Джекъ Гилль воротился на старую квартиру свою, на слѣдующій день послѣ крикета, полный благихъ намѣреній и сейчасъ же отвелъ душу съ "Полли Prima", касательно своихъ опасеній насчетъ бѣдной Мегги, скрывъ однако отъ нея открытіе конверта адресованнаго къ "дорогой Марг о " и возникшія вслѣдствіе этого въ душѣ его подозрѣнія. Не было пока надобности точно опредѣлять опасность; довольно было лишь намекнуть на нее.
-- Сохрани меня Богъ, Полли, сказалъ онъ, докончивъ свою рѣчь,-- отъ какой-либо клеветы на эту дѣвушку. Я и вѣрить не могу чтобъ она пошла на дурное дѣло; но вы сами знаете что палевыя шелковыя платья, лайковыя перчатки, да шляпки съ перьями -- именно все такія приманки какія обыкновенно ставитъ злой духъ хорошенькимъ дурочкамъ въ родѣ Мегги, и въ подобныхъ случаяхъ право лучше дѣйствовать быстро нежели медленно; не такъ ли, Полли?
Старая кормилица его выслушала его рѣчь, прерывая ее частыми воздыханіями и безпрестанно покачивая своею доброю сѣдою головой, и рѣшила наконецъ что теперь дѣвушки такъ стали вести себя что просто ужасъ, такъ что.... тутъ краснорѣчіе измѣнило ей, и такъ какъ рядъ окороковъ, развѣшенныхъ подъ потолкомъ, къ которому она обратилась, взывая противъ возрастающей испорченности своего пола, не оказалъ ей никакой помощи, для достойнаго обличенія его порочности, то она сняла свои очки, протерла ихъ старательно и спросила Джека: кто же онъ такой?
-- Не знаю, Полли, возразилъ Джекъ, нѣсколько смущенный такимъ прямымъ вопросомъ, -- да еслибъ и зналъ, то вѣроятно не сказалъ бы вамъ. Дѣвушкѣ отъ этого не было бы легче, сами знаете, а между тѣмъ это подняло бы исторію. Я терпѣть не могу исторій. Уговорите старика Грейса услать ее куда-нибудь. Все равно куда, только бы подальше отсюда. Чортъ возьми, Полли, давно пора ей поступить куда-нибудь въ услуженіе или вообще взяться за какое-нибудь дѣло. Вѣдь всѣ другія дѣвушки, въ ея положеніи, оставляютъ же свои дома и сами зарабатываютъ себѣ хлѣбъ. Устройте это такимъ образомъ, Полли, и все обойдется благополучно. Васъ они охотно послушаются, но если я вздумаю пойти къ Грейсу и сказать ему: "Дочь ваша ведетъ себя не какъ слѣдуетъ, принимай подарки отъ такого-то или отъ такого-то, отъ людей съ которыми ей нечего и знаться", то онъ прошибетъ мнѣ голову, да и подѣломъ.
Итакъ, послѣ многихъ возраженій со стороны Полли, насчетъ того что она не любитъ мѣшаться въ чужія дѣла, рѣшено было что она подастъ дружескій совѣтъ старому лѣсничему, и такъ какъ пышные наряды Марго служили предметомъ толковъ всей деревни, то она (мистрисъ Проссеръ), какъ одна изъ старѣйшихъ и почтеннѣйшихъ жительницъ ея, сочла де долгомъ открыть ему глаза.
Вслѣдъ за этимъ рѣшеніемъ самъ Проссеръ воротился къ обѣду домой, съ порученіемъ отъ миссъ Блексемъ къ Джеку; она сообщала ему что большое состязаніе въ крикетъ, предполагаемое между ею и Констанціей, имѣетъ быть сегодня, и что онѣ ждутъ Джека къ завтраку сейчасъ же, или если можно, еще скорѣе.
Во время вчерашней игры было рѣшено что Констанція проведетъ слѣдующій день у Блексемовъ, или собственно говоря, у Алисы, почувствовавшей сильное расположеніе къ блѣдной, молчаливой дѣвушкѣ. То что каждый членъ этого независимаго семейства могъ принимать у себя своихъ собственныхъ знакомыхъ и могъ приглашать ихъ когда ему вздумается, было вполнѣ согласно съ правилами Блексемовъ; но когда сама мистрисъ Конвей явилась вмѣстѣ со своею дочерью въ одиннадцать часовъ утра, разряженная какъ бы для празднества цвѣточной выставки, то нѣкотораго рода смущеніе овладѣло всѣмъ домомъ. Чьей гостьей была она? Кто долженъ былъ занять ее? Она была слишкомъ умна для того чтобы не замѣтить этого смущенія и порѣшила разомъ всѣ колебанія насчетъ того кто долженъ былъ посвятить себя ей, привязавшись къ бѣдному мистеру Блексему.
Какъ они добры, что обращаютъ вниманіе на ея дѣвочку. Бѣдное дитя, у нея вовсе не было до сихъ поръ подругъ, и маленькое развлеченіе будетъ ей очень полезно, особенно же въ обществѣ такихъ умныхъ молодыхъ дѣвицъ какими признавало всѣхъ миссъ Блексемъ общее мнѣніе. Онѣ всѣ такъ добры что она, мистрисъ Конвей, рѣшается позволить себѣ большую смѣлость. Можетъ она попросить совѣта мистера Блексема по важному дѣлу?
Блексемъ пробормоталъ что-то объ ея собственномъ адвокатѣ, тревожно заигралъ своею часовою цѣпочкой и попробовалъ было проскользнуть въ дверь своей конторы, но прелестная гостья его не была намѣрена допустить чтобъ онъ раздѣлался съ ней такъ скоро.
-- О, дорогой мой мистеръ Блексемъ, сказала она,-- еслибы вы знали какое мученіе для меня говорить съ моими повѣренными по дѣламъ. Они всѣ люди страшно холодные и разчетливые, дѣловые люди и больше ничего, понимаете. Мнѣ нуженъ полный сочувствія совѣтъ добраго друга (она видѣла Блексема всего три раза въ жизни), друга въ одно и то же время умнаго и проницательнаго, какъ вы. Не могу ли я довѣриться вамъ?
-- Не будете ли вы такъ добры придти ко мнѣ въ контору, начала было ея жертва.
Онъ видѣлъ что попался и думалъ что будетъ болѣе защищенъ и будетъ въ состояніи относиться суровѣе къ своей плѣнительной, но нежеланной кліенткѣ, находясь съ ней въ въ своемъ святилищѣ. Но онъ ошибся въ разчетѣ.
-- О, пожалуста, пожалуста не водите меня туда! умоляла она, складывая свои руки, покрытыя изящными перчатками.-- На меня находитъ такой страхъ при видѣ всѣхъ этихъ ужасныхъ черныхъ ящиковъ и полокъ съ огромными книгами, которые, я увѣрена, находятся у васъ тамъ. Да и кромѣ того я хочу вообразить себѣ что вы вовсе не юристъ, и въ то же время хочу воспользоваться вашею великою опытностью. Дорогая мистрисъ Блексемъ, пожалуста, упросите вашего мужа чтобъ онъ позволилъ мнѣ посовѣтоваться съ нимъ здѣсь, въ вашей прелестной гостиной!
Дѣлать было нечего. Дорогая мистрисъ Блексемъ отправилась хлопотать по хозяйству, а мужъ ея остался беззащитною жертвой, полузадушенною между складками изящнаго платья изъ французской кисеи своей гостьи, готовясь выслушивать ея печальную исторію. Съ большою точностью, но, какъ показалось ему, съ недостаточною скромностью она начала описывать ему всѣ прегрѣшенія своего мужа. Въ исторіи этой встрѣчались подробности до которыхъ всякая женщина одаренная хотя бы нѣкоторою долей самоуваженія коснулась бы по возможности въ общихъ чертахъ, или же предоставила бы ихъ вполнѣ воображенію своего слушателя; но мистрисъ Конвей доставляло, повидимому, большое наслажденіе останавливаться на этихъ подробностяхъ, и она описывала ихъ такимъ краснорѣчивымъ и нецеремоннымъ образомъ что невольно наводила этимъ на мысль что она успѣла пріобрѣсть порядочный навыкъ въ подобныхъ дѣлахъ. Блексемъ смотрѣлъ на ея изящный нарядъ, на ея все еще нѣжное и прекрасное лицо; вспоминалъ о робкомъ и беззащитномъ видѣ принимаемомъ ею при другихъ случаяхъ, и не зналъ что подумать.
-- Ну, а теперь, дорогой другъ мой, продолжала она, кладя на его локоть свою нѣжную, бѣлую, блиставшую каменьями руку,-- теперь я дошла до того что вѣроятно вы, адвокаты, называете практическою стороной дѣла. Негодяй мой (это было постоянное названіе Джоржа Конвея) человѣкъ со значительнымъ состояніемъ. Онъ всегда былъ очень хитеръ и несообщителенъ касательно своихъ средствъ; но я знаю что дѣла его идутъ хотя и не такъ хорошо какъ бывало, но тѣмъ не менѣе онъ имѣетъ отъ трехъ до четырехъ тысячъ въ годъ. Изо всего этого онъ удѣляетъ мнѣ всего лишь одну тысячу на мое содержаніе и на воспитаніе моей милой дѣвочки. Она подростаетъ, и хотя съ одной стороны, я чувствую что должна защитить ее отъ ненавистной тѣни, которую публичное обличеніе пороковъ ея отца неизб ѣ жно броситъ и на бѣдное невинное дитя, но съ другой стороны, мой долгъ доставить ей хорошее воспитаніе.
-- Я полагалъ бы, замѣтилъ Блексемъ, -- что имѣя тысячу фунтовъ въ годъ....
-- Я могу удовлетворить всѣмъ требованіямъ? Это всѣ вы мущины такъ судите. Я и дитя мое должны подвергаться мелочнымъ и унизительнымъ лишеніямъ, пользуясь лишь четвертою долей его дохода, тогда какъ онъ спокойно тратитъ все остальное на себя и на... на удовлетвореніе своихъ пороковъ!
-- Но развѣ онъ дѣйствительно такъ поступаетъ?
-- Разумѣется! Или вы думаете что теперь на свободѣ онъ ведетъ менѣе безпутную жизнь, нежели бывало? Я увѣрена что онъ тратитъ свое состояніе на гадкихъ созданій всякаго рода!
Въ послѣднихъ словахъ этихъ звучала ѣдкость вовсе не совмѣстная съ ея обычнымъ сладостнымъ выраженіемъ голоса.
-- О, надѣюсь что нѣтъ, возразилъ Блексемъ, болѣе съ цѣлью сказать что-нибудь нежели дѣйствительно выразить свое мнѣніе.-- Становясь старше....
-- Я не надѣюсь. Онъ становится все хуже. Я знаю его. Въ одно прекрасное утро, я проснусь нищей, вздохнула мистрисъ Конвей.
-- Но развѣ вашъ доходъ не упроченъ за вами?
-- Нѣтъ! Въ этомъ-то и дѣло! Въ этомъ-то и состоитъ дѣло касательно котораго я желаю попросить вашего совѣта. Мнѣ говорили что если я подамъ просьбу о законномъ разводѣ, то доходъ мой будетъ упроченъ, какъ вы говорите; да, упроченъ за мной.
-- Это можно и безъ того сдѣлать, сказалъ Блексемъ, -- и ради вашей дочери, какъ вы сами справедливо замѣтили, вамъ слѣдуетъ избѣгать публичнаго обличенія. Не имѣете ли вы какого-нибудь общаго друга, могущаго сообщить ваше желаніе мистеру Конвею?
-- О, дорогой мой мистеръ Блексемъ, еслибы вы были настолько добры!
-- Гмъ! Я говорилъ объ общемъ другѣ, мистрисъ Конвей. Я не имѣю удовольствія знать вашего супруга. Впрочемъ, если я могу вамъ быть въ чемъ-либо полезенъ -- гдѣ онъ живетъ?
-- Вездѣ и нигдѣ. Онъ то катается на яхтѣ по Средиземному морю, то охотится въ Шотландіи, то ловитъ рыбу въ Норвегіи, то разъѣзжаетъ по Нилу; онъ забавляется и бросаетъ деньги по всему свѣту, между тѣмъ какъ я....
Тутъ появился кружевной платокъ, и покинутая дама заплакала.
-- Итакъ, вы не знаете гдѣ онъ находится въ настоящее время?
-- Нѣтъ.
-- Если такъ, сударыня, сказалъ Блексемъ, вставая, -- то я право не знаю какъ помочь вамъ.
Да и сама мистрисъ Конвей не могла придумать надлежащаго способа. Вы можетъ-быть думаете что она дѣйствительно нуждалась въ совѣтѣ и желала послѣдовать ему, будь онъ данъ ей? Вовсе нѣтъ! Это былъ лишь ея способъ разглашать повсюду о ея несчастіяхъ. Жалуйся она просто каждому встрѣчному, она бы всѣмъ наскучила этимъ; но быть избраннымъ хорошенькою женщиной въ повѣренные и совѣтники, при затруднительныхъ обстоятельствахъ, чрезвычайно пріятно и лестно; а такъ какъ необходимо было сообщить предварительно въ чемъ заключались эти обстоятельства, для того чтобы дать возможность найти средство помочь имъ, то цѣль этой дамы и достигалась при этомъ. Еслибы житейская мудрость пріобрѣталась наибольшимъ числомъ совѣтниковъ, то мистрисъ Конвей была бы очень мудрою женщиной, ибо лишь немногіе избѣгали этихъ консультацій. Она и была мудрою женщиной, и самымъ вѣрнымъ совѣтникомъ ея былъ тихій тайный голосъ слышимый лишь ею самой.
Само собою разумѣется что ее пригласили остаться къ завтраку, и само собою разумѣется что она приняла приглашеніе; и само собою разумѣется также что вслѣдствіе одной изъ тѣхъ счастливыхъ случайностей, такъ часто сопровождающихъ неожиданное гостепріимство, ее усадили за столомъ именно около той особы для которой сосѣдство это изо всѣхъ другихъ было самымъ неудобнымъ. Бѣдный Джекъ всѣми силами старался избѣгнуть навязанной ему чести, но тщетно. У каждой изъ молодыхъ дѣвушекъ было свое особенное мѣсто. Беатриса не могла сидѣть рядомъ съ Алисой изъ-за пива, бѣдная Катерина не могла сидѣть противъ свѣта, Аделаида и Мабель никакъ не могли перемѣниться мѣстами, иначе слуги могли бы поставить какое-нибудь мясное кушанье предъ тою которая придерживалась лишь растительной пищи, или подать ея сестрѣ тарелку съ какимъ-нибудь соусомъ. Кромѣ того развѣ не было у каждой изъ нихъ своей особенной вилки, или ложки, или стакана, употребить которые другому было бы святотатствомъ?
Но прежде нежели Джекъ успѣлъ сообразить что бы такое ему сказать для того чтобы помирить съ собой оскорбленную мистрисъ Конвей, дама эта уже вывела его изъ затрудненія. Она была любезна и разговорчива до нельзя; для каждаго у ней находилась улыбка, для каждаго какое-нибудь лестное слово. Что за прелестная комната, какъ она уютна какъ идетъ для семейнаго кружка! Какъ хорошо жить въ такомъ согласіи! Итакъ, милая миссъ Алиса обѣдаетъ вмѣстѣ со своими младшими сестрицами? Какъ это мило! Она (мистрисъ Конвей) терпѣть не можетъ позднихъ обѣдовъ, но бѣдная странница, подобная ей, должна согласоваться съ привычками другихъ. Отчего это милая миссъ Аделаида ничего не кушаетъ? А, она ждетъ овощей? Итакъ она дѣйствительно придерживается лишь растительной пищи? Какъ это хорошо съ ея стороны! Право, ужасно подумать что бѣдныхъ твореній убиваютъ для нашей пищи, разсуждала разговорчивая дама, подливая соусу къ жареному ягненку. Она должна быть настолько неучтива чтобы полюбоваться кружкой дорогаго мистера Блексема (металлическою кружкой со стекляннымъ дномъ, стоющею четыре шиллинга шесть пенсовъ въ любой лавкѣ). Не позволитъ ли онъ ей разсмотрѣть ее поближе? Она намѣрена просить у нихъ великой милости, не позволятъ ли ей взглянуть на мастерскую милой миссъ Мабели? Она такъ много слышала о ея талантѣ какъ скульптора, но права ли она, называя дѣвицу скульпторомъ? Она увѣрена что умный мистеръ Гилль смѣется надъ ней -- да, онъ нав ѣ рное смѣется -- она такъ глупа!
Такимъ образомъ болтала она, жужжа въ ухо, то одному, то другому, какъ шмель, играла въ то же время кушаньемъ на своей тарелкѣ долго послѣ того какъ всѣ уже перестали ѣсть, и потомъ вдругъ бросила ножикъ и вилку съ премилымъ движеніемъ испуга, извиняясь въ своей неучтивости.
Простодушная мистрисъ Блексемъ кидала на своего супруга взоры настолько похожіе на кинжалы, насколько могутъ походить на смертоносное оружіе взоры такой доброй жены, узнавъ въ самую послѣднюю минуту что мистрисъ Конвей такъ добра что соглашается позавтракать съ ними. Дѣйствительно, низко было со стороны Блексема отдѣлаться отъ своей обузы, пригласивъ такую изящную даму отвѣдать ихъ холоднаго мяса. Мущины, знаете, всегда ничего не берутъ въ соображеніе и разумѣется, какъ нарочно, именно этотъ завтракъ былъ не такъ хорошъ какъ обыкновенно. Развѣ это не всегда такъ случается? Но мистрисъ Конвей была такъ любезна, казалась такъ довольна угощеніемъ что всѣмъ стало скоро легко на душѣ, не исключая и провинившагося Джека. Нежеланная гостья съумѣла сдѣлаться всѣмъ настолько пріятной что ей было бы навѣрно предоставлено право гулять по всему дому, начиная съ мастерской въ задней прачечной и кончая спальней, еслибъ она могла остаться еще долѣе, но она "безъ того непростительно долго, задержала лошадей дорогаго сэра Томаса, и должна скорѣе бѣжать домой; когда-нибудь въ другой разъ ей будетъ такъ пріятно" и пр., и пр., и пр.; и она легкими шагами побѣжала къ каретѣ, простясь очень нѣжно съ Констанціей и выразивъ надежду что она будетъ очень добра къ своимъ милымъ, маленькимъ подружкамъ. Она никакъ не хотѣла понять что дочь ея была гостьей Алисы.
-- Дорогой мистеръ Блексемъ, прошептала она, когда онъ подсаживалъ ее въ карету, вы не забудете вашего обѣщанія, не правда ли?
-- Я право не знаю, началъ было онъ.
-- Да, да, знаю; но если я какимъ-нибудь образомъ узнаю гдѣ находится мой негодяй, вы повидаетесь съ нимъ, напишете ему? Дорогой мистеръ Блексемъ, вы вѣдь сдѣлаете что-нибудь для меня! Письмо на имя Спенсера Виллертона, новаго статсъ-секретаря, знаете, всегда дойдетъ до меня. Пожалуста, напишите.
-- Я готовъ съ удовольствіемъ, но....
-- Ахъ, благодарю васъ, премного благодарю васъ. Какъ вы добры, право. Домой, кучеръ. Прощайте! И она уѣхала.
Между тѣмъ молодежь отправилась въ садъ, гдѣ Джекъ узналъ что "большая игра" не можетъ состояться сегодня, потому что Констанція повредила себѣ кисть руки.
-- Это штука плохая, сказалъ онъ, беря ея маленькую, худенькую ручку въ свою.-- Это все вы, большой мальчишка, Алиса; какъ могли вы такъ ушибить ее?
Въ одно мгновеніе больная и распухшая ручка была съ силой вырвана изъ его руки, горячая кровь залила алымъ блескомъ все лицо дѣвушки, она топнула ногой о дорожку и воскликнула съ запылавшими глазами:-- Какъ смѣете вы только! О! какъ смѣете вы лишь подумать что она ушибла меня: она, которая такъ.... такъ.... но тутъ сердитыя губки задрожали, блестящіе глаза затуманились слезами и она рыдая упала на грудь своей подруги.
Джека совершенно сбила съ толку эта, какъ ему показалось, ничѣмъ не вызванная вспышка.-- Обидчивая маленькая дурочка, подумалъ онъ,-- нечего и говорить съ ней; и онъ отвернулся, бормоча что-то о томъ что этихъ дѣвченокъ не разберешь; но не прошло и минуты какъ джентльменъ, жившій внутри этого заброшеннаго судьбой малаго, заговорилъ въ немъ и заставилъ его воротиться назадъ.
-- Я дурачился, миссъ Конвей, сказалъ онъ,-- и мнѣ очень жаль, если вы подумали что я говорю серіозно. Пожалуста, простите меня. Конечно я зналъ что вы ушиблись случайно и что нѣтъ на свѣтѣ такого человѣка который бы рѣшился нарочно причинить вамъ боль.
Ни въ эту минуту, ни гораздо позднѣе, когда послѣдовавшія затѣмъ событія бросили новый свѣтъ на этотъ маленькій случай, онъ такъ и не замѣтилъ трепета пробѣжавшаго по всему стану Констанціи Конвей при словахъ его и не понялъ взгляда полнаго страданія и въ то же время благодарности поднятаго ею къ нему.
Онъ видѣлъ лишь то что она улыбнулась при этомъ, и слышалъ какъ она сказала что была очень глупа. Конечно, онъ не хотѣлъ никого винить и пр. и пр., и такъ дѣло покончилось къ большому удовольствію Алисы, вовсе не сочувствовавшей, какъ намъ извѣстно, "привычкамъ" молодыхъ дѣвицъ, въ родѣ рыданій на чьей-нибудь шеѣ. Она подружилась съ Констанціей, считая ее (ошибочно) выше подобныхъ привычекъ, и я боюсь что маленькая, блѣдная дѣвочка нѣсколько упала въ ея мнѣніи по случаю выказанной ею слабости. Всякая другая побѣжала бы на ея мѣстѣ за ароматическою солью, за краснымъ лавендеромъ или другими тому подобными таинственными средствами; но мужественной Алисѣ были незнакомы всѣ средства эти и она молча стояла, повидимому, весьма изумленная и нѣсколько раздасадованная, между тѣмъ какъ Джекъ бормоталъ свои извиненія, а Констанція рыдая лепетала свои.
Свѣтлая мысль внезапно озарила Джека.
-- Знаете что, Алиса, она вѣдь страдаетъ отъ боли:-- вотъ въ чемъ дѣло. Посмотрите-ка, рука у ней вся распухла и горитъ какъ... пощупайте какъ она горитъ, прибавилъ онъ, подавляя сравненіе чуть не сорвавшееся съ его негоднаго, цыганскаго языка. И дѣйствительно, бѣдная Констанція сильно страдала.
-- Посидите-ка пока здѣсь на крыльцѣ, продолжалъ Джекъ,-- а я сбѣгаю поскорѣе къ старику Спенсеру и посмотрю нѣтъ ли у него арники. Арника чудесная вещь отъ вывиха: въ одну минуту утоляетъ боль.
Вся хирургическая коллегія не могла бы предписать лучшаго средства. Повѣса нашъ очень нѣжно прикладывалъ примочку къ бѣдной, маленькой ручкѣ и вскорѣ былъ вознагражденъ увѣреніемъ что боль совсѣмъ прошла. Разъ Джекъ принимался за дѣло, онъ исполнялъ его ревностно. Онъ бѣгомъ отправился къ аптекарю и бѣгомъ же воротился назадъ, и съ такимъ рвеніемъ и заботливостью прикладывалъ примочку и потомъ повязку къ больной рукѣ какъ будто дѣло шло о жизни, или смерти. Еслибъ онъ видѣлъ выраженіе отвернутаго отъ него лица Констанціи, то былъ бы вознагражденъ за труды свои.
Но онъ и не думалъ ни о какомъ вознагражденіи. Онъ такъ же бы скоро сбѣгалъ за примочкой и точно такъ же сталъ бы стараться еслибы дѣло шло объ какой-нибудь птицѣ или собакѣ, пострадавшей отъ чего-либо. Констанція не умѣла разсыпаться въ благодарностяхъ, да Джекъ едва ли обратилъ вниманіе и на короткія признательныя слова ея, толкуя о чудесныхъ исцѣленіяхъ произведенныхъ его любимымъ средствомъ при ушибахъ въ игрѣ въ мячъ и несчастіяхъ при крикетѣ, претерпѣваемыхъ итонскими и оксфордскими паладинами, увѣренный что блѣдная паціентка его чрезвычайно интересуется ихъ ушибенными щиколками.
Алиса, посланная домой за однимъ изъ платковъ своего отца, изъ котораго должны были сдѣлать повязку, воротилась среди одного изъ этихъ повѣствованій и была очень довольна, найдя свою гостью настолько оправившейся. Мысль имѣть на рукахъ болящую дѣвочку вовсе не улыбалась этой смѣлой дѣвицѣ, кромѣ того день этотъ былъ послѣдній проводимый Констанціей въ деревнѣ и потому онъ долженствовалъ ознаменоваться какимъ-нибудь замѣчательнымъ событіемъ.
-- Какъ я рада что вы ушибли себѣ не ногу, а то съ вами ничего нельзя было бы сдѣлать, сказала она, поправляя ея повязку.-- Согласны вы на четырехъ-мильную прогулку, Констанція? Да; хорошо, такъ я скажу вамъ что мы сдѣлаемъ. Проссеръ говоритъ что въ нижнемъ пруду, у Кингторнской мельницы, завелись двѣ большія щуки, которыя поѣдаютъ всю икру форели, плывущую внизъ по теченію, такія обжоры! На будущій годъ у насъ не будетъ ни одной рыбки въ рѣкѣ, если мы не выловимъ этихъ разбойниковъ: итакъ, я предлагаю пойти туда и поймать ихъ сѣтью. Мы легко можемъ сами прикрѣпить къ ней свинецъ и пробки, а въ четыре часа Проссеръ обѣщается придти къ намъ на помощь. До тѣхъ поръ онъ нуженъ папа. Теперь ровно половина третьяго, и пока Джекъ ступайте къ Мабели; она хочетъ сдѣлать съ вашей головы снимокъ для своего Геркулеса, котораго попортила кошка. Она ужь ждетъ васъ у себя въ мастерской, итакъ отправляйтесь; а когда покончите съ нею, то найдете насъ или подъ черемухой или въ теплицѣ, или внизу у рѣки, или гдѣ-нибудь. Пойдемте, Констанція.
"Предложенія" Алисы имѣли, казалось, полную силу закона, ибо никто не осмѣлился возразить что-либо противъ нихъ. Джекъ пошелъ своею дорогой "на казнь", какъ онъ потомъ выразился, а Алиса и подруга ея отправились странствовать и подъ черемуху, и въ теплицу, и внизъ къ рѣкѣ, и повсюду.
Наконецъ онѣ усѣлись подъ черемухой, поджидая Джека. День былъ знойный; черемуха бросала отрадную тѣнь, а журчаніе рѣчки, струившейся среди сада, недалеко отъ нихъ, звучало чѣмъ-то успокоительнымъ. Время и мѣсто располагали къ думамъ, и вскорѣ разговоръ умолкъ, и онѣ обѣ незамѣтно перенеслись въ страну мечтаній.
-- Я боюсь что вамъ-таки скучненько здѣсь, Констанція? сказала Алиса, вдругъ встрепенувшись отъ дремоты, ибо она перенеслась даже въ царство сновъ и проснулась стукнувшись головой объ дерево.
-- О, нѣтъ, нѣтъ, воскликнула ея подруга съ большимъ жаромъ нежели того требовали обстоятельства.-- О, нѣтъ. Мнѣ такъ хорошо здѣсь съ вами. Я не знаю что бы сталось со мной еслибъ я не пріѣхала къ вамъ.
-- Это вы вздоръ говорите, Констанція.
-- Право нѣтъ, возразила она тише, но тревожно, срывая траву вокругъ себя.-- Я никогда еще не была такъ рада никакому развлеченію.
-- Но почему же такъ, вы удивительное, странное дитя?
-- Вы живете здѣсь уже давно, не правда ли?
-- Съ тѣхъ поръ какъ родилась Мабель.
-- И вы выросли тутъ и знаете съ дѣтства каждое дерево, каждый холмикъ, почти каждый камешекъ.
-- Да, и люблю ихъ всею душой.
-- Ну, вообразите себѣ что вдругъ какая-то мгла поднялась предъ вашими глазами, и вы видите всѣ эти предметы лишь въ неясномъ и обезображенномъ видѣ. А потомъ мгла эта, наконецъ, разсѣялась, и придя сюда, напримѣръ, вы вдругъ находите что то что вы всю жизнь считали за рѣку оказалось стѣной или изгородью, или чѣмъ-то что никогда не было и не могло быть рѣкой -- что бы вы тогда подумали?
-- То, что я, вѣроятно, выпила черезчуръ много горькаго пива за обѣдомъ, вотъ что, гусенокъ вы этакій! отвѣчала практичная Алиса.
-- Или, вообразите себѣ, продолжала Констанція, не обращая вниманія на это возраженіе, а можетъ-быть и не слыша его,-- что кто-нибудь казался вамъ очень хорошимъ, очень, очень добрымъ и благороднымъ, и что вы должны были любить и уважать его, но что мало-по-малу вы открыли такія вещи вслѣдствіе которыхъ человѣкъ этотъ сталъ казаться вамъ совершенной противоположностью прежняго, хотя другіе все продолжали бы уважать и любить его, и требовали бы и отъ васъ чтобъ и вы уважали и любили его попрежнему -- что бы вы тогда подумали -- или нѣтъ, не то -- что бы вы тогда сдѣлали?
Повторяемъ снова, всякая другая молодая дѣвушка на мѣстѣ Алисы, слыша дрожащій голосъ которымъ былъ произнесенъ этотъ послѣдній вопросъ, и замѣтивъ выраженіе глубокаго страданія на лицѣ говорившей, сейчасъ бы обратилась къ ароматической соли и къ красному лавендеру, посовѣтывала бы пойти домой и прилечь, или нѣчто подобное, но Алиса, несмотря на собственную силу характера и на малую опытность касательно "привычекъ" молодыхъ дѣвицъ, поняла что волненіе Констанціи было не истерическаго и не сентиментальнаго свойства. Она взяла ее дрожащую руку въ обѣ свои, и лаская ее непреодолимо успокоительнымъ образомъ, сказала ей:
-- Вотъ что я скажу вамъ, маленькая Конъ, насчетъ этого. Не будемъ говорить о рѣкѣ преобразившейся въ стѣну. Это все вздоръ. Я отвѣчу вамъ на второй вопросъ вашъ, вопросомъ съ моей стороны. Какъ можетъ такая молоденькая дѣвочка, какъ вы, брать на себя осуждать кого бы то ни было? Никто не можетъ заставить насъ уважать кого-нибудь противъ нашей воли; но, мнѣ кажется, было бы очень глупо съ нашей стороны лишать уваженія лицо считаемое людьми поопытнѣе насъ достойнымъ уваженія, только потому что мы имѣемъ на то какія-то свои особенныя причины.
-- Но если мы правы, Алиса, если мы правы.
-- Доказательства будутъ противъ насъ во всякомъ случаѣ, но какая польза толковать объ этомъ? Что такое съ вами? Нѣтъ, мнѣ жаль что я спросила объ этомъ. Я вовсе не желаю чтобы вы высказали болѣе нежели нужно. Не тревожьтесь, маленькая Конъ, о томъ что вамъ слѣдуетъ думать и дѣлать. Пропустите это мимо, какъ говорятъ Янки. никто не проситъ васъ создавать героевъ или уличать злодѣевъ. Занимайтесь тѣмъ что до васъ касается!
-- И такимъ образомъ я должна допускать распространеніе несправедливости и имѣть всю жизнь на совѣсти сознаніе ложнаго свидѣтельства?
-- Я не вижу почему вы должны вообще давать какое-либо свидѣтельство; развѣ отъ васъ потребуютъ его? Въ такомъ случаѣ вы имѣете право высказать свое собственное мнѣніе, тогда смѣло выступайте съ нимъ впередъ. Но пока держите языкъ за зубами и не безпокойтесь понапрасну.
-- О, Алиса, еслибъ я могла сказать вамъ!
-- Я не хочу чтобы вы мнѣ что-либо говорили, впрочемъ, нѣтъ хочу, прибавила она, какъ бы пораженная внезапной мыслію, -- я не думаю чтобы вы желали обличить какого-нибудь дурнаго человѣка. Что можетъ дитя, подобное вамъ, знать касательно дурныхъ людей? Я думаю что дѣло тутъ наоборотъ, и что вы желаете, опровергнуть дурные отзывы о комъ-нибудь кого вы любите.
Констанція задрожала и закрыла лицо руками.
-- А, я была права, я вижу, продолжала Алиса,-- а теперь я могу легко отгадать остальное. Вѣрно въ Гильдербюри Паркѣ нападали на Джека?
-- Нѣтъ, да, то-есть, да, мистеръ Альджернонъ дѣлалъ насчетъ его очень недобрыя замѣчанія, но....
-- Змѣя онъ этакая! Вся голова его не стоитъ Джекова мизинчика! Но это похоже на него, сказала Алиса, вспыхивая, и вдругъ чрезвычайно похорошѣвъ при этомъ. Негодованіе шло къ ней, какъ и ко всѣмъ честнымъ личностямъ.
-- Итакъ, еслибъ о мистерѣ Гиллѣ говорили что-нибудь дурное и вы бы знали что это неправда, вы бы заступились за него?
-- Еще бы!
-- Еслибы даже и не требовали вашего свидѣтельства? спросила Констанція, улыбаясь.
Алиса закусила губы.
-- Случаи бываютъ разные, отвѣчала она.-- Тутъ доказательства будутъ всѣ въ мою пользу, или скорѣе въ пользу Джека; тогда какъ вы соглашаетесь сами, что въ случаѣ о которомъ вы говорите, они будутъ противъ васъ.
-- Это правда, возразила тихо и грустно Констанція.
-- Значитъ, вы не о Джекѣ думали?
-- Нѣтъ.
-- Ну, такъ возьмите въ примѣръ это обстоятельство. Подите-ка по всей деревнѣ и разспросите-ка людей знающихъ его, какого они мнѣнія о Джекѣ. Папа любитъ его, сэръ Томасъ любитъ его, также и бѣдная Катерина и викарій. Альджернонъ Врей не любитъ его; но что же слѣдуетъ изъ этого? Неужели мелкая, грязненькая ревность и недоброжелательство его могутъ опровергнуть хорошее мнѣніе о немъ болѣе достойныхъ людей? Ни капли. Не подумайте, пожалуста, милочка, чтобъ я считала васъ Альджернономъ Врей въ юбкѣ. Я хочу лишь сказать что какъ тутъ всѣ доказательства противъ него, такъ они могутъ быть и противъ васъ. Одинъ человѣкъ можетъ ошибиться легче, нежели цѣлая дюжина людей, вы сами знаете; а теперь я вспомнила что минуты за двѣ вы говорили о "мглѣ" и о предметахъ представляющихся вамъ въ неясномъ и обезображенномъ видѣ. Вы попали въ туманъ, маленькая Конъ, и лучше подождите когда онъ разсѣется, не то вы непремѣнно стукнетесь своею глупенькою головкой объ какую-нибудь стѣну.
-- Мнѣ все равно что будетъ со мной, воскликнула Констанція, снова приходя въ волненіе, -- еслибы только я могла убѣдиться навѣрное, права ли я или неправа. Иногда мнѣ кажется что я вижу такъ же ясно какъ солнце въ полдень что я неправа, а затѣмъ сомнѣнія начинаютъ ползти и ползти въ мою голову; пока снова все не станетъ казаться мнѣ темнымъ и смутнымъ. Я не знаю что подумать, не знаю что мнѣ дѣлать!
-- Что вамъ дѣлать? А вотъ что, пойдемте вмѣстѣ ловить большихъ щукъ. Вы мечтательница, маленькая Конъ, и васъ надо хорошенько растрясти. Джекъ сейчасъ будетъ здѣсь.
-- Вы давно знаете мистера Гилля, Алиса?
-- Съ тѣхъ поръ какъ мы играли вмѣстѣ дѣтьми.
-- Въ самомъ дѣлѣ! и вы -- тутъ блестящіе глаза Констанціи лукаво подмигнули, объяснивъ этимъ дальнѣйшій смыслъ недосказаннаго ею изреченія.
-- О, вотъ ужь нѣтъ-то, прервала ее, смѣясь, Алиса,-- пожалуста не вздумайте чего-нибудь подобнаго. Мы съ Джекомъ слишкомъ большіе друзья, для того чтобы думать о подобныхъ глупостяхъ. Но пріостановите свой язычекъ; вотъ онъ идетъ.
Рыбная ловля у Кингторнской мельницы увѣнчалась значительнымъ, хотя и не полнымъ успѣхомъ. Одна щука была поймана, но другой преступникъ, немного поменьше ростомъ, замѣченный въ пруду всезнающимъ Проссеромъ, или прорвалъ себѣ дорогу изъ импровизованной сѣти, или вовсе не попался въ ея нити. На сушѣ дѣло происходитъ обыкновенно иначе. Большой мистеръ Щука, членъ общеполезнаго и филантропическаго банка, пожираетъ вдовъ и сиротъ безъ устали, а если какой-либо бдительный Проссеръ и замѣтитъ его, кто будетъ имѣть смѣлость вытащить его изъ его логовища, кто сумѣетъ опутать его сѣтью изъ нитей которой ему не удастся вывернуться какъ онъ ни жиренъ? Маленькій мистеръ Щучка, членъ новаго общества, не успѣетъ разъ глотнуть чего-либо не принадлежащаго ему, какъ уже -- эй, presto! Онъ уже и пойманъ, лежитъ тяжело дыша на кухонной скамьѣ, а кухарка спѣшитъ дѣлать къ нему соусъ.
Итакъ, они поймали большую щуку, да и еще порядочное количество другой рыбы: серебристыхъ линей, блиставшихъ въ вытащенной на берегъ сѣти, подобно живой пѣнѣ, окуней, съ глазами вытаращенными какъ бы отъ изумленія, дико метавшихся во всѣ стороны, доставляя этимъ своимъ товарищамъ по плѣну много лишнихъ и напрасныхъ тревогъ; безмятежныхъ карпій, тяжело, но мирно дышавшихъ, какъ бы желая сказать при этомъ: -- Намъ некуда спѣшить. Мы знаемъ, вы насъ опять бросите въ воду. Мы не хороши на вкусъ. Мы полны костей и отзываемся тиной, да, тиной. Мы никого не безпокоимъ. Добрые люди, если можно, бросьте насъ пожалуста назадъ.
Въ сѣти попались тоже, запутавшійся въ нее черный, ни на что не нужный репейникъ, старый крюкъ для надѣванія сапоговъ, половинка разбитаго блюда, двѣ бутылки отъ ваксы и жестяная кружка безъ донышка. Въ ручку жестяной бездонной кружки крѣпко впились челюсти щуки, вѣроятно предполагавшей въ оной своего злѣйшаго врага, долженствовавшаго наконецъ сдаться.
-- Съ этими сѣтями, всегда грязи не оберешься, Джекъ, говорила Алиса, нагнувшись съ засученными рукавами надъ сѣтью.-- Оставьте только щуку-злодѣйку, а остальное бросьте назадъ въ воду.
Но знатокъ Проссеръ объявилъ окуней заклятыми врагами молодой форели, и они были тоже принесены въ жертву. Можетъ быть онъ говорилъ и по опыту, а можетъ быть лишь въ видахъ ужина. Кто его знаетъ? Какъ бы то ни было, окуни отправились въ корзину. Джекъ взялъ разбитое блюдо и съ обычными шутками поднесъ его Констанціи, какъ слабое доказательство признательности за искусное, безпристрастное и благосклонное исполненіе ею роли зрительницы, во время всего происходившаго. Къ удивленію его, она взяла это блюдо и унесла его съ собою домой.
-- Что это за странное дитя, шепнулъ онъ Алисѣ, идя домой по привѣтливой Кентской дорогѣ.-- Я никакъ не могу разобрать ее хорошенько.
-- Да никто васъ и не проситъ объ этомъ, былъ отвѣтъ практичной молодой дѣвицы.