Освобожденіе.
Одну странную вещь замѣтилъ я въ Римѣ -- устойчивость и храбрость римскаго солдата -- не наемнаго мерсенера, а тѣхъ, которые зовутся і soldati di papa. Я видѣлъ ихъ при защитѣ Рима, и я имъ удивлялся и жалѣлъ, что служатъ они такому пошлому дѣлу...
Патеры знаютъ римскаго солдата, и знаютъ, что отвага не легко повинуется пошлости, что въ день возстанія римскій солдатъ будетъ вмѣстѣ съ народомъ, а отсюда необходимость наемщиковъ, отсюда выпрашиваніе иностранныхъ вторженій всякій разъ, едва лишь народъ начинаетъ терять терпѣніе.
-- Наши готовы, сказалъ, входя, Сильвіо:-- я спряталъ ихъ покуда между ногъ гранитныхъ коней; по первому зову, они сбѣгутся сюда.
-- Хорошо, молвилъ Аттиліо, и, нетерпѣливый, обратился къ Дептато: -- мой планъ таковъ: мы съ Муціо пойдемъ за ключами къ тюремщику, а ты помоги Сильвіо и нашимъ захватить сбировъ, караулящихъ тюремные входы.
-- Дѣло! отозвался сержантъ: -- Чиніо (драгунъ, приведшій Сильвіо), ты проводишь ихъ къ тюремщику, но помни, что будешь имѣть дѣло съ самимъ чортомъ! Этотъ каналья Панкальдо не затруднится заковать въ кандалы самаго небеснаго Отца и не выпустить его изъ-подъ замка даже per la gloria del paradiso... Берегись за себя!
-- Не безпокойся, замѣтилъ Аттиліо, направляясь съ Муціо вслѣдъ за Чиніо.
Предпріятіе подобнаго рода не представляло въ Римѣ тѣхъ затрудненій, которыя встрѣтились бы въ иномъ государствѣ, гдѣ правительство пользуется большимъ уваженіемъ, и чиновники его заражены меньшею подкупностью; но тамъ, гдѣ солдатъ не одушевленъ любовью въ отчизнѣ, національною славой, честью своего знамени, и знаетъ, что служитъ правительству, порицаемому и проклинаемому всѣми,-- тамъ, говорю, все возможно; и день, когда чужестранецъ уберется изъ Рима взаправду, будетъ днемъ исчезновенія правительства скуфеекъ передъ общимъ презрѣніемъ -- римскихъ солдатъ и римскаго народа.
Деотато подвелъ бригаду Сильвіо къ караульному пикету сбировъ, охраняющихъ входъ въ тюрьмы -- и это было не трудно ему, сержанту драгунскаго поста, наблюдающаго за всѣмъ дворцомъ.
Сильвіо, вглядясь въ однообразное хожденіе взадъ и впередъ наружнаго часоваго, выждалъ моментъ его поворота спиной, и -- съ ловкостью и прытью дикой кошки -- выхватилъ у него ружье, своимъ ударомъ колѣна на мостовую и зажалъ ротъ. Подоспѣвшіе товарищи -- прежде, чѣмъ звукъ паденія тѣла могъ долетѣть до пикета, связали его -- съ любезностью, но безъ церемоній, и пока недоумѣвавшіе сбиры протирали глаза, перевязали и остальныхъ.
Едва овладѣли пикетомъ, Аттиліо и Муціо привели тюремнаго ключаря, который по неволѣ долженъ былъ имъ повиноваться.
Двери тюрьмы растворились, и они вошли, наблюдая за тюремщикомъ въ оба и готовые дать почувствовать ему свое присутствіе, въ случаѣ, еслибы онъ вознамѣрился крикнуть или бѣжать.
Вошли на дворикъ; на зовъ ключаря явился внутренній сторожъ, который помѣщался въ единственной незанятой темницѣ -- всѣ другія были приперты засовами и замками.
Аттиліо крикнулъ:
-- Арестантъ Манліо, гдѣ онъ?
Тюремщикъ почувствовалъ на своемъ плечѣ тяжесть лѣвой руки нашего Антиноя, и угадалъ конвульсивное движеніе правой, схватившейся за что-то. Намъ приходится сказать, что Аттиліо, въ эту минуту, инстинктивно думалъ объ убійствѣ...
Но кровь не была пролита. Панкальдо, обыкновенно столь злобный и мстительный съ бѣдными заключенными, оказался въ эту ночь сговорчивости примѣрной. При скудномъ мерцаніи стѣнной лампады, онъ бросалъ испуганные взгляды то на нищаго, то на Аттиліо, и если первый казался ему страшнымъ, то другой наводилъ чуть не ужасъ. Онъ корчилъ гримасы, желая изобразить на своемъ лицѣ улыбку, чѣмъ отвѣчалъ на приказанія юноши, и повиновался, не заставляя повторять ихъ себѣ дважды.
-- Манліо здѣсь, проговорилъ, наконецъ, тюремщикъ, и принялся искать ключъ отъ коморки скульптора.
-- Отворяй же! закричалъ на его Аттиліо, и этимъ вмѣсто того, чтобъ ускорить отысканіе ключа, аргуса охватилъ трепетъ, и дрожавшія его руки не попадали на связку. Наконецъ, одинъ изъ ключей пришелся къ замку, и глухо повернулся; дверь темницы подалась...
Предоставляю судить радость бѣднаго Манліо, почувствовавшаго себя неожиданно въ объятіяхъ молодаго своего друга, когда онъ узналъ отъ него, какъ произошло освобожденіе! Но Аттиліо сталъ торопить.
-- Мы, Муціо, понесемъ ключаря съ собою,-- по крайней-мѣрѣ, до извѣстнаго разстоянія; а этого внутренняго стража запремъ на мѣсто Манліо.
Такъ и было сдѣлано. Потомъ, сойдя съ квиринала, шествіе раздѣлилось: одна партія заставляла понудительно фланировать Панкальдо, отпущеннаго на свободу по истеченіи часа, когда уже было поздно сзывать полицію; другая, сокращенная до трехъ: Манліо, Аттиліо и Сильвіо, проведенная симъ послѣднимъ черезъ porta Salara, бросилась въ римскую Кампанію.