VI.

Свѣтская дама и женское безуміе.

Въ понедѣльникъ въ шесть часовъ утра, Майльсъ отправлялся на работу вмѣстѣ съ своей сестрой. Онъ былъ очень задумчивъ и молчаливъ, но Мэри, знавшая и любившая его болѣе всѣхъ на свѣтѣ, чувствовала, что это безмолвіе не означало въ немъ мрачнаго или грустнаго настроенія. Придя на фабрику, они разстались: Мэри пошла въ ткацкую, а Майльсъ въ контору. Послѣ завтрака повторилось тоже; но этому дню не суждено было оставить пріятнаго воспоминанія въ умѣ Майльса.

Занимаясь въ конторѣ вмѣстѣ съ Вильсономъ, онъ вдругъ услыхалъ, какъ послѣдній, посмотрѣвъ въ окно, воскликнулъ:

-- Вотъ мистрисъ Малори. Я вижу ея экипажъ.

Майльсъ ничего не отвѣчалъ, не обращая никакого вниманія на сообщенное извѣстіе, но Вильсонъ совершенно измѣнившимся и уже заранѣе подобострастнымъ тономъ прибавилъ:

-- Она, вѣроятно, хочетъ видѣть мистера Сутсклифа, но его нѣтъ на фабрикѣ. Ей придется переговорить со мною.

Съ этими словами, онъ подошелъ къ маленькому зеркальцу, которое повѣсилъ надъ каминовъ, несмотря на всѣ насмѣшки Майльса, и поправилъ себѣ волосы.

-- Послушайте, Майльсъ, можетъ быть, мистрисъ Малори захочетъ объясниться со мною по какому-нибудь дѣлу; поэтому, вамъ лучше бы...

-- Убираться? перебилъ его Майльсъ спокойно, хотя слова Вильсона вывели его изъ себя: -- нѣтъ, я не уйду. Мнѣ надо кончить эти счеты и я намѣренъ продолжать свое дѣло, хотя бы сотни мистрисъ Малори явились сюда.

Вильсонъ ничего не отвѣчалъ. Майльсъ занималъ въ конторѣ почти такое же мѣсто, какъ онъ, и ему было невозможно его прогнать, но онъ видимо былъ недоволенъ и началъ приводить все въ порядокъ, убирая бумаги и пробы хлопка.

-- Какъ жаль, что у васъ нѣтъ подъ рукою бумажныхъ цвѣтовъ, замѣтилъ Майльсъ саркастически:-- я непремѣнно держалъ бы ихъ про запасъ въ шкафу для такого торжественнаго случая.

И, усѣвшись за конторку, стоявшую у окна, которое выходило на улицу, онъ принялся за свою работу.

Вильсонъ началъ ходить взадъ и впередъ, посматривая въ окно на приближавшійся экипажъ.

-- Съ нею миссъ Спенслей, произнесъ онъ:-- онѣ постоянно выѣзжаютъ вмѣстѣ.

При этихъ словахъ Майльсъ поднялъ голову. Экипажъ остановился и Вильсонъ бросился отворять двери. Майльсъ увидѣлъ въ окно, что одна дама осталась въ коляскѣ, а другая вышла. Первая была миссъ Спенслей, сестра человѣка, такъ гнусно поступившаго съ Адріенной Блиссетъ. Естественно, что Майльсъ взглянулъ на нее не очень сочувственно, но полулежавшая въ коляскѣ блестящая красавица, съ большими черными глазами и въ роскошно выѣздномъ костюмѣ, поразила его. Въ выраженіи ея лица не было ничего похожаго на брата, напротивъ, оно дышало прямотой и искренностью.,

"Я увѣренъ, что они не ладятъ между собою", подумалъ онъ.

Въ эту минуту послышались въ конторѣ шелестъ шелковаго платья и женскій голосъ, небрежно отвѣчавшій на подобострастныя привѣтствія Вильсона. Майльсъ невольно поднялъ голову. Онъ часто видалъ мистрисъ Малори, но она его видѣла въ первый разъ и посмотрѣла ему прямо въ глаза.

Это была красивая женщина лѣтъ сорока шести, казавшаяся гораздо моложе своего возраста; наружность ея была бы очень пріятная, еслибъ не морщины у глазъ и рта, выражавшія высокомѣріе и лукавство. Большого роста и довольно полная, она отличалась блѣднымъ, матовымъ лицомъ. Одѣта она была очень богато, вся въ черномъ.

Осмотрѣвъ Майльса съ головы до ногъ, она обернулась къ Вильсону и спросила:

-- Тутъ мистеръ Сутсклифъ?

-- Къ сожалѣнію, нѣтъ. Онъ уѣхалъ въ Болтонъ и не вернется ранѣе вечера.

-- О! произнесла она, какъ бы обдумывая, что-то и потомъ прибавила:-- дайте мнѣ бумаги, о которыхъ мистеръ Сутсклифъ говорилъ надняхъ. Онѣ, конечно, готовы. Я возьму ихъ съ собою и разсмотрю дома.

Между тѣмъ, Майльсъ снова углубился въ свои счеты, очень недовольный, что, несмотря на всѣ его усилія, онъ не могъ считать и прислушивался какъ бы противъ своей воли къ голосу мистрисъ Малори.

-- Сейчасъ, сударыня, отвѣчалъ Вильсонъ:-- бумаги эти, вѣроятно, въ комнатѣ мистера Сутсклифа. Неугодно ли вамъ присѣсть, пока я ихъ найду.

-- Нѣтъ, я и такъ подожду, только поторопитесь, отвѣчала мистрисъ Малори, выведенная изъ терпѣнія подобострастіемъ Вильсона, которое еще хуже подѣйствовало на Майльса.

Чтобы побороть свое волненіе, онъ сталъ въ полголоса считать:

-- Три и пять... девять., т. е. восемь и семь -- пятнадцать и....

-- Вотъ бумаги, сударыня, воскликнулъ Вильсонъ, возвращаясь:-- я вамъ ихъ заверну. Это вамъ будетъ удобнѣе.

-- Нѣтъ, отнесите ихъ такъ въ коляску.

-- Майльсъ, отнесите эти бумаги въ коляску, произнесъ Вильсонъ, желая показать, что онъ старшій въ конторѣ.

Майльсъ посмотрѣлъ на него съ удивленіемъ, но, понимая, что онъ просто засуетился, и не желая сдѣлать ему непріятность, взялъ бумаги съ улыбкой и понесъ ихъ въ экипажъ мистрисъ Малори.

Миссъ Спенслей все это время смотрѣла съ нетерпѣніемъ на контору и, увидавъ Майльса, спросила поспѣшно:

-- Мистрисъ Малори въ конторѣ? Скоро она кончитъ?

-- Право, не знаю, отвѣчалъ Майльсъ: -- она говоритъ съ кассиромъ.

-- А, благодарю васъ, прошептала первая красавица и богатѣйшая невѣста въ Тансопѣ.

Майльсъ возвратился въ контору въ ту самую минуту, какъ мистрисъ Малори говорила Вильсону:

-- Я ожидаю вскорѣ пріѣзда моего сына -- вашего хозяина -- и, конечно, онъ захочетъ познакомиться съ настоящимъ положеніемъ дѣлъ.

Эти слова были произнесены такимъ высокомѣрнымъ тономъ, что Майльса взорвало.

-- Такъ мы можемъ ожидать, что мистеръ Малори вскорѣ вернется и вступитъ во владѣніе? произнесъ Вильсонъ, радуясь этому извѣстію, словно это была личная для него милость.

-- Я не знаю., когда именно, но надѣюсь, что все будетъ готово для его пріѣзда.

-- Но онъ-то будетъ ли готовъ для того, что его здѣсь ожидаетъ? подумалъ съ глубокимъ презрѣніемъ Майльсъ, ненависть котораго къ отсутствующему Себастьяну Малори еще съ большей силой закипѣла въ его сердцѣ:-- нашъ хозяинъ! Да умѣетъ ли онъ собою то управлять, а еще хочетъ другими командовать?

Тутъ Вильсонъ чрезвычайно не кстати обратился къ нему.

-- Слышите, Майльсъ, что говоритъ мистрисъ Малори, сказалъ онъ:-- я вамъ разсказывалъ, что хозяинъ возвращается, а вы не хотѣли вѣрить.

-- Еще не доказано, правильно ли его называть нашимъ хозяиномъ, отвѣчалъ Майльсъ рѣзко: -- я сомнѣваюсь, чтобы онъ умѣлъ быть хозяиномъ.

Сказавъ это, онъ нагнулся къ своимъ книгамъ, но все же успѣлъ замѣтить, съ какимъ холоднымъ изумленіемъ взглянула на него мистрисъ Малори своими гордыми голубыми глазами, которые, казалось, говорили: "Я часто видѣла непріятныхъ, грубыхъ невѣждъ, требовавшихъ примѣрнаго наказанія за свою дерзость, но такого никогда не встрѣчала".

-- Напрасно вы такъ невѣжливы, замѣтилъ Вильсонъ съ упрекомъ.

-- Развѣ вы не понимаете, отвѣчалъ Майльсъ, стиснувъ губы:-- что нельзя въ одно и то же время считать и разговаривать?

-- Это что за человѣкъ? спросила мистрисъ Малори у смущеннаго кассира.

-- Онъ одинъ изъ мастеровъ. Вы должны его извинить, сударыня. Онъ не умѣетъ обращаться съ высокопоставленными особами.

Майльсъ не возражалъ противъ этой апологіи. Ему было все равно, что бы про него ни говорили, только бы не заставляли его признавать кого бы то ни было своимъ господиномъ.

Мистрисъ Малори снова бросила на Майльса взглядъ гордаго удивленія, который, впрочемъ, пропалъ даромъ, проскользнувъ по его спинѣ, и вышла изъ комнаты. Майльсъ посмотрѣлъ ей въ слѣдъ съ презрительной улыбкой, чрезвычайно часто появлявшейся на его лицѣ.

Вся эта сцена разстроила Майльса, но ему суждено было перенести еще большія непріятности въ этотъ памятный день.

Возвращаясь домой одинъ, такъ какъ ему надо было зайти по дѣлу въ городъ и онъ разстался съ Мэри при выходѣ изъ фабрики, онъ встрѣтилъ у воротъ выходившаго изъ ихъ дома человѣка, къ которому онъ питалъ далеко не дружескія чувства. Это былъ Джемсъ Гойлъ, мелкій лавочникъ, продававшій религіозныя методическія книги и по временамъ появлявшійся въ роли пламеннаго проповѣдника, обличавшаго грѣхи современнаго общества. Майльсъ одинаково не терпѣлъ религіознаго направленія Джемса Гойля и лично его самаго, считая его лицемѣромъ, чему онъ имѣлъ фактическія доказательства.

-- Здравствуйте, Майльсъ, да благословитъ тебя Господь, сказалъ мистеръ Гойлъ, протягивая свою большую жирную руку.

Гордо выпрямившись во весь ростъ и презрительно взглянувъ на этого человѣка, Майльсъ отвѣчалъ:

-- Здравствуйте. Но прошу васъ быть вѣжливѣе. Кто вамъ далъ право называть меня Майльсомъ?

Говоря это, онъ какъ бы не видалъ протянутой ему руки, не желая дотрогиваться до ея метафорически и буквально грязныхъ пальцевъ.

-- Я только что имѣлъ духовную бесѣду съ вашей матерью, произнесъ Гойлъ съ сверкающими отъ негодованія глазами: -- вотъ прекрасная, возвышенная душа! Какъ отрадно и поучительно бесѣдовать съ ней!

-- Неужели? жаль, что она васъ не научила быть честнымъ и трезвымъ, промолвилъ Майльсъ прежнимъ презрительнымъ тономъ:-- во всякомъ случаѣ, пока вы не добудете гдѣ нибудь честности и трезвости (не прикидывайтесь дуракомъ, я знаю откуда вы вышли въ 11 часовъ вечера въ субботу), не заходите въ нашъ домъ. Моя мать можетъ имѣть духовныя бесѣды съ людьми и почище васъ.

Онъ взялся за ручку калитки, но странное выраженіе лица Гойля остановило его.

-- Придетъ время, молодой человѣкъ, сказалъ послѣдній съ злой улыбкой: -- когда вы пожалѣете, что не обошлись со мною, именно со мною, съ большимъ уваженіемъ.

Онъ удалился, а Майльсъ, еще болѣе не въ духѣ, чѣмъ послѣ сцены съ мистрисъ Малори, вошелъ въ домъ.

-- Зачѣмъ сюда такъ часто шляется Джемсъ Гойлъ? сказалъ онъ, усаживаясь рядомъ съ братомъ:-- я его терпѣть не могу, и если онъ не оставитъ насъ въ покоѣ, то будетъ имѣть дѣло со мною. Надѣюсь, Мэри, что ты не пристрастилась къ методистскимъ проповѣдямъ?

-- О, нѣтъ, отвѣчала Мэри со смѣхомъ:-- пока я жива, я буду всегда ходить въ старую приходскую церковь.

-- Можетъ быть, ты кончишь тѣмъ, что перейдешь въ еще старѣйшую церковь, въ католическую, замѣтила мистрисъ Гейвудъ, которая, стоя у печки, вынимала изъ кастрюли картофель:-- но во всякомъ случаѣ, прошу здѣсь не говорить ничего дурнаго о святомъ человѣкѣ, Джемсѣ Гойлѣ. По всей вѣроятности, вы его будете видать въ этомъ домѣ чаще, чѣмъ до сихъ поръ.

-- Что вы хотите этимъ сказать? спросилъ Майльсъ, поспѣшно оборачиваясь къ ней:-- вы думаете, что Джемсъ Гойлъ посмѣетъ вернуться сюда, когда я разъ его прогналъ?

И онъ засмѣялся.

-- Ты его прогналъ? Это походитъ на тебя, отвѣчала мистрисъ Гейвудъ.

-- Я право васъ не понимаю, промолвилъ Майльсъ, съ удивленіемъ смотря на нее.

-- Погоди, поймешь, сказала мать, не глядя на него:-- хорошій человѣкъ можетъ освятить своимъ присутствіемъ самый грѣшный домъ. Я выхожу замужъ за Джемса Гойля. Наша свадьба будетъ черезъ три недѣли, и желала бы я тогда видѣть, какъ ты его выгонишь изъ этого дома.

Наступило минутное молчаніе. Майльсъ вскочилъ со стула и смотрѣлъ недовѣрчиво на мать. Мэри поблѣднѣла, а на лицѣ Эдмунда появилась презрительная улыбка.

-- Мать! воскликнулъ, наконецъ, Майльсъ, подходя къ ней и смотря ей прямо въ глаза: -- вы надъ нами смѣетесь. Но это очень плохая шутка.

-- Шутка! повторила она, возвышая свой визгливый голосъ: -- отчего же это шутка? Развѣ я нахожу въ своихъ дѣтяхъ столько утѣшенія, что не нуждаюсь въ помощи такого святого человѣка, какъ онъ?

-- Это не отвѣтъ. Ваши дѣти никогда васъ ничѣмъ не огорчили.

-- Болтай себѣ сколько хочешь.

-- Нѣтъ, мнѣ нечего болѣе говорить. Но я хочу получить отъ васъ лучшій отвѣтъ, чѣмъ объясненіе, что ваши дѣти своими поступками побуждаютъ васъ выйти замужъ за этого лѣниваго, отъѣвшагося, лицемѣрнаго негодяя. Я понимаю, зачѣмъ онъ женится на васъ, ему нужны ваши тридцать фунтовъ ежегоднаго дохода. Но вы-то что въ немъ нашли?

И Майльсъ презрительно махнулъ рукой.

-- О, такъ онъ женится на мнѣ только изъ-за денегъ! воскликнула мистрисъ Гейвудъ и никакая осьмнадцатилѣтняя дѣвушка не могла бы воспылать большимъ гнѣвомъ отъ подобнаго намека: -- Такъ, такъ. Чти отца своего и мать свою...

-- А развѣ вы даете намъ примѣръ уваженія къ нашему отцу? сказалъ Майльсъ, становясь тѣмъ спокойнѣе, чѣмъ болѣе клокотала злоба въ его сердцѣ и чѣмъ яснѣе онъ видѣлъ твердую рѣшимость матери: -- или вы думаете, что послѣ этого брака мы будемъ васъ уважать? Нѣтъ, я не понимаю, къ чему такой женщинѣ, какъ вы, выходить вторично замужъ, но еслибъ вы выбрали приличнаго человѣка, то я все же примирился бы съ этой мыслью. Но вѣдь я видѣлъ въ субботу ночью, какъ этотъ негодяй выходилъ изъ самаго гнуснаго кабака во всемъ Тансопѣ. Впрочемъ, дѣлайте какъ вамъ угодно. Я объявилъ ему, что онъ не переступитъ болѣе порога этого дома и онъ его не переступитъ. Если вы выйдете за него замужъ, то пусть онъ вамъ отыщетъ новое жилище; ни вамъ, ни ему здѣсь не жить. Помните мои слова: или онъ или мы.

-- Мама, вы никогда не сдѣлаете такого грѣха! воскликнула Мэри, вся въ слезахъ.

-- Молчать, дрянь! какъ ты смѣешь называть грѣшной твою мать! отвѣчала мистрисъ Гейвудъ очень рѣзко.

-- Я не желаю, чтобъ Молли бранили такими словами, произнесъ спокойно Майльсъ: -- помните, что въ этомъ домѣ глава я, и я не допущу такого безумія. Ну, говорите прямо, будете вы благоразумной женщиной или намѣрены сдѣлаться дурой?

Эти слова вывели изъ себя мистрисъ Гейвудъ.

-- Я выхожу замужъ за Джемса Гойля, отвѣчала она рѣшительно.

-- Въ такомъ случаѣ, я не хочу васъ болѣе знать, произнесъ Майльсъ очень медленно, какъ бы давая ей время одуматься.

-- О! Майльсъ, не будь такъ жестокъ! воскликнула Мэри, подходя къ брату и взявъ его за руку.

-- Молли! сказалъ онъ:-- утри свои слезы и радуйся, что не на твою долю выпало быть жестокимъ.

Мэри не возражала; она видѣла, что противъ твердой рѣшимости брата нельзя ничего сдѣлать.

-- Мэри! нашъ добрый ангелъ! замѣтилъ Эдмундъ, смотря на нее съ любовью.

-- Вы увидите, какой она будетъ ангелъ, когда я отъ васъ уйду, злобно процѣдила мистрисъ Гейвудъ.

-- Еще разъ повторяю, сказалъ Майльсъ: -- что я съ вами говорю теперь въ послѣдній разъ, если вы не бросите своего безумія -- слышите, въ послѣдній разъ.

-- Майльсъ! промолвила Мэри, хотя вполнѣ сознавая всю безполезность просьбы.

-- Ну, голубушка, отвѣчалъ онъ: -- всякій, кто работаетъ, долженъ ѣсть. Мы въ этой пустой болтовнѣ потеряли столько времени, что намъ остается только двадцать минутъ.

Однако, ни тотъ ни другой не могли ѣсть, и, вставъ изъ-за стола, отправились на фабрику.