Въ Монте-Бригидѣ былъ праздникъ, и всѣ обитатели въ праздничныхъ одеждахъ отправились за городъ подышать свѣжимъ вечернимъ воздухомъ подъ тѣнью акацій. Вскорѣ образовался кружокъ и внутри его стали поперемѣнно танцовать двѣ пары подъ звуки трехъ скрипокъ. Самымъ неутомимымъ танцоромъ былъ Матакіоне, грустно озабоченное лицо котораго представляло смѣшной контрастъ съ его быстрыми, веселыми движеніями. Его дама, худощавая вдова, обнаруживала удивительную грацію, несмотря на неуклюжую фигуру.
Старики сидѣли на деревянныхъ скамьяхъ, а дѣти прыгали и рѣзвились вокругъ старшихъ. Вообще, эта была мирная, буколическая сцена; но неожиданно среди веселой, танцующій группы показался молодой человѣкъ, съ насупленными бровями и сверкающими глазами.
-- А, Пьетро! раздалось со всѣхъ сторонъ. Музыка умолкла и танцующіе, окруживъ новаго пришельца, закидали его вопросами:
-- Вы здѣсь? Вы убѣжали изъ тюрьмы? Какъ вы это устроили? Кто вамъ помогъ?
-- Я не убѣжалъ. Меня выпустили.
-- Кто?
-- Король.
-- Его величество.
-- Да, самъ король; онъ знаетъ всю правду объ этихъ мошенникахъ каморристахъ и отправитъ ихъ всѣхъ на каторгу, когда все дѣло выяснится.
-- Неужели? воскликнула въ одинъ голосъ толпа.
-- Но что я слышалъ? продолжалъ Пьетро съ негодованіемъ:-- его величество прислалъ намъ избавителя, поручивъ ему изслѣдовать всѣ продѣлки нашихъ враговъ, а вы, вы сами мѣшаете его работѣ и подло лжете противъ своихъ интересовъ. Неужели это справедливо?
-- Такъ этотъ незнакомецъ стоитъ за насъ, а мы думали, что онъ ихъ сообщникъ.
-- Дураки! воскликнулъ Пьетро:-- вы заслуживаете свою горькую судьбу.
Негодованіе и презрѣніе Пьетро вызвало противъ него неудовольствіе толпы.
-- Ну, это еще вопросъ, кто дуракъ! воскликнулъ одинъ поселянинъ.
-- Э! прибавилъ другой:-- мы, по крайней мѣрѣ, не попадемъ въ тюрьму за нахальство.
-- Откуда вы въ тюрьмѣ узнали столько новостей? замѣтилъ третій.
-- Я не обязанъ вамъ это объяснять, но скажу только, что лучшіе и могущественнѣйшіе люди въ странѣ интересуются нашимъ дѣломъ, и я не дозволю, чтобы ихъ добрыя намѣренія остались безъ результата, благодаря вашей глупости. Я пойду на піаццу и объявлю во всеуслышаніе, что наши власти каморристы. Слава Богу, я не трусъ!
Съ этими словами Пьетро повернулся спиною къ удивленной толпѣ и поспѣшно направился въ селеніе. Но онъ не тотчасъ исполнилъ свою угрозу и не пошелъ на піаццу. Чувство сильнѣе любви къ справедливости и ненависти къ врагамъ помѣшало ему пройти мило жилища Маротти, и тамъ среди людей, которые любили его болѣе всѣхъ на свѣтѣ, онъ немного успокоился и его жаръ остылъ. Съ гордостью выслушала Тереза похвалы за ея геройство, которому онъ былъ обязанъ своимъ освобожденіемъ изъ тюрьмы.
-- Я едва не потерпѣла неудачу, замѣтила она: -- я такъ перепугалась увидавъ за собою Николаи, что у меня въ глазахъ помутилось, и когда онъ выхватилъ у меня изъ рукъ бумагу, то я думала, что все погибло.
-- Но скажи мнѣ, спросилъ Пьетро:-- почему твои друзья рыбаки, оставили тебя въ толпѣ?
-- Въ минуту прихода поѣзда произошла такая суматоха, что всѣ рванулись впередъ безъ всякаго порядка. Я, однако, узнала чутьемъ королевскій вагонъ и одна изъ первыхъ подбѣжала къ нему. Я держала бумагу за-пазухой до послѣдней минуты, но Николаи вѣроятно подстерегалъ меня и не успѣла я протянуть руку съ бумагой къ окошку королевскаго вагона, какъ онъ вырвалъ ее у меня. Въ отчаяніи я едва не упала, какъ меня поддержалъ кто-то и сказалъ мнѣ на ухо, что моя просьба уже исполнена. Поднявъ голову, я увидѣла въ блестящемъ мундирѣ, усыпанномъ орденами, нашего добраго таинственнаго гостя.
-- Да благословитъ его Господь! воскликнули слушатели Терезы.
-- Тутъ толпа оттерла меня отъ вагона, оглашая воздухъ громкими криками. Я болѣе ничего не помню и очнулась только въ хижинѣ моихъ друзей, рыбаковъ, отъ которыхъ и узнала, что потомъ произошло на станціи.
-- Жаль, что Тереза не выдержала долѣе, замѣтилъ отецъ:-- мы тогда знали бы изъ первыхъ рукъ самый интересный эпизодъ этой исторіи.
-- Ничего, она сдѣлала то, что я ее просилъ, какъ настоящая героиня; но передайте мнѣ хоть изъ вторыхъ рукъ разсказъ объ удивительномъ финалѣ.
-- Изъ всѣхъ разнорѣчивыхъ разсказовъ, отвѣчалъ Маротти: -- ясно вытекаетъ одно, что нашъ синдикъ убѣжалъ изъ Неаполитанской тюрьмы вмѣстѣ съ товарищемъ, къ которому онъ былъ прикованъ въ теченіи пяти лѣтъ. Ему вошла въ голову блестящая мысль выдать себя за своего товарища, за политическаго мученика. Въ сущности же, нашъ таинственный гость никто иной, какъ этотъ знаменитый политическій дѣятель, имя котораго принадлежитъ исторіи, а Николаи обыкновенный воръ и убійца.
-- Все это я уже давно знаю отъ самого маркиза Альтатеры, посѣтившаго меня въ тюрьмѣ, замѣтилъ Пьетро:-- я вамъ намекнулъ объ этомъ, синьоръ Маротти, но не смѣлъ открыть вполнѣ тайну, которая принадлежала не мнѣ.