Сэръ-Аугустусъ де-Баркгемъ Плессморъ, иначе графъ де Баркгемъ, иначе каторжникъ подъ No 91, иначе Абель Блиссетъ, погналъ Чародѣя по дорогѣ ведущей на западъ отъ Кастль-Гильтона, избѣгая большихъ городовъ и ожидая каждую минуту услыхать за собой топотъ лошадиныхъ копытъ. Было четыре часа, когда онъ пустился въ путь на Чародѣѣ, а въ девять часовъ добрый конь упалъ въ полномъ изнеможеніи въ виду огней Тьюксбюри. Онъ бросилъ сѣдло и уздѣчку въ Севернъ и, пустивъ лошадь въ то самое поле что было такъ памятно коварному, лживому клятвопреступнику Кларенсу, пошелъ самъ пѣшкомъ въ городъ. Онъ хотѣлъ было идти еще дальше, но это оказалось лишнимъ. Вѣтвь желѣзной дороги кончалась тутъ, и никому не могло придти въ голову телеграфировать вслѣдъ за нимъ сюда. Онъ смѣло пошелъ на станцію желѣзной дороги и спросилъ можно ли ему будетъ проѣхать отсюда въ Ливерпуль.-- Да, можно; но онъ долженъ будетъ пересѣсть на другой поѣздъ въ Стаффордѣ.-- Придется ему долго ждать тамъ?-- Нѣтъ; минутъ десять, если лондонскій поѣздъ прибудетъ во-время. И онъ покатилъ, несясь среди зеленыхъ полей, среди равнинъ, почернѣвшихъ отъ угля подъ кровомъ небесъ, пылающихъ отраженіемъ пламени изъ громадныхъ печей, и снова среди зеленыхъ полей, думая все время что гласятъ о немъ въ эту минуту нити телеграфа, протянутыя по обѣимъ сторонамъ дороги, пока столбы ихъ не приняли вдругъ формы висѣлицъ, и онъ съ трепетомъ опустилъ штору своего окна и сталъ придумывать что ему начать, прибывъ въ большую гавань, изъ которой завтра отправятся въ море цѣлыя дюжины судовъ. Что значила эта безконечная остановка въ Стаффордѣ? Зачѣмъ была такая пропасть полицейскихъ на всѣхъ этихъ станціяхъ? Къ чему это всѣ эти люди мучили его заглядывая въ окно вагона въ которомъ онъ сидѣлъ? Остановка въ Стаффордѣ была короче обыкновеннаго. Число полицейскихъ на станціяхъ было такое же какъ и всегда. Всякому другому, да и ему въ другое время въ голову не вошло бы что на него обращаетъ кто-либо вниманіе. Преступная совѣсть, заставлявшая его бѣжать отъ не существующей опасности, представляла воображенію его на каждомъ шагу вѣрную гибель. Неужели утро никогда не займется? Неужели путешествіе это никогда не придетъ къ концу? Когда онъ бросилъ окровавленый "machette" свой въ Темзу, блѣдная голубоватая звѣзда смотрѣла ему прямо въ глаза. Куда бы онъ ни поворачивалъ теперь взоры свои, онъ все видѣлъ надъ собой на небесахъ эту звѣзду. Даже закрывъ глаза онъ видѣлъ ее. Онъ проклялъ ночь изъ-за этой звѣзды!
Что такое было въ немъ что заставляло всѣхъ путешественниковъ избѣгать вагона въ которомъ онъ сидѣлъ? Часъ или два тому назадъ онъ далъ кондуктору полкроны съ тѣмъ чтобы онъ не впускалъ къ нему никого, подъ предлогомъ что ему хочется курить. Теперь ему казалось ужаснымъ быть одному съ этою холодною тихою звѣздой, сіяющею ему прямо въ глаза. Для него было большою отрадой когда купе его наполнилосъ народомъ въ Крью. "Что новаго?" спросилъ онъ у своихъ спутниковъ.-- Ничего особеннаго.-- Проѣзжали они черезъ Регби?-- Разумѣется.-- Были тамъ какія-нибудь новости, то-есть въ вечернихъ газетахъ, хотѣлъ онъ сказать?-- О, да, вотъ Standard и Pall Malle Gazette къ его услугамъ, если ему удастся разобрать ихъ при свѣтѣ фонаря. Онъ поблагодарилъ ихъ за газеты и попробовалъ читать. Объ немъ еще ничего не говорилось въ нихъ. Что-то будетъ стоять въ нихъ завтра? Холодная дрожь пробѣжала по тѣлу его при мысли что въ эту самую минуту, можетъ-быть, привычные пальцы наборщика складываютъ его имя.
-- Вамъ, вѣроятно, холодно; у васъ нѣтъ никакой теплой одежды съ собою? спросилъ одинъ изъ его спутниковъ.-- Не хотите ли, я подѣлюсь съ вами моимъ плэдомъ.
Въ учтивости этой не было ничего удивительнаго, но она произвела на бѣглеца сильное впечатлѣніе. Нашелся еще человѣкъ не нуждающійся его. Связь его съ честными людьми не была еще прервана пока. Онъ разсыпался даже черезчуръ въ благодарностяхъ, объясняя при этомъ почему онъ очутился здѣсь безъ воякихъ путевыхъ снарядовъ. Слуга его привязалъ шаль его къ чемодану, и позабылъ передать ему то, и другое, когда онъ выѣзжалъ изъ Вульвергамптона. Малый этотъ становился нестерпимо глупъ. Ему придется отослать его, по возвращеніи домой. Вотъ и Ливерпуль наконецъ! Поднялась обычная суета и обычное sauve qui peut касательно багажа и экипажей, когда Блиссетъ (я до конца буду называть его этимъ именемъ, такъ долго носимымъ имъ) вышелъ въ Леймъ-Стритъ, этомъ Ливерпульскомъ Гей-Маркетѣ. Тутъ планъ бѣгства составленный имъ во время пути долженъ былъ быть приведенъ въ исполненіе. Онъ былъ уже болѣе не Плесморъ и не Ятсъ и не де-Баркгемъ, а синьйоръ Генрикезъ изъ Каллао, едва знавшій нѣсколько словъ по-англійски, вещи котораго по недоразумѣнію происшедшему вслѣдствіе этого обстоятельства были оставлены въ Стаффордѣ. Онѣ будутъ ему присланы завтра. Онъ выбралъ одну изъ небольшихъ гостиницъ, гдѣ ему не трудно было получить ночлегъ. Утромъ онъ намѣревался пойти и купить себѣ все что нужно, отослать это на станцію желѣзной дороги, и оправдать свою выдумку. Испанецъ за которымъ послали чтобы служить ему переводчикомъ говорилъ менѣе чистымъ кастальскимъ нарѣчіемъ, нежели донъ-Генрикезъ.
-- Не угодно ли будетъ его милости отправиться на пароходѣ отходящемъ въ понедѣльникъ, въ четыре часа пополудни; или нѣтъ?
-- Да, ему это будетъ угодно.
-- Не нужно ли будетъ его милости проводника, могущаго познакомить его съ Ливерпулемъ?
-- Нѣтъ, не нужно. Его милость нездоровъ. Онъ останется въ своей комнатѣ.
Онъ сдѣлалъ видъ что завтракаетъ въ кофейной, жадно прислушиваясь къ каждому слову присутствующихъ и ожидая услыхать каждую минуту о разрѣшеніи тайны Букингамъ-Стритскаго убійства, и о своемъ бѣгствѣ. Ужасно было видѣть какъ люди читаютъ телеграммы въ утреннихъ газетахъ, и не смѣть взять ихъ въ руки. Какая надобность была ему, едва умѣвшему спросить себѣ по-англійски постель, до англійскихъ газетъ? Для него было не малымъ облегченіемъ схватить одну изъ нихъ, когда всѣ вышли изъ комнаты и убѣдиться что въ ней ничего не было объявлено о немъ. Но что жь изъ этого? Сыщики безмолвно совершаютъ свое дѣло. Онъ пошелъ къ гавани узнать не отправляется ли какой-нибудь парусный корабль къ какому-нибудь южно-американскому порту, и не отойдетъ ли послѣдній прежде парохода о которомъ говорилъ переводчикъ.
Зачѣмъ именно къ южно-американскому порту? Зачѣмъ онъ бѣжалъ на сѣверъ въ Ливерпуль, а не на югъ въ Дувръ, откуда черезъ два часа онъ очутился бы среди сѣти желѣзныхъ дорогъ ведущихъ во всѣ концы Европы? Оттого что существуютъ на свѣтѣ международныя соглашенія. Не со всѣми государствами, это правда, но правительства съ которыми мы не имѣемъ удобныхъ соглашеній сихъ часто говорятъ бѣглецу, если только насчетъ послѣдняго прилагаются нѣкоторыя старанія, что не угодно ли ему будетъ оставить страну ихъ, и затѣмъ тихонько выпроваживаютъ его за свою границу, въ страну состоящую въ соглашеніи съ нами. Мистеръ Блиссетъ познакомился съ этою тайной на горе одному провинившемуся кассиру Экуадорской Водопроводной и Агрикультурной Компаніи. Нѣтъ. Климатъ Европы былъ не въ пользу мистеру Блиссету. Въ Южно-Американскихъ штатахъ человѣкъ попавшійся въ несовсѣмъ чистомъ дѣлѣ, или совершившій какое-нибудь одно или два убійства, не пользуется дурнымъ мнѣніемъ своихъ согражданъ, особенно же если жертвами его были чужеземцы. Разъ очутившись на Колумбійской почвѣ онъ могъ считать себя въ безопасности. Онъ могъ тогда насмѣяться въ лицо британскому правосудію, и какимъ мошенникомъ бы онъ нибылъ, могъ получить всѣ деньги свои до послѣдняго шилинга, продавъ свои векселя какому-нибудь ловкому агенту. Онъ могъ отречься отъ своей націи, жить не хуже любаго принца, пріобрѣсть власть и почести, взять себѣ если угодно цѣлую дюжину женъ. "Милосердый Боже!" почти вскрикнулъ онъ между тѣмъ какъ внезапная мысль промелькнула въ головѣ его, но гдѣ возьму я средства, чтобъ уѣхать туда!"
Гдѣ взять ихъ? Онъ занесся воображеніемъ слишкомъ далеко въ будущее. На какія средства устроитъ онъ все въ настоящее время? Онъ оставилъ Кастль-Гильтонъ, имѣя въ карманѣ столько денегъ сколько обыкновенно имѣетъ ихъ при себѣ каждый порядочный человѣкъ. Въ карманѣ у него было нѣсколько золотыхъ и пятифунтовой билетъ на всякій случай. Его книжка съ векселями обезпечивала его въ случаѣ нежданныхъ крупныхъ издержекъ. На что была ему теперь эта книжка, развѣ на то чтобы помочь сыщикамъ узнать его? Привыкнувъ въ послѣдніе мѣсяцы не отказывать себѣ ни въ чемъ, полагая что нѣтъ почти такой вещи на свѣтѣ которую нельзя бы было купить за деньги, зная что у банкировъ его лежатъ тысячи на его имя, ему до сихъ поръ не приходило еще въ голову что у него недостанетъ какихъ-нибудь пятидесяти фунтовъ, необходимыхъ для спасенія его жизни. По уплатѣ счета въ гостиницѣ, у него останется лишь фунта четыре на все бѣгство его; а одинъ переѣздъ будетъ стоить тридцать фунтовъ!
Въ тревожной тоскѣ овладѣвшей имъ, онъ почти ужь потерялъ всякую надежду. Все погибло повидимому; и съ выраженіемъ дикаго отчаанія онъ ухватился за маленькій шарикъ висѣвшій на его цѣпочкѣ. Бездѣлицы ведутъ часто къ важному исходу. Прикосновеніе это къ часамъ его указало ему на средство къ избавленію въ крайности.
-- Правда, прошепталъ онъ глубоко вздохнувъ, правда что я совсѣмъ потерялъ было голову. Я прибуду туда нищимъ, но что жь изъ этого?
Онъ пошелъ далѣе, пока не дошелъ до лавки закладчика. Онъ взошелъ въ нее, и вышелъ оттуда уже безъ часовъ и безъ кольца. Онъ купилъ у уличнаго мальчишки простой шнурокъ и повѣсилъ на немъ кристальный шаръ себѣ на шею. Немного позднѣе въ этотъ же день англійскій джентльменъ въ легкомъ сѣромъ сюртукѣ купилъ себѣ недорогой чемоданъ у старьевщика, а еще немного позднѣе, французъ въ черной одеждѣ пріобрѣлъ себѣ все необходимое для дороги. у торговца готовымъ платьемъ. Около сумерекъ синьйоръ Генрикезъ возвратился въ свою гостиницу и спросилъ доставлены ли туда его вещи. Онъ былъ очень доволенъ получивъ утвердительный отвѣтъ, велѣлъ привести себѣ кэбъ, заплатилъ по счету и уѣхалъ.
-- Если я остановлюсь гдѣ-нибудь подешевле, размышлялъ онъ про себя, то у меня останется еще въ рукахъ нѣсколько шиллинговъ.
Въ это время какъ онъ закладывалъ часы, цѣпочку и кольцо, онъ могъ бы пойти въ любой банкъ въ Ливерпулѣ и сказать тамъ:-- Я мистеръ Абель Блиссетъ изъ Лондона. Обтоятельства задержали меня здѣсь, противъ ожиданія, и у меня недостало наличныхъ денегъ. Нѣкоторые изъ друзей вашихъ знаютъ меня можетъ-быть въ лицо. Будьте такъ добры выплатить мнѣ сто фунтовъ по этому векселю, и онъ сейчасъ же получилъ бы эти деньги.
Въ то время какъ онъ искалъ себѣ дешевое помѣщеніе близь гавани, онъ могъ бы лакомиться трюфелями и пить шампанское въ Адельфи, подъ своимъ прежнимъ именемъ. Онъ могъ бы поѣхать въ Лондонъ, получить чистыми деньгами все имущество свое до послѣдняго шиллинга, и сѣсть на пароходъ королевской почты, отправляющійся въ испанскія колоніи, никто бы не помѣшалъ ему сдѣлать все это. Оборванный мальчикъ съ одною ногой еще ничего не говорилъ пока.
Ни одинъ парусный корабль не отходилъ изъ гавани прежде парохода, и потому онъ рѣшилъ ѣхать на пароходѣ. Не пойти ли ему въ контору агента и не взять ли тамъ себѣ мѣсто? Нѣтъ, при подобныхъ мѣстахъ находится обыкновенно полиція. Онъ предпочиталъ сѣсть на пароходъ за минуту до отплытія его, полагая что на него не обратятъ вниманія во время общей суеты. Въ случаѣ какого-либо затрудненія, онъ могъ сослаться, въ качествѣ иностранца, на свое невѣдѣніе общихъ правилъ, и заплатить деньги, тогда все сойдетъ благополучно.
Онъ перемѣнилъ свой изящный костюмъ на одежду болѣе подходящую къ его новой обстановкѣ, и почти не снималъ ужь съ себя послѣднюю! Я никакъ не могу привыкнуть къ вашему ужасному англійскому климату, говорилъ онъ; и всѣ видѣвшіе какъ онъ постоянно дрожалъ сидя у огня жалѣли бѣднаго джентльмена и желали ему счастливаго пути за море, на его благодатную родину. Но не холодъ заставлялъ такъ дрожать его.
Дешевую и, надо прибавить, дрянную гостиницу въ которой онъ расположился содержалъ одинъ Мальтіецъ, по имени Франциско Дибарри. Она преимущественно посѣщалась чужеземными матросами и была хорошо извѣстна полиціи. Многимъ изъ постояльцевъ Дибарри приходилось мѣнять гостепріимный кровъ его на менѣе свободное помѣщеніе въ городской тюрьмѣ. Не разъ грозили Франциско лишеніемъ права содержать его заведеніе, но онъ находилъ всегда что сказать въ свое извиненіе: "Человѣкъ приходитъ и стучится ко мнѣ въ дверь, говорилъ онъ. Говоритъ мнѣ: "Пустите меня къ себѣ." -- Я говорю ему: "Ступайте своею дорогой, я васъ не знаю." Онъ мнѣ отвѣчаетъ: "Вы содержите публичную гостиницу, если вы меня не примите, я стану преслѣдовать васъ закономъ." Я принимаю его. Я уважаю законъ. Я долженъ зарабатывать себѣ хлѣбъ. На другой день является полиція. "Вы скрываете у себя вора, убійцу, Богъ знаетъ кого, мы будемъ васъ преслѣдовать закономъ." Что прикажете мнѣ дѣлать? Я говорю человѣку чтобъ онъ убирался, онъ грозитъ мнѣ преслѣдованіемъ. Я принимаю его. Полиція придирается ко мнѣ, несчастному! Да развѣ у всякаго на лбу написано все что онъ надѣлалъ дурнаго? Развѣ не принимаютъ дурныхъ людей, не зная кто они такіе, и въ большіе отели? Скажите-ка, синьйоръ Генрикезъ, вы вотъ знаете хорошо свѣтъ, не тяжело развѣ переносить все это честному человѣку?"
Синьйоръ Генрикезъ согласился что все это очень тяжело, и непреодолимое влеченіе заставило его приложить себѣ руку ко лбу.
Франциско Дибарри однако имѣлъ не малую выгоду отъ своей гостиницы. Давая притомъ матросамъ деньги подъ залогъ будущаго жалованья ихъ и вычитая изъ онаго за это сорокъ процентовъ, да продавая имъ разные нужные предметы впятеро дороже, онъ преуспѣвалъ и могъ заплатить при случаѣ и штрафъ, если судьба впутывала его въ сѣти закона. Каждый могущій заплатить впередъ за дневное пребываніе и за ночлегъ принимался имъ съ полною готовностью, безъ всякихъ разспросовъ. Посѣтители его были, впрочемъ, болѣе многочисленны нежели пріятны для общества, и мистеру Блиссету пришлось обѣдать и завтракать въ кругу дюжины не совсѣмъ привлекательныхъ товарищей и дѣлить ложе съ италіянскимъ мичманомъ, съ голландскимъ лоцманомъ (изъ Курасао) и съ мальтійскимъ плотникомъ.
Онъ утѣшалъ себя сначала мыслію что все это будетъ продолжаться лишь четыре дня. Онъ не подумалъ хорошенько о томъ что можетъ значить для него и одинъ день или, что еще хуже, и одна ночь. У окна его не было занавѣсей, и эта холодная, блѣдная звѣзда сіяла ему въ лицо всякій разъ какъ онъ съ трепетомъ открывалъ безсонные глаза свои.
Рано утромъ онъ вышелъ и купилъ газеты у мальчика на улицѣ. Въ этомъ не было опасности и настало время когда, вмѣсто того чтобы бояться публичнаго открытія своего преступленія, онъ сталъ съ тоской ждать чтобы пламя вспыхнуло наконецъ. Было что-то ужасное въ мысли что какая-то незримая, безмолвная, неумолимая рука находится постоянно наготовѣ и протянута уже съ тѣмъ чтобы нежданно схватить его. Еслибъ онъ могъ вид ѣ ть грозившую ему опасность, она утратила бы половину своего ужаса. Ему еще пока вовсе не грозила никакая опасность.
Несмотря на все тяготившее духъ его, онъ не могъ удержаться чтобы не играть и тутъ роль джентльмена. Ему необходимо нужно было угощать своихъ товарищей и хвастаться своимъ величіемъ въ своей родной (?) странѣ; ему нужно было дать имъ почувствовать что лишь минутная игра случая принудила его попасть въ ихъ общество. Они пили его водку, провозглашали его здоровье и ненавидѣли его въ глубинѣ души, какъ люди всегда ненавидятъ выскочекъ придающихъ себѣ важный видъ. Онъ вовсе не думалъ оскорблять ихъ. Онъ полагалъ что они всѣ большіе друзья съ нимъ. Ему невыносимо было оставаться одному и онъ пилъ отвратительный напитокъ, угощеніе которымъ доставляло ему ихъ общество, какъ будто бы это былъ какой-нибудь нектаръ.
Наконецъ насталъ день и часъ отплытія парохода. Онъ спокойно прошелъ черезъ перекинутый мостъ и опустился въ глубину судна, занявъ тамъ первую пустую скамейку. Большія колеса начали свое мѣрное "тетъ, тетъ, тетъ". Корабль отплылъ. Онъ былъ спасенъ. Но нѣтъ еще. Это только снимали якорь съ цѣпей.
-- Есть у васъ билетъ, сэръ? спросилъ его управляющій, взошедшій въ каюту посмотрѣть все ли въ порядкѣ.
Синьйоръ Генрикезъ махнулъ головой.
-- У джентльмена въ No 6 есть билетъ? спросилъ управляющій у кассира, проходившаго мимо.
Въ книгѣ агента не было внесено билета взятаго за No 6 и кассиръ взошелъ въ каюту.
-- Пожалуйте билетъ вашъ, сэръ, сказалъ онъ.
Синьйоръ Генрикезъ снова махнулъ головой.
-- Куда вы желаете ѣхать? спросилъ кассиръ.
Опять движеніе головой.
-- No entiende по-англійски? спросилъ кассиръ, истощая этими словами все свое знаніе испанскаго языка.
-- No senor.
-- Вамъ надо было взять билетъ! заоралъ кассиръ.
Онъ принадлежалъ къ числу людей полагающихъ что если говорить съ иностранцемъ какъ можно внятнѣе, то тотъ непремѣнно долженъ будетъ понять его, если онъ только не глухъ.
Синьйоръ Генрикезъ опять махнулъ головой и улыбнулся. Кассиръ видѣлъ что съ нимъ ничего не подѣлаешь. Одѣтъ онъ былъ прилично. Багажъ находился при немъ. Все могло быть въ порядкѣ. Онъ пошелъ однако и сказалъ капитану.
Капитанъ зналъ по-испански немного болѣе кассира, что еще впрочемъ не много значило.
-- Onde va ustead?
-- Hasta Colon, senor.
-- Такъ вы должны заплатить тридцать фунтовъ -- treinta фунтовъ, libras esterlinas, хочу я сказать.
-- Tengo la plata in mi baul, senor.
-- Что онъ говоритъ? спросилъ кассиръ.
-- Онъ говоритъ что деньги у него въ чемоданѣ. Велите принести сюда чемоданъ этого джентльмена. Como se llama nstead?
-- Joaquin Henriquez á su disposicion.
-- Принесите чемоданъ мистера Генрикеза, да смотрите хорошенько, сказалъ капитанъ.-- Вы должны были взятъ, билетъ заранѣе, впрочемъ онъ.... но вѣроятно вы не знали хорошенько что это нужно. Ну вотъ и чемоданъ вашъ, поторопитесь пожалуста.
Чемоданъ былъ внесенъ въ каюту. Синьйоръ Генрикезъ отперъ его и засунулъ руку въ уголъ его какъ заботливый человѣкъ, хорошо знающій гдѣ что найти. Затѣмъ онъ быстро сунулъ руку въ другой уголъ чемодана. Онъ сталъ выбрасывать изъ него всѣ вещи направо и налѣво, и когда онъ поднялъ наконецъ голову, то лицо его было блѣдно какъ смерть. "Украли, украли!" задыхаясь произнесъ онъ, между тѣмъ какъ крупыя капли пота струились по лицу его.
-- Я такъ и зналъ, сухо проговорилъ капитанъ.-- Эй, бросьте-ка эти вещи въ лодку, да и его самаго вслѣдъ за ними.
-- Ради Бога, не отсылайте меня назадъ, капитанъ! закричалъ Блиссетъ, забывъ въ тоскѣ своей разыгрываемую имъ роль.-- Богъ свидѣтель что въ чемоданѣ этомъ у меня было тридцать фунтовъ когда я укладывалъ въ него мои вещи. Меня обокрали. Въ колоніяхъ у меня есть друзья, которые заплатятъ за меня. Я заработаю свой переѣздъ. Дайте мнѣ мѣсто на палубѣ, капитанъ, и я буду работать для васъ!
-- Вотъ какъ! Минуту тому назадъ вы не говорили по-англійски, кажется?
-- Позвольте мнѣ заработать вамъ за переѣздъ мой, капитанъ! Меня обокради. Я долженъ ѣхать. Я... я просрочилъ свой отпускъ. Меня ждетъ разореніе если я не поѣду теперь. Позвольте мнѣ заработать мой переѣздъ!
-- Благодарю васъ, у меня довольно людей для работъ, да я и не думаю чтобъ отъ васъ могло быть много пользы, сказалъ капитанъ, смотря на его бѣлыя руки.
-- Не судите обо мнѣ по наружности, умолялъ его бѣглецъ,-- послѣдній матросъ вашъ не проходилъ чрезъ то чрезъ что прошелъ я. Я могу работать. Нѣтъ ничего такого что обязанъ дѣлать простой матросъ и чего бы я не былъ въ силахъ исполнить, и, послушайте меня, капитанъ, прибавилъ онъ шепотомъ, пытаясь отвести его въ сторону,-- я дамъ вамъ пятьсотъ фунтовъ прибывъ на мѣсто, если вы только возьмете меня.
-- Это рѣшаетъ дѣло, сказалъ капитанъ.-- Дѣло ваше нечистое. Я вижу, и я прошу васъ убраться съ моего корабля.
-- Здѣсь нѣтъ лодки. Ради Бога, капитанъ!
-- Будьте покойны, лодка тутъ, агентъ еще не уѣхалъ. Отправьте на берегъ этого человѣка, мистеръ Робертсъ, сказалъ капитанъ выходя изъ каюты,-- а если онъ будетъ упрямиться, то позовите еще человѣка два и велите отнести его въ лодку агента. Все въ порядкѣ, мистеръ Бинглесъ? Ну такъ двинемся съ Богомъ впередъ. И пароходъ отправился въ путь.
Приказанія капитана были исполнены въ точности. Вещи непрошеннаго пассажира были свалены въ лодку и онъ самъ тоже почти что сваленъ туда, вслѣдъ за ними. Первая попытка его къ бѣгству не удалась, но претерпѣвъ неудачу, онъ ободрился духомъ. Суда не находились подъ надзоромъ полиціи. Онъ могъ еще свободно уѣхать. Ему удастся еще можетъ-быть получить назадъ часть денегъ украденныхъ у него въ домѣ честнаго мистера Дибарри, а въ самомъ крайнемъ случаѣ онъ могъ заработать свой путь на какомъ-нибудь парусномъ кораблѣ.
-- Знаете что я могъ бы велѣть арестовать васъ за то что вы хотѣли сдѣлать? сказалъ ему агентъ, когда они приблизились къ пристани.
-- Я могу доказать что деньги были у меня и я не боюсь васъ, свирѣпо отвѣчалъ Блиссетъ.-- Арестуйте меня и берите послѣдствія за это на себя.
Агентъ и не думалъ о чемъ-либо подобномъ, и мистеръ Блиссетъ, также какъ и вещи его, были высажены на берегъ безъ дальнѣйшихъ приключеній.
Онъ сейчасъ же отправился въ гостиницу и сказалъ честному Франциско что опоздалъ къ отходу корабля. Въ то же время онъ сообщилъ ему о постигшей его потерѣ. Мальтіецъ сначала пришелъ въ негодованіе, а затѣмъ ударился въ чувствительность. Синьйоръ подумалъ бы хорошенько прежде чѣмъ обвинять напрасно честныхъ людей. Не можетъ быть чтобы деньги были украдены въ его домѣ. Онъ призывалъ Пречистую Дѣву и всѣхъ святыхъ въ свидѣтели того что былъ оскорбляемъ безвинно.
-- Это вѣрно эти негодяи лодочники обокрали васъ, если только въ самомъ дѣлѣ.... краснорѣчивое пожатіе плечами дополнило смыслъ этого изреченія.
-- Деньги были въ моемъ чемоданѣ сегодня утромъ, во время завтрака, Дибарри, возразилъ Блиссетъ,-- въ этомъ я могу присягнуть. А вы помните вѣдь что вашъ землякъ плотникъ дѣлалъ видъ что.... то-есть былъ боленъ, хочу я сказать, и оставался въ постели. Онъ былъ въ комнатѣ болѣе часа одинъ съ моимъ чемоданомъ.
-- Онъ честный человѣкъ. Пресвятая Дѣва знаетъ это.
-- Очень хорошо. Если онъ такъ честенъ, то можетъ-быть онъ поможетъ мнѣ отыскать мои деньги. У меня было тридцать фунтовъ; если онъ мнѣ доставитъ изъ нихъ двадцать или даже пятнадцать, то я поблагодарю его и не буду спрашивать объ остальныхъ. Не то я поручу дѣло это полиціи. Дибарри клялся что совершенно безполезно будетъ толковать насчетъ этого съ почтеннымъ плотникомъ. Однако они имѣли совѣщаніе касательно дѣла этого на кораблѣ къ экипажу котораго принадлежалъ послѣдній.
-- Ба! воскликнулъ плотникъ, услыхавъ о предложеніи Блиссета.-- Насчетъ полиціи не безпокойтесь, дядюшка Дибарри. Человѣкъ дающій пятнадцать фунтовъ за тридцать не пойдетъ жаловаться полиціи. Будьте покойны! Кромѣ того, развѣ нашъ корабль не отходитъ завтра же на разсвѣтѣ? Сберегите-ка мнѣ эти пять фунтовъ, старый дружище, пока я не возвращусь и не тревожьтесь болѣе понапрасну обо всемъ этомъ.
Честный Франциско взялъ пять фунтовъ и воротился домой, рѣшивъ объявить Блиссету что онъ не нашелъ нигдѣ земляка своего. Въ этой выдумкѣ не оказалось однако надобности, потому что синьйоръ Генрикезъ вышелъ изъ дому. Смрадъ и шумъ таверны стали ему невыносимы. Онъ направился къ главной пристани чтобы подышать тамъ свѣжимъ вечернимъ воздухомъ и постараться собраться съ мыслями насчетъ завтрашняго дня. Проходя мимо воротъ пристани, онъ увидѣлъ нѣсколько человѣкъ прибивающихъ что-то къ стѣнѣ; но какое ему было дѣло до этого?
Пристань была совершенно пуста. Онъ сѣлъ около большаго столба и задумался. Это была первая темная, беззвѣздная ночь послѣ той ночи. Звѣзда его не мерцала на небѣ и ему было не страшно быть одному. Да, пока еще онъ находился въ безопасности. Если пароходы не находились подъ надзоромъ полиціи, то ужь конечно надзора этого не будетъ около парусныхъ кораблей. Онъ можетъ заложить купленныя имъ вещи и зарабатывать кромѣ того свое мѣсто на кораблѣ отплывающемъ черезъ два дня. Опасность избѣгнутая имъ снова придала ему смѣлости, но прощальныя слова лорда Гильтона все звучали въ умѣ его, какъ бы предвѣщая ему гибель: "Рука моя не будетъ преслѣдовать васъ, но если вы избѣгнете достойнаго наказанія за преступленія ваши, то я буду думать что нѣтъ въ мірѣ Провидѣнія слѣдящаго за нами повсюду!"
"Пусть онъ это думаетъ, чтобъ его...." съ проклятіемъ пробормоталъ Блиссетъ. "Я проведу еще ихъ всѣхъ, есть ли тамъ Провидѣніе, или нѣтъ Его!"
На возвратномъ пути своемъ въ гостиницу онъ опять прошелъ мимо того мѣста гдѣ люди прибивали что-то къ стѣнѣ. Что заставило его взглянуть на верхъ? Я этого не знаю. Онъ взглянулъ и увидалъ только-что отпечатанную афишу съ слѣдующимъ объявленіемъ:
Убійство.-- 300 фунтовъ награжденія.
Тутъ же, подъ этими роковыми словами, стояло его собственное имя напечатанное крупными черными буквами, похожими на рядъ висѣлицъ.
Абель Блиссетъ.
Среди мелкой печати слѣдовавшей затѣмъ было нѣчто смутное и неясное. Въ ту минуту какъ онъ стоялъ тутъ, съ помутившеюся головой и какъ бы замерзшимъ сердцемъ, облака разошлись и звѣзды показались изъ-за нихъ, а среди нихъ и та блѣдная голубоватая звѣзда. Она сіяла прямо на объявленіе, и тутъ онъ увидалъ что было это н ѣ что. Это былъ его собственный портретъ, снимокъ съ того на которомъ онъ стоялъ наклонясь надъ стуломъ Эмиліи Эйльвардъ.
Ему не оставалось ничего кромѣ быстраго и немедленнаго бѣгства и онъ отвернулся и бѣжалъ.