Смерть.
Адріенна и Себастьянъ шли въ "противоположную сторону", но ихъ прогулка доставила имъ не болѣе счастья, какъ подобная же прогулка Еленѣ и Гюго. Въ этотъ вечеръ Адріенна была очень утомлена физически и нравственно. Какое-то неопредѣленное, тревожное чувство угнетало ее въ продолженіи нѣсколькихъ недѣль, а въ этотъ день облако, застилавшее ея лицо, было еще мрачнѣе прежняго. Она видѣла, что Себастьянъ Малори все болѣе и болѣе снискивалъ любовь ея дяди, что онъ окружалъ ее самымъ нѣжнымъ вниманіемъ, что, находясь въ ея обществѣ, онъ не спускалъ съ нея глазъ, что встрѣчаясь съ нею взглядами, онъ сіялъ блаженствомъ и въ разговорѣ съ нею голосъ его звучалъ мягче, сердечнѣе. Она знала, что, онъ хорошій человѣкъ, добрый, умный, красивый и богатый. Ей извѣстны были всѣ его добродѣтели и она высоко цѣнила ихъ. Она любила его общество и чувствовала большое удовольствіе въ бесѣдѣ съ нимъ. Она вспоминала съ глубокой, пламенной благодарностью его доброту, внимательность и деликатность въ то тяжелое время, когда борьба съ бѣдственнымъ положеніемъ при жизни отца становилась ей не подъ силу. "Я все сдѣлаю для васъ", сказала она и готова была тогда исполнить свое обѣщаніе. А теперь? Какъ неожиданно, непонятно все измѣнилось!
Размышляя подобнымъ образомъ она шла тихо, съ опущенной головой, по Блэкъ Стриту. Дойдя до калитки Стонгэта, Себастьянъ остановился; въ эту минуту Адріеннѣ показалось при лунномъ свѣтѣ, что передъ нею стоитъ Майльсъ Гейвудъ, который точно такъ же, съ годъ тому назадъ, остановился у этой калитки и отворилъ ее. Сердце ея тревожно забилось и что-то заклокотало въ ея груди.
-- Майльсъ не былъ здѣсь уже нѣсколько недѣль, подумала она:-- мнѣ надо сходить къ нимъ, узнать, что тамъ дѣлается и спросить, не обидѣла ли я его чѣмъ-нибудь.
По словамъ стараго слуги, мистеру Блиссету очень нездоровилось и онъ легъ въ постель, но просилъ проводить въ его спальню мистера Малори, когда онъ придетъ.
Себастьянъ послѣдовалъ за слугой, а молодая дѣвушка прошла въ гостинную и машинально опустилась въ кресло.
Себастьянъ долго сидѣлъ у постели мистера Блиссета, и разговоръ ихъ былъ очень продолжительный. Наконецъ, мистеръ Блиссетъ прибавилъ:
-- Я васъ назначилъ однимъ изъ моихъ душеприкащиковъ. Я надѣюсь, что вы не имѣете ничего противъ этого. У меня такъ мало друзей.
-- Я польщенъ вашимъ довѣріемъ и готовъ съ радостью служить вамъ.
-- Благодарю васъ. Конечно, я все оставилъ Адріеннѣ. Она будетъ вполнѣ обезпечена, потому что она, какъ и я, не отличается чрезмѣрными требованіями. Но я желалъ бы, чтобъ она имѣла вѣрнаго друга и мой выборъ остановился на васъ. Хотите быть ея другомъ?
-- Это мое пламенное желаніе. Но такъ какъ мы коснулись этого вопроса, то позвольте мнѣ сказать вамъ всю правду. Я люблю вашу племянницу уже нѣсколько лѣтъ и намѣренъ просить ея руки при первой возможности. Имѣете ли вы что-нибудь противъ?
-- Вы меня сдѣлали счастливѣйшимъ человѣкомъ, отвѣчалъ мистеръ Блиссетъ, горячо пожимая руку молодого человѣка: -- теперь мнѣ нечего тревожиться.
-- Да, но я не увѣренъ, что она согласится выйти за меня замужъ, произнесъ Себастьянъ съ печальной улыбкой.
-- Ну, я полагаю, что вы можете быть въ этомъ отношеніи совершенно спокойны. Бѣдное дитя! она теперь будетъ не одна и передъ нею откроется будущность, которой можетъ позавидовать любая женщина.
Черезъ нѣсколько минутъ, Себастьянъ удалился, не заглянувъ даже къ Адріеннѣ. Спустя немного времени, молодая дѣвушка вошла въ комнату дяди и предложила ему читать въ слухъ.
-- Нѣтъ, благодарю тебя, мнѣ теперь не до чтенія. Твои скучныя, монотонныя обязанности окончились.
-- Что вы хотите сказать, милый дядя?
-- Я умираю, вотъ и все.
-- О, дядя! воскликнула Адріенна, цѣлуя его руку:-- не говорите этого! Я васъ такъ люблю и вы такъ добры ко мнѣ, что я не могу потерять васъ.
-- Твоего мнѣнія по этому вопросу не спросятъ, милая, сказалъ онъ съ странной улыбкой:-- а право, Адріенна, когда люди жили такъ долго, какъ я, то имъ не очень грустно разстаться съ землею. Но пойди теперь спать, я завтра докажу тебѣ, что моя смерть будетъ къ лучшему для всѣхъ.
Но онъ ошибался: на другой день онъ не могъ ничего доказать. Рано утромъ, его уже не стало.