Графъ Эрбахъ сидѣлъ за ужиномъ, не подозрѣвая, что его предостереженіе слишкомъ опоздало и не могло спасти отъ вѣрной гибели столькихъ ослѣпленныхъ и одураченныхъ людей, которые, вступая въ секту, не понимали сущности ея ученія, а увлекались одной внѣшностью.
Во время ужина патеръ Ротганъ подробно разсказалъ исторію Гедвиги. Графъ слушалъ его съ удвоеннымъ вниманіемъ, такъ какъ помимо интереса, который возбуждало въ немъ само событіе, онъ былъ глубоко тронутъ тѣмъ участіемъ, какое принимала его жена въ освобожденіи молодой дѣвушки.
-- Въ первыхъ числахъ іюня, началъ свой разсказъ натеръ,-- я узналъ случайно о пріѣздѣ графини Эрбахъ въ Прагу...
-- Неужели графиня только въ іюнѣ пріѣхала въ Прагу? спроситъ графъ съ нѣкоторымъ недоумѣніемъ.-- Она выѣхала изъ Версаля въ концѣ апрѣля.
-- Дорогой съ ея сіятельствомъ сдѣлалась лихорадка, которая принудила ее провести нѣсколько недѣль въ Франкфуртѣ. Въ данную минуту графиня опять заболѣла и лежитъ въ постели. Она остановилась во дворцѣ князя Лобковича, хотя при томъ разладѣ, какой существуетъ между княземъ и вами, ей несовсѣмъ пріятно оставаться въ его домѣ.
-- Я очень благодаренъ графинѣ за ея заботливость обо мнѣ.
-- Но она считала неудобнымъ отказаться отъ любезнаго приглашенія князя, тѣмъ болѣе, что дворецъ находится въ тихомъ и уединенномъ мѣстѣ и въ близкомъ разстояніи отъ монастыря урсулинокъ, гдѣ находилась Гедвига... Что касается меня лично, то вамъ болѣе чѣмъ кому нибудь извѣстно, что привело меня въ Прагу. Вамъ, графъ, я обязанъ тѣмъ почетнымъ порученіемъ, которое было возложено на меня, добавилъ Ротганъ, вставая съ мѣста и отвѣсивъ низкій поклонъ графу.
-- Не мнѣ, а императору, возразилъ хозяинъ дома, усаживая вновь патера въ кресло.
-- Какъ вамъ извѣстно, ваше сіятельство, продолжалъ патеръ,-- я не чувствовалъ себя несчастнымъ въ изгнаніи; можно вездѣ изучать природу, стоитъ только не пренебрегать мелочами. Но признаюсь откровенно, что я ожилъ душой, когда для меня открылась возможность болѣе широкой дѣятельности. Правительство поручило мнѣ составить новый каталогъ для библіотеки Клементинума въ Прагѣ. При уничтоженіи ордена іезуитовъ, библіотека сдѣлалась собственностью государства. Такія передачи имѣютъ всегда болѣе или менѣе дурныя послѣдствія: утрачено было много драгоцѣнныхъ книгъ, приходилось пополнять ихъ. По этому поводу мнѣ пришлось пересмотрѣть библіотеку урсулинскаго монастыря, такъ какъ, по слухамъ, тамъ находились нѣкоторыя книги, принадлежавшія прежде Клементинуму. Мои поиски въ этомъ направленіи оказались напрасными; но съ другой стороны меня ожидалъ неожиданный успѣхъ: мнѣ удалось напасть на слѣдъ Гедвиги...
Здѣсь патеръ немного отступилъ отъ истины, такъ какъ задолго до его пріѣзда въ Прагу старая графиня Турмъ сообщила ему о непростительной ошибкѣ, сдѣланной солдатами при арестѣ бѣглецовъ въ Егерѣ, вслѣдствіе которой Гедвига была привезена въ монастырь вмѣсто Короны.
-- Въ одномъ изъ дворовъ урсулинскаго монастыря я встрѣтилъ молодую дѣвушку, фигура которой показалась мнѣ знакомой, сказалъ патеръ.-- Она также узнала меня и хотѣла подойти ко мнѣ, но появленіе какой-то монахини помѣшало нашему свиданію. Вслѣдъ затѣмъ я получилъ письмо отъ вашего сіятельства, разрѣшившее всѣ мои сомнѣнія, и отправился къ настоятельницѣ монастыря. У насъ было съ нею длинное объясненіе; но вѣроятно всѣ мои доводы оказались бы напрасными, если бы въ письмѣ не было упомянуто одно имя, которое произвело магическое дѣйствіе...
-- Еще бы! сказалъ графъ.-- Если бы императоръ дѣйствительно желалъ этого, то я убѣжденъ, что онъ рано или поздно сломилъ бы упорство нашего духовенства. Для будущей Австріи нужна новая церковь, на иныхъ началахъ. Не догматы, а нравственность возвышаетъ христіанство надъ всѣми другими религіями, и въ этомъ заключается его міровое и вѣчное значеніе.
Графъ остановился, изъ боязни задѣть патера смѣлостью своихъ взглядовъ и добавилъ уклончиво:-- Впрочемъ, всѣ эти вопросы тѣсно связаны съ ходомъ развитія человѣческой культуры и мы не можемъ предвидѣть ихъ окончательнаго разрѣшенія... Лучше разскажите мнѣ, какъ вы справились съ настоятельницей?
Не такъ легко, какъ предполагаетъ ваше сіятельство. Настоятельница не видѣла никакого зла въ заточеніи Гедвиги, тѣмъ болѣе, что монахини были непричастны въ этомъ.
Имъ дали знать заранѣе о прибытіи Короны, что вовсе не удивило ихъ. Графиня Турмъ имѣла полное право отправить свою внучку въ монастырь, гдѣ послѣдняя провела нѣсколько лѣтъ въ качествѣ ученицы и пенсіонерки. При этомъ монастырь урсулинокъ въ Прагѣ считается лучшимъ убѣжищемъ для легкомысленныхъ фрейлейнъ изъ высшаго дворянства. Но монахини дѣйствительно были поставлены въ затруднительное положеніе, когда, подъ именемъ Короны Турмъ, къ нимъ привезли совершенно незнакомую дѣвушку, которая на всѣ вопросы отвѣчала упорнымъ молчаніемъ, чтобы выиграть время и обезпечить бѣгство молодой графини.
-- Мужественное, великодушное существо! проговорилъ съ восхищеніемъ графъ Эрбахъ.
-- Я вполнѣ согласенъ съ вашимъ мнѣніемъ, отвѣчалъ патеръ.-- Но это упорство въ значительной мѣрѣ способствовало ожесточенію настоятельницы и ухудшило положеніе Гедвиги. Запутанное приключеніе понемногу выяснилось, но у монахинь было много причинъ, побуждавшихъ ихъ хранить тайну и удержать Гедвигу въ монастырѣ. Одной изъ нихъ было тщеславное желаніе обратить въ католическую вѣру ревностную лютеранку. Мнѣ оставалось два пути: или прибѣгнуть къ помощи свѣтской власти, или же дѣйствовать на настоятельницу посредствомъ убѣжденія и упросить ее добровольно отпустить несчастную дѣвушку. Я выбралъ послѣднее, изъ боязни, чтобы не вздумали отправить Гедвигу въ какой нибудь отдаленный монастырь, гдѣ бы она пропала безслѣдно. Въ Австріи власть духовенства еще долго будетъ брать верхъ надъ гражданскими законами. Но прежде чѣмъ думать объ освобожденіи Гедвиги, я долженъ былъ позаботиться объ ея нравственномъ успокоеніи послѣ всѣхъ мученій, вынесенныхъ ею въ монастырѣ. Я разскажу вамъ о нихъ въ короткихъ словахъ. Нѣкоторое время ее оставили въ полной неизвѣстности и лишили всякаго сообщенія съ внѣшнимъ міромъ. Затѣмъ, видя, что она осталась непоколебима въ своей вѣрѣ, рѣшили дѣйствовать на нее иными мѣрами и объявили ей неожиданно о смерти отца.
-- Бѣдная дѣвушка! сказалъ графъ.
-- Положеніе ея было тѣмъ затруднительнѣе, что она, не имѣя никакихъ извѣстій о васъ и фрейлейнъ Коронѣ, имѣла полное основаніе думать, что вы оба бросили ее на произволъ судьбы. Ею овладѣло тяжелое чувство одиночества и тоски по дому, которое доводило ее до полнаго отчаянія. Такое настроеніе духа радовало монахинь, которыя видѣли въ этомъ небесное знаменіе,-- что Господу угодно спасти душу молодой лютеранки отъ временной и вѣчной гибели. Онѣ украсили ея келью изображеніями святыхъ, розовыми вѣнками и Agnus Dei, щедро снабдили молитвенниками и церковными книгами. Но вообще съ Гедвигой обходились кротко и дружелюбно, и когда она заявила свое желаніе быть полезной монастырю, Настоятельница, послѣ предварительнаго испытанія, дозволила ей обучать рукодѣлію монастырскихъ ученицъ. Хотя эта дѣятельность была очень незначительна, но она оказалась спасительной для Гедвиги, такъ какъ теперь у ней стало менѣе свободнаго времени для мрачныхъ размышленій и бесѣдъ съ монахинями, которыя надоѣдали ей своими поучительными разсказами и попытками обращенія въ католичество... Неизвѣстно, долго ли бы молодая дѣвушка выдержала такую жизнь и чѣмъ кончился бы составленный ею планъ бѣгства, но во всякомъ случаѣ ее нельзя было долѣе оставлять въ этомъ положеніи. Прежде всего я употребилъ всѣ усилія, чтобы добиться свиданія съ нею. Увѣренность, что ея самоотверженіе спасло графиню Турмъ отъ преслѣдованій и что вы и императоръ поручили мнѣ хлопотать объ ея освобожденіи благодѣтельно подѣйствовала на ея настроеніе духа. Послѣ этого мы видѣлись нѣсколько разъ. При своей разсудительности, она признавала необходимость медленнаго способа дѣйствій, чтобы не раздражить тѣхъ, въ чьей власти она еще находилась. Но пріѣздъ графини Ренаты побудилъ меня перейти изъ выжидательнаго положенія къ дѣйствіямъ болѣе рѣшительнымъ.
Графъ Эрбахъ бросилъ полѣно въ каминъ и, наклонившись впередъ, смотрѣлъ на вспыхнувшее пламя полу-закрытыми глазами.
-- Какъ легко и мило умѣетъ умная женщина распутать нити и отклонить трудности, передъ которыми остановится каждый изъ насъ, продолжалъ патеръ.-- Въ данномъ случаѣ я вполнѣ оцѣнилъ рѣдкій, умъ, образованіе и безконечную доброту графини Ренаты. Она можетъ всякаго очаровать своей любезностью; одного ея слова достаточно, чтобы заставить людей идти въ огонь и воду... Простите меня, ваше сіятельство; я вполнѣ сознаю, что не имѣю никакого права воспѣвать достоинства такой высокопоставленной женщины, а особенно вамъ, графъ; но я не могу забыть того ласковаго пріема, которымъ удостоила меня графиня... Однако перехожу къ фактамъ. Ея сіятельство хотѣла тотчасъ-же отправиться въ монастырь и вытребовать Гедвигу. Но, принимая во вниманіе болѣзненное состояніе графини, а совѣтовалъ ей успокоится и отдохнуть съ дороги, изъ боязни, что волненіе можетъ вредно подѣйствовать на ея здоровье. Вмѣстѣ съ тѣмъ я хотѣлъ предварительно переговорить съ Гедвигой, такъ какъ замѣтилъ, что она несовсѣмъ дружелюбно относится къ своей прежней госпожѣ.
-- Не извѣстно ли вамъ, что послужило поводомъ къ этому нерасположенію? спросилъ графъ.
-- Я объясняю его религіозными предразсудками. При ихъ кратковременной совмѣстной жизни въ замкѣ, Гедвига видѣла, съ какою набожностью госпожа ея исполняла осѣ обряды католической церкви, и какъ лютеранка съ недовѣріемъ отнеслась къ такому благочестію, которое казалось ей ханжествомъ. Съ этому, вѣроятно, примѣшалась также значительная разница въ характерахъ. Но во всякомъ случаѣ Гедвига съ первыхъ же словъ объявила, что не имѣетъ никакого желанія жить съ графиней Ренатой и предпочитаетъ остаться въ монастырѣ, такъ что мнѣ стоило большого труда разубѣдить ее. Что касается настоятельницы, то я прямо пригрозилъ ей отвѣтственностью передъ правосудіемъ, если она будетъ сопротивляться требованію графини и не возвратитъ ей служанки, неправильно задержанной въ монастырѣ. Въ заключеніе, я намекнулъ на благодарность графини и ея родныхъ и обѣщалъ отъ имени вашего сіятельства, что вы щедро вознаградите бѣдныхъ урсулинокъ за ихъ заботливость о Гедвигѣ...
-- Браво, многоуважаемый патеръ, замѣтилъ со смѣхомъ графъ;-- я не ожидалъ отъ васъ такихъ дипломатическихъ способностей, въ особенности съ женщинами, и мнѣ остается только удивляться вашему искусству. Однако простите, что я прервалъ васъ и продолжайте свой разсказъ. Хотя мнѣ лично не приходилось имѣть дѣла съ католическими монахинями, но я столько слышалъ объ ихъ фанатизмѣ и упорствѣ, что ничѣмъ инымъ не могу объяснить ихъ уступчивость, какъ только вашимъ необычайнымъ краснорѣчіемъ.
-- Очень благодаренъ вамъ, графъ, за лестное мнѣніе о моей особѣ, возразилъ патеръ,-- но я долженъ добавить, что мнѣ только отчасти удалось убѣдить настоятельницу, потому что вслѣдъ затѣмъ у ней явились сомнѣнія -- можетъ ли она возвратить заблужденіямъ свѣта спасенную душу и не согрѣшитъ ли она передъ Господомъ. Но, къ счастью, графиня Рената избавила меня отъ новыхъ объясненій и успокоила ея совѣсть. Съ самаго начала появленія въ монастырѣ, графиня такъ очаровала всѣхъ своею любезностью, добротой и ласковымъ обхожденіемъ, что настоятельница почти безпрекословно согласилась отпустить Гедвигу. Такимъ образомъ, событіе, которое, по моему мнѣнію, должно было послужить поводомъ къ ссорѣ и взаимному раздраженію, получило характеръ трогательнаго и нѣжнаго прощанія. Монахини торжественно проводили Гедвигу, щедро наградивъ ее тезами, поцѣлуями и объятіями, такъ что молодая дѣвушка послѣ того нѣсколько разъ добровольно навѣщала ихъ...
-- Отъ души благодарю васъ за ваши хлопоты, многоуважаемый натеръ, сказалъ графъ, пожимая ему руку.-- Я также весьма обязанъ графинѣ за ея содѣйствіе, и тѣмъ болѣе цѣню это, что Гедвига никогда не нравилась ей, потому что она не нашла въ дочери Рехбергера того подобострастія, къ которому пріучила ее чешская прислуга" Что касается меня лично, то я поставленъ въ усключительныя условія относительно этой молодой дѣвушки. Отецъ ея погибъ на моей службѣ; она сама была заключена въ монастырь, въ лучшую пору своей жизни и, быть можетъ, навсегда утратила беззаботную веселость молодости. Я никогда не видалъ въ ней прежде такого грустнаго выраженія лица, какое у ней было сегодня, когда она вышла изъ кареты, чтобы поздороваться со мной. Если бы здѣсь былъ Фрицъ Бухгольцъ, то онъ, быть можетъ, помогъ бы мнѣ развлечь ее. Онъ хотѣлъ объясниться съ ней во время путешествія, но это не удалось ему; теперь онъ въ Ломбардіи, и я не знаю, найдетъ ли его имя отголосокъ въ ея сердцѣ.
-- Я не имѣю права выражать свое мнѣніе въ любовныхъ дѣлахъ, сказалъ патеръ;-- но мнѣ кажется, что вы, графъ, придаете слишкомъ много значенія тревожному состоянію дѣвушки. Она слишкомъ молода, чтобы долго предаваться печальнымъ размышленіямъ, когда нѣтъ прямаго повода къ нимъ, а тѣмъ болѣе среди знакомой обстановки. Въ виду этого я посовѣтовалъ графинѣ послать ее сюда; свѣжій воз-духъ и деревенская тишина благодѣтельно подѣйствуютъ на нее.
-- Я желаю этого отъ всего сердца; она вынесла столько горя изъ-за меня, что я считаю себя ея должникомъ на всю жизнь.
-- Теперь, когда разговоръ нашъ принялъ такой оборотъ, не позволитъ ли мнѣ ваше сіятельство сказать нѣсколько словъ о другой, болѣе близкой вамъ, особѣ? спросилъ Ротганъ нерѣшительнымъ голосомъ.
-- Говорите, пожалуйста.
-- Это касается супруги вашего сіятельства.
-- Надѣюсь, что съ нею не случилось ничего дурнаго? спросилъ графъ Эрбахъ, пристально взглянувъ на своего собесѣдника.
-- Здоровье графини Ренаты сильно потрясено; но, по моимъ наблюденіямъ, причина болѣзни заключается въ ненормальномъ душевномъ состояніи. Перемѣна мѣста и счастливая жизнь скорѣе всего успокоятъ ея нервы... Однако, прошу извиненія, графъ: я увлекаюсь своими медицинскими соображеніями...
Графъ Эрбахъ сдѣлалъ нетерпѣливое движеніе.
-- Я просилъ бы васъ окончить то, что вы намѣрены были сообщить мнѣ! сказалъ онъ.
-- Ваше сіятельство вѣроятно пойметъ причину моего смущенія... Если я рѣшаюсь говорить, то потому только, что разсчитываю на ваше снисхожденіе, графъ, и отсутствіе предразсудковъ. Хотя со времени уничтоженія нашего брдена я долженъ былъ привыкнуть къ объективной точкѣ зрѣнія, но тѣмъ не менѣе я остался, въ глазахъ свѣта, католическимъ священникомъ. По странному совпаденію случайностей, судьба приводитъ меня въ столкновеніе съ супружествомъ, гдѣ католичка замужемъ за протестантомъ. При этомъ условіи, мое посредничество между двумя супругами, хотя бы ради самой честной цѣли, можетъ показаться крайне двусмысленнымъ.
-- Только не мнѣ! Я всегда считалъ васъ умнымъ человѣкомъ и почтеннымъ ученымъ. Поэтому вы можете смѣло высказать мнѣ все, что находите нужнымъ.
-- Извѣстіе, которое я долженъ сообщить вамъ, настолько поразительно, что оно покажется совершенно невѣроятнымъ вашему сіятельству... На-дняхъ графиня объявила мнѣ о своемъ твердомъ намѣреніи поступить въ монастырь.
-- Рената хочетъ поступить въ монастырь! воскликнулъ графъ Эргахъ взволнованнымъ голосомъ, ударивъ ногой объ уголъ камина. А вы, патеръ, что сказали ей на это?
-- Я привелъ всевозможные доводы, чтобы остановить ее отъ этого безумнаго шага, такъ какъ, по моему глубокому убѣжденію, мы обязаны служить Богу, живя въ свѣтѣ, а не за монастырскими стѣнами. Для мужчины въ монастырѣ существуетъ еще исходъ въ научныхъ занятіяхъ, но если вы лишите женщину всякой возможности выразить свое благочестіе дѣлами благотворительности, то она осуждена на полную праздность и рано или поздно будетъ неизбѣжно тяготиться безплодностью своего существованія.
-- Что отвѣтила вамъ Рената?
-- Мысль поступить въ монастырь особенно овладѣла графиней во время ея болѣзни. Освобожденіе Гедвиги кажется ей вопіющимъ преступленіемъ; она убѣждена, что на ней лежитъ обязанность замѣнить невѣсту, похищенную у неба. Подобныя мечты конечно разсѣялись бы безслѣдно, если бы физическія страданія, горе и недовольство жизнью постоянно не возобновляли ихъ. Тамъ, гдѣ говоритъ страсть, доводы разсудка безсильны...
-- Я не былъ счастливъ въ супружествѣ, сказалъ графъ Эрбахъ съ нѣкоторымъ усиліемъ.-- Но имѣла ли она достаточный поводъ, чтобы покинуть мой домъ, это извѣстно только ей и Богу, потому что въ то время я ничѣмъ не провинился вередъ нею...
-- Я не слыхалъ отъ графини ни единой жалобы противъ васъ.
-- Юна всегда была склонна въ мечтательности! продолжалъ графъ.-- Мы соединились съ нею по любви, но вмѣсто того, чтобы наслаждаться жизнью, она занималась исполненіемъ разныхъ обрядовъ и чтеніемъ сочиненій св. Терезіи... Вотъ послѣдствія ея религіознаго увлеченія!... Неужели она рѣшится поступить въ монастырь, несмотря на красоту и молодость... Нѣтъ, это невозможно!.. Вы должны отговорить ее!
-- Невозможно, пока она не получила формальнаго развода съ вами.
-- Кто хлопочетъ о разводѣ? Я никогда не выражалъ подобнаго желанія.
-- Какъ я могъ замѣтить, сказалъ патеръ съ нѣкоторымъ смущеніемъ,-- графиня, повидимому, убѣждена, что расторженіе брака будетъ пріятно вашему сіятельству.
-- Вы скрываете отъ меня какую-то тайну, патеръ Ротганъ! Если эта несчастная исторія должна кончиться такъ или иначе, то во всякомъ случаѣ здѣсь необходима полная откровенность.
-- Ваше сіятельство, я. не повѣренный графини, и нахожу неудобнымъ дѣлать какіе либо выводы изъ отрывочныхъ фразъ, но но скрою отъ васъ, что графиня считаетъ себя помѣхой вашему счастью.
Эрбахъ на минуту закрылъ себѣ лицо обѣими руками, чтобы патеръ не могъ замѣтить румянца, выступившаго на его щекахъ. Онъ вспомнилъ о Коронѣ. Въ эту минуту, быть можетъ, она упивается поклоненіемъ толпы въ блестящей, ярко-освѣщенной залѣ. Зачѣмъ онъ нѣсколько мѣсяцевъ тому назадъ не объяснился съ нею и уѣхалъ изъ Парижа, хотя воспоминаніе о ней неотступно преслѣдуетъ его. Тогда онъ сказалъ себѣ:-- задача твоя окончена; она избавлена отъ нужды и опасности; у ней есть пріемный отецъ, который поддержитъ ее въ трудныя минуты жизни. Помни, что ты не пара ей по годамъ, и не составишь ея счастья; имѣй мужество отрѣшиться отъ юношескихъ мечтаній. Неужели безумная любовь къ красивой талантливой дѣвочкѣ настолько ослѣпила тебя, что ты будешь сидѣть безъ дѣла въ Парижѣ и забудешь свои обязанности относительно дочери Рехбергера, свои планы о благосостояніи крестьянъ, помощь., которую ты обѣщалъ императору?..
Съ этими мыслями вернулся онъ въ Австрію. Но зачѣмъ станетъ онъ лгать передъ самимъ собой? Разставаясь съ Короной, онъ еще не окончательно отрѣшился отъ любви къ ней. Въ глубинѣ его сердца оставалась надежда, что онъ снова увидится съ нею. Мысль о Ренатѣ не приходила ему тогда въ голову. Но теперь образъ ея опять скользнулъ между нимъ и Короной; всѣ его мечты о лучшей будущности должны были разсѣяться какъ дымъ. Гдѣ найти исходъ изъ противоположныхъ ощущеній, наполнявшихъ его душу?
Хотя Ротганъ, повидимому, не смотрѣлъ въ его сторону, но ему казалось, что пытливые глаза патера устремлены на него и что онъ находится въ положеніи обвиненнаго.
Онъ всталъ съ мѣста и поднялъ занавѣсъ окна.
Передъ нимъ поднималось массивное зданіе новой башни и бросало гигантскую тѣнь на дворъ, освѣщенный луной. Вѣтеръ бушевалъ въ саду, наклоняя верхушки деревьевъ, съ свистомъ и воемъ проносился надъ трубами и фронтонами замка. Въ угловомъ окнѣ нижняго этажа башни виднѣлся ровный свѣтъ лампы.
-- Бланшаръ все еще сидитъ за работой, сказалъ графъ, обращаясь къ патеру.-- Завтра я познакомлю васъ съ нимъ; онъ также, какъ и вы, занимается естественными науками.
-- Я много слышалъ объ его учености и смѣлыхъ попыткахъ... Это напоминаетъ мнѣ, что я не долженъ долѣе утруждать ваше сіятельство своимъ присутствіемъ, и поэтому прошу позволенія удалиться.
-- Надѣюсь, вы не оставите меня при той мучительной неизвѣстности, въ какой и нахожусь теперь! сказалъ графъ.-- Неужели нѣтъ никакой возможности отклонить графиню отъ ея рѣшенія?
-- Графиня находится подъ вліяніемъ глубокаго и сильнаго чувства, а при этомъ условіи всѣ убѣжденія напрасны. Ея рѣшимости поступить въ монастырь, вѣроятно, немало способствуютъ внѣшнія впечатлѣнія. Въ Прагѣ одинъ видъ мрачнаго величественнаго города можетъ наполнить ея воображеніе печальными картинами и навести на мысль о бренности всего земнаго. Тяжесть горя и тайны...
-- Какой тайны? спросилъ съ живостью графъ Эрбахъ.
-- Графиня разъ едва не призналась мнѣ въ ней.
-- Вамъ?
-- Но мнѣ удалось во-время прекратить этотъ разговоръ. Роль посредника въ счастливомъ супружествѣ кажется мнѣ крайне затруднительной, а тѣмъ болѣе...
-- Въ несчастномъ, хотите вы сказать, добавилъ графъ.
-- Я не считаю ваше супружество настолько несчастнымъ, чтобы сомнѣваться въ благодѣтельной перемѣнѣ.
-- Вы убѣждены въ этомъ?
-- Порядочные люди очень часто расходятся не вслѣдствіе виновности котораго либо изъ супруговъ, а по недоразумѣнію, такъ что примиреніе всегда возможно для нихъ.
Эрбахъ провелъ рукою по лбу; хорошенькое личико Короны еще разъ предстало передъ нимъ, но дорогой образъ, вставшій въ его памяти, становился все блѣднѣе и мало по-малу совершенно исчезъ.-- Ты пережилъ пору беззаботной молодости, сказалъ онъ себѣ;-- разсудокъ долженъ вступить въ свои права! Тебя призываетъ долгъ; покорись ему...
-- Я напишу графинѣ сегодня ночью, отвѣтилъ онъ, положивъ руку на плечо патеру.-- Каковъ бы ни былъ исходъ этой несчастной исторіи, но во всякомъ случаѣ отношенія наши должны окончательно выясниться...
-- Могу я передать графинѣ нашъ разговоръ? спросилъ, патеръ.
-- Какъ хотите! Мы возобновимъ его при болѣе благопріятныхъ обстоятельствахъ, возразилъ графъ взволнованнымъ голосомъ.-- Однако, не смѣю долѣе задерживать васъ... Покойной ночи!
Ротганъ вышелъ изъ комнаты. Но на лицѣ его не видно было улыбки торжества, хотя онъ одержала полную побѣду и незамѣтно, шагъ за шагомъ, убѣдилъ графа въ необходимости сближенія съ Ренатой.