-- Послушайте-ка, мистеръ Чемпіонъ, говорилъ однажды вечеромъ Джекъ Гилль адвокату, возвращаясь съ нимъ вмѣстѣ изъ дома лорда Гильтона въ Паркъ-Ленѣ.-- Онъ предлагалъ мнѣ, нѣсколько времени тому назадъ, взять на себя должность его секретаря; тогда я отказалъ ему, потому что въ то время это было для меня дѣло не совсѣмъ подходящее. Но не могу ли я теперь быть ему въ чемъ либо полезнымъ? Я былъ бы такъ радъ сослужить ему какую-нибудь службу.
-- Дорогой мой мистеръ Гилль, возразилъ Чемпіонъ, беря его подъ руку.-- Такъ какъ вы другъ этого семейства, то я позволяю себѣ сказать вамъ что потребовалась бы голова гораздо болѣе чѣмъ ваша испытанная въ житейской мудрости. Мнѣ на моемъ вѣку приходилось таки разбирать порядочную путаницу въ дѣлахъ свѣтскихъ людей, но путаницы подобной дѣламъ бѣднаго лорда Гильтона я еще никогда не встрѣчалъ. Какъ вы видите, онъ совѣтовался съ каждымъ встрѣчнымъ, не довѣряя вполнѣ никому. Онъ принималъ совѣты отъ того и отъ другаго лица, и старался переработать ихъ затѣмъ въ умѣ своемъ подъ вліяніемъ еще какого-нибудь третьяго лица, не знавшаго хорошенько съ какою цѣлью были даны совѣты эти, и всѣмъ этимъ онъ окончательно запутывалъ дѣла свои. Сначала я былъ его совѣтникомъ, потомъ капитанъ Линне, потомъ снова я, потомъ этотъ несчастный плутишка Берриджеръ, потомъ мистеръ Блиссетъ и наконецъ сестра его. Слѣдствіемъ всего этого оказалась путаница, которую я розобрать не въ силахъ.
-- Мнѣ кажется онъ немного побаивается васъ, сказалъ Джекъ.-- Онъ почти прямо сказалъ мнѣ это недавно.
-- Не слѣдуетъ никогда бояться ни своего доктора, ни своего адвоката. Имъ надо всегда говорить всю правду, а если мы не имѣемъ довѣрія къ какой-либо личности между ними, то можно легко перемѣнить эту личность на другую. Еслибы не наша старинная дружба съ нимъ, я бы давно умылъ себѣ руки относительно его и всѣхъ его дѣлъ. Вы вотъ литераторъ, мистеръ Гилль, что бы вы сказали о редакторѣ журнала который бы отослалъ произведеніе ваше какому-нибудь невѣждѣ чтобы тотъ просмотрѣлъ и поправилъ бы его, а когда оно стало уже вполовину испорчено, снова бы поручилъ вамъ сдѣлать его годнымъ для чтенія?
-- Я бы сказалъ что онъ дуракъ, чѣмъ и стоитъ назвать многихъ изъ нихъ, возразилъ Джекъ.-- Господи! да что говорить о томъ что бы мы сдѣлали? Я полагаю вамъ никогда самому не приходилось круто, мистеръ Чемпіонъ, а то вамъ извѣстно было бы что люди никогда не говорятъ всю правду. Да вотъ скажу вамъ напримѣръ, Франкъ Клей, что былъ со мной вмѣстѣ въ Оксфордѣ, былъ малый какого лучше найти мудрено, не способный солгать для спасенія своей жизни; но когда отецъ его, у котораго денегъ куры не клевали, пріѣхалъ съ тѣмъ чтобы заплатить долги его и спросилъ: "Сколько ты долженъ, Франкъ?" Юноша, долгу у котораго было на двѣ тысячи и который могъ получить безо всякаго разговора вексель на нихъ, брякнулъ въ отвѣтъ: "тысячу двѣсти" -- какъ настоящій оселъ. Старикъ Клей вскорѣ разорился при какой-то сдѣлкѣ въ Сити, и состояніе бѣднаго Франка пошло на уплату остатка его университетскихъ долговъ. Это всегда такъ бываетъ. Да и я самъ, находясь не такъ давно въ тискахъ, не сказалъ объ этомъ ни слова даже Полли.
-- Вашей невѣстѣ?
-- Нѣтъ, моей прачкѣ.
Чемпіонъ подумалъ что Джекъ смѣется надъ нимъ, но при взглядѣ на его честное лицо, убѣдился что онъ говоритъ серіозно.
-- Но чтобы возвратиться къ лорду Гильтону, продолжалъ нашъ повѣса, пройдя съ нимъ нѣсколько шаговъ.-- Меня онъ не боится, онъ говоритъ со мной о всевозможныхъ вещахъ.
-- О какихъ же это, напримѣръ?
-- Ну, о своей молодости; и притомъ вовсе не щадитъ себя.
-- Говоритъ онъ когда-нибудь о настоящемъ положеніи своихъ дѣлъ?
-- Нѣтъ, мало; онъ говоритъ что вы съ мистрисъ Игльтонъ уладите ихъ.
-- Это похоже на него.
-- Но я наведу его на этотъ разговоръ, если это можетъ оказаться полезнымъ. Я знаю, что могу сдѣлать это, мистеръ Чемпіонъ. Будь онъ мой родной отецъ, продолжалъ Джекъ болѣе тихимъ и грустнымъ голосомъ,-- онъ не могъ бы быть въ отношеніи ко мнѣ добрѣе и довѣрчивѣе.
Чемпіонъ призадумался на минуту и затѣмъ отвѣчалъ:
-- Хорошо, мистеръ Гилль, ловлю васъ на словѣ. Секретарь ему не скоро понадобится. Но есть тѣмъ не менѣе дѣла въ которыхъ вы можете помочь ему. Я запишу вамъ нѣкоторые пункты которые намъ нужно будетъ разъяснить, и если вамъ удастся получить на нихъ удовлетворительные отвѣты, то вы окажете ему важную услугу.
-- Я употреблю всѣ старанія для этого. Я не мастеръ, правду сказать, выпытывать такъ какъ это дѣлаютъ юристы, но я приложу съ своей стороны всѣ старанія.
-- Я увѣренъ въ этомъ.
-- Могу я сдѣлать еще что-нибудь?
-- Гмъ, гмъ! Слыхали вы когда-нибудь отъ него о нѣкоемъ Джебезѣ Стендрингѣ?
Джекъ вздрогнулъ.
-- Нѣтъ, никогда; а что?
-- Имѣли вы сами когда-либо какія сношенія съ этою личностью? спросилъ Чемпіонъ, отъ вниманія котораго не ускользнуло движеніе Джека.
-- Онъ былъ моимъ опекуномъ.
-- Въ самомъ дѣлѣ! Слѣдовательно вы его знаете!
-- Я всего только разъ видѣлъ его когда онъ сдавалъ свою опеку надо мной.
-- Это было еще до вашего знакомства съ лордомъ Гильтономъ?
-- Да.
-- Значитъ мнѣ и спрашивать нечего говорилъ ли онъ вамъ о дѣлахъ милорда. Онъ важнѣйшій и въ продолженіи нѣсколькихъ лѣтъ самый требовательный кредиторъ его. Я недавно узналъ что онъ скупилъ большую часть закладныхъ и заемныхъ писемъ графа, хотя они большею частью значатся и не подъ его именемъ. Законнымъ образомъ я не имѣю права говорить объ этомъ съ мистеромъ Джебезомъ Стендрингомъ, но кто-нибудь изъ друзей лорда Гильтона долженъ повидаться съ нимъ насчетъ цтого дѣла.
-- Чортъ его побери! Отчего мистрисъ Игльтонъ не расплатится съ нимъ и не покончитъ съ нимъ дѣло? спросилъ Джекъ.
-- Она бы это и сдѣлала еслибы могла; но онъ беретъ себѣ свои пятнадцать и тридцать процентовъ и вовсе не желаетъ чтобы ему заплатили все. Онъ давно уже имѣетъ что-то противъ нашего бѣднаго друга, и я подозрѣваю что ему доставляетъ удовольствіе притѣснять его.
-- Такъ позвольте мнѣ пойти къ нему и бросить ему деньги въ лицо.
-- Это едва ли будетъ благоразумно, отвѣчалъ, улыбаясь, адвокатъ.-- Но вы можете пойти къ нему въ свое время и обдѣлать съ нимъ дѣло иначе, если вы не имѣете ничего противъ этого.
-- Съ удовольствіемъ. Я у него въ долгу еще къ тому же. Чтобъ его....
-- Слѣдовательно вы недовольны его управленіемъ дѣлами вашими?
-- Не совсѣмъ таки.
-- Хорошо, я не хочу больше разспрашивать васъ объ этомъ, сказалъ Чемпіонъ, боявшійся, какъ и всѣ люди его профессіи, дать поводъ подумать другимъ что онъ намѣревается затѣвать новый процессъ.-- Буду я имѣть удовольствіе видѣть васъ за обѣдомъ у нашего друга Клера, въ четвергъ?
-- Нѣтъ, но я буду тамъ вечеромъ, если не буду нуженъ лорду Гильтону.
-- Такъ мы еще потолкуемъ о дѣлахъ его возвращаясь оттуда домой. Я всегда возвращаюсь пѣшкомъ со званыхъ вечеровъ -- это освѣжаетъ голову, не правда ли? Вы отправляетесь по дорогѣ къ Странду, если не ошибаюсь?
-- Да, я живу въ Клементсъ-Иннѣ.
-- А я въ Карльтонъ-Гарденсъ, гдѣ всегда буду радъ видѣть васъ у себя; до свиданья.
"Я чуть было не спросилъ его, что мнѣ дѣлать чтобъ отыскать бѣдную, милую мою, маленькую Конъ, размышлялъ самъ съ собой Джежъ, огибая уголъ Лейчестеръ-Сквера; но Блексемъ тоже адвокатъ не хуже его, и знаетъ все касательно ея. Отправлюсь туда въ воскресенье, если все пойдетъ хорошо.
Сколько мнѣ извѣстно, нерѣдко бываетъ что въ болѣзняхъ, подобныхъ болѣзни лорда Гильтона, память становится очень тупа касательно всего случившагося незадолго предъ началомъ болѣзни; но что съ другой стороны, случаи давно минувшихъ дней съ необыкновенною живостью представляются воображенію. Такъ было, по крайней мѣрѣ, съ лордомъ Гильтономъ. Онъ, повидимому, совершенно забылъ о существованіи Абеля Блиссета. Онъ не упоминалъ вовсе о Гильтонскомъ замкѣ. Родственница его, мистрисъ Игльтонъ, заплатила разъ долги его, какъ намъ уже извѣстно, много лѣтъ тому назадъ, когда Мери и Эмилія были еще дѣтьми. Онъ смѣшивалъ въ умѣ своемъ настоящую уплату долговъ своихъ съ тою, и часто говорилъ какимъ именно лицамъ надо уплатить все сполна. Онъ называлъ Джека по имени, говоря о собственной своей молодости; но было ясно что нѣкоторое время онъ принималъ его за кого-то другаго. Онъ говорилъ ему о своей женѣ и о своихъ дѣтяхъ, спрашивая его помнитъ ли онъ людей которыхъ тотъ никогда не знавалъ, и мѣста которыя тотъ никогда не видывалъ. Онъ часто говорилъ съ нимъ о Джуліи, о бѣдной, милой своей Джуліи, выражаясь о ней самымъ нѣжнымъ образомъ; но вслѣдъ за тѣмъ называлъ ее коварною измѣнницей обманувшею его, и заливался слезами какъ маленькій ребенокъ.
Джеку было трудненько навести его на "пункты" разъяснить которые желалъ мистеръ Чемпіонъ. Но наконецъ это удалось ему, и адвокатъ имѣлъ полное право быть довольнымъ исходомъ этого дѣла.
Въ это время тоска Джека по его маленькой Конъ сдѣлалась почти невыносимою. Что такое сдѣлалъ онъ что она вдругъ перестала писать ему? Отчего письма его были возвращаемы ему? Какъ умный человѣкъ, онъ рѣшился узнать все обстоятельно и отправился самъ въ Діеппъ. Къ полному изумленію своему, онъ узналъ тамъ что Mademoiselle оставила пансіонъ двѣ недѣли тому назадъ. Madame, ея матушка, взяла ее съ собой взглянуть на парижскую выставку. Madame выразила свое полное удовольствіе касательно успѣховъ своей дочери и обращенія съ послѣднею въ пансіонѣ. Но дня черезъ два дама эта позволила себѣ написать письмо подобныхъ которому она (Madame Duquesne) не привыкла получать. Mademoiselle, конечно, не воротится болѣе въ пансіонъ ея.
Не знаетъ ли Madame гдѣ можно отыскать ихъ въ Парижѣ? Madame не знала этого;-- и выраженіе приподнятыхъ бровей ея ясно говорило что она и не нуждается вовсе знать.
Джекъ отправился къ леди Плесморъ и отъ нея узналъ объ оскорбленіяхъ нанесенныхъ мистрисъ Конвей доброй и благородной старушкѣ француженкѣ. Обѣщанное посѣщеніе выставки было, очевидно, предлогомъ чтобы потихоньку увезти Констанцію, и гдѣ она находилась теперь, было ей неизвѣстно. Она просила одну пріятельницу написать за нее нѣсколько словъ (такъ какъ ея рука еще не могла служитъ ей) по адресу по которому мистрисъ Конвей велѣла прислать ей въ Парижъ счетъ ея и нѣкоторыя оставленныя ея вещи, но не получила отвѣта,хотя маленькая Конъ и обѣщала писать ей черезъ день.
Это послужило нѣкоторымъ утѣшеніемъ Джеку. Причиной ея молчанія была не досада на него. Ея письма были перехвачены. Это было ясно. Что сталось съ ней? Что приходилось ей выстрадать? Не получите ли вы низкое мнѣніе о его мужествѣ, если я скажу вамъ что онъ совсѣмъ упалъ духомъ, измученный тревогой о своей возлюбленной и что крупныя слезы струились по лицу его, между тѣмъ какъ онъ повторялъ безполезный вопросъ: "Что мнѣ дѣлать?"
-- Что дѣлать? Повѣса нашъ былъ мущина въ лучшемъ и полномъ смыслѣ этого слова, и еслибъ ему пришлось имѣть дѣло лишь съ одними мущинами, они бъ убѣдились въ этомъ на горе себѣ.
Леди Плесморъ пыталась всѣми силами утѣшить его. Мистрисъ Конвей была недовольна ихъ помолвкой, говорила она, и очень естественно было что она старалась помѣшать ихъ перепискѣ. Ему нечего было бояться за Констанцію. Ей, разумѣется, покажется тяжелымъ это лишеніе, но за то мать ея будетъ вдвое добрѣе къ ней.
-- Вы не знаете ея мать, леди Плесморъ? печально произнесъ Джекъ.
-- Судя по поступку ея съ Madame Duquesne, это, должно-быть, слабая и вспыльчивая женщина; но, конечно, она не можетъ быть не добра къ Конъ, исключая извѣстнаго пункта, да и тутъ она вѣроятно полагаетъ что дѣйствуетъ къ лучшему.
-- Давала вамъ когда-нибудь Конъ поводъ думать что мать ея любитъ ее?
-- Она никогда не давала мнѣ повода думать противное.
-- Она ангелъ! Бѣдняга былъ, какъ видите, влюбленъ. Онъ готовъ былъ распѣвать хвалы ей еще цѣлый часъ, но леди Плесморъ навела разговоръ на предметъ имѣвшій большую важность для нея самой. Не слыхалъ ли онъ чего-либо о ея мужѣ?
-- Пока еще ничего, отвѣчалъ Джекъ.-- И вотъ что я скажу вамъ. Условіе наше я сдержалъ какъ слѣдуетъ. Кромѣ лорда Гильтона и дочерей его никто не знаетъ настоящей причины внезапнаго удаленія его изъ замка. Отчего онъ такъ быстро исчезъ оттуда, осталось загадкой и для меня, потому что лордъ Гильтонъ далъ мнѣ слово что не будетъ разглашать объ этомъ дѣлѣ, и я знаю что онъ сдержалъ свое обѣщаніе. Пожалуста поймите что какимъ бы негодяемъ онъ ни былъ, извините меня, упрекнуть васъ въ чемъ-либо онъ не имѣетъ права.
-- Если онъ будетъ пойманъ, то его повѣсятъ, не правда ли? вздрогнувъ спросила бывшая жена его.
-- Весьма вѣроятно что да. Но такъ какъ онъ опередилъ сыщиковъ на цѣлые пять дней, и вотъ уже мѣсяцъ какъ о немъ ничего не слышно, то я боюсь что врядъ ли удастся схватить его. Онъ не такой человѣкъ чтобы легко даться въ руки. Онъ, должно-быть, зналъ что дѣло выйдетъ на чистую воду задолго прежде еще нежели полиція напала на слѣдъ его.
-- Я молю Бога чтобъ ему удалось спастись, мистеръ Гилль.
-- Разумѣется вы-то молите; но извините меня если я скажу вамъ что стыдъ будетъ для правосудія, если ему удастся это. Я еще не слыхивалъ о болѣе ужасномъ убійствѣ.
-- Какъ знать, можетъ-быть тотъ вызвалъ его на этотъ поступокъ, мистеръ Гилль, убѣждала она.-- Дѣло дошло до ударовъ, а онъ очень горячъ, хотя и кажется хладнокровнымъ на видъ. Будьте увѣрены, онъ теперь вѣрно горько раскаивается въ этомъ.
-- Человѣкъ отправляющійся на мѣсто преступленія съ оружіемъ въ рукахъ.... но нечего говорить объ этомъ съ вами, дорогая леди. Пожалуста, бросимте этотъ разговоръ. Будете вы такъ добры, дать мнѣ тотъ парижскій адресъ? Я поѣду туда сегодня вечеромъ.
-- Вы тамъ ничего не узнаете.
-- Ничего, я все-таки поѣду.
И онъ поѣхалъ. Адресъ этотъ привелъ его къ агенту коммиссіонерской конторы не знавшему никакой мистрисъ Конвей. Багажъ присланный изъ Діеппа былъ взятъ у него коммиссіонеромъ. Письмо на имя мистрисъ Конвей лежало въ конторѣ, никѣмъ не требуемое. Не можетъ ли онъ сказать мистеру Гиллю гдѣ можно найти этого коммиссіонера? Разумѣется можетъ. У него есть росписка отъ этого человѣка. На ней стоитъ его имя и офиціальный нумеръ. Коммиссіонеръ отыскался, сунулъ себѣ въ карманъ Джековъ Napoleon и изъявилъ готовность служить ему до конца жизни.-- Находится ли въ Парижѣ мистрисъ Конвей?-- Нѣтъ она выѣхала оттуда.-- Не знаетъ ли онъ куда?-- Знаетъ. Она отправилась въ Вѣну.-- Была съ ней молодая особа?-- Нѣтъ. Она была одна.-- Куда же дѣвались чемоданы молодой дѣвицы?-- Почемъ онъ знаетъ? Онъ не видалъ никакой молодой дѣвицы. Онъ имѣлъ честь встрѣтить madame,-- прекрасную даму, на станціи желѣзной дороги, сейчасъ же по пріѣздѣ ея въ Парижъ, но она была совершенно одна. Можетъ-быть monsieur сомнѣвается въ словахъ его? Не угодно ли ему отправиться въ отель гдѣ останавливалась madame, въ H ô tel Bristol, и справиться тамъ правду ли онъ говоритъ? Джекъ видѣлъ что напрасно было бы бросаться вслѣдъ за мистрисъ Конвей въ Вѣну. Отъ нея ему нечего было ждать помощи. Напрасно было бы также разыскивать Констанцію между Діеппомъ и Парижемъ. Онъ долженъ былъ воротиться домой, но отказаться ли ему отъ розысковъ? Нѣтъ, ни за что на свѣтѣ! Съ Констанціей обошлись самымъ несправедливымъ образомъ; можетъ-быть ее держали гдѣ-нибудь въ заключеніи, а онъ былъ не въ силахъ помочь ей! О! еслибъ я имѣлъ дѣло съ мущиной, котораго могъ бы отколотить и взять надъ нимъ верхъ силой! бармоталъ Джекъ стиснувъ зубы.-- Но, дѣлать нечего. Знаменитый старый кардиналъ правду говоритъ въ комедіи: "львиная шкура тутъ не годится, обмѣнимъ ее на лисью".
Взявъ на себя роль этого хитраго звѣрька, онъ рѣшился посовѣтоваться съ мистеромъ Блексемомъ. Онъ имѣлъ нѣкоторое смутное понятіе о habeas corpus и полагалъ что мистрисъ Конвей можно будетъ засадить въ Queens Bench, въ силу этого закона, и продержать ее тамъ на хлѣбѣ и водѣ, пока она не откроетъ мѣстопребываніе своей дочери; или еще лучше не представитъ ее самою предъ лицо милордовъ королевскихъ судей, съ тѣмъ чтобы она могла засвидѣтельствовать имъ желаетъ ли она быть разлученной со своимъ вѣрнымъ Джекомъ. Но Мартинъ Блексемъ, съ которымъ онъ серіозно сталъ толковать объ этомъ, разсмѣялся ему въ лицо.
-- Экъ вы, сумашедшій человѣкъ, отвѣчалъ ему веселый адвокатъ,-- какое право имѣете вы, какое законное право, хочу я сказать, вмѣшиваться въ эти дѣла? Да кромѣ того онѣ обѣ теперь за границей. Внѣ власти закона, значитъ. Нѣтъ, нѣтъ, объ этомъ и не думайте лучше. Законъ вамъ тутъ не поможетъ.
-- Тѣмъ стыднѣе для него!
-- Ну да, конечно! Браните законъ. Вамъ угодно чтобы лордъ верховный судья приказалъ австрійскому императору принудить мистрисъ Конвей, выдать вамъ дочь свою. Представьте себѣ что австрійскій императоръ приказалъ бы лорду верховному судьѣ принудить васъ выдать сестру вашу, еслибъ у васъ была сестра, какому-нибудь Джеку Гиллю въ Вѣнѣ, что бы вы сказали на это? Люди подобные вамъ никогда не думаютъ что другія націи точно такъ же стоятъ за свои права, какъ и мы за свои. И послѣ того осуждайте законъ. Меня бѣсятъ ваши газетные умники. Какой-нибудь господинъ котораго вы считаете мошенникомъ избѣгаетъ суда, по недостатку доказательствъ. Законъ оказывается виноватъ. Кто-нибудь имѣя въ рукахъ правое дѣло запутываетъ его и претерпѣваетъ неудачу. Законъ опять таки виноватъ! Законъ, милый другъ мой, не что иное какъ машина работающая извѣстнымъ образомъ, для достиженія извѣстной цѣди, а главная сила приводящая ее въ движеніе -- доказательства. Если вы не прибавите пару, паровозъ не будетъ двигаться если вы повернете рычагъ его не въ ту сторону, онъ поѣдетъ назадъ, а не впередъ. Если вы вовсе не повернете его, онъ остановится. Развѣ вы станете бранить паровую машину за то что она не работаетъ подъ управленіемъ неумѣлыхъ рукъ? И не подумаете! Вы отсылаете инженера и берете другаго, получше. Но отъ закона вы требуете чтобъ онъ работалъ самостоятельно, а когда невѣжды портятъ устройство машины, вы обвиняете самую машину.
-- По дѣломъ ей! Это такая несносная, неуклюжая, дурацкая машина!
-- Въ нѣкоторыхъ отношеніяхъ пожалуй что да, согласился Блексемъ; но почему? Потому что вы вѣчно подчиниваете ее со всѣхъ сторонъ. То тутъ кусочекъ вставите, то тамъ выкроите. Одно вы измѣняете, другое задѣлываете, не думая какъ это вредитъ цѣлому.
-- Значитъ, вы противникъ всякихъ нововведеній, старый тори?
-- Вовсе нѣтъ. Я лишь говорю что если вы требуете новую систему работы, то сдѣлайте для нея и новыя машины. Не портите старую вашими починками. Что дѣлаетъ бумагопрядильщикъ, открывъ новый процессъ своего производства? Развѣ онъ употребляетъ въ дѣло прежнія средства? Какъ бы не такъ! Онъ поручаетъ работу способнымъ на это людямъ и платитъ имъ за это настоящую цѣну, заказываетъ новыя машины. Справляется со старой пока новая не готова, а затѣмъ идетъ впередъ. Но именно этого-то мы и не дѣлаемъ съ закономъ. Мы не поручаемъ дѣло тѣмъ людямъ которымъ слѣдуетъ поручать его и не платимъ имъ настоящей цѣны. Мы сзываемъ толпу разныхъ починщиковъ-любителей, дѣлающихъ двѣ дыры вмѣсто одной которую они сбираются починить, и называемъ это законовѣдѣніемъ.
Рѣчь эта была необычайно длинна для Мартина Блексема и заставила его сильно покраснѣть въ лицѣ.
-- Я ненавижу законъ въ практикѣ, продолжалъ онъ, отирая себѣ лобъ,-- но люблю его какъ науку и не позволяю обижать его.
-- Я не вижу какое отношеніе можетъ имѣть все это къ тому о чемъ я васъ спрашивалъ, сказалъ Джекъ, немного задѣтый за живое,-- ибо что можетъ-быть несноснѣе какъ если другъ къ которому вы обратились за совѣтомъ въ важномъ для васъ затрудненіи пускается въ разсужденія объ отвлеченныхъ предметахъ.
-- Вы правы, возразилъ Мартинъ Блексемъ съ своимъ обычнымъ добродушнымъ смѣхомъ.-- Вы посадили меня на одного изъ моихъ коньковъ, а я и пустился на немъ вскачь. Я не могу помочь вамъ, а вы знаете что я бы сдѣлалъ это, еслибы могъ. Имѣйте терпѣніе, или сдѣлайте что она вамъ говорила -- отыщите отца ея.
-- Да, отыщите Вѣчнаго Жида и привезите его домой на Летучемъ Голландцѣ! воскликнулъ Джекъ.-- Кой чортъ поможетъ мнѣ найти отца ея! Имѣй я дѣсять тысячъ въ годъ, я бы купилъ себѣ паровую яхту и поѣхалъ бы искать его; но у меня ихъ нѣтъ. Я прикованъ къ работѣ ради насъ обоихъ. У меня нѣтъ ни времени, ни средствъ отыскивать его.
-- Ну такъ имѣйте терпѣніе. Неужели вы не имѣете довѣрія къ этой дѣвушкѣ?
-- Дѣло не въ томъ, мистеръ Блексемъ. Съ ней дурно поступили. Она не свободна въ своихъ дѣйствіяхъ, не то она написала бы вашей Алисѣ или леди Плесморъ или Мери Эйльвардъ. Бѣдная моя, бѣдная маленькая Конъ! Это подло, это жестоко!
Прямодушная Алиса была того же мнѣнія. Не малою отрадой было для Джека найти голосъ вторившій его негодующимъ изліяніямъ. Она сдѣлала еще болѣе. Она помогла ему хорошенько натянуть на плечи лисью шкуру, до тѣхъ поръ лишь плохо державшуюся на нихъ. Не можетъ ли онъ съ содѣйствіемъ какого-нибудь общаго друга войти въ соглашеніе съ мистрисъ Конвей? Онъ можетъ обѣщать за себя и за Констанцію что не будетъ имѣть съ ней никакихъ сношеній, пока она не достигнетъ совершеннолѣтія, и въ силу этого ей позволятъ писать къ Алисѣ или къ Мери; а черезъ нихъ Джекъ будетъ получать извѣстія объ ней, а она о немъ.
Говорятъ что въ Америкѣ появилась дама пожелавшая занять должность полномочнаго министра, вмѣсто многострадальнаго мистера Адамса, и такъ какъ каждая женщина природный дипломатъ, то я право не вижу почему желанію ея не суждено было бы осуществиться черезъ нѣсколько лѣтъ, когда дамы будутъ засѣдать въ парламентѣ и исполнять должности докторовъ и адвокатовъ. Какъ умилительно будетъ видѣть ея превосходительство величественно плывущую по заламъ, на балахъ и на парадныхъ выходахъ, окруженную свитой прелестныхъ attach é es въ тарлатанѣ и шиньйонахъ! Каково будетъ статсъ-секретарямъ министерства иностранныхъ дѣлъ сражаться съ такими противниками. Или ужь не будутъ ли они имѣть малодушіе выставить вмѣсто себя въ ряды бойцовъ женъ и дочерей своихъ? Люди подобные Беквису возстаютъ противъ женщинъ, считая ихъ главною причиной всѣхъ несчастій мущинъ. Они не помнятъ что начиная съ того времени какъ мы подбѣгаемъ къ мамашѣ, прося ее поцѣловать ушибенное нами мѣсто и залѣчить его, и кончая нашимъ послѣднимъ часомъ, немного есть на свѣтѣ людей лучшей утѣшительницей да и лучшимъ совѣтникомъ которыхъ не была бы женщина. "Инстинктъ женщины рѣшаетъ всегда справедливо," говоритъ д-ръ Джонсонъ, "разсудокъ ея всегда ошибочно". Не обращайте вниманія на ея разсудокъ. Слѣдуйте ея инстинктамъ и благодарите за нихъ Бога. Что будетъ съ міромъ, когда вышеупомянутая дама будетъ уполномочена при дворѣ, когда д-ръ Мери Волькеръ будетъ читать лекціи химіи студентамъ, а Анна Смитъ защищать подсудимыхъ въ окружномъ судѣ -- я не знаю. Я говорю лишь о томъ что бываетъ теперь.
Безъ сомнѣнія, Джекъ Гилль имѣлъ полное основаніе поблагодарить Алису за ея совѣтъ. Совѣтъ этотъ былъ вполнѣ женственъ, практиченъ и -- безчестенъ; но исходя отъ женщины, онъ не казался таковымъ. Вотъ въ чемъ заключается великое преимущество "дамъ". Имъ позволяется говорить и дѣлать вещи за одинъ намекъ о которыхъ вы бы отколотили всякаго мущину. Еслибы какой-нибудь мущина сказалъ Джеку: "Обѣщайтесь не имѣть никакихъ сношеній съ дамой вашего сердца, и затѣмъ ведите съ ней переписку черезъ подругъ ея", Джекъ вѣроятно бы отколотилъ его за эти слова. Мущины не умѣютъ представлять подобнаго рода вещей въ надлежащемъ видѣ. Джекъ былъ въ восторгѣ отъ предложенія Алисы и сталъ приводить его въ исполненіе, не теряя времени.
Съ этою цѣлью онъ отправился, разумѣется, еще къ другой женщинѣ, къ мистрисъ Клеръ, довелъ и ее до надлежащей степени негодованія и затѣмъ попросилъ ее поговорить за него со Спенсеромъ Виллертономъ чтобы тотъ поговорилъ на счетъ этого съ женой своей, а та бы устроила дѣло съ мистрисъ Конвей.
-- Онъ (Спенсеръ Виллертонъ) еще въ долгу у меня за то что я выпуталъ изъ бѣды безцѣннаго сынка его, сказалъ Джекъ.-- Онъ мнѣ самъ говорилъ это.
-- Такъ зачѣмъ же вы сами не обратитесь къ нему? спросила мистрисъ Клеръ.
-- О, чортъ возьми! Я не смѣю, я не смѣю приставать къ такому человѣку какъ онъ, съ любовными дѣлами! Вы можете это сдѣлать, милая мистрисъ Клеръ. Отъ васъ онъ даже охотно выслушаетъ это.
И дѣйствительно, великій сановникъ любилъ поговорить отъ души съ милыми женщинами вообще, а болѣе нежели съ кѣмъ-либо изъ нихъ съ мистрисъ Клеръ. Пріятно также слышать что вы имѣете вліяніе на людей которыми гордится страна ваша, и еще пріятнѣе сознавать что это правда. Мистрисъ Клеръ была польщена и такъ какъ Виллертонъ одобрительно отзывался ей о Джекѣ, котораго онъ недавно встрѣтилъ у ней въ домѣ, то она обѣщала сдѣлать все зависящее отъ нея и одержала свое обѣщаніе
Позвольте мнѣ сказать еще слово о женской дипломатіи и затѣмъ я покончу съ этимъ предметомъ. Съ цѣлью достичь желаемаго результата, вы всегда должны дѣйствовать на женщину чрезъ мущину, а затѣмъ на другаго мущину чрезъ эту самую женщину и такъ далѣе, подобно соприкасающимся листкамъ мѣди и цинка въ гальванической батареѣ. Соедините вмѣстѣ два однородные металла, и выдетъ лишь безполезное шипѣніе.
Въ настоящемъ случаѣ Алиса Блексемъ дѣйствовала на Джека Гилля, Джекъ на мистрисъ Клеръ, та на Спенсера Виллертона, тотъ на жену свою, а затѣмъ два положительные полюса встрѣтились между собою, и электрическій токъ прекратился. Мистрисъ Виллертонъ пришлось дѣйствовать на мистрисъ Конвей. Это было точкой преткновенія всего замысла, и тутъ то онъ и потерпѣлъ крушеніе.
"Мужъ мой (писала первая изъ дамъ этихъ (своей "дорогой Матильдѣ"), не раздѣляющій моего мнѣнія касательно мистера Гилля и характера его, проситъ меня употребить мое вніяніе на васъ, въ его пользу. Повидимому молодой человѣкъ этотъ полагаетъ что Констанція находится подъ, какимъ-то неправымъ гнетомъ и чувствуетъ себя несчастной. Онъ готовъ дать честное слово (если оно только стоитъ чего-нибудь) что не станетъ ни навѣщать ее, ни писать къ ней, съ тѣмъ условіемъ чтобъ ей позволили переписываться съ ея друзьями. Я говорю вамъ все это единственно лишь въ угоду мужу моему. Еслибъ я могла предположить что милая Констанція будетъ несчастлива тамъ куда вы ее помѣстили, то конечно не посовѣтовала бы вамъ помѣстить ее туда; что же касается до нахожденія ея подъ гнетомъ, то молодая дѣвушка ведущая непозволительную переписку съ личностью не одобряемой родительницей ея и, принимающая, вопреки приказанію послѣдней, посѣщенія этой личности не въ правѣ жаловаться на угнетеніе, препятствующее ей продолжать поведеніе заслуживающее полнаго порицанія. Мистеръ Гилль постоянный гость въ домѣ моего брата и безъ сомнѣнія продолжаетъ знакомство и съ этими Блексемами, которые выказали себя такимъ недостойнымъ образомъ. Такъ какъ я никогда бы никому не позволила указывать мнѣ какъ я должна поступать съ моимъ ребенкомъ, то я ничего болѣе не скажу вамъ. Я выражаю лишь надежду что вы рѣшите дѣло это должнымъ образомъ, и что прежде нежели рѣшите его, подумаете не зашли ли вы уже слишкомъ далеко, для того чтобъ отступитъ назадъ. Мы ожидаемъ очень веселаго сезона, и если вамъ вздумается побывать въ Лондонѣ, то ваша комната будетъ къ вашимъ услугамъ, на весь іюнь или на часть его, какъ хотите. Нечего говорить вамъ какъ я буду рада вамъ, но къ сожалѣнію, я врядъ ли могу пригласить къ себѣ и Констанцію."
Съ одной стороны она положила на вѣсы веселый Лондонскій сезонъ, балы, оперу, празднества и блескъ дружбы ея съ великосвѣтскою мистрисъ Виллертонъ, а съ другой стороны, дочь свою, сердце которой можетъ-статься разбивалось въ мрачномъ Бретонскомъ монастырѣ, извѣстномъ своимъ успѣшнымъ укрощеніемъ непокорныхъ дѣвицъ, и нечего говорить на какой сторонѣ оказался перевѣсъ. Мистрисъ Конвей пріѣхала въ Лондонъ, такъ же какъ и прибыла тогда въ Парижъ, то-есть одна.
Лордъ Гильтонъ, осторожно наведенный на разговоръ о дѣлахъ своихъ Джекомъ, становился все сообщительнѣе; однимъ изъ хорошихъ признаковъ его выздоровленія было и то что онъ старался оправдать себя касательно вещей о которыхъ онъ, какъ онъ справедливо предполагалъ, говорилъ безсознательно во время своей болѣзни.
-- Вѣдь Мартинъ Блексемъ былъ здѣсь, Джекъ, не правда ли?
-- Да, былъ; и онъ всякій разъ когда я его вижу съ большимъ участіемъ спрашиваетъ объ васъ.
-- Онъ былъ здѣсь на прошлой, или на запрошлой недѣлѣ?
-- О, гораздо прежде; онъ не былъ въ Лондонѣ съ тѣхъ поръ какъ вы въ первый разъ встали съ постели.
-- Это не хорошо съ его стороны не навѣстить меня еще разъ: это не похоже на Мартина, говорилъ графъ.-- Я тогда и до половины не досказалъ ему всего что хотѣлъ.
-- Вы вовсе не видали его тогда. Вы были слишкомъ больны для того чтобы видѣть кого бы то ни было, а говорить съ кѣмъ-нибудь вы и подавно не могли, возразилъ Джекъ.
Въ продолженіе нѣсколькихъ минутъ графъ сидѣлъ молча и задумавшись.
-- Онъ писалъ мнѣ еще до моей болѣзни. Теперь помню, сказалъ онъ наконецъ.-- Такъ оно и было. Вы правы, Джекъ, я не видалъ его. Онъ писалъ мнѣ, а я отвѣчалъ ему, но теперь я ужь не помню что говорилъ ему. Гдѣ тотъ черный желѣзный ящикъ въ которомъ я сохраняю свои бумаги, Джекъ? Надѣюсь, никто не дотрогивался до нихъ?
-- Мистеръ Чемпіонъ открывалъ его, по просьбѣ мистрисъ Игльтонъ, надѣясь найти тамъ то что имъ было нужно; но найдя тамъ лишь одни письма, они снова заперли его. Онъ стоитъ въ вашей уборной.
-- Вамъ не трудно было бы принести его сюда, Джекъ?
-- Зачѣмъ вы просто не скажете: "Эй Джекъ, подай-ка его сюда!" сказалъ повѣса, находившійся всегда, несмотря на всѣ свои тревоги, въ веселомъ расположеніи духа, въ присутствіи больнаго. Надо признаться что путаница царствовавшая въ дѣлахъ лорда Гильтона не была лишена своего рода порядка.
Взглянувъ на содержаніе этого чернаго ящика, на пачки писемъ, запечатанныхъ краснымъ сургучомъ и старательно надписанныхъ, на кучи копій съ отвѣтовъ, вы бы сочли графа точнѣйшимъ изъ людей. Но это была лишь замаскированная путаница. Письмо Мартина Блексема было найдено, наконецъ, послѣ долгихъ поисковъ, связанное вмѣстѣ съ пачкой заплаченныхъ счетовъ отъ 1857 года, а копія съ отвѣта на него случайно оказалась среди извѣстнаго донесенія несчастнаго Берриджера. Выраженіе горькаго сожаленія появилось на лицѣ графа при чтеніи этого отвѣта.
-- Мнѣ не слѣдовало писать ему подобнымъ образомъ, Джекъ, сказалъ онъ.-- Бѣдный стирикашка Мартинъ! Онъ имѣлъ добрыя намѣренія, говоря это. Прочтите-ка мнѣ еще разъ письмо. Онъ пишетъ мнѣ о моей первой женѣ, Джекъ, продолжалъ лордъ Гильтонъ, прослушавъ еще разъ письмо. Я много думалъ о ней въ послѣднее время.
-- Ее звали Джуліей?
-- Кто вамъ сказалъ это?
-- Вы часто говорили о какой-то Джуліи, когда были больны.
-- Что говорилъ я о ней, Джекъ? Скажите мнѣ сію минуту что говорилъ я о ней!
-- Ну, право достанется же мнѣ отъ доктора, если вы будете такъ волноваться. Не надо мнѣ было показывать вамъ эти письма.
-- Джекъ, я долженъ знать это.
-- Вы ничего не говорили такого что бы имѣло какой-либо смыслъ, милордъ. Вы просто все повторяли ея имя, иногда такъ какъ будто бы она была очень дорога вамъ, а иногда какъ будто бы вы сердиты на нее, за что-то что она сдѣлала. Вотъ и все.
-- Честное слово?
-- Честное слово.
-- Я бы очень желалъ видѣть Мартина Блексема, Джекъ, продолжалъ больной, откидываясь назадъ на свои подушки.
-- А я увѣренъ что онъ будетъ въ восторгѣ видѣть васъ. Что жь, написать мнѣ ему чтобъ онъ пріѣхалъ?
-- Ахъ, вы бы мнѣ сдѣлали этимъ такое одолженіе. Какъ вы добры, Джекъ. Ахъ, еслибы Мери была мальчикъ подобный вамъ.
-- Тогда было бы одною великолѣпнѣйшею дѣвушкой меньше на свѣтѣ, сказалъ Джекъ задушевнымъ голосомъ. Я бы не промѣнялъ Мери на цѣлую кучу мальчиковъ, будь я на вашемъ мѣстѣ.
-- Еслибъ у меня былъ сынъ, Джекъ, онъ бы наслѣдовалъ Чепель-Гильтонское имѣніе и позаботился бы о своихъ сестрахъ, когда меня не станетъ. Я не переживу мистрисъ Игльтонъ, Джекъ.
-- Я надѣюсь, вамъ обоимъ придется еще пожить долго и счастливо.
-- Ахъ! Хорошо вамъ говорить, но ей восемдесятъ два года, а мнѣ, мнѣ не придется больше выдти изъ этой комнаты.
-- Какъ повертывается у васъ языкъ говорить подобныя вещи, когда вы сами знаете что послѣзавтра отправляетесь гулять на носилкахъ.
-- Отецъ вашъ умеръ, Джекъ? спросилъ графъ послѣ продолжительнаго молчанія.
-- Давнымъ давно.
-- И мать ваша также?
-- Она умерла когда мнѣ было четыре мѣсяца.
-- Очень, очень жалѣю о нихъ. Какъ бы они любили васъ теперь.
-- Что толку говорить о томъ что могло бы быть, возразилъ Джекъ со вздохомъ.-- У меня нѣтъ родителей, у васъ нѣтъ сына. Для насъ обоихъ это дѣло плохое. Будемъ благодарны Богу за то что у насъ еще есть и постараемся хорошенько пользоваться этимъ. Теперь я пошлю къ вамъ Мери, а самъ пойду напишу Блексему.