Пока они медленно подвигались къ столовой, Рупертъ вдругъ остановился.
-- Шшт!-- сказалъ онъ.-- Чей это голосъ я слышу, кромѣ голосовъ домашнихъ?
Среди наступившаго молчанія, они ясно слышали голосъ, конечно незнакомый Маргаритѣ, который что-то говорилъ, смѣясь. Смѣхъ былъ ясно слышенъ, хотя словъ нельая было различить. Рупертъ пожалъ плечами и сдѣлалъ нѣчто въ родѣ гримасы.
-- Джонъ Маллабаръ, это Джонъ Маллабаръ,-- сказалъ онъ.-- Отецъ, вѣроятно, привезъ его съ собой.
-- А вы имѣете что-нибудь противъ Джона Маллабаръ?
-- О, нѣтъ. Онъ ничего себѣ; я только жалѣю, что онъ пріѣхалъ сегодня, вотъ и все.
Они вошли въ столовую, гдѣ застали остальныхъ -- мистера и мистриссъ Лассель и Дамарисъ. Рядомъ съ мистеромъ Ласселемъ, на коврѣ у камина, стоялъ и разговаривалъ съ нимъ высокій, худощавый, темно-волосый молодой человѣкъ, съ довольно длиннымъ носомъ, смуглымъ лицомъ, маленькими усиками и проницательными, но симпатичными, темными глазами. Онъ именно и смѣялся, слѣды улыбки еще оставались на лицѣ его, когда Маргарита и Рупертъ вошли въ комнату, и взглядъ его остановился на нихъ.
Онъ слегка вздрогнулъ, улыбка исчезла, онъ замолчалъ.
-- Рупертъ, мой милый мальчикъ, неужели и ты сегодня даришь насъ своимъ обществомъ?-- воскликнула его мать радостнымъ тономъ. Такой день, когда ея сынъ казался веселымъ и почти счастливымъ, былъ для нея праздникомъ.
-- Да, и я явился; я себя сегодня лучше чувствую,-- отвѣчалъ онъ, взявъ руку протянутую ему мистеромъ Маллабаромъ, который съ пріятной улыбкой замѣтилъ, что очень радъ слышать о немъ такія добрыя вѣсти.
-- Если вы рады, благодарите миссъ Персиваль,-- отрывисто проговорилъ Рупертъ, все еще не оставляя руки Маргариты.-- Чудо это сдѣлала она.
Мистеръ Маллабаръ, котораго этимъ самымъ какъ бы приглашали обратить вниманіе на миссъ Персиваль, поклонился и молча взглянулъ на Маргариту. Мистриссъ Лассель представила его ей. Но Рупертъ вовсе не имѣлъ намѣренія позволять случайному гостю завладѣть его новой пріятельницей. Онъ повелъ ее къ столу, указалъ ей свое мѣсто и заставилъ ее сѣсть возлѣ него.
У мистера Ласселя съ мистеромъ Маллабаромъ, какъ оказывалось, было свиданіе въ домѣ Маллабара, для рѣшенія нѣкоторыхъ вопросовъ касательно предстоящаго охотничьяго сезона, и мистеръ Лассель пригласилъ Маллабара въ себѣ завтракать. Маргарита въ теченіе всего завтрака вела себя благоразумно. Принявъ за образецъ обращеніе миссъ Персиваль, которое она хотѣла копировать какъ можно старательнѣе, она вспомнила, что эта молодая особа, хотя никогда не имѣла разсѣяннаго вида, всегда вела себя такъ какъ будто руководствовалась прекраснымъ правиломъ, которое внушаютъ обыкновенно молодымъ дѣвицамъ: "дѣвочекъ не должно быть слышно". Маргарита старалась какъ можно болѣе соображаться съ этимъ великимъ правиломъ.
Изъ разговора и различныхъ намековъ она поняла, что Джонъ Маллабаръ -- молодой человѣкъ съ состояніемъ и хорошимъ общественнымъ положеніемъ, что онъ не женатъ и живетъ мили на три, на четыре дальше въ глубь страны, въ своемъ имѣніи. Они со сквайромъ казались большими друзьями и очень сходились во вкусахъ, съ тѣмъ лишь исключеніемъ, насколько могла понять Маргарита, что политическія воззрѣнія ихъ были различны. Мистеръ Лассель былъ консерваторъ, а Маллабаръ смѣясь говорилъ, что онъ не отвѣтственъ за свои принципы -- его превратилъ въ радикала его профессоръ, въ Бамфордѣ, гордостью и счастіемъ котораго было ловить неоперившихся землевладѣльцевъ и аристократовъ и превращать ихъ на своей мельницѣ въ радикаловъ и демократовъ. Въ этомъ молодомъ человѣкѣ было что-то очень симпатичное,-- сила, соединенная со скромностью, что производило пріятное впечатлѣніе и заставляло Маргариту думать, что хотя онъ и казался горячимъ спортсменомъ и поощрялъ пристрастіе мистера Ласселя къ подобнымъ вещамъ, тѣмъ не менѣе вѣроятно, что еслибъ удалось напасть на настоящую струну и коснуться ея, оказалось бы, что онъ горячѣе отнесется къ другимъ, болѣе возвышеннымъ предметамъ, чѣмъ охота на лисицъ.
-- Вы скоро ѣдете въ Лондонъ?-- спросилъ его мистеръ Лассель.
-- Да, я думаю. Не знаю еще когда, но навѣрное поѣду... Увижу я тамъ васъ или мистриссъ Лассель?
-- Мнѣ кажется, что для насъ пора этихъ поѣздокъ миновала,-- сказала мистриссъ Лассель.
-- Такъ черезъ нѣсколько лѣтъ она опять настанетъ,-- сказалъ Маллабаръ.-- У этой молодой особы все это еще впереди.
Онъ потрепалъ Дамарисъ, сидѣвшую возлѣ него, по плечу. Мистриссъ Лассель слабо улыбнулась. Такіе намеки, такія загадыванья были ей тяжелы. Сквайръ вмѣшался, сказавъ:
-- Когда сестра ваша выйдетъ замужъ, Джэкъ, а Дамарисъ подростетъ, она будетъ вывозить ее, неправда ли? Жена моя никогда не будетъ выѣзжать.
-- Увѣренъ, что Полина будетъ очень рада, какъ были бы рады и многіе,-- смѣясь сказалъ Маллабаръ, тогда какъ Дамарасъ смотрѣла на мать такимъ взглядомъ, точно онѣ совѣщались о томъ, кто поведетъ ее на эшафотъ.
Еще поболтали, а затѣмъ всѣ перешли въ гостиную. Но вскорѣ послѣ этого, Рупертъ вдругъ ослабѣлъ, пришлось увести его отдыхать. Мистриссъ Лассель пошла съ нимъ.
-- Останьтесь, милая,-- шепнула она Маргаритѣ.-- Вы уже безконечно обязали меня. Я едва вѣрю всему этому. Теперь я сама пойду съ нимъ.
Маргарита осталась гдѣ была, пока Дамарисъ, подкравшись къ ней, убѣдительно не проговорила.
-- Вы цѣлое утро разговаривали съ Рупертомъ. Не побалуете ли вы меня теперь немножко?
-- Хорошо, дитя мое. Чѣмъ же?
-- Пойдемте въ садъ,-- сказала Дамарисъ. Маргарита согласилась, онѣ вышли изъ дому и стали ходить по террасѣ, въ сопровожденіи Джона Маллабара.
-- Вы недавно здѣсь, миссъ Персиваль?-- спросилъ онъ, глядя на нее такъ, какъ уже не разъ смотрѣлъ, открытымъ, но полу-вопросительнымъ взглядомъ.
-- Я только вчера пріѣхала.
-- А какую власть вы уже пріобрѣли надъ этими дѣтьми! Какую удивительную перемѣну вы произвели въ настроеніи духа этого бѣднаго мальчика! Я завидую этой вашей способности.
-- Боюсь, что я сдѣлала очень мало. Надѣюсь, что мы съ нимъ будемъ большими друзьями, такъ какъ мнѣ кажется, что я съумѣю принести ему пользу, да я и полюбила его.
Дамарисъ отстала и собирала цвѣты, иначе едва ли бы они могли такъ свободно говорить о Рупертѣ.
-- Я убѣжденъ, что вы будете безгранично полезны ему въ нравственномъ отношеніи,-- сказалъ Маллабаръ.-- Что же до физическаго, боюсь, что надежды мало. Я всегда глубоко сожалѣю о немъ, такъ какъ самъ я сильно трушу всякихъ физическихъ страданій. Тѣмъ сильнѣе я сочувствую ему и мистриссъ Лассель. Она -- моя героиня, моя вторая мать. Она была очень добра ко мнѣ и еще въ нѣсколькимъ молодымъ людямъ, къ Луису Бальдвину, напримѣръ. Я уважаю ее болѣе всѣхъ, кого знаю.
-- Охотно этому вѣрю,-- сказала Маргарита, не спрашивая, кто такой Луисъ Бальдвинъ, но думая о мистриссъ Лассель, о ея любезности, ея привлекательности. Невольно думалось ей также, что если вліяніе мистриссъ Лассель сильно способствовало тому, чтобы сдѣлать этого молодого человѣка тѣмъ, чѣмъ онъ сталъ,-- какъ можно было заключить изъ его словъ,-- дама эта, по справедливости, могла гордиться своимъ воспитанникомъ.
Если когда-нибудь существовалъ человѣкъ, котораго молодость, богатство и свобода не испортили, который оставался и никогда не могъ перестать быть прямодушнымъ, честнымъ, искреннимъ джентльменомъ въ своихъ мысляхъ, словахъ и поступкахъ, человѣкъ этотъ былъ Джонъ Маллабаръ. Вліяніе искренней натуры всегда даетъ себя чувствовать. Маргарита испытывала его, разговаривая съ Маллабаромъ во время этой прогулки по террасѣ, пока онъ, взглянувши къ дому, не сказалъ:
-- А, вотъ и моя лошадь. Мнѣ надо ѣхать, въ четыре часа мнѣ назначено свиданіе.
Онъ простился съ ними и поспѣшилъ въ домъ поговорить еще съ мистриссъ Лассель. Вскорѣ онѣ увидали, какъ онъ опять вышелъ, вскочилъ на лошадь и уѣхалъ.
-- Онъ мой другъ,-- сказала Дамарисъ, посылая ему воздушные поцѣлуи.-- Я такъ люблю мистера Маллабара. Онъ никогда надо мной не смѣется, а когда я у него бываю, онъ позволяетъ мнѣ ѣвдить на бѣломъ пони, котораго зовутъ White Boy и говорить, что когда-нибудь подаритъ его мнѣ, можетъ быть, въ слѣдующее мое рожденіе.
Маргарита, мысли которой носились далеко, почти не слушала дѣвочки, пока онѣ бродили по прекрасному саду, гдѣ свѣжій морской вѣтерокъ трепалъ имъ волосы, а благоуханіе левкоевъ пропитывало окружающій ихъ воздухъ упоительнымъ ароматомъ.