Примавера.
Въ кварталѣ Оньиссанти, обычномъ прибѣжищѣ всѣхъ художниковъ и скульпторовъ, живетъ и Сандро Боттичелли съ своимъ отцомъ, который уже не сердится на своего знаменитаго сына.
Въ его распоряженіе предоставлена пасть стараго дома, которая служитъ ему мастерской. Тамъ онъ проводитъ лучшую часть своей жизни, предаваясь труду, размышленію и грезамъ.
Сколько событій пронеслось надъ нимъ. Дрожь охватываетъ его при одномъ воспоминаніи.
Онъ былъ въ церкви Санта Марія ли Фьоре въ тотъ день, когда былъ убитъ Джуліано. Онъ видѣлъ, какъ его кровь лилась изъ двадцати ранъ на каменный полъ церкви, и написалъ портретъ убитаго съ закрытыми глазами и мирнымъ выраженіемъ лица. На картинѣ "Поклоненіе волхвовъ" въ церкви Святой Маріи Новой онъ изобразилъ всѣхъ членовъ семьи Медичи на колѣняхъ вокругъ Божественнаго Младенца.
Въ то же время онъ написалъ Мадонну "Magnificat". Въ величавой печали, съ опущенными глазами, Божественная Дѣва протягиваетъ медленнымъ жестомъ перо, которымъ она сейчасъ будетъ писать торжественный гимнъ, а душа ея въ это же время полна горестныхъ предчувствій. Іисусъ въ лѣвой рукѣ держитъ гранатовое яблоко, а правой раскрываетъ для матери чистую книгу. Но красота окружающихъ ихъ ангеловъ затмеваетъ все. Ни одинъ ликъ не выражалъ никогда такой нѣжности, какъ лики этихъ ангеловъ. Глядя на нихъ, онъ невольно вспоминалъ ротъ и глаза Лизы, его исчезнувшей подруги.
Что-то сталось съ ней? Сандро нерѣдко вспоминалъ о ней съ чувствомъ, среднимъ между угрызеніями совѣсти и сожалѣніемъ. Онъ былъ злымъ прохожимъ для этого цвѣтка, сорвалъ его, перекинулъ черезъ плечо и пошелъ дальше своей дорогой.
Съ тѣхъ поръ многое перемѣнилось въ его жизни. Вызванный папою въ Римъ, чтобы расписать стѣны Сикстинской капеллы, онъ разстался и съ Флоренціей, съ друзьями и любовницами. Теперь онъ сталъ въ своихъ картинахъ капризенъ и нѣженъ, великъ и вмѣстѣ съ тѣмъ простъ.
Во Флоренцію онъ явился безъ денегъ и немедленно долженъ былъ приняться за работу. Субсидіи святѣйшаго отца пошли на веселыя пирушки, на игру въ кости и на всякіе вертепы въ Римѣ. Къ счастью, заказы плывутъ къ нему со всѣхъ сторонъ. Въ послѣднее время онъ получилъ два заказа изъ Прато -- на Венеру для богатаго купца и запрестольный образъ для одной церкви.
Чтобы договориться съ своими заказчиками, ему пришлось сдѣлать путешествіе въ Прато, гдѣ онъ не былъ со времени послѣдней своей любовной исторіи. Тамъ онъ проходилъ мимо стѣны монастыря и той рѣшетки, около которой онъ когда-то останавливался. Никто не смотрѣлъ на него, и онъ съ волненіемъ поцѣловалъ тѣ прутья рѣшетки, черезъ которые когда-то просовывалась ручка его подруги. Онъ осмотрѣлъ садъ, лужайки, начинавшія темнѣть, и тѣ самые кипарисы, за которыми, полумертвая отъ страха, прижималась, бывало, она.
Онъ не рѣшился наводить о ней справки въ этой мѣстности. Но вечеромъ, наканунѣ своего отъѣзда, онъ рѣшилъ сдѣлать длинную прогулку по равнинѣ, пересѣкаемой рѣкою Омброне,-- такую прогулку, которую они нерѣдко предпринимали здѣсь вдвоемъ.
Какъ и тогда, слышенъ былъ переливчатый звонъ колоколенъ, похожій на низкіе звуки флейты, покрывавшіе шопотъ полей.
Затѣмъ онъ вернулся во Флоренцію и въ теченіе двухъ дней сидѣлъ передъ начатыми картинами, погруженный въ думы. Работать ему не хотѣлось, и ученики дивились его необычайной лѣности.
Съ нѣкотораго времени безпечность покинула его. Его душа волнуется и возвышается въ какомъ-то мистическомъ ожиданіи. Ему кажется, что кто-то или что-то должно прійти изъ глубины неизвѣстности и вторгнуться въ его жизнь. На него словно падаетъ какая-то тѣнь отъ грядущихъ событій. Или, можетъ быть, это душевная подавленность художника, который, вынашивая въ себѣ великое твореніе, чувствуетъ муки этого творчества?
Сегодня праздникъ весны, а Боттичелли одинъ.
Не привлекая къ себѣ его вниманія, къ нему входитъ неизвѣстная женщина.
-- Маэстро Сандро!-- говоритъ она.
Онъ оборачивается. Передъ нимъ высокая блондинка. Онъ смотритъ на нее, но не знаетъ ея. Онъ нигдѣ не видалъ ту, которая только что назвала его по имени.
Она попрежнему стояла передъ нимъ. Ея бѣлыя одежды дѣлаютъ ее еще величавѣе и выше. Она не похожа ни на одну изъ тѣхъ, которыхъ онъ любилъ до сего времени. И ему становится ясно, что съ этого момента начинается новая жизнь. Въ одно мгновеніе идеалъ артиста измѣнился, и все, что было, исчезло передъ этимъ видѣніемъ.
Незнакомка чрезвычайно, но какъ-то странно красива, не какъ обыкновенная женщина, а какъ сказочная принцесса, какъ нимфа. Ея бѣлокурые волосы не подколоты, какъ у флорентинокъ, а падаютъ легкими складками вдоль прямыхъ висковъ, овалъ лица очарователенъ. Подъ отчетливой линіей бровей блестятъ сѣро-зеленые, прозрачные глаза неизмѣримой глубины. Но особенно поражаетъ въ ней очертаніе рта, въ немъ такъ и сказывается презрѣніе и сладострастіе, усталость и ненасытная жажда любви.
Откуда явилась она? Изъ глубины вѣковъ, изъ сказочной страны, изъ-за морей и пустынь? Въ ней нельзя признать ни современницу, ни уроженку Италіи. Можетъ быть, она происходитъ изъ Индіи или изъ лѣсовъ Арморики, листья которыхъ шепчутъ пророчества, можетъ быть, какъ жемчугъ, она родилась въ лагунахъ, а можетъ быть -- расцвѣла, какъ лилія, на берегахъ Греціи.
Сандро не отвѣчалъ ей. Онъ смотритъ на нее, затаивъ дыханіе. Она, зная свою красоту и свою власть надъ мужчинами, молча выноситъ это безмолвное поклоненіе. Затѣмъ ея безсмертныя уста раскрываются, и изъ нихъ слышится музыка:
-- Маэстро Сандро, вотъ зачѣмъ я пришла къ вамъ.
Онъ вздрагиваетъ при звукѣ ея словъ, похожемъ на звуки Эоловой арфы, и слушаетъ ее словно сквозь сонъ. Онъ смутно понимаетъ, что незнакомка проситъ его сдѣлать ея портретъ и что работа эта спѣшная.
-- Мадонна,-- растерянно бормочетъ онъ,-- я принимаю вашъ заказъ, я къ вашимъ услугамъ.
-- Я не могу долго оставаться во Флоренціи,-- продолжаетъ она.-- Не позволите ли начать завтра же?
-- Да, конечно,-- отвѣчаетъ онъ, трепеща отъ радости.
-- Маэстро Сандро,-- говоритъ она послѣ минутнаго молчанія,-- я не хотѣла бы имѣть обыкновенный портретъ. Я избрала васъ, а не кого-либо другого, потому что ваши портреты говорятъ душѣ и сами имѣютъ свою душу. Попробуйте угадать мою. Въ ка комъ видѣ вы изобразите меня?
Боттичелли размышляетъ нѣсколько минутъ. Его взглядъ падаетъ на цвѣты, которые свѣшиваются изъ вазъ и падаютъ на диванъ. Онъ проситъ незнакомку сѣсть, быстро осыпаетъ ея платье цвѣтами, надѣваетъ на голову корону изъ розъ, а къ поясу прикрѣпляетъ бѣлый плющъ.
-- Вотъ какъ я изображу васъ, мадонна. Примаверой -- Весною любви.
Величаво встаетъ она съ кресла, разсыпая вокругъ себя дождь цвѣтовъ. Бѣлой рукой она снимаетъ съ себя свою цвѣточную корону. Бѣлоснѣжное платье движется къ выходу, оставляя за собой въ мастерской свѣтящійся слѣдъ.
Вдругъ комната погружается во мракъ: Примавера покинула ее.
Боттичелли остается одинъ. Онъ продолжаетъ стоять, напряженно прислушиваясь къ тишинѣ и какъ бы удивляясь, что не слышитъ уже божественной музыки. Его сердце наполнено какимъ-то особеннымъ волненіемъ. Можно ли передать словами встрѣчу артиста съ давно искомымъ, давно предчувствуемымъ идеаломъ?
Однако Примавера все-таки женщина, какъ и всѣ другія. Изрѣдка, въ тѣ минуты, когда она отдыхаетъ отъ позировки, она роняетъ нѣсколько словъ -- скудная милостыня любопытству Сандро. Она разсказываетъ, что ея мать родомъ изъ Флоренціи, а отецъ владѣтель далекой сѣверной страны, омываемой германскою рѣкою. Она никогда не видала Флоренціи, гдѣ, по волѣ случая, родилась. Она не можетъ здѣсь оставаться и должна возвратиться въ тотъ таинственный міръ, откуда она пришла.
Сандро угадываетъ, что она свободна, богата, ничѣмъ не связана, что она не способна на чемъ-нибудь-остановиться и по волѣ каприза должна странствовать въ поискахъ за наслажденіемъ жизнью, обманывая мужчинъ и сама обманываясь въ сладострастіи. Онъ понялъ, что это блуждающій образъ любовнаго безпокойства, что это Ева, Психея и Венера въ одно и то же время.
Работа была закончена съ лихорадочной поспѣшностью, и образъ Примаверы распустился на полотнѣ, какъ цвѣтокъ. Божественная модель не будетъ больше озарять мастерскую, да и самого портрета уже не будетъ здѣсь черезъ часъ.
Въ послѣдній разъ присутствуетъ Примавера въ мастерской. Медленнымъ взглядомъ она даетъ понять, что одобряетъ работу, и переводитъ его затѣмъ на художника.
-- Маэстро Сандро, благодарю васъ.
Онъ едва осмѣливается поднять глаза, его безумно тянетъ къ этой красотѣ, которая вотъ-вотъ скроется у него изъ глазъ. Быть можетъ, тайная мольба въ глазахъ заставитъ остановиться это видѣніе, готовое разсѣяться?
И вдругъ совершается чудо. Ея лицо наклоняется къ нему, благоуханіе ея волосъ обвиваетъ его, ея уста, для которыхъ нѣтъ тайнъ любви, касаются его устъ и даютъ ему долгій-долгій поцѣлуй.
Глаза Сандро смыкаются, вся его жизнь сосредоточивается въ этомъ поцѣлуѣ, и сердце перестаетъ биться.
Когда онъ открылъ глаза, Примаверы уже не было, и весь міръ сталъ для него тусклымъ.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Сандро Воттиччелли неутомимо работаетъ въ своей мастерской въ кварталѣ Оньиссанти. Онъ заканчиваетъ стоящую передъ нимъ на станкѣ картину "Тріумфъ весны". Въ ней на первомъ планѣ сама богиня весны -- Примавера.
Она изображена съ короной изъ незабудокъ на головѣ, изъ тѣхъ же цвѣтовъ сдѣлано ожерелье. Изъ складокъ платья она вынимаетъ розы и королевскимъ жестомъ сыплетъ ихъ всюду. Ея сѣро-зеленые глаза смотрятъ спокойно и деспотически. Узкой и хрупкой обнаженной ножкой она ступаетъ на землю, усѣянную цвѣтами, и эта ножка кажется владычицей земли.
Особенно замѣчателенъ ротъ этой царицы весны. Чувственный и въ то же время печальный, онъ какъ будто сулитъ глубокое, какъ смерть, успокоеніе. Сандро запечатлѣлъ въ немъ воспоминаніе о томъ поцѣлуѣ, который на прощанье дала ему Примавера.