Римское войско.
"Теперь мнѣ приходится говорить о прекрасной странѣ, гдѣ человѣкъ является болѣе сильнымъ и могущественнымъ, нежели гдѣ бы то ни было, гдѣ чудеса энергіи и развитаго чувства не составляютъ рѣдкости. Земля, о которой я буду говорить, священна для человѣчества, такъ-какъ изъ нея вышелъ тотъ свѣтъ, который заблисталъ на весь міръ.
"И въ этой странѣ, вслѣдъ за эпохою могущественныхъ проявленій жизни, наступилъ сумракъ смерти. И въ этой странѣ во многихъ мѣстахъ встрѣчаются только пустыни, покрытыя лѣсами и топями, гдѣ безотрадное молчаніе смѣнило тревожные и радостные звуки кипѣвшей нѣкогда жизни.
"Города покорителей міра исчезли, но множество развалинъ и памятниковъ древности еще громко напоминаютъ о минувшемъ величіи исчезнувшихъ поколѣній. Голосъ этотъ прорывается сквозь безмолвіе цѣлыхъ столѣтій, и латинскія мѣстности, несмотря на все свое раззоренное состояніе, представляются все-таки величественными.
"Суровая природа пустыни придаетъ особенную торжественность развалинамъ городовъ, гробницамъ и всѣмъ памятникамъ славнаго прошлаго. Посреди пустыни, на каждомъ шагу, путнику попадаются слѣды такого могущества, которое устрашаетъ его мысль. Часто въ одномъ и томъ же мѣстѣ, на одномъ и томъ же обломкѣ камня, онъ прочтетъ исторію временъ самыхъ отдаленныхъ между собою. Передъ нимъ встанутъ какъ живые и страданія, и радости отжившихъ поколѣній. Вотъ колонны языческаго храма, въ которомъ древніе жрецы заставляли своихъ оракуловъ дѣлать прорицанія, помогавшія имъ держать массы народа въ невѣжествѣ и незнаніи, а вотъ колонны другого храма, жрецы котораго, болѣе близкіе къ намъ по времени, тоже съумѣли изъ религіи сдѣлать орудіе самаго тяжкаго деспотизма. Тутъ цѣлая исторія скорби народа, старой забытой и новой, забвеніе которой еще далеко не наступило.
"Если путника можетъ повергнуть въ скорбь откликъ страданія несчастныхъ, которыхъ нѣкогда гордые патриціи оставляли погибать въ рвахъ и пещерахъ, то еще большую скорбь должны въ немъ вызвать отзывы живаго крика страдальцевъ, томящихся донынѣ въ папскихъ темницахъ. Если въ нѣдрахъ земли покоится не мало праха древнихъ народныхъ защитниковъ, то хранитъ эта же земля не меньше останковъ мучениковъ, павшихъ еще недавно и погибающихъ и платящихъ своею кровью еще въ наши дни, за великое дѣло освобожденія родины отъ господства духовнаго.
"Но, задумываясь надъ бѣдствіями давно минувшаго и настоящаго, путникъ, несмотря на всю свою скорбь, ощущаетъ въ мысли своей нѣкоторую бодрость, видя, что его современники, несмотря на то, что цѣлыя столѣтія отдѣляютъ ихъ отъ славныхъ "отцовъ", съумѣли сохранить въ себѣ ихъ энергію для борьбы съ тираніею и замѣчая въ исторіи судебъ нашего несчастнаго отечества, что бѣдствія его никогда не продолжались особенно долго" {"Лаціумъ, его обитатели и города. Преданія о первыхъ вѣкахъ Рима, его императорахъ, революціяхъ и борьбѣ съ тираніей" (Атто Ванучи. Гл. 1)}.
Этимъ поэтическимъ отрывкомъ изъ сочиненія нашего славнаго автора исторіи древней Италіи, я счелъ удобнымъ замѣнить непосильное для меня сравненіе нашего настоящаго съ доблестями древняго Рима героическаго времени, такъ-какъ мнѣ приходится сказать свое слово о томъ сборищѣ итальянцевъ и чужеземцевъ, которое носитъ въ наши дни громкое названіе римскаго войска. Мнѣ кажется, что послѣ словъ Ванучи -- легко понять, что за люди могутъ составлять толпу, главное назначеніе которой защита папы, безсильнаго внушить къ себѣ въ римлянахъ всякое иное чувство, кромѣ презрѣнія.
Да, много усилій нужно было употребить патерамъ, чтобы въ странѣ, гдѣ "человѣкъ проявляется болѣе сильнымъ и могущественнымъ, нежели гдѣ бы то ни было", организовать себѣ войско изъ отчаянной сволочи!
Войско это составлено изъ римлянъ, надъ которыми надзираютъ чужеземцы, и изъ чужеземцевъ, находящихся подъ надзоромъ жандармовъ. И тѣ и другіе одинаково продажны, и тѣ и другіе -- одного поля ягода.
Званіе папскаго солдата пользуется всеобщимъ презрѣніемъ; чужеземцы вступаютъ въ ряды ихъ подъ предлогомъ ихъ облагороженія. Между тѣми и другими постоянный раздоръ, хотя преимущество все-таки остается на сторонѣ римлянъ, не умѣющихъ сгубить въ себѣ окончательно всякій слѣдъ прежней доблести.
Таково современное римское войско, и вотъ отчего наши изгнанники, зная о всѣхъ планахъ правительства, могли спокойно ожидать. нападенія. Нападеніе это со дня на день все откладывалось, такъ-какъ въ папской пародіи на войско постоянно возникали новые раздоры и несогласія.
Чужеземцы хотѣли при аттакѣ составлять правый флангъ; римляне, считая себя по справедливости храбрѣе иноземцевъ, не хотѣли имъ уступать этой чести. Духовенство, неумѣвшее возстановить порядка, то выходило изъ себя отъ бѣшенства, то предавалось унынію и боязни.
Такимъ образомъ, первый день Пасхи, предназначенный для истребленія разбойниковъ, едва не сдѣлался днемъ гибели папскихъ наемщиковъ, и сдѣлался бы имъ непремѣнно, еслибы умѣренныя партіи итальянцевъ не сдерживали нетерпѣливыхъ римлянъ своими призывами къ "умѣренности и порядку".
Однако, Регуло и съ нимъ большая часть трехсотъ, несмотря на призывы умѣренныхъ, не хотѣли остаться въ полномъ бездѣйствіи и, чтобы хотя нѣсколько повредить своему исконному врагу, приняли такой планъ: они возмутили римскую часть войска, которая, подъ предлогомъ того, что она должна составлять правый флангъ, отказалась идти въ походъ. Офицеровъ, думавшихъ принудить солдатъ къ исполненію своихъ приказаній -- не слушались, а когда они для усмиренія возстанія призвали противъ своихъ -- чужеземцевъ, то началась такая схватка, которая сдѣлалась жесточе всякаго сраженія... и чужеземцы со стыдомъ должны были ретироваться въ свои казармы.
Однимъ изъ самыхъ энергическихъ возмутителей войска былъ вашъ знакомецъ Дентато, которому какимъ-то чудомъ удалось выбраться живымъ изъ тюрьмы. Поклявшись въ непримиримой враждѣ къ своимъ гонителямъ, онъ ожидалъ только благопріятнаго случая имъ отомстить, и когда схватка окончилась, зная, что ему и его драгунамъ не предвидѣлось ничего хорошаго, еслибы они оставались въ Римѣ, онъ ускакалъ съ ними въ банду Ораціо, гдѣ разсказъ его обо всемъ случившимся -- былъ выслушанъ, конечно, съ особеннымъ удовольствіемъ и послужилъ въ общему веселью.