блиссетъ, взявъ его за плечи,-- дайте мнѣ двадцать фунтовъ, и я скажу вамъ гдѣ я въ послѣдній разъ видѣлъ его, какимъ именемъ онъ назывался -- онъ не носилъ своего настоящаго, и укажу вамъ гдѣ найти двухъ особъ которыя знаютъ гдѣ онъ теперь находится, если онъ только живъ еще.
-- Тише! Не говорите такъ громко -- пойдемте въ одну изъ бесѣдокъ, проговорилъ Бобъ.
-- Хорошо, весело отвѣчалъ Блиссетъ,"-- человѣкъ, сюда! Принесите намъ бутылку шампанскаго. Чортъ возьми! Повеселимся.
-- Онъ кутитъ словно лордъ какой, внутренно радовался Бобъ,-- онъ все мнѣ выскажетъ. Вотъ счатіе-то! О! Я таки славно обдѣлалъ дѣльце.
-- Очень мнѣ нужно возиться съ Эйльвардами, да съ Плесморами! воскликнулъ Блиссетъ, прихлебывая искристое вино.-- У меня есть на что пожить, да еще на что покутить иногда, и безъ нихъ. Кромѣ того, у меня есть дѣла поважнѣе, а на подобную работу у меня и терпѣнія не хватитъ. Давайте мнѣ двадцать фунтовъ, Бобъ, и берите за это сто.
-- А вы пожалуй потребуете свою долю, когдая получу деньги? возразилъ предусмотрительный Бобъ.
-- Нѣтъ, даю вамъ честное слово.
-- Дайте мнѣ росписку.
-- Въ чемъ?
-- Въ томъ что я получу одинъ всѣ деньги отъ старика Эйльварда.
-- Извольте.
-- Хорошо, тогда я дамъ вамъ десять фунтовъ.
-- Двадцать.
-- Какой вы скряга, Абель. Ну хотите еще въ придачу отличные часы?
-- Нѣтъ; я хочу двадцать фунтовъ.
-- У меня ихъ нѣтъ, Абель; право нѣтъ, пищалъ Бобъ; -- я вамъ отдамъ десять теперь, а еще десять черезъ мѣсяцъ.
-- У васъ есть вдвое больше, лгунишка. Говорю вамъ что люблю чистыя деньги.
-- Ну, я какъ-нибудь устрою это дѣло -- хорошо. А теперь, разкажите все что знаете о Плесморѣ; и онъ вынулъ бумажникъ и карандашъ, собираясь записывать слышанное.
-- Нѣтъ; приходите ко мнѣ на квартиру завтра вечеромъ и услышите все, отвѣчалъ Блиссетъ.
-- Мнѣ бы лучше хотѣлось теперь, Абель, умолялъ самымъ вкрадчивымъ голосомъ Бобъ. Его поразила ужасная мысль что пожалуй пріятель его передумаетъ завтра.
-- А двадцать фунтовъ гдѣ?
-- Провались они! Ихъ со мной нѣтъ теперь.
-- Ну, а со мной нѣтъ никакихъ свѣдѣній для васъ. Да я и нерасположенъ теперь. Пейте, пріятель, пейте! сказалъ Блиссетъ, наполняя его стаканъ.
-- Какой онъ дуракъ однако, бормоталъ Бобъ, направляя свои шаги къ материнскому жилищу.-- Еслибъ онъ зналъ что Эйльвардъ обѣщалъ мнѣ вдвое больше! Двѣсти фунтовъ съ Эйльварда, за то что я найду Плесмора, да круглая тысченка съ Плесмора, за то что возращу ему его права. Ужь выдешь ты въ люди, Бобъ Берриджеръ -- выдешь въ люди!