съ поздн±йшимн обычаями и взглядами, и тЬмъ въ большей меЬР'Ь, что

гражданское законодательство отм±нило большую часть этихъ наказа-

а ТА, которыя остались, прим±нялись не иначе, какъ по су-

да. Въ военномъ-же мф±, за шпицрутеновъ, тфлесныя на-

были предоставлены произволу, прихоти и степени власти началь-

ним; за простое воровство или за безпорядокь въ одежд± п т. д., нака-

зывали 40—50 ударами. Солдать наказывали безпощадно на открытыхъ

площадяхъ. Очень офицеры высказывали кь такимъ

наказанТмъ и фельдмаршаль ф.“МелленДорф5 даже поставилъ себф главною

задачею ихъ но большинство въ смотрфло на про-

изволь, какъ на право“.

Какъ ни покажется суровымъ этотъ приговоръ, но нужно принять

въ и то, въ какомъ исключительномъ находились

начальники въ 11-ти мвсяцевъ, по кь оставшейся не-

благонадежной части иноземцевъ. О послъднихъ ф. Бойенъ отзывается

такъ 1):

не бол±е половины иноземцы были легкомыслен-

ные, но небезусловно испорченпые люди, между Т'Ьмъ какъ другая поло-

вина состояла изъ никуда негодныхъ людей, которые дезертирство сдгЬ-

лали своимъ ремесломъ, переходили отъ одной службы кь другой, чтобы

заручиться деньгами, а въ промежуткахъ занимались въ своихъ гарнизо-

нахъ обманомъ и воровствомъ. При такой служилой сволочи и непрестан-

пыхъ скандалахъ и воровствахъ, которые опа учиняла, не только сол-

датское 3BaHie утратило между согражданами, но сд±лалось ие-

обходимымъ, пли, по крайней Арф, приходилось жестоко обращаться

съ солдатами. Внутри страны ротнымъ командирамъ приходилось посто-

янно присматривать за дезертирами; каждую ночь наряжались офицеры

и унтеръ-офицеры, готовые броситься въ погоню. Въ большихъ гарнизо-

нахъ всегда стояла заряженная пушка, для поданћя сигнала въ сосеЬд1йя

деревни, жители которыхъ были обязаны, за установленную зани-

мать выходы и задерживать б±глецовъ.

РЬдкому изъ служилыхъ солдатъ, т. е. такихъ, которые находијшсь

подъ знаменами Ц“Елый годъ, разр±щалось выходить за ворота; не

им'Ьли права отлучаться со своей улицы или казармы; одного благона-

дежнаго и одного неблагонадежнаго заставляли спать рядомъ на нарахъ.

Первый отвфчалъ за право запирать его обувь

и наказывался шпицрутенами, если его сос±дъ успеЬвалъ во время сна

улизнуть. Конечно, въ такихъ людей жестокое воз-

растало и произволу было предоставлено птирокое поле“.

„При такихъ снисходительность и короля

Фридриха Вильгельма 111 могли приносить только вредъ. Такъ, наприм.,

въ случа± важнаго дисциплины, онъ никогда не могъ р±шить-

ся на смертнаго приговора, хотя бы виновный вполнгЬ его за-

1) Воуеп 1, 202.