Обязанность помогать полиціи въ дѣлѣ ареста преступниковъ есть конечно важный долгъ нашъ въ отношеніи къ обществу; однако какъ всѣ порядочные люди чуждаются исполненія этого долга. Какъ мы ненавидимъ доносчиковъ! Съ какимъ непріязненнымъ чувствомъ смотримъ мы на полисмена X, выступающаго впередъ, держа за воротъ мистера Сейка! Когда какому-нибудь вору удается то что "люди печати" называютъ "дерзкимъ побѣгомъ", не шевелится ли у васъ при этомъ въ душѣ тайное желаніе чтобы человѣку этому удалось его бѣгство, съ тѣмъ условіемъ, разумѣется, чтобъ онъ исправился послѣ него и сдѣлался порядочнымъ членомъ общества. Но какъ бы то ни было, вамъ хочется чтобъ онъ избѣгнулъ, хотя бы и вполнѣ заслуженнаго, наказанія. Кто изъ насъ желалъ бы быть въ дружескихъ отношеніяхъ съ палачомъ?
Это отступленіе имѣетъ цѣлью извинить въ глазахъ вашихъ Джека Гилля, явившагося къ лорду Гильтону въ чрезвычайно дурномъ расположеніи духа. Во второй разъ онъ былъ орудіемъ послужившимъ къ обличенію Абеля Блиссета, и роль эта была ему не по душѣ. Хозяйка Пшеничнаго Снопа, не раздѣлявшая замыслы своего супруга насчетъ награжденія, сказала ему прямо въ лицо что она не вѣритъ ни слову изо всей исторіи выдуманной имъ, и что онъ просто пришелъ чтобы схватить бѣднаго джентльмена, да еще на смертномъ одрѣ его! Напрасно было говорить ей что "бѣдный джентльменъ" этотъ былъ однимъ изъ преступнѣйшихъ убійцъ. Онъ страдалъ, онъ умеръ,-- а мистрисъ Смитъ была женщина. Слова ея "кто бы онъ ни былъ, вы убили его" непріятно звучали въ памяти Джека; и хотя докторъ и увѣрилъ его что больной не могъ выздоровѣть, и онъ зналъ самъ что еслибы даже онъ выздоровѣлъ, то его бы навѣрное повѣсили, Джекъ все-таки не могъ освободиться отъ упрека совѣсти.
"Что я за злосчасгное животное, повторялъ онъ со вздохомъ.-- Ничего-то мнѣ не удается. Изо всѣхъ именъ адрескалендаря вѣдь вздумалось же ему выбрать какъ нарочно имя Джорджа Конвея! Оно должно было заставить всѣхъ чуждаться его. Скажите пожалуста! кто это разказалъ ему о Джорджѣ Конвеѣ?"
Эти размышленія навели его на мысль о цѣли поѣздки его въ Блесквилль, и горькое разочарованіе, на минуту позабытое имъ, снова проснулось въ дмнѣ его.
Его нѣсколько успокоилъ разговоръ съ Мери Эйльвардъ, которой онъ повѣрилъ свои горести, периде нежели явился къ лорду Гильтону. Отъ него онъ узналъ кто разказалъ Абелю Блиссету о Джорджѣ Конвеѣ, и это-то, въ соединеніи съ его дурнымъ настроеніемъ, побудило его наговорить вещей воспоминаніе о которыхъ заставило его, на пути домой, устыдиться самого себя и вслѣдствіе этого еще болѣе увеличило его плохое расположеніе духа. Только лишь наглядѣвшись вдоволь на портретъ маленькой Конъ -- можете себѣ представить какъ велъ себя при этомъ бѣдный, влюбленный малый,-- и перечитавъ снова всѣ ея письма, уже давно выученныя имъ наизусть, только тогда почувствовалъ онъ себя въ силахъ пойти наверхъ къ Беквису безъ опасенія побраниться съ нимъ. Ему почему-то не хотѣлось оставаться одному. "Завтра все это появится въ газетахъ, подумалъ онъ, и потому я могу разказать ему эту исторію. Мнѣ нѣтъ надобности говорить ему зач ѣ мъ мнѣ нуженъ былъ Джорджъ Конвей. Нѣтъ, чортъ возьми, я вовсе не стану упоминать объ этомъ. Какое ему дѣло до того зачѣмъ я былъ въ Блесквиллѣ."
Онъ нашелъ своего друга сидящаго за корректурой, въ своей изношенной рабочей курткѣ, съ Васпой на колѣняхъ.
-- Гдѣ Стендрингъ? начать Джекъ, чтобы сказать что-нибудь.
-- Уѣхалъ въ Чертсей.
-- Зачѣмъ?
-- Почемъ я знаю. Я никогда никого не спрашиваю зачѣмъ они ѣдутъ. Съ меня довольно того что они уѣзжаютъ. Къ счастію для Стендринга, онъ можетъ отправляться куда ему угодно, не оставаясь ни у кого въ долгу.
-- Вы это въ мой огородъ камешекъ бросаете? спросилъ Джекъ, покраснѣвъ немного и чувствуя себя виноватымъ.
-- Да, вы угадали, Джекъ, отвѣчалъ Беквисъ, глядя ему прямо въ лицо.-- Издатели Цензора право не заслужили того чтобы вы поставили ихъ въ такое положеніе какъ сегодня.
-- Я не могъ поступить иначе. Не сердитесь, Бекъ. Этого больше никогда не будетъ.
-- По всей вѣроятности, вамъ не придется дѣлать это впредь. Я не могъ тутъ помочь вамъ.
-- Никто васъ и не просилъ объ этомъ.
-- Нѣтъ, ошибаетесь, просили. Клитеро былъ самъ здѣсь и спрашивалъ о васъ; и сказать вамъ правду, Джекъ, онъ недоволенъ вами. Онъ говоритъ что за послѣднее время вы стали уже не тотъ что бывало, и это правда. Бывало, вы предавались всею душой вашей работѣ, и она хорошо удавалась вамъ. За послѣдній мѣсяцъ вы писали лишь какой-то наборъ словъ, смысла въ которыхъ трудненько было добиться, а теперь, зная что на васъ разчитываютъ, вы преспокойно уходите и окончательно забываете о своей обязанности. Вы объ этомъ услышите еще завтра.
-- Пускай ихъ. Мнѣ все равно. Я брошу Лондонъ. Я ненавижу его. Я ненавижу эту жалкую жизнь изо дня въ день. Бекъ, старый дружище, я совсѣмъ погибаю. Я не въ силахъ выносить всего этого. Я уѣду завтра же на мѣсяцъ или на два по крайней мѣрѣ.
-- Го, го! возразилъ на это Беквисъ съ глубокимъ вздохомъ.-- Теперь вижу. Вы были сегодня опять у лорда Гильтона?
-- Да, былъ. Я лишь сейчасъ оттуда.
-- Вы скоро совсѣмъ изведете себя изъ-за этой дѣвушки!
-- Да поможетъ мнѣ Господь! воскликнулъ нашъ повѣса, закрывая лицо руками и давая волю своему горю.-- Да поможетъ мнѣ Господь! Это такъ!
-- Мы уже разъ толковали съ вами объ этомъ предметѣ, нѣсколько времени тому назадъ, Джекъ, заговорилъ Беквисъ тихимъ, мягкимъ голосомъ, въ которомъ звучала въ эту минуту почти женская ласка,-- и такъ какъ вы, повидимому, не желали довѣриться мнѣ, то я и не разспрашивалъ васъ болѣе. Если я напоминаю вамъ теперь о томъ какъ я предостерегалъ васъ, говоря что вы слѣдуете путемъ который можетъ привести васъ лишь къ горю, то дѣлаю это не для того чтобы похвалиться предъ вами или упрекнуть васъ, Джекъ,-- пожалуста не думайте этого, -- но для того чтобы доказать вамъ что и я могу дать вамъ хорошій совѣтъ и склонить васъ къ тому чтобы вы позволили мнѣ подать вамъ его.
-- Вы добрый малый, Беквисъ, отвѣчалъ Джекъ, сжимая его руку; -- но я принялся бы снова за то же самое, еслибы воротилось то время. "Лучше любить и лишиться любимаго существа, нежели вовсе никогда не любить"; но я не лишился ея! воскликнулъ онъ, отирая съ лица своего брызнувшія слезы,-- я не хочу ея лишиться.
-- Эхъ! Это чистое безуміе, Джекъ. Я увѣренъ что эта дѣвочка любитъ васъ, или, по крайней мѣрѣ, воображаетъ что любитъ. Вы именно такой человѣкъ, Джекъ, который можетъ завлечь воображеніе дѣвушки на время.
-- Послушайте, Бекъ! Нападайте на меня сколько вамъ угодно, но не смѣйте говорить ничего противъ нея. Она добра и вѣрна, и, хотя вы, вѣроятно, не допускаете этого въ женщинѣ, исполнена чувства.
-- И по этой-то самой причинѣ, -- допуская всѣ эти совершенства,-- она и поддается вполнѣ руководству отца своего.
-- Отца своего! Я бы желалъ чтобъ ею руководилъ отецъ ея. Препятствіе происходитъ со стороны ея матери.
-- Я думалъ что она давно уже умерла, проговорилъ съ удивленіемъ Беквисъ.
-- Нѣтъ. Это такая пустая, безсердечная, себялюбивая.... но что толку бранить ее.
-- И лордъ Гильтонъ беретъ ея сторону?
-- Нисколько.
-- Ну, такъ дѣло выходитъ хуже, нежели я ожидалъ.
-- Почему же такъ?
-- Потому что вы дѣлаете двойное зло. Вопервыхъ, вы дѣлаете дѣвушку несчастною, а затѣмъ, настаивая на несбыточномъ желаніи, поселяете раздоръ между мужемъ и женой.
-- Въ этомъ вы меня напрасно обвиняете, Бекъ; право напрасно. Еслибъ я могъ только помирить ихъ, то, отложивъ въ сторону всѣ личныя желанія свои, я бы постарался сдѣлать это. Я бы желалъ отъ души чтобъ это было возможно.
-- Значитъ они разошлись другъ съ другомъ. Я никогда не слыхалъ объ этомъ.
-- Давнымъ давно, она была тогда еще ребенкомъ.
-- А дѣвушки живутъ съ отцомъ своимъ?
-- Дѣвушки! Какія дѣвушки?
-- Леди Эйльвардъ.
-- Разумѣется. Да что это вамъ вздумалось заговорить о нихъ?
-- Боже мой, Джекъ! Да развѣ вы влюблены не въ леди Мери Эйльвардъ?
Несмотря на все огорченіе свое, Джекъ не могъ не разразиться смѣхомъ.
-- Я влюбленъ въ Мери Эйльвардъ! Я! Милый мой Бекъ, это было бы все равно еслибъ я влюбился въ васъ.
Смѣхъ заразителенъ. Лобъ Беквиса разгладился, и онъ тоже разсмѣялся. Онъ потрепалъ Джека по плечу и сказалъ:
-- Значитъ безпокоиться тутъ нечего, милый другъ. Вы вѣдь вздыхали по ней, знаете, на островѣ Вайтѣ. Вы справились съ той страстишкой, справитесь и съ этой. А я боялся ужь что это продолжается все та же прежняя исторія, Господь съ вами. Вы влюбитесь еще разъ десять и все-таки избѣгнете, надо надѣяться, брачныхъ узъ.
-- Говорю вамъ, Бекъ, это и есть все та же исторія. Я никогда и не думалъ о Мери Эйльвардъ, по крайней мѣрѣ, въ этомъ отношеніи. Я вздыхалъ, какъ вы выражаетесь, на Вайтѣ, только не по ней. Еслибы вы были тогда на гонкѣ, то увидали бы ее. Она часто бывала съ Эйльвардами, и это-то и ввело васъ въ заблужденіе.
Беквисъ всталъ, медленными шагами подошелъ къ окну, раздвинулъ занавѣси его и сталъ глядѣть на ночное небо.
-- Скажите мнѣ, вдругъ произнесъ онъ,-- имя этой дѣвушки.
-- Констанція, Констанція Конвей.
Беквисъ неподвижно стоялъ у окна, полузакрытый занавѣсями и такъ и остался тамъ, между тѣмъ какъ Джекъ впалъ въ глубокое раздумье, замечтавшись о своей маленькой Конъ. Его разбудилъ голосъ, въ которомъ онъ съ перваго звука не узналъ гососа Беквиса, и онъ увидалъ что товарищъ его сѣлъ у другаго конца стола.
-- Между нами вышло недоразумѣніе, сказалъ онъ.-- Я все думалъ что это была леди Мери Эйльвардъ. Мнѣ очень жаль что это оказалась не она. Знаете ли вы что за человѣкъ отецъ вашей Констанціи?
-- Я знаю что о немъ толкуютъ люди; но даже и самъ дьяволъ не такъ черенъ, какъ его описываютъ, отвѣчалъ Джекъ.
-- Пожалуй что и такъ. Положимъ что отецъ ея не такъ дуренъ, какъ говорятъ. Но знаете ли вы что его считаютъ такимъ извергомъ, полагаясь на показанія его дочери?
-- Да, я это знаю.
-- И вы можете любить подобное дитя? Вы полагаете что дурная дочъ можетъ быть хорошею женой? Мнѣ жаль васъ!
-- Жалѣйте тѣхъ которые нуждаются въ вашемъ сожалѣніи. Я не нуждаюсь въ немъ, вспылилъ Джекъ.-- Вы судите такъ же какъ и всѣ. Вы повторяете какъ попугай общіе крики негодованія противъ Джорджа Конвея, котораго вы только и знаете потому что о немъ наболтали вамъ другіе. Я имѣлъ о васъ лучшее мнѣніе, Беквисъ. Я зналъ что вы человѣкъ суровый, циникъ, не вѣрящій ни во что хорошее въ людяхъ; но я никогда не думалъ чтобы вы могли сдѣлаться ничтожнымъ сплетникомъ.
Джекъ раскипятился и ожидалъ колкаго опроверженія своихъ словъ. Но, къ удивленію его, на лицѣ его друга появилось то выраженіе любви и благодарности что иногда свѣтилось на немъ во время его болѣзни.
-- Мнѣ очень грустно за васъ, Джекъ, проговорилъ онъ,-- такое честное сердце, какъ ваше, не заслуживаетъ быть обманутымъ.
-- Какое бы оно тамъ ни было, оно не обмануто въ томъ что касается Констанціи. Послушайте-ка, Бекъ, я не хотѣлъ ничего вамъ говорить о ней, потому что вы не такой человѣкъ чтобы понять ее. Но я не хочу чтобы вы думали о ней подобнымъ образомъ. Помните вы статью написанную мною о показаніяхъ дѣтей?
-- Помню.
-- Я не думалъ, составляя ее, что истина моихъ словъ будетъ такъ скоро и такъ очевидно доказана на дѣлѣ. Констанцію подучили очернить отца ея.
-- Подучили!
-- Можете усмѣхаться сколько вамъ угодно. Повторяю вамъ, подучили. Слова даже смысла которыхъ не могъ понять никакой ребенокъ были вложены въ уста ея съ обычнымъ повтореніемъ: "вѣдь это такъ было, милочка?" И затѣмъ ее осыпали похвалами и ласками. Она была почти вполнѣ предоставлена своей матери, сдѣлавшей изъ нея настоящую обвинительную машину. Такъ выросла она, и ей пришлось, -- она была умнымъ ребенкомъ, -- обвинять другихъ, едва начавъ думать о себѣ; наконецъ ей стало смутно казаться что ее обманывали все время. Когда ей было лѣтъ около четырнадцати, ее отдали въ школу, для того чтобы мать ея могла побольше пользоваться своею свободой, и это вывело ее изъ-подъ вліянія матери и спасло ее. Выражаясь ее милыми словами, она почувствовала себя какъ бы окруженною какою-то мглой, среди которой въ смутныхъ образахъ и искаженномъ видѣ ей стало представляться то въ чемъ до той поры она не сомнѣвалась. Мало-по-малу разумъ ея и печальныя доказательства о несправедливости ея матери разсѣяли мглу эту, и она увидала вещи въ ихъ настоящемъ видѣ. Тогда-то она убѣдилась что напрасно осуждала отца своего, и начала любить его, томясь желаніемъ броситься къ ногамъ его и вымолить себѣ у него прощеніе.
-- Но противъ него можно сказать многое и кромѣ показаній его ребенка.
-- Я знаю это. Но подумайте о жизни которую онъ велъ. Представьте себѣ, хотя это будетъ вамъ и трудно, каково знать что ваша собственная жена таскаетъ изъ дома въ домъ родное дитя ваше для того чтобъ оно тамъ клеветало на васъ, придавая преступный смыслъ самымъ невиннымъ словамъ и дѣйствіямъ вашимъ! Говорили что онъ билъ свою жену и своего ребенка, что онъ былъ пьяница и еще хуже того. Онъ не былъ такимъ сначала, но не мудрено если онъ и сдѣлался такимъ вслѣдствіе подобной дьявольщины.
-- И вы говорите что дитя это, маленькая Констанція, любитъ его?
-- Да, она горячо любитъ его. Ея послѣднія слова мнѣ были: "Отыщи отца моего".
-- Несмотря на то что онъ сдѣлался въ самомъ дѣлѣ такимъ какимъ ее научили считать его?
-- Она не хочетъ ничего слышать противъ него и ничему не вѣритъ. Послѣ того какъ она была такъ часто и такъ жестоко обманута, это и не удивительно.
Беквисъ всталъ снова и принялся расхаживать по комнатѣ.
-- Мнѣ больно глазамъ отъ этой лампы, сказалъ онъ, пройдя раза два по комнатѣ,-- я много писалъ сегодня, и они у меня устали. Вамъ не будетъ непріятно, если я спущу немного лампу?
-- Нисколько. Я люблю сидѣть въ полутьмѣ. Я не сказалъ вамъ еще худшаго о моей бѣдной Констанціи. Мать ея, кажущаяся по наружности чрезвычайно деликатною, утонченною дамой, становится настоящею дикаркой какъ скоро что-нибудь раздражаетъ ее. Когда она увидала что Констанція не хочетъ болѣе лгать ради ея, она стала бить ее.
-- Бить ее!
-- Да, и бѣдное дитя должно было часто прибѣгать къ неправдѣ чтобы защитить отъ подозрѣній свою мать, хотя говорить неправду она не хотѣла болѣе. Наконецъ, доведенная до нестерпимаго состоянія этими ежедневными мученіями, она возмутилась противъ нихъ, и слѣдствіемъ этого было то что ее отослали въ пансіонъ въ Діеппъ, гдѣ въ первый разъ въ жизни она почувствовала себя счастливой.
-- Я радъ этому, Джекъ, очень радъ, горячо произнесъ Беквисъ.-- Бѣдное дитя!
-- Вы правы говоря "бѣдное дитя"! По какой-то неизвѣстной причинѣ драгоцѣнная матушка ея увезла ее оттуда потихоньку, и вотъ уже почти два мѣсяца какъ я потерялъ всякій слѣдъ ея.
Беквисъ вдругъ остановился, какъ бы собираясь сдѣлать какое-то восклицаніе, но онъ сдержалъ его и продолжалъ шагать по комнатѣ.
-- Я бы не такъ горевалъ, началъ снова Джекъ,-- еслибы зналъ что ей хорошо тамъ. Я за себя не боюсь, но ждать почти три года въ подобной неизвѣстности невыносимо.
-- Я не понимаю васъ, зачѣмъ вамъ ждать три года?
-- Тогда она будетъ совершеннолѣтней и можетъ выйти за меня замужъ.
-- А, теперь понимаю. Какъ время-то идетъ! Я не думалъ что ей уже столько лѣтъ.
-- Ей минетъ въ ноябрѣ девятнадцать лѣтъ. Еслибъ я только могъ отыскать отца ея и получить его согласіе! Знаете ли, Беквисъ, сегодня утромъ, уѣзжая изъ дому, я былъ увѣренъ что нашелъ его.
Беквисъ остановился среди комнаты и приложилъ руку къ сердцу. Тутъ Джекъ разказалъ ему о мнимомъ Джорджѣ Конвеѣ и объ исходѣ своей поѣздки въ Блеквилль. Въ смутномъ полусвѣтѣ ихъ комнаты онъ могъ видѣть горькую усмѣшку омрачившую лицо его друга въ ту минуту какъ онъ объяснялъ ему причину побудившую Абеля Блиссета принять это имя. Надо было также разказать и исторію съ браслетомъ, для того чтобъ объяснить все предыдущее, и было уже около полуночи когда онъ докончилъ разказъ свой. Но Джекъ все еще не сходилъ съ своего мѣста, чувствуя теперь, когда ледъ раздѣлявшій ихъ растаялъ, большую отраду въ изліяніяхъ души своей предъ Беквисомъ, а Беквисъ все еще ходилъ взадъ и впередъ по комнатѣ, словно дикій звѣрь по своей клѣткѣ.
-- Скажите-ка, Бекъ, вы сейчасъ такъ положительно говорили о Конвеѣ; вы его знавали когда-нибудь?
-- Знавалъ.
-- И я тоже.
-- Вы.... когда же это было, Джекъ, когда и гдѣ?
-- О, это было давно, когда я былъ еще новичкомъ въ Итонѣ. Онъ пріѣзжалъ туда въ числѣ игроковъ въ крикетъ Мерилебонскаго клуба. Мнѣ казался онъ тогда чудеснѣйшимъ малымъ въ свѣтѣ.
-- Вы судили по наружности, Джекъ -- Онъ и былъ тогда чудеснымъ малымъ. Боже мой, какъ онъ славно бросалъ мячъ! Еслибъ я могъ только отыскать его!
-- Вы думаете что онъ согласился бы на вашъ бракъ?
-- А почему бы ему и не согласиться?
-- Можетъ-быть онъ предоставилъ свою дочь вполнѣ матери ея, и не захочетъ вмѣшиваться въ это дѣло.
-- Но если я докажу ему что съ ней дурно обходились? Нѣтъ, я знаю что дѣлаю. Онъ не такая скотина чтобы не обратить на это вниманія. Да и потомъ какое ему дѣло до этого? Деньги его намъ не нужны. Онъ можетъ попрежнему, если ему угодно, держать свою яхту и свой гаремъ, и мы не попросимъ его приглашать насъ туда къ себѣ.
-- Онъ держитъ яхту и гаремъ?
-- Говорятъ что да. Онъ настоящій "Летучій Голландецъ". Сегодня онъ здѣсь, завтра тамъ. Одну недѣлю онъ проводитъ въ Патагоніи, а слѣдующую затѣмъ на Сѣверномъ полюсѣ.
-- Съ гаремомъ и со всѣмъ?
-- Не смѣйтесь такъ, Бекъ, будьте добрымъ другомъ. Для меня все это очень тяжело, знаете. Въ голосѣ повѣсы дрогнуло что-то при этихъ словахъ. Беквисъ остановился около него и положилъ руку на спинку его стула.
-- Вся эта исторія любви вашей, Джекъ, сказалъ онъ,-- немножко разрознила насъ, не правда ли? Вы не хотѣли говорить мнѣ о ней, и потому мы не были уже такими близкими друзьями съ вами какъ бывало въ первое время послѣ того какъ вы спасли мнѣ жизнь?
-- Дѣло въ томъ что вы, знаете, имѣли такіе суровые взгляды на женщинъ, а я....
-- Я понимаю. Могу я говорить теперь съ вами, Джекъ, какъ будто бы съ моимъ... моимъ братомъ?
-- Я знаю что вы хотите сказать. Вы хотите сказать: "Подумайте о томъ что вы хотите дѣлать. Забудьте эту дѣвушку и оставьте ее. При такомъ отцѣ и при такой матери не можетъ быть чтобъ у ней въ крови не было дурной капли, которая рано или поздно непремѣнно даетъ себя знать". На это я отвѣчу вамъ: "Я ее не забуду и не оставлю. Я убѣжденъ что отецъ ея не настолько виноватъ самъ, сколько противъ него виноваты другіе. На мать свою она не похожа. Я не собираюсь жениться ни на отцѣ ея, ни на матери, ни на теткѣ, ни на бабушкѣ. Мнѣ не нужна (Джекъ становился болѣе краснорѣчивъ чѣмъ учтивъ) -- вся семья ея, мнѣ нужна лишь она одна. Вотъ вамъ мой отвѣтъ, и если вы станете проповѣдовать мнѣ цѣлый мѣсяцъ противъ этого, я все-таки не измѣню своего рѣшенія. Какъ! Потому что родители ея сдѣлали ее несчастною, я не постараюсь освѣтить нѣсколькими радостными лучами ея молодую жизнь и брошу ее одну на горе! Боже меня сохрани! Докажите мнѣ что я не въ силахъ сдѣлать ее счастливой, и я удалюсь отъ нея на другой край свѣта и буду лишь думать объ ней, моля Бога чтобъ она нашла болѣе достойнаго человѣка, который бы полюбилъ ее. Нѣтъ, Бекъ. Пока она находитъ что Джекъ Билль довольно хорошъ для нея, Джекъ Гилль будетъ принадлежать ей, и вы можете сколько угодно осыпать его предостереженіями и проповѣдями. Онъ женится на Констанціи Конвей не спросясь никого!
-- Но врядъ ли не спросясь меня, Джекъ, произнесъ другъ его, кладя ему руку на плечо,-- потому что я отецъ ея.
Тутъ онъ разказалъ Джеку свою грустную исторію -- исторію о которой можно составить себѣ ясное понятіе по всему разказанному уже нами, и которая вслѣдствіе этого не нуждается въ повтореніи; а когда онъ досказалъ ее, то Джекъ увидалъ, по тому какъ онъ щадилъ главную виновницу всего, какого рода былъ человѣкъ этотъ, погубленный нѣсколькими праздными языками. Себя онъ не щадилъ въ своемъ разказѣ. Правда что когда домъ его сталъ для него невыносимымъ, онъ искалъ въ другомъ мѣстѣ мира и любви, которыхъ лишила его жена его. Правда, что когда послѣдовалъ первый разрывъ, то онъ продалъ свои дома и земли и отправился странствовать по свѣту съ тою другою, которая въ послѣдствіи тоже обратилась противъ него. Онъ велъ эту скитальческую жизнь въ теченіи нѣсколькихъ лѣтъ, пока не узналъ что повѣренный по дѣламъ его, къ которому онъ питалъ неограниченное довѣріе, обманулъ и разорилъ его. Изъ всего его состоянія, доставлявшаго восемь тысячъ въ годъ, осталась сумма дававшая ему въ годъ не болѣе пяти сотъ. Тутъ-то и та другая, не видѣвшая пока грѣха въ близкихъ сношеніяхъ съ богатымъ человѣкомъ, вдругъ почувствовала внезапное раскаяніе въ своихъ проступкахъ и бросила его. Съ той поры всѣ женщины стали въ глазахъ его одинаковы -- нѣкоторыя были вспыльчивы и жестоки, другія коварны и жестоки, всѣ же онѣ были одинаково невѣрны.
Онъ обѣщалъ своей женѣ выдавать ей тысячу въ годъ пока онъ живъ, а послѣ его смерти состояніе его должно было быть раздѣлено между ею и дочерью его. Онъ былъ слишкомъ гордъ для того чтобъ освободиться отъ этихъ условій. Состоянія у него почти вовсе не осталось никакого, но онъ готовъ былъ работать лишь бы только она не нуждалась ни въ чемъ.
-- Вы нерѣдко, думаю, удивлялись, Джекъ, сказалъ онъ, -- отчего я работаю такъ прилежно, а живу такъ скупо; теперь вы знаете почему. Вы знаете что надо исписать много бумаги для того чтобы заработать этимъ шесть сотъ фунтовъ въ годъ, а я долженъ выдавать тысячу женѣ моей, да платить за страхованіе моей жизни, и все это долженъ я заработать прежде нежели могу подумать о томъ какъ бы пріобрѣсти и себѣ копѣйку.
-- Но развѣ она не слыхала о переворотѣ въ судьбѣ вашей?
-- Я боюсь что слышала.
-- И несмотря на это она еще жалуется на вашу скупость. Толкуетъ о томъ что вы проживаете деньги предаваясь порокамъ и развлеченіямъ и оставляя ее въ крайности! Это просто подло! Клянусь лордомъ Гарри! закричалъ Джекъ, -- посмѣй только кто-нибудь сказать что-либо противъ васъ! И повѣса такъ стукнулъ смуглымъ кулакомъ своимъ по столу что лампа задрожала и чуть не слетѣла на него.
-- Вы кое-что забыли сдѣлать, Джекъ, сказалъ Джорджъ Конвей съ значительною улыбкой.-- Вы забыли попросить у меня руки Констанціи. Всемогущій Господь да благословитъ васъ, дорогой мой сынъ! Она ваша и безъ вашей просьбы. Бѣдная маленькая Констанція! Я видѣлъ ее въ день гонки въ Рейдѣ, вмѣстѣ съ ея матерью. Я потому-то и уѣхалъ оттуда и разсердилъ этимъ васъ что онѣ собирались отправляться на Виллертонову яхту. Она любитъ меня, Джекъ, вы увѣрены въ этомъ? Вы говорите мнѣ это не по добротѣ только вашей? Скажите мнѣ всю правду.
Джекъ увѣрилъ его въ истинѣ словъ своихъ, и по обычаю всѣхъ влюбленныхъ, пустился въ похвалы избранницѣ своего сердца, похвалы обыкновенно кажущіяся излишними будущимъ тестямъ, но къ которымъ отецъ Констанціи прислушивался съ радостнымъ благодарнымъ участіемъ.
-- Теперь мой чередъ напомнить вамъ что вы забыли кое-что, сказалъ наконецъ Джекъ.-- Вы отдали мнѣ мою милую, но гдѣ найдете вы ее?
-- Предоставьте это мнѣ, спокойно отвѣчалъ Конвей.-- Ступайте спать и вообразите себѣ что все улажено -- какъ оно и будетъ скоро на самомъ дѣлѣ. Мнѣ нужно еще обо многомъ подумать, и я желаю остаться одинъ.
-- Думать вамъ много не годится, старый дружище -- извините, прервалъ себя восхищенный повѣса, -- я забылъ. Будущему зятю не слѣдуетъ такъ непочтительно выражаться. Не думайте много. Ступайте-ка тоже бай-бай.
Конвей улыбнулся, молча пожалъ его руку, и черезъ полчаса одинъ изъ нихъ уже переселился въ царство грезъ.
Утреннія газеты, содержавшія въ себѣ полный отчетъ объ арестѣ и смерти убійцы Берриджера, и нѣкоторыя подробности вырвавшіяся при этомъ открытіи изъ устъ мистера Фредерика Виллертона привели въ восторгъ мистрисъ Конвей. Итакъ, ужасный искъ этотъ былъ поданъ вовсе не на ея мужа. То что онъ находится въ Англіи оказалось ошибкой. Мстительная Блеръ обманулась въ своихъ ожиданіяхъ, а на дняхъ долженъ былъ быть ботаническій праздникъ, на который она могла явиться въ новомъ платьѣ и съ душой избавленною отъ тревоги. Она поцѣловала свою дорогую Джертруду, и та въ свою очередь обняла ее, поздравляя ее съ доброю вѣстью. Теперь нечего было бояться никакихъ сценъ.
Но жизнь полна превратностей. Завтракъ не успѣлъ придти къ концу, какъ мистрисъ Конвей была передана записка, написанная хорошо знакомою ей рукой. Она дрожа распечатала ее и прочла слѣдующее:
"Имѣя желаніе видѣться съ моею дочерью, я прошу васъ сдѣлать мнѣ одолженіе прислать ея настоящій адресъ съ подателемъ этой записки.
"Джорджъ Конвей."
Это было настоящею бомбой! Продолжительное, сопровождаемое съ одной стороны обильными слезами, совѣщаніе воспослѣдовало между обѣими дамами, вслѣдствіе котораго мистрисъ Конвей рѣшилась написать на оборотѣ записки:
"Я напоминаю вамъ лишь объ условіи нашемъ, предоставившемъ дочь мою исключительно мнѣ."
Мистрисъ Виллертонъ представила убѣдительныя причины побудившія друга ея на подобный отвѣтъ; а предстоящій праздникъ, новое платье и ожидаемый балъ въ турецкомъ посольствѣ были тоже, въ свою очередь, могучими (хотя и непризнанными открыто) поводами къ этому рѣшенію.
-- Это не такой человѣкъ, моя милая, чтобъ ему можно было дозволить какія-либо сношенія съ молоденькою дѣвушкой, хотя онъ и отецъ ея. Держитесь крѣпко за права ваши, говорила ей хозяйка.-- Если вы теперь уступите ему, то нельзя знать чего онъ потребуетъ у васъ еще вслѣдъ за этимъ. Я, право, буду имѣть о васъ плохое мнѣніе если вы уступите ему.
"Подумай обо всѣхъ удовольствіяхъ ожидающихъ тебя впереди, и не иди наперекоръ виновницѣ всѣхъ этихъ благъ", шепталъ ей какой-то голосъ изъ-подъ тонкой кружевной кофточки ея, оттуда гдѣ у нѣкоторыхъ особъ находится сердце. Вслѣдствіе этого записка была возвращена автору съ вышеупомянутымъ прибавленіемъ. Джорджъ Конвей нахмурился прочтя ее и передалъ ее Джеку, не говоря ни слова.
-- Вы въ самомъ дѣлѣ вполнѣ предоставили Констанцію ея попеченіямъ, или она лжетъ по своему обыкновенію? спросилъ тотъ.
-- Я предоставивъ ее ей; но поведеніе ея относительно бѣдной дѣвочки освобождаетъ меня нравственнымъ и законнымъ образомъ отъ моего обязательства. Я терпѣть не могу касаться денежной стороны нашихъ условій; но ясно что она не исполняла и въ этомъ отношеніи своихъ обѣщаній. Было рѣшено что одна треть ея пенсіи должна идти на воспитаніе и приличное содержаніе маленькой Конъ. А когда я видѣлъ ее, она была одѣта хуже всякой горничной.
-- А не постарайся она сама объ этомъ, она осталась бы и безъ всякаго воспитанія, вступился Джекъ.-- У нея никогда не было въ рукахъ ни единаго шиллинга. Что вы намѣрены дѣлать теперь? Не обратитесь ли вы къ адвокату?
-- О, нѣтъ! Я говорю объ этихъ вещахъ съ вами, Джекъ; но ради маленькой Конъ, ея мать никогда не будетъ уличена въ глазахъ всего свѣта. Пусть она сыграетъ роль свою до конца. Я не стану срывать съ нея маску. Мы трое устроимъ дѣла наши и безъ этого.
-- Я надѣюсь; но что намѣрены вы дѣлать теперь? Джекъ начиналъ терять терпѣніе.
-- Надо обдѣлать это дѣло конституціоннымъ образомъ, юный другъ мой, возразилъ Конвей.-- Представьте себѣ что министерство лишилось довѣрія страны, и не захотѣло бы распустить парламентъ, что бы сдѣлалъ въ такомъ случаѣ парламентъ?
-- Пріостановилъ бы денежныя субсидіи.
-- Именно такъ, сухо возразилъ на это Джорджъ Конвей.
Рано утромъ, въ этотъ самый день, Джорджъ Конвей совершилъ одно мошенническое дѣло. Онъ взошелъ въ квартиру Джека, прежде еще нежели повѣса нашъ проснулся, перебралъ весь его ящикъ съ письмами и укралъ изъ него письмо, которое онъ, погодя немного, отнесъ въ квартиру издателя Цензора. Съ послѣднимъ онъ имѣлъ длинное совѣщаніе, въ концѣ коего письмо это было разорвано авторомъ его, и Джекъ такъ и не узналъ никогда что отъ услугъ его совсѣмъ уже было отказались. Напротивъ того, вскорѣ онъ получилъ другое письмо, уже не перехваченное болѣе Джорджемъ Конвеемъ, въ которомъ его благодарили за рядъ статей доставленныхъ имъ и просили позволенія перепечатать ихъ въ видѣ отдѣльной брошюры.
Нравоученіе: Люди живущіе своимъ мозгомъ должны держать сердце свое на-сторожѣ.
Уладивъ дѣло съ мистеромъ Клитеро, Конвей отправился далѣе, съ цѣлью устроить еще другое дѣло въ Сити.
Когда какая-нибудь дама проводитъ половину года въ гостяхъ у друзей своихъ, имѣя одно обязательство, къ которому относится не особенно щедрымъ образомъ, она можетъ отложить еще кое-что въ сторону изъ тысячи фунтовъ своего годоваго дохода; но если она притомъ одѣвается черезчуръ роскошно, не любитъ расплачиваться чистыми деньгами и позволяетъ себѣ поиграть немного на биржѣ, то не мудрено если въ банкирской книжкѣ ея оказывается иногда недочетъ. Такъ было и съ мистрисъ Конвей. Она очень любила дѣлать заказы, но терпѣть не могла расплачиваться за нихъ. Она чрезвычайно любила держать при себѣ деньги, на которыя получала иногда четыре процента, и не платила въ то же время по счетамъ, нароставшимъ между тѣмъ до ста на сто. Я не рѣшаюсь даже и выговорить сколько счетовъ отъ знаменитымъ, не нуждающихся въ деньгамъ модистокъ, приходилось уплачивать мистрисъ Конвей. Я полагаю что маклеръ ея получалъ болѣе выгоды, нежели она сама, отъ маленькихъ игорныхъ спекуляцій ея. Вѣрно было то что сроки полученія денегъ ожидались ею всегда съ большимъ нетерпѣніемъ и ей часто приходилось просить своего банкира дать ей кое-что "въ счетъ". Ей тоже пришлось устроить небольшое, дѣльце въ Сити, вскорѣ послѣ ея отказа просьбѣ Джорджа Конвея, и къ ужасу своему она увидала что того чего она просила нельзя дать ей "въ счетъ". Банкиръ чрезвычайно жалѣлъ объ этомъ. Мистеръ Конвей увѣдомилъ его что платежи его въ извѣстные сроки прекратятся съ окончаніемъ настоящей четверти года.
Еще новая бомба! Непріятельская артиллерія дѣлала рѣшительный приступъ!
Въ первый разъ за время ихъ долголѣтней дружбы, она забылась (забывъ притомъ и свои выгоды) до такой степени что въ бѣшенствѣ накинулась на свою "дорогую Джертруду". Это она все была виновата. Зачѣмъ вмѣшивалась она въ ея дѣла? Въ гнѣвѣ своемъ, она выдала истину, и мистрисъ Виллертонъ узнала что Джорджъ Конвей потерялъ свое состояніе.
Особа имѣющая тысячу фунтовъ годоваго дохода можетъ, извинившись хорошенько, получить прощеніе за стычку съ своею задушевною пріятельницей; но когда васъ называетъ "во все мѣшающимся созданіемъ, бездушною свѣтскою тварью, дурой" особа которой скоро можетъ-быть придется занимать по пяти фунтовъ, то перенести этого невозможно. Спенсеръ Виллертонъ, пріѣхавъ въ одно утро домой изъ засѣданія въ палатѣ, нашелъ у подъѣзда своего два кэба, нагруженные поклажей, въ сѣняхъ свою гостью, бранящую свою горничную, а въ уборной, жену свою, лежащую въ истерикѣ. Она познакомилась съ другою мистрисъ Конвей, произнесшею длинную и гнѣвную тираду, схвативъ ее за волосы и порядкомъ тряся ее при этомъ.
На другой день Джекъ нашелъ въ своемъ ящикѣ слѣдующее письмо:
"Дорогой мистеръ Гилль.
"Недавно я получила записку отъ моего мужа, на которую, къ сожал ѣ нію, слѣдуя внушеніямъ мнимаго друга, я отвѣчала противно своимъ чувствамъ. Такъ какъ я не знаю адреса мистера Конвея и полагаю что можетъ-быть вы знакомы съ нимъ, то позвольте сообщить мнѣ вамъ что наша безц ѣ нная Констанція находится (въ качествѣ пансіонерки) въ монастырѣ Богородицы, близь Сенъ-Мало. Я боюсь что милое дитя не совс ѣ мъ счастливо тамъ, и я съ радостью взяла бы ее оттуда: но увы! мистеръ Конвей лишилъ меня возможности сд ѣ лать это. Можете вы доставить мнѣ его адресъ? Если вамъ угодно возобновить ему чрезвычайно лестныя предложенія сдѣланныя вами когда-то мнѣ касательно нашей дочери, предложенія отвергнутыя мною вслѣдствіе дурныхъ сов ѣ товъ, и если онъ не будетъ имѣть ничего противъ нихъ, то вы можете быть увѣрены что я съ своей стороны не стану противиться счастію моего ребенка.
"Душевно преданная вамъ
"Матильда Конвей."
-- Теперь все улажено, Джекъ, сказалъ бывшій мистеръ Беквисъ.-- Теперь мы можемъ снова выплатить субсидіи. Поѣдете вы со мной въ Сенъ-Мало?
Джекъ сказалъ что пожалуй поѣдетъ.
Предъ самымъ отъѣздомъ, онъ вспомнилъ что еще не говорилъ ни слова лорду Гильтону о пакетѣ упомянутомъ Блиссетомъ. Болѣе интересныя для него дѣла совершенно изгладили это обстоятельство изъ его головы. Теперь ему было уже некогда видѣться съ графомъ, да и къ чему было ему безпокоиться о подобныхъ вещахъ. Вѣроятно дѣло касалось какого-нибудь счета или сдѣлки, а подобныя дѣла слѣдовало лучше всего поручать Чемпіону. Онъ (Джекъ) могъ заѣхать къ адвокату, на пути на станцію желѣзной дороги, и сообщить ему объ этомъ. Въ рукахъ Чемпіона дѣло это устроится ужь какъ слѣдуетъ. Они отправились въ Сенъ-Мало, счастливые, какъ два школьника возвращающіеся послѣ долгаго отсутствія домой, и дорогой толковали о томъ какъ имъ лучше распорядиться съ маленькою Конъ, привезя ее на родину. Джеку хотѣлось помѣстить ее у Блексемовъ, которые, онъ зналъ, будутъ рады ей, до тѣхъ поръ пока ему не удастся приготовить гнѣздышко для своей птички; но отецъ ея не одобрялъ этого плана. Нѣтъ, ее слѣдовало отвезти прямо къ ея матери, и ужь изъ ея дома должна она была выдти замужъ. Вамъ нечего долго ждать, Джекъ, прибавилъ онъ съ улыбкой. Я не желаю чтобы вы занимали деньги и на нихъ убрали бы себѣ домъ. Начните какъ начиналъ ни одинъ порядочный человѣкъ и прежде васъ. Не потребуется и двухъ недѣль на приготовленіе самаго богатаго приданаго, какое я могу дать ей, прибавилъ онъ со вздохомъ.
Счастливѣе всякихъ королей живущихъ въ наши безпокойные дни, они прибыли въ Сенъ-Мало; но ѣхать прямо въ монастырь имъ было нельзя; приливъ приближался, готовясь хлынуть черезъ границы гавани.
-- Клянусь Юпитеромъ! замѣтилъ Джекъ, смотря на черныя волны стремившіяся изъ бухты,-- плохо дѣло тому кто попадетъ въ этотъ водоворотъ!
Не заняться ли имъ пока обѣдомъ? Нѣтъ, мысль эта, поданная гарсономъ въ гостинницѣ, была опровергнута ими единогласно. Они подождутъ лучше, и потомъ уже отобѣдаютъ втроемъ.
Когда приливъ достигъ своего предѣла, они переплыли гавань въ лодкѣ, наняли на другомъ берегу карету, и уговорившись какимъ образомъ слѣдовало сообщить Констанціи о присутствіи ея отца, отправились дальше. Джекъ сталъ погонять кучера, они ѣхали, по его мнѣнію, ужасно тихо, и крѣпкой нормандской лошадкѣ пришлось прибавить шагу.
-- Боже мой, что это за мѣсто! воскликнулъ онъ, когда они подъѣхали къ воротамъ.-- Да это настоящій рабочій домъ.
Послѣ продолжительнаго стучанія въ боковую калитку, явилась бретонская служанка, которую Джекъ, сіяя счастіемъ и живою радостью, сталъ было разспрашивать на своемъ сомнительномъ французскомъ нарѣчіи; но Джорджъ Конвей оттолкнулъ его и сообщилъ о цѣли своего посѣщенія. Онъ отецъ Mademoiselle Конвей. Онъ пріѣхалъ навѣстить ее. Тутъ, съ суровою жестокостью, безъ всякой пощады, сообщили имъ о случившемся. Mademoiselle бѣжала пять дней тому назадъ, съ другою дѣвицей. Онѣ осмѣлились перейти черезъ гавань во время наступленія прилива. Ихъ унесло потокомъ и онѣ потонули.