Былъ вторникъ, второй день со времени неожиданнаго появленія Филиппа въ домѣ отца. Грэсъ бродила изъ комнаты въ комнату, заглядывала въ нихъ, качала головой, и шла дальше.
-- Куда могла она спрятаться? Вѣрно она у себя въ комнатѣ,-- размышляла миссъ Массей, поднимаясь по широкой, дубовой лѣстницѣ, и пройдя по корридору, постучала въ дверь одной изъ спаленъ.
-- Войдите!-- кликнулъ голосъ Мабель, и Грэсъ вошла. Гостья ея сидѣла у стола, стоявшаго у одного изъ оконъ. Передъ нею были письменныя принадлежности, и она, повидимому, была занята письмомъ.
-- Что ты дѣлаешь?-- спросила Грэсъ.-- Отчего ты здѣсь заперлась? я вездѣ тебя искала.
-- Я пишу письмо и хочу, чтобъ оно пошло сегодня вечеромъ; надо его приготовить къ тому времени, когда мальчикъ вашъ поѣдетъ въ городъ,-- сказала Мабель съ довольно смущеннымъ видомъ.
-- Вотъ какъ! Ну, постарайся, чтобы письмо твое было какъ можно короче, мнѣ надо о многомъ съ тобой потолковать. Мы затѣваемъ пикникъ.
-- Да, я сейчасъ кончу. Ты знаешь что и никогда помогла понять "Брэдшо" {Извѣстный путеводитель.}, вотъ отчего я такъ долго провозилась.
-- Брэдшо?-- повторила Грэсъ, съ подозрительнымъ взглядомъ.-- На что тебѣ Брэдшо?
-- Надо сказать Анджелѣ, съ какимъ поѣздомъ ожидать меня,-- съ волненіемъ отвѣчала Мабель, безуспѣшно пытаясь равнодушно улыбнуться.
-- Но зачѣмъ, скажи ради Бога, Анджелѣ зналъ за мѣсяцъ впередъ, съ какимъ поѣздомъ ты будешь?
-- За мѣсяцъ! О, но я должна ѣхать послѣ завтра,-- былъ отвѣтъ, данный притворно-положительнымъ тономъ.
-- Пустяки! Ты пробудешь еще мѣсяцъ.
-- Право, Грэсъ, не могу. Я уже и такъ давно изъ дому. Я увѣрена, что имъ было бы непріятно, еслибъ и осталась еще на такой долгій срокъ.
-- Кто говоритъ, что имъ было бы пріятно? но намъ было бы пріятно, еслибъ ты осталась, а это главное,-- безцеремонно возразила Грэсъ.-- Полно, Мабель, не дурачься. Тебѣ совершенно невозможно ѣхать. Дай мнѣ это письмо и позволь мнѣ его разорвать.
Она протянула за нимъ руку, но маленькіе пальчики Мабель сжали письмо точно въ тискахъ, и въ глазахъ ея появилось вовсе не уступчивое выраженіе.
-- Я знаю навѣрное,-- продолжала Грэсъ,-- что мистеръ Фордисъ разрѣшилъ тебѣ ѣхать и веселиться сколько пожелаешь, такъ-какъ тебѣ необходима перемѣна. Ты мнѣ это писала. Неужели ты станешь отрекаться отъ документовъ, писанныхъ твоей собственной рукой?
-- Теперь совсѣнъ другое дѣло,-- поспѣшно проговорила Мабель.-- Потрудись не мѣшать мнѣ, Грэсъ, или письмо мое не поспѣетъ къ отъѣзду Тома.
-- Что до меня, то я надѣюсь -- что оно не поспѣетъ. Ты заставляешь меня, чтобъ остаться и мѣшать тебѣ. Зачѣмъ хочешь ты ѣхать? Откуда эта внезапная ненависть къ намъ и нашему обществу? Ты прежде ничего оба этомъ не говорила.
Мабель, въ смущеніи, молчала, а Грэсъ продолжала:-- Ты отлично знаешь, что всѣ мы желаемъ, чтобъ ты осталась.
-- Не всѣ,-- невольно сорвалось съ губъ Мабель, она, съ досады, прикусила ихъ, и, сложивъ письмо, сказала:
-- По многимъ причинамъ я должна ѣхать въ четвергъ, и ты поступишь очень нехорошо и совсѣмъ не по-дружески, если будешь мѣшать этому.
-- Теперь я знаю,-- съ торжествомъ проговорила Грэсъ.-- Я и прежде могла бы догадаться. Это потому, что ты хочешь убѣжать отъ Филиппа, глупенькое ты созданіе.
-- Нѣтъ, и вовсе не бѣгу отъ него,-- отвѣчала Мабель, съ горестью сознавая, что лицо ея горитъ и никакъ не желаетъ принять свой нормальный цвѣтъ.
-- Неужели ты хочешь сказать, что, еслибъ Филиппъ не возвратился, ты бы такъ со мною поступила?
-- Съ тобою поступила! Какая ты недобрая, Грэсъ. Нелѣпо увѣрять, что ему можетъ быть пріятно видѣть меня здѣсь; что ты не говори, я не останусь. Я была бы несчастна, еслибъ осталась.
-- Нечего сказать, милый комплиментъ намъ и нашему гостепріимству! Объясни, какую разницу, по твоему, это можетъ сдѣлать Филиппу?
-- Не могу себѣ представить, для чего ты такъ тревожишь прошлое, когда одно мое желаніе, чтобъ оно было забыто. Ты не могла заботъ, что моя сестра отвратительно поступила съ твоимъ братомъ; онъ также не могъ этого забыть. Не проходило дня, чтобъ я объ этомъ не думала. Самое имя Ферфексъ должно непріятно звучать въ его ушахъ, самый видъ мой долженъ быть ему ненавистенъ. Удовольствіе, какое доставляетъ ему мысль, что онъ снова дома, должно быть совершенно испорчено встрѣчами со мною на каждомъ шагу. Мысль это для меня невыносима, а ѣду домой; я рѣшилась.
-- А что, если я скажу тебѣ, что ты совершенно ошибаешься, что Филиппъ давнымъ давно зналъ поступокъ твоей сестры, и что онъ съ такимъ же удовольствіемъ видитъ тебя здѣсь, какъ всякую другую дѣвушку.
-- Ты можешь мнѣ это говоритъ, но ты очень хорошо знаешь, что это неправда. Такія рѣчи ни къ чему не ведутъ.
-- Та окончательно рѣшилась?
-- Окончательно.
-- Такъ мнѣ придется очень на тебя разсердиться. Конечно, я не могу держать тебя здѣсь силою, но ты не должна воображать, что можешь такъ со мною поступать безнаказанно. Я характера самаго мстительнаго. Посылай твое письмо, сдѣлай милость, постой. На столѣ въ залѣ лежитъ много писемъ, ожидающихъ отправки. Положи свое туда же, моя дорогая, оно будетъ отослано. Но я накажу тебя за твое недружелюбіе; да и не дальше, какъ сегодня послѣ обѣда.
Глаза миссъ Массей сверкали, когда она встала, выпрямилась и бросила горделивый взглядъ, съ высоты своего величія, на свою болѣе эѳирную и кроткую подругу.
-- О, Грэсъ,-- начала Мабель, глаза которой наполнились словами,-- какъ...
Но Грэсъ выплыла изъ комнаты, оставивъ за собою общее впечатлѣніе гнѣвно-сверкавшихъ темныхъ глазъ, раскраснѣвшихся щекъ и злой, презрительной улыбки. Мабель надписала на своемъ письмѣ адресъ, прилѣпила марку, и проговорила задумчиво вполъ-голоса:
-- Это безполезно. Я, вѣроятно, маленькая дурочка, такъ какъ онъ даже, повидимому, никогда меня не замѣчаетъ; но, еслибъ самый видъ мой не напоминалъ ему чего-то непріятнаго, онъ бы говорилъ со мною, я увѣрена. Сердце у него не черствое, у него найдется ласковое слово для всякаго кромѣ меня. Грэсъ хорошо толковать; онъ готовъ сказать что угодно, чтобъ сдѣлать ей пріятное. Можетъ ли, онъ сознаться, что желалъ бы, чтобъ я убралась и оставила ихъ въ покоѣ? Грэсъ можетъ сердиться, если ей угодно, но письмо мое должно быть отправлено.
При этомъ она, къ своему великому удивленію и неудовольствію, замѣтила, что плачетъ; но быстро отеревъ слезы, она взяла свою шляпу съ широкими полями и письмо и пошла внизъ.
Какъ сказала Грэсъ, нѣсколько писемъ лежало на столѣ, и Мабель положила свое съ остальными, затѣмъ вышла изъ дому, и пошла садомъ и полями къ скаламъ, чтобы посидѣть тамъ и искать облегченія своимъ взволнованнымъ чувствамъ.
"Я, право, несчастная,-- размышляла она.-- Зачѣмъ была я здѣсь, когда онъ сюда пріѣхалъ? Съ этой самой минуты я въ постоянной лихорадкѣ. Онъ долженъ считать меня ужасно навязчивой дѣвчонкой за то, что я суюсь ему на глаза въ такое время; и онъ смотритъ на меня такъ холодно и разсѣянно, точно меня не видитъ -- также какъ смотрѣлъ бы на муху въ окнѣ, или на паука на стѣнѣ. Онъ очевидно, совершенно забылъ, какъ онъ былъ когда-то добръ; но я этого не забыла; даже если я это заслужила, вынести этого я не въ состояніи. Грэсъ могла бы быть снисходительнѣе. Когда она приходитъ и стоитъ надо мной, вотъ какъ сейчасъ, и сверкаетъ своими большими глазами, она такъ на него похожа, что и почти готова...
Прикосновеніе къ ея платью какого-то движущагося тѣла привлекло ея вниманіе въ особѣ доктора Джонсона, который, съ неприличной поспѣшностью, очень рѣдко въ немъ замѣчаемой, пронесся мимо, но прыгнувъ назадъ какъ разъ во-время спасся отъ вѣрной смерти, которой грозилъ бы ему дальнѣйшій скачекъ,-- а потомъ перенесъ свое вниманіе на Мабель и сталъ ласкаться точно въ припадкѣ нѣжности.
-- Дорогой мой докторъ Джонсонъ!-- начала она, такимъ тономъ, какъ будто собиралась разсуждать съ человѣкомъ необузданнымъ,-- постарайтесь такъ не увлекаться, или...
-- Оставьте его! Онъ не рискнетъ своей драгоцѣнной жизнью. Онъ, какъ его безсмертный соименникъ, слишкомъ любитъ вкусныя вещи, приготовляемыя въ кухнѣ, чтобы преждевременно отказать себѣ въ наслажденіи ими,-- сказалъ голосъ позади нея, голосъ, заставившій Мабель сильно вздрогнуть и сдѣлать замѣтное движеніе испуга при видѣ Филиппа, одного, если не считать доктора Джонсона, стоявшаго надъ нею, и смотрѣвшаго внизъ съ высоты, показавшейся Мабель громадной, такъ-какъ онъ стоялъ на небольшомъ, поросшемъ травою, пригоркѣ, а она сидѣла на днѣ небольшой впадины между двухъ скалъ.
-- Не мѣшаю ли я вамъ, и можно ли?-- спросилъ онъ, бросая свою сигару, и садясь возлѣ нея.
-- Н-нѣтъ; я не долго здѣсь останусь,-- отвѣчала Мабель, въ душѣ задавая себѣ вопросъ, когда-же наконецъ перестанетъ преслѣдовать ее несчастіе, и еще сильнѣе недоумѣвая, по какому странному случаю попалъ сюда Филиппъ.
-- Долго не останетесь! Да вы только-что пришли, не правда ли?-- спросилъ онъ, глядя на нее съ большимъ вниманіемъ и невозмутимой серьёзностью.
-- Нѣтъ -- чтоже -- около...
-- Около трехъ минутъ,-- прервалъ онъ: -- я видѣлъ, какъ вы проходили въ то время, какъ Грэсъ тащила меня со стула и приказывала слѣдовать за вами.
-- Приказывала вамъ слѣдовать за мной!-- воскликнула Мабель; уму ея, пораженному ужасомъ, истина открылась теперь во всей ея полнотѣ.
Грэсъ дѣйствительно привела свой планъ мщенія въ дѣйствіе съ быстротой и искусствомъ великаго полководца.
-- Да, она послала меня за вами,-- спокойно сказалъ Филиппъ, подпирая подбородокъ одной рукой, а другою откидывая назадъ и приглаживая уши доктора Джонсона, процессъ, заставлявшій это умное животное высовывать языкъ больше чѣмъ когда-либо, и осклабляться безобразной усмѣшкой невыразимаго блаженства.
-- Она сказала, что поссорилась съ вами, и что вы были недобры -- нѣтъ, что вы были "очень дурная", она употребила именно это выраженіе.
-- О, Господи!-- было все, что могла воскликнуть Мабель.
-- Она говоритъ, что вы хотите уѣхать,-- продолжалъ онъ. Если онъ прежде не обращалъ на нее вниманія, Мабель уже болѣе не могла обвинять его въ этомъ: онъ внимательно наблюдалъ за нею и это ея не успокоивало. Тревога, наполнявшая ея душу, выражалась въ ея обращеніи.
Мабель такъ мучилась, размышляя о своемъ настоящемъ положеніи, что уже болѣе не могла видѣть его въ его настоящемъ свѣтѣ или размѣрахъ. Совѣсть ея была болѣзненно-чутка, Грэсъ не знала, угадать не могла истинной пытки, которую причиняла дѣвушкѣ своей шутливой местью.
-- Да, нѣтъ. Мнѣ не хочется ѣхать, но я боюсь, что это необходимо.
-- Но почему? Грэсъ говоритъ, что нѣсколько дней тому назадъ васъ, повидимому, радовала мысль еще погостить,-- сказалъ Филиппъ съ полу-улыбкой въ глазахъ при видѣ неудержимаго румянца, залившаго лицо Мабель при его вопросѣ.
Она не отвѣчала, но сидѣла и съ смущеніемъ смотрѣла на море. Какъ могла она сказать ему: "Я хочу ѣхать, потому что вы вернулись домой?" Мысль, что онъ можетъ догадаться о подобной вещи, заставляла ее всю пылать, такъ какъ при болѣзненной ея впечатлительности Мабель казалось, что Фклиппъ долженъ не менѣе живо, чѣмъ она, чувствовать поведеніе ея сестры три года тому навалъ. Развѣ онъ не покинулъ Англіи, чтобъ избѣгнуть возможности видѣть Анджелу или быть возлѣ нея? Она совершенно позабыла, что попытка эта могла оказаться успѣшной, что Филкппъ могъ бытъ теперь свободенъ, могъ отдѣлаться отъ возможности испытывать по этому поводу какія-либо ѣдкія чувства. Для нея это было больное мѣсто -- неотвязное воспоминаніе стыда и горя, и скорѣй, чѣмъ упомянуть о немъ Филиппу, она готова была даже взять назадъ свое рѣшеніе, и остаться въ Red Lees, чего бы это ей ни стоило.
А потому легче вообразить, чѣмъ описать чувство полнѣешаго ужаса, овладѣвшее ею, когда Филиппъ продолжалъ спокойнымъ, сдержаннымъ томомъ человѣка, производящаго интересное, но не особенно его волнующее разслѣдованіе:
-- Вы молчите. Я начинаю думать, что Грэсъ въ сущности была права, и что я -- несчастная причина вашей рѣшимости покинуть насъ. Неужели это дѣйствительно такъ, миссъ Ферфексъ?
-- О, какъ могла Грэсъ,-- начала Мабель, а потомъ, подавленная ужасомъ своего положенія, совершенно потерявъ голову отъ смущенія, она поспѣшно вскочила, чтобы убѣжать не говоря ни слова.
Но прежде чѣмъ она успѣла подняться, Филиппъ вмѣшался, прикосновеніе его руки къ ея рукѣ неожиданно ее остановилъ.
-- Потрудитесь пустить меня,-- воскликнула она, съ смѣсью достоинства и отчаянія въ голосѣ и позѣ.-- Это, право, не шутка; это не...
-- Очевидно, что это не шутка,-- отвѣчалъ онъ, довольно рѣзко.-- По крайней мѣрѣ очевидно, что вы считаете это не шуткой. Грэсъ, однако, смотрѣла на дѣло иначе. А теперь, миссъ Ферфексъ, слушайте!
Мабель невольно повернулась, и увидала, что онъ смотритъ за нее повелительнымъ выраженіемъ, заставившимъ ее остановиться волей-неволей.
-- Вы безмолвно признаете, что я какимъ-то образомъ вліяю на ваше желаніе сократить ваше пребываніе здѣсь,-- продолжалъ онъ, и отъ его звучнаго голоса дрожь пробѣгала по тѣлу бѣдной Мабель, тогда какъ сокровенное желаніе уйти отсюда, убѣжать отъ чего-то, отъ чего именно она сама не знала, становилось сильнѣе съ каждымъ мгновеніемъ.-- Мнѣ кажется, что я имѣю право узнать причину. Чѣмъ могъ я оскорбить васъ? Я увѣренъ, что согрѣшилъ несознательно, одно ваше слово исправимъ меня -- болѣе я васъ не оскорблю.
-- О мистеръ Массей, какъ можете вы говорить такія жестокія вещи? какъ можете вы такъ насмѣхаться надо мной?-- воскликнула она, снова садясь на прежнее мѣсто и закрывая лицо руками. Докторъ Джонсонъ, исполненный разумнаго и сочувственнаго желанія утѣшитъ ее, положилъ ей лапы на колѣни, и вытянулъ шею, чтобы лизать ей руки,-- Филиппъ воскликнулъ съ смущеніемъ:
-- Насмѣхаться надъ вами! Совершенно не могу себѣ представать, что вы хотите сказать.
-- Вы должны хорошо знать причину моего желанія уѣхать,-- сказала Мабель, взглянувъ на него съ нѣкоторымъ негодованіемъ на то, что казалось ей намѣреннымъ продолженіемъ испытанія, становившагося для нея невыносимымъ.
-- Честью клянусь вамъ, я знаю только то, что Грэсъ пришла ко мнѣ очень взволнованная, велѣла мнѣ оставить книгу и не быть такимъ лѣнтяемъ, и когда я спросилъ ее, какъ могу я обнаружить мою дѣятельность пріятнымъ для нея образомъ, она изъ окна указала мнѣ на васъ и сказала: "Я съ ней поссорилась, она была очень дурная, и ты тутъ замѣшанъ. Она говоритъ, что хочетъ уѣхать. Ступай и помирись съ нею..." "Отъ всей души готовъ это сдѣлать,-- отвѣчалъ я,-- если ты мнѣ скажешь, что я сдѣлалъ, чѣмъ оскорбилъ ее?" "Не знаю,-- сказала она,-- но если ты пойдешь за нею, она навѣрное тебѣ скажетъ; ты долженъ съ нею помириться". Я рабъ Грэсъ, и вашъ, а потому пришелъ. Теперь, миссъ Ферфексъ, не угодно-ли вамъ объясниться? Чѣмъ оскорбилъ я васъ?
-- Не то, чтобъ вы меня оскорбили, но я увѣрена, что я оскорбляю васъ,-- сказала Мабель, поднявъ голову и открывая ему буквально пылающее лицо, представлявшее рѣзкій контрастъ съ спокойнымъ, загорѣлымъ лицомъ Филиппа, съ твердымъ взглядомъ его темныхъ глазъ, упорно устремленныхъ на нее. Выраженіе удивленія проглядывало въ нихъ, когда онъ сказалъ:
-- Вы оскорбляете меня! Боюсь, что я все еще ничего не понимаю. Какъ могли вы, какимъ бы то ни было образомъ, оскорбить меня? Вы?
-- Я хочу сказать, что одного вида моего достаточно, чтобъ вызвать въ душѣ вашей мучительныя воспоминанія. Вамъ не можетъ быть пріятно видѣть меня здѣсь, послѣ,-- о, не могли же вы забыть послѣдней вашей встрѣчи -- и -- и -- Анджелы!
Слово вырвалось, настало мертвое молчаніе, въ теченіе котораго лицо Филиппа почти не измѣнялось, только въ первую минуту въ глазахъ его будто блеснулъ огонь. Онъ задумчиво смотрѣлъ на голову доктора Джонсона, продолжая ласково гладить уши этого уживчиваго друга человѣка; движеніе его руки оставалось правильнымъ, спокойнымъ. Мабель смотрѣла на него, затаивъ дыханіе; сомнѣніе, страхъ, восторгъ, быстро смѣнялись въ ея душѣ, когда она замѣтила сначала непонятный блескъ въ его глазахъ, потомъ еще менѣе понятную полу-улыбку, искривившую его губы, и, наконецъ, замѣнившую ее невозмутимую серьезность, въ которой не было и слѣдовъ суровости или неудовольствія. Онъ молчалъ, онъ казался погруженнымъ въ размышленіе, пока, наконецъ, не взглянулъ на Мабель, послѣ, какъ ей показалось, цѣлой недѣли волненій, и она могла убѣдиться, что взглядъ его также спокоенъ, также твердъ, также ясенъ, какъ взглядъ ребенка.
-- Вы сердитесь?-- шепнула она, робко дотрогиваясь до его руки.-- Я не хотѣла этого говорить; но я никогда этого не забыла, а теперь мнѣ кажется, что вы забыли.
Филиппъ удержалъ ея руку, и не выпуская ее изъ своей, сказалъ:
-- Неужели вы меня считали такимъ мстительнымъ, Мабель?
-- Вамъ было нанесено такое ужасное оскорбленіе!-- сказала она.
-- Такъ вы дѣйствительно считаете меня такимъ мстительнымъ,-- повторилъ онъ, хотя ему было смѣшно; онъ чувствовалъ, что не можетъ не улыбнуться.-- Я помню, что вы и тогда ужасно страдали. Вы были наказаны за грѣхъ, котораго не могли бы совершить, хотя бы жизнь ваша отъ этого зависѣла. Вы были больны, и прежде чѣмъ все это обнаружилось, вы вынесли истинную пытку. Я ничего не забылъ! Грэсъ тогда писала мнѣ объ этомъ, но вмѣсто того, чтобъ пожалѣть васъ, боюсь, что я заглушалъ тогда въ своемъ сердцѣ всякія добрыя чувства и проклиналъ вашу сестру.
Легкое рыданье вырвалось у Мабель, она попробовала выдернуть у него руку, но не могла, и Филиппъ продолжалъ:
-- И вы же до сихъ поръ страдаете. Вы, вѣроятно, такъ созданы. Вся совѣстливость семьи вашей досталась вамъ на долю, у васъ ея слишкомъ много, тогда какъ у другихъ слишкомъ мало. И вы воображали, что я питаю въ сердцѣ моемъ гнѣвъ противъ васъ,-- зависть, ненависть, злобу, въ теченіи всѣхъ этихъ лѣтъ! Долженъ признаться, что вамъ почти удалось оскорбить меня. Это доказываетъ мнѣ, что я, должно быть, ужасно велъ себя въ первыя минуты моего разочарованія, что вы составили обо мнѣ такое мнѣніе.
Конечно, этимъ временемъ Мабель была уже вся въ слезахъ, докторъ Джонсонъ помѣщался возлѣ нея въ позѣ, выражавшей глубокую меланхолію. Ей однако удалось выговорить:
-- И вы хотите сказать, что совсѣмъ, совсѣмъ съ этимъ помирились... простили, я хочу сказать..
-- Я ни минуты не любилъ сестры вашей послѣ того, какъ узналъ, что она обманула меня,-- сказалъ онъ голосомъ, жесткость котораго осушила слезы Мабель точно волшебствомъ.-- Напротивъ, я ненавидѣлъ ее безсознательной, презрительной ненавистью -- дурнымъ чувствомъ -- такъ какъ, въ сущности, она такою создана. Что возмущало меня такъ, это то, что я не могъ, вмѣстѣ съ моей любовью къ ней, стряхнуть съ себя вліяніе этой любви на мою душу и характеръ. Это было невозможно. Любовь моя къ ней сдѣлала меня мягкимъ, а ея обманъ сдѣлалъ меня жесткимъ; жесткимъ и суровымъ я, слѣдовательно, останусь на всю жизнь. Вы, безъ сомнѣнія, знаете, миссъ Ферфексъ, что говорятъ, будто въ людскихъ дѣлахъ иногда совершаются крутые переломы; существуетъ также, вообще, время, когда вещество, изъ котораго сдѣлалъ человѣкъ, принимаетъ извѣстную форму и въ ней застываетъ, и всякія дальнѣйшія событія могутъ только нѣсколько смягчить угловатость очертаній этой формы. Сдѣлать больше можно только разбивъ его въ куски. Когда сестра ваша обманула меня -- извините за выраженіе -- я знаю, что склоненъ выражаться слишкомъ безцеремонно для ушей молодыхъ дѣвицъ...
-- Но не для ушей женщинъ, уважающихъ истину,-- рѣшительно, хотя и сдавленнымъ голосомъ, проговорила Мабель.
-- Нѣтъ, это хорошо сказано. Вы, я вижу, похожи на Грэсъ, и предпочитаете прямыя выраженія. Итакъ, когда сестра ваша обманула меня, вещество, изъ котораго я сдѣланъ, приняло очень грубую, извращенную форму, оно искривилось; ничему никогда его не выпрямить, не сдѣлать изъ меня человѣка съ пріятнымъ, кроткимъ, любезнымъ характеромъ. Но это также не превратило меня въ животное, какъ вы, повидимому, воображаете. Это не лишало меня возможности дѣлать различіе между вашей сестрой, которой правда неизвѣстна, и вами, которой она лучшій другъ...
-- О, еслибъ вы могли когда нибудь простить мнѣ! Я, я слишкомъ много объ этомъ думала. Для меня въ этомъ заключался весь міръ... я такъ ненавидѣла... ея поступокъ, и я воображала, что и для васъ также въ этомъ весь міръ.
-- Какъ вы полагаете, не должны ли вы, хоть нѣсколько, вознаградить меня за то, что вообразили обо мнѣ такія вещи?
-- Конечно, должна; и все, что хотите... все что вы можете указать...
-- Такъ останьтесь здѣсь, пока Грэсъ не позволитъ вамъ возвратиться домой, и позвольте мнѣ постараться показать себя вамъ въ болѣе благопріятномъ свѣтѣ, чѣмъ до сихъ поръ.
-- Прекрасно. Я должна показаться вамъ очень глупой, и... ахъ, мое письмо къ Анджелѣ! Оно навѣрное отправлено.
-- Оно попало только въ мой боковой карманъ,-- отвѣчалъ онъ, вынимая его. Мабель попробовала его схватятъ.
-- Нѣтъ, нѣтъ!-- сказалъ Филиппъ.-- Что если мы его разорвемъ и разбросаемъ по волнамъ океана. Я это сдѣлаю, а вы сидите смирно.
Мабель и докторъ Джонсонъ слѣдили за нимъ, пока онъ дорывалъ письмо на мелкіе клочья и разбрасывалъ ихъ со скалы.
-- Такъ разсѣялась нелѣпая мысль о вашемъ скоромъ отъѣздѣ изъ Red Lees,-- спокойно замѣтилъ онъ, когда она сидѣла, сложивъ руки на колѣняхъ, не чувствуя себя въ силахъ завязать разговоръ, пока Филиппъ не сказалъ:
-- А какъ поживаетъ она... Анджела, ваша сестра... мистрисъ Фордисъ, хочу я сказать?
-- Она совершенно здорова, благодарю васъ.
-- И счастлива?
-- Не особенно.
-- Несчастна?
-- О, нѣтъ!
-- Какое странное, душевное состояніе. И вы живете съ нею?
-- Да.
-- Хорошо вамъ тамъ?
-- Нѣтъ.
-- Отчего?
-- Наши... мнѣ кажется, что наши вкусы не сходятся.
-- Вы, можетъ быть, ссоритесь?
-- Нѣтъ, никогда.
-- Каждая изъ васъ идетъ своей дорогой, вы никогда не договариваете?
-- Вовсе нѣтъ. Мы очень часто бываемъ вмѣстѣ. Кое-какъ ладимъ.
-- Вы, вѣроятно, очень много выѣзжаете; принимаете бездну гостей? Говорятъ, что это удивительное средство отъ домашней скуки.
-- Но мы мало выѣзжаемъ. Мистеръ Фордисъ этого не любитъ. Мы очень, очень тихо живемъ.
-- Такъ у васъ, пожалуй, скука порядочная.
-- Страшная скука.
-- Такъ и должно быть. И вы находите, что здѣсь не такъ скучно, не правда ли?
-- Я вовсе не нахожу, чтобы здѣсь было скучно.
-- А между тѣмъ вы были готовы, вы даже желали возвратиться въ это скучное мѣсто, потому что вообразили...
-- О, перестаньте, пожалуйста!
-- Хорошо, не буду. Гдѣ живетъ ваша сестра? Въ какой части Иркфорда, хочу я сказать?
-- Домъ ея называется Stone-Field, въ Королевскомъ паркѣ.
-- О! Въ этой мѣстности очень красивые дома.
-- Очень большіе,-- нерѣшительно проговорила Мабель.
-- Большіе, да. Я помню, что когда-то очень ими любовался. Но я хотѣлъ спросить, совершенно ли вы свободны въ Stone-field, можете ли вы принимать своихъ гостей, и т. д.
-- У меня такъ мало знакомыхъ молодыхъ дѣвушекъ, да и мистеръ Фордисъ не особенно любитъ видѣть у себя много молодежи. Она ему мѣшаетъ.
-- Какъ вамъ-то весело! Но едва ли онъ сталъ бы смотрѣть на меня, какъ на молодого человѣка, неправда ли?
-- На васъ!
-- На меня, на меня! Васъ, кажется, эта мысль приводитъ въ ужасъ.
-- Неужели вы хотите сказать, что желали бы пріѣхать навѣстить мистера Фордиса!
-- Я желалъ бы пріѣхать навѣстить васъ, а тогда вы могли бы представить меня мистеру Фордису. Какъ вы думаете, сильно ли бы возстала противъ этого мистриссъ Фордисъ?
-- Нѣтъ. Не знаю. Не думаю.
-- Такъ какія же ваши возраженія? Можетъ быть, вы этого не желаете?
-- Нѣтъ. Не вижу, почему бы вамъ не пріѣхать, если... если...
-- Если я думаю, что въ силахъ это вынести, хотите вы сказать. Я право думаю, что могу, черезъ нѣсколько времени... когда я попривыкну къ этой мысли. Но мы, покамѣстъ, оставимъ этотъ вопросъ открытымъ. Зачѣмъ вы встаете? Уходить нѣтъ никакой надобности, а здѣсь прелесть какъ хорошо.
-- Но намъ надо идти. Развѣ вы не слышите звонъ колокола? Это значить, что чай давнымъ давно насъ ждетъ.
-- Какая странная мысль! Ну, подождите минутку, Мабель; могу я называть васъ Мабель?
-- Да, если хотите.
-- Хочу. Это напоминаетъ мнѣ время, когда я носилъ ваши книги въ вашу школу. Не идите такъ скоро. Помните, вы обязаны вознаградить меня...
-- Мнѣ кажется, что вы не нуждаетесь въ большихъ вознагражденіяхъ,-- сказала Мабель, наконецъ, чувствуя себя почти свободно съ Филиппомъ, почти столько жи, какъ въ тѣ минувшіе дни, когда онъ носилъ ея книги.-- Какого вамъ еще вознагражденія?-- освѣдомилась она.
-- А вотъ какого. Послѣ чаю мы съ Грэсъ отправимся гулять. Она нуждается въ нѣкоторомъ утѣшенія теперь, послѣ отъѣзда Германа! Вы должны обѣщать, что у васъ не разболится страшно голова, едва только мы соберемся, какъ это случилось вчера вечеромъ.
-- О, если это все, я обѣщаю,-- сказала Мабель, смѣясь, и они медленно направились къ дому; еще посмѣялись надъ безнадежной позой доктора Джонсона, который, заслышавъ звонокъ къ чаю, теперь сидѣлъ въ полѣ на полдорогѣ въ дому, тревожно ожидая ихъ приближенія, такъ какъ онъ ничѣмъ такъ не походилъ на своего безсмертнаго соименника, какъ своимъ влеченіемъ къ небольшой чашкѣ этой пріятной жидкости.
Они во-время явились въ Red Lees, вошли въ залу, и были встрѣчены Грэсъ.
-- Ну?-- спросила она.
-- Ну,-- сказалъ ея братъ,-- я исполнилъ твое порученіе. Мабель останется.
-- Мѣсяцъ, если ты на этомъ настаиваешь,-- сказала Мабель.
-- Мнѣ очень жаль, что вы такъ скоро позабыли свое обѣщаніе,-- сказалъ Филиппъ.-- Пока ты не отпустишь ее домой, Грэсъ; вотъ на чемъ мы порѣшили.
-- Это единственное приличное рѣшеніе, послѣ того, что случилось,-- сначала Грэсъ, переведя глаза съ одного на другую.-- Ну,-- отрывисто прибавила она,-- идите-ка въ гостиную. Отецъ съ мамой почти отпили чай.