III.

Подъ дождемъ.

Прошло три недѣли. Августъ близился къ концу; дождь шелъ проливной. Цѣлое утро Елена Спенслей возилась съ своими учениками, которые, благодаря дурной погодѣ и невозможности пойти гулять, вымѣщали на бѣдной гувернанткѣ свое неудовольствіе. Они были недурныя дѣти, даже въ нихъ были зачатки, изъ которыхъ могли образоваться очень хорошія дѣти, но, по выраженію Елены, они были настолько хороши, насколько имъ позволяли родители. Они видѣли, что всѣ въ домѣ плясали подъ ихъ дудку, знали свою силу и согласно съ этимъ дѣйствовали.

По окончаніи уроковъ, Елена старалась ихъ позабавить, но эти забавы дѣйствовали очень печально на нее, и крикъ, шумъ, ссоры дѣтей изъ-за обладанія какими-то старыми игрушками довели ее до одуренія. Наконецъ, раздался звонокъ къ завтраку мистрисъ Галовей и обѣду дѣтей. Птенцы Елены бросились гурьбой въ столовую и на время забыли все въ сладостномъ жеваніи.

Послѣ завтрака, Елена возвратилась въ классную, а дѣти остались на время внизу у матери. Она сѣла у окна и, опершись подбородкомъ на руку, стала смотрѣть на виднѣвшійся вдали паркъ съ мокрыми деревьями и мрачными домами. На глазахъ ея навернулись слезы, но она удержалась отъ сантиментальничанія и съ улыбкой сказала себѣ:

-- Какъ глупа я была, ожидая его. Это просто былъ минутный капризъ. Онъ отъ природы очень учтивъ, т. е. лицемѣренъ и не можетъ сказать что-либо грубое, еслибъ и захотѣлъ. Но енъ, конечно, болѣе никогда не пріѣдетъ. Глупо было, что я ему такъ обрадовалась. Я могла предчувствовать, что его посѣщеніе только будетъ источникомъ горя и разочарованія. Жаль, что я его встрѣтила. Я уже почти перестала думать о немъ, теперь же онъ вѣчно передъ мною, а у него есть много о чемъ думать. Зачѣмъ онъ провелъ у насъ вечеръ, увлекъ меня въ невѣдомый свѣтлый міръ и заставилъ полюбить себя? Зачѣмъ онъ спросилъ моего совѣта, точно онъ въ немъ нуждался? Это было не хорошо. Но я все-таки дура. Я всегда была дурой. Онъ не легкомысленный вѣтренникъ, нѣтъ. А просто его жизнь полна, а моя пуста, и то, что для него составляетъ случайную встрѣчу, маловажный долгъ приличія, для меня важное событіе, сосредоточивающее на себѣ всѣ мои мысли. Какъ бы желала имѣть какую-нибудь работу, которая наполняла бы всю мою жизнь. Это занятіе съ дѣтьми мнѣ не годится, оно недовольно поглощаетъ мою жизнь. Особенно съ тѣхъ поръ, какъ я узнала, что онъ хочетъ сдѣлать себѣ имя и пріобрѣсть вліяніе, мнѣ не сидится спокойно. Я также должна дѣйствовать. Не можетъ быть, чтобы я не нашла себѣ работы, которая излечила бы меня отъ этого сантиментальнаго безумія. Да, я найду такую работу, или умру.

Въ эту минуту дверь заскрипѣла и въ комнату вошла мистрисъ Галовей.

-- Что вы тутъ дѣлаете, миссъ Спенслей? сказала она:-- вы все задумываетесь. Это очень дурная привычка, приводящая ко всякаго рода глупостямъ.

-- Неужели!

-- Да, отвѣчала мистрисъ Галовей, которая, повидимому, никогда не задумывалась и, держа въ рукахъ три книги, взглянула, грустно на небо:-- я боюсь, что сегодня не прояснится.

Елена согласилась съ нею.

-- Право не знаю, что мнѣ дѣлать, продолжала мистрисъ Галовей.

-- Не могу ли я вамъ помочь?

-- Я было хотѣла попросить у васъ одолженія, но на улицѣ такъ мокро, что врядъ ли вамъ можно выйти.

-- Вы желали, чтобы я сходила куда-нибудь? спросила Елена, внутренно спрашивая себя, что было пріятнѣе, бороться съ дождемъ и вѣтромъ, или учить дѣтей.

-- Дѣло въ томъ, что мистеръ Галовей забылъ взять съ собою книги, чтобы перемѣнить ихъ въ библіотекѣ, а мы хотѣли съ нимъ читать весь вечеръ.

-- Я съ удовольствіемъ перемѣню книги, отвѣчала Елена съ оживленіемъ:-- только дѣти...

-- О, дѣти могутъ остаться сегодня и безъ второго урока; барометръ такъ опустился, что жестоко ихъ мучить. Но погода слишкомъ дурна...

-- Это ничего. Я поѣду съ Оксфордской улицы въ дилижансѣ.

-- Если вамъ дѣйствительно все равно, то...

-- Я сейчасъ буду готова, перебила ее Елена.

-- Я могу вамъ дать ватерпруфъ, замѣтила мистрисъ Галовей, которой казалось, не вошло въ голову, что лучшій ватерпруфъ былъ бы кэбъ.

-- У меня есть.-- Дайте мнѣ книги. Вы написали, что взять?

-- Да, записка въ книгахъ.

Елена была очень рада отдѣлаться отъ урока съ дѣтьми и весело вышла на улицу съ зонтикомъ въ рукахъ.

Пройдя по мокрымъ, мягкимъ аллеямъ парка, она очутилась въ Оксфордской улицѣ и дождалась подъ дождемъ дилижанса, въ которомъ, по счастью, нашла мѣсто. Въ Рыночной улицѣ она остановилась и по Кроссъ-Стритъ достигла библіотеки Модди. Мало-по-малу, ея энтузіазмъ къ этой прогулкѣ остылъ. Она промокла и очень устала.

Въ библіотекѣ не было никого, кромѣ нея. Молодой приказчикъ, принявшій книги, посмотрѣлъ на нее съ сожалѣніемъ и замѣтилъ, что погода очень дурная. Елена согласилась съ нимъ и подала ему записку мистрисъ Галовей. Приказчикъ исчезъ и черезъ минуту подалъ ей какое-то путешествіе въ двухъ большихъ томахъ. Лицо Елены вытянулось; маленькіе томики романа она принесла въ карманѣ пальто.

-- Не взять ли вамъ лучше одинъ томъ, замѣтилъ очень учтиво юноша.

-- Нѣтъ, я возьму оба, сказала рѣшительно молодая дѣвушка и, схвативъ книги, вышла изъ библіотеки.

Въ самыхъ дверяхъ она столкнулась съ кѣмъ-то, который проходилъ мимо.

-- Извините, миссъ... ахъ! Елена... миссъ Спенслей! воскликнулъ Себастьянъ, останавливаясь и съ удивленіемъ смотря на нее:-- что вы тутъ дѣлаете въ такую погоду?

Неожиданная встрѣча съ нимъ послѣ недавнихъ размышленій, была сильнымъ для нея ударомъ, но она мгновенно оправилась и отвѣчала спокойно:

-- Я была въ библіотекѣ.

-- Дайте мнѣ книги, я ихъ понесу.-- Все это время я собирался къ вамъ, но былъ ужасно занятъ. Вы, вѣроятно, прочли въ газетахъ объ отказѣ мистера Литенкота и о принятіи много кандидатуры.

-- Да, отвѣчала Елена:-- и я думала, что вы болѣе никогда не заѣдете къ намъ.

-- Отчего? Вы какъ будто недовольны мною. Чѣмъ я васъ оскорбилъ?

Между тѣмъ, они уже дошли до сквэра св. Анны, гдѣ находится биржа кэбовъ и пора было разойтись или рѣшать, что они пойдутъ вмѣстѣ.

-- Куда вы идете? спросилъ Себастьянъ.

-- Въ контору дилижансовъ, а оттуда въ дилижансѣ до парка. Мистрисъ Галовей ждетъ книги. А вы?

-- Я иду опять на выставку картинъ, отвѣчалъ онъ:-- не лучше ли и вамъ отправиться со мною?

-- О! мнѣ не время, воскликнула Елена, застигнутая въ расплохъ этимъ предложеніемъ: -- уже четыре часа, и книги...

-- Не безпокойтесь о книгахъ. Я увѣренъ, что вы желаете посмотрѣть картины, и сверхъ того, вы должны объяснить мнѣ, чѣмъ я васъ обидѣлъ, а это неудобно подъ дождемъ на улицѣ.

Онъ мигнулъ возницѣ и очень любезно подсадилъ въ кэбъ Елену. Она, сама не зная зачѣмъ, сѣла въ кэбъ; она видѣла только, что Себастьянъ, казалось, вполнѣ рѣшился ѣхать съ нею и не находила въ себѣ силъ ему воспротивиться.

-- Въ Королевскій институтъ, сказалъ онъ, и экипажъ быстро покатился.

-- Мнѣ не слѣдовало соглашаться, это очень глупо, промолвила Елена въ смущеніи.

-- Нѣтъ, вамъ слѣдовало, отвѣчалъ твердо Себастьянъ.

Онъ ясно видѣлъ, что обращеніе съ нимъ Елены измѣнилось. По ея серіёзному виду и односложнымъ отвѣтамъ, онъ понялъ, что она за что-то сердилась на него. Ему и въ голову не приходило, что три недѣли отсутствія и молчанія болѣе сдѣлали въ его пользу, чѣмъ три мѣсяца ухаживанія.

-- Ну, вотъ мы и пріѣхали; теперь посмотримъ и картины, замѣтилъ онъ, когда кэбъ остановился передъ Королевскимъ институтомъ.

Елена нервно засмѣялась, сама не зная чему. Они оставили свои зонтики у швейцара и она почувствовала съ удивленіемъ, что Себастьянъ разстегиваетъ ей пальто.

-- Мы здѣсь останемся долго, сказалъ онъ серьёзно: -- въ одну минуту нельзя осмотрѣть всѣ картины.

Елена не сопротивлялась. Все это было очень странно и комично. Казалось, они заранѣе устроили это свиданіе, хотя этого не было.

Они пошли наверхъ и очень мало обратили вниманія на картины, дѣлавшія много шума. Себастьянъ былъ очень въ духѣ; такъ думала Елена, не сознавая, что она и сама сіяла своей прежней красотой. Она не подозрѣвала, что свиданіе съ ней вскружило голову молодого человѣка, что все это время онъ думалъ болѣе о ней, чѣмъ о своихъ коммерческихъ дѣлахъ и парламентскихъ выборахъ. Но она не могла не замѣтить, что онъ пристально смотрѣлъ на нее, и что-то было въ его взглядѣ, заставлявшее ее невольно вздрагивать. Кромѣ того, она вдругъ почувствовала, что теперь онъ не любилъ Адріенны Блиссетъ, какія бы чувства онъ ни питалъ къ ней въ старину.

На выставкѣ, по случаю дождя, было очень мало посѣтителей, не болѣе полудюжины. Они прошли всѣ залы и, быть можетъ, никогда не остановились бы, еслибъ не наткнулись на стѣну.

-- Сядемте, сказалъ неожиданно Себастьянъ, взявъ за руку Елену и усаживая ее на круглый диванъ по срединѣ зальь

-- Вы знаете, что я теперь по уши погрязъ въ выборной агитаціи? сказалъ онъ.

-- Да, я читала въ газетахъ.

-- Это только удержало меня отъ посѣщенія васъ. Я два раза уже отправлялся къ вамъ, но долженъ былъ вернуться назадъ. Мой бѣдный управляющій Сутсклифъ очень боленъ, и я долженъ работать за двоихъ.

-- Я увѣрена, что вы очень заняты, замѣтила Елена машинально.

-- Говорятъ, что я одержу побѣду. Консерваторы пришли въ отчаяніе; никто изъ мѣстныхъ жителей не рѣшился выступить кандидатомъ, и они выписали кого-то изъ Лондона. Но онъ врядъ ли восторжествуетъ, хотя онъ хорошій человѣкъ.

-- О, нѣтъ, вы побѣдите, и я буду рада.

-- Да? вы будете рады? Вы говорили искренно, увѣряя, что я не имѣю права отказаться отъ кандидатуры?

-- Я всегда искренна.

-- Правда, но вы были очень лаконичны въ этотъ разъ. Вы дѣйствительно думаете, что я могу принести пользу?

-- Да, отвѣчала Елена и, удержавшись отъ саркастическихъ замѣчаній, просившихся ей на языкъ, она высказала откровенно свое убѣжденіе:-- я думаю, что вы будете имѣть полезное вліяніе съ вашимъ практическимъ знаніемъ и обширной опытностью. Я убѣждена, что вы можете сдѣлать много добраго, что передъ вами открывается славное поприще. Я... всегда буду читать съ интересомъ о вашихъ успѣхахъ.

-- Это ваше искреннее мнѣніе, несмотря на то, что нѣкогда вы были очень настроены противъ меня? спросилъ съ жаромъ Себастьянъ.

-- Да, это мое сердечное убѣжденіе. Я не отказалась отъ своихъ прежнихъ идей и признаю ихъ справедливыми и вѣрными, но теперь я вижу, что мужчина можетъ совершенно отвергать существованіе женскаго вопроса и въ тоже время быть способнымъ на многое хорошее. Я очень буду сожалѣть, если когда-нибудь вы публично возстанете противъ дорогихъ для меня принциповъ, но все-таки я скажу себѣ, что, вѣроятно, есть другіе вопросы, которые болѣе важны для общаго блага...

-- Но и мои мысли во многомъ измѣнились.

-- Неужели?

-- Я всегда думалъ, что женскій вопросъ -- въ то же время и мужской. Я вамъ это говорилъ, даже когда мы съ вами расходились въ своихъ мнѣніяхъ. Въ эти два года, проведенные мною въ одиночествѣ, я убѣдился въ этомъ еще болѣе. Я живо чувствовалъ, что никакой другъ, никакой мужчина не можетъ мнѣ оказать ту помощь и то сочувствіе, въ которыхъ я нуждался. Я теперь глубоко убѣжденъ, что мужчина, дѣйствуя врознь съ женщиной, не можетъ сдѣлать ничего хорошаго, но, соединившись, они могутъ перевернуть міръ. Я никогда не скажу ни одного слова противъ вашихъ теорій, никогда.

-- Я очень этому рада. Мнѣ было бы ужасно грустно имѣть васъ врагомъ.

-- Какъ мнѣ надо быть осторожнымъ въ своихъ дѣйствіяхъ и словахъ!

-- Отчего? Вы должны думать не обо мнѣ, а о всей странѣ. Вы должны поступать такъ, какъ слѣдуетъ по совѣсти, и говорить то, что вы считаете правдой.

-- Елена, помогите мнѣ стремиться къ правдѣ и достигнуть ея! воскликнулъ съ глубокимъ чувствомъ Себастьянъ:-- эти двѣ недѣли я все думалъ о васъ, и мнѣ казалось, что вы протянете мнѣ руку помощи. Ошибался я?

-- Что вы хотите сказать? промолвила Елена дрожащимъ голосомъ, и щеки ея мгновенно поблѣднѣли.

-- Я хочу вамъ сказать, что болѣе года люблю васъ, самъ того не сознавая, что встрѣтивъ васъ три недѣли тому назадъ, я созналъ это въ глубинѣ моего сердца. Согласны вы быть моей женой?

-- Вы забываете, сказала она, поблѣднѣвъ еще болѣе, и ея лицо приняло грустное выраженіе:-- вы забываете...

-- Что? спросилъ Себастьянъ, пораженный ея тономъ.

-- Вы забываете, кого вы просите быть вашей женою. Вы...

-- Я прошу руки Елены Спенслей, воскликнулъ онъ, нахмуривъ брови:-- и кто посмѣетъ сказать слово противъ нея...

-- Но я не одна. Вы должны помнить мое прошедшее. Мой отецъ, мой братъ... о, это невозможно!

-- Это косвенный отказъ; вы меня не любите и не хотите выйти за меня за-мужъ. Въ такомъ случаѣ, скажите прямо -- я жду.

-- Я не могу этого сказать, промолвила Елена: -- я васъ люблю.

-- Такъ не думайте ни о чемъ другомъ, произнесъ Себастьянъ, смотря на нее съ пламенной мольбой.

-- Нѣтъ, человѣкъ, подобный вамъ и въ вашемъ положеніи, не долженъ жениться на молодой дѣвушкѣ, имѣющей такую родню, какъ я.

-- Вы говорите это серьёзно?

-- Да, это мой рѣшительный отвѣтъ.

-- Такъ прощайте, воскликнулъ Себастьянъ, вставая.-- Я снесу это горе, какъ могу.

Онъ сдѣлалъ нѣсколько шаговъ, но вдругъ обернулъ голову и вернулся къ ней.

-- Елена, сказалъ онъ, и голосъ его до того измѣнился, что она съ испугомъ взглянула на него: -- неужели ваша гордость беретъ верхъ надъ вашей любовью? Если такъ, то ваша любовь не искренная.

-- Моя гордость! воскликнула Елена.

-- Да, ваша гордость; вы боитесь, чтобы свѣтъ не сказалъ, что я унизился до васъ. Вотъ тайна вашего отказа. Вы готовы погубить двѣ жизни, ради удовлетворенія вашей гордости.

-- Себастьянъ!

-- Елена!

-- Это не...

-- Что-жь это?

Она молчала, видимо колеблясь и выдерживая жгучія страданія.

-- Моя гордость не восторжествовала надъ моей любовью, продолжалъ онъ: -- вы меня побѣдили, Елена. Я готовъ пойти за васъ въ огонь и въ воду. Что же, прикажете мнѣ уйти?

Его голосъ понизился до шопота. Онъ облокотился на диванъ. Она вздрогнула всѣмъ тѣломъ и подняла голову. Онъ нагнулся и, повинуясь какому-то непреодолимому инстинктивному побужденію, поцѣловалъ ее.

-- Уйти мнѣ или остаться? повторилъ онъ:-- скажи, моя радость?

-- Не уходите, сказала Елена едва слышно, и Себастьянъ остался, но онъ сознавалъ, что ему придется многое перенести и многое преодолѣть, прежде чѣмъ онъ назоветъ Елену своей.

Она любила его; она прямо созналась въ этомъ, но она была горда, какъ онъ вѣрно замѣтилъ. Несмотря на свою любовь, она- полустыдилась и полусердилась, что была побѣждена, и бросила на него застѣнчивый, нерѣшительный взглядъ. Съ своей стороны, Себастьянъ очень желалъ, чтобы Елена пригласила его къ себѣ, но, хотя у него было нѣсколько часовъ свободныхъ, онъ не рѣшился даже намекнуть на такое приглашеніе. Онъ рѣшился только сказать:

-- Вы позволите мнѣ проводить васъ до мистрисъ Галовей? уже поздно.

-- Да, пожалуйста, отвѣчала Елена, вставая.

И они молча сошли внизъ. Себастьянъ надѣлъ ей пальто, подалъ зонтикъ и отворилъ дверь. Она только что согласилась быть его женой, и, однако, онъ чувствовалъ, что находится на почтительномъ отъ нея разстояніи. Застѣнчивость Елены дѣйствовала на него сильнѣе всякаго кокетства и превратила его пламенную любовь въ безусловное поклоненіе. Онъ кликнулъ кэбъ, и они поѣхали въ паркъ Викторіи.

-- Елена, воскликнулъ Себастьянъ, нарушая, наконецъ, тяготившее его безмолвіе:-- когда я могу придти къ вамъ? Неужели вы на меня даже не посмотрите? Вы не можете себѣ представить, какъ вы жестоки ко мнѣ?

-- Я -- жестока! повторила она: -- все это такъ странно, такъ удивительно...

-- Но, я надѣюсь, пріятно?

-- Да, очень.

-- Такъ могу я къ вамъ пріѣхать и просить согласія мистрисъ Спенслей?

-- О, я увѣрена, что мистрисъ Спенслей будетъ противъ, воскликнула она неожиданно и съ жаромъ.

-- Предоставьте ее мнѣ, сказалъ онъ съ нетерпѣніемъ.-- Мы уже пріѣхали въ паркъ, Елена, а вы еще ни разу не посмотрѣли на меня, не сказали мнѣ ни слова. Я, право, не заслужилъ этого.

-- Простите меня! воскликнула она съ неожиданной нѣжностью: -- я была такъ несчастлива сегодня прежде, нежели увидала васъ, а теперь такъ счастлива, что не могу передать этого словами. Мое счастье меня пугаетъ. Приходите ко мнѣ поскорѣе, и я постараюсь вести себя лучше.

Наконецъ, она смотрѣла на него съ любовью, искреннею, безконечною. Себастьянъ былъ съ лихвою вознагражденъ за все.

-- А писать я могу? спросилъ онъ.

-- Да, пожалуйста, отвѣчала Елена.

Кэбъ остановился у двери дома мистрисъ Галовей. Елена вышла съ своими книгами, а Себастьянъ Малори отправился на желѣзную дорогу.