Въ лѣсу послѣ побѣды. Отступленіе.
Разсказавъ вкратцѣ Атилліо и Ораціо все происшедшее съ нею со времени отплытія яхты, и узнавъ отъ нихъ о происходившемъ въ замкѣ, Джулія подошла къ дорогому своему Муціо. Она замѣтила перемѣну въ его внѣшности, и еще въ гостиницѣ Луны нетерпѣливо хотѣла его поздравить съ перемѣною его обстоятельствъ, но, какъ мы видѣли, этого тамъ ей не удаюсь.
Муціо, умѣвшій носить съ достоинствомъ самое рубище, при измѣнившихся обстоятельствахъ, разумѣется, сдѣлался еще изящнѣе.
А ему за это время, что называется, повезло. Сиккіо, незадолго до того умершій, успѣлъ передъ смертью своей розискать кардинала Ф.,-- дядю по матери послѣдняго отпрыска семьи Помпео, разсказалъ ему всю исторію Муціо и передалъ ему всѣ акты о его рожденіи и правахъ, которыя ему удалось достать. Прелатъ тотчасъ же отдалъ приказаніе одному изъ своихъ подчиненныхъ немедленно войти въ сношенія съ Муціо, доставить ему все необходимое и передать ему, что кардиналъ дѣлаетъ его наслѣдникомъ всѣхъ своихъ богатствъ послѣ смерти, а при жизни постарается, затѣявъ процессъ съ паолотами, возвратить назадъ все у него похищенное.
Такая любезность кардинала зависѣла отъ того, что въ концѣ 1866 года подулъ надъ Италіей, какъ извѣстно, либеральный вѣтеръ, и кардиналъ считалъ нелишнимъ имѣть близкаго родственника въ средѣ героической молодежи. Мало того, онъ сталъ усиленно хлопотать о полученіи амнистіи для Муціо.
Хотя Джулія и не придавала особеннаго значенія перемѣнѣ обстоятельствъ Муціо, но встрѣча ихъ была весела и радостна.
Впрочемъ, въ этотъ день все общество было особенно весело настроено, отчасти отъ радости свиданія, отчасти, какъ это всегда бываетъ, вслѣдствіе только что одержанной побѣды.
Ненавидя всякое пролитіе человѣческой крови, я лично, признаюсь, всегда особенно хорошо настроенъ въ дни побѣды и испытываю въ такіе дни надъ собою живительное вліяніе какой-то, отчасти дикой радости. Несмотря на то, что мѣстность обыкновенно покрыта еще неубранными трупами, что время отъ времени доносятся до слуха стоны раненыхъ и умирающихъ, несмотря на все чувство усталости -- каждый въ такіе дни веселъ и радостенъ, друзья крѣпче жмутъ другъ другу руку при встрѣчѣ, все носитъ какой-то праздничный видъ и всѣ исполнены одною только мыслью: "мы побѣдили! мы прогнали непріятеля!"
Пусть Манцони и въ подобныя минуты не забываетъ напоминать побѣдителямъ: "чему вы радуетесь, братья, убившіе своихъ братьевъ?"
Скоро ли еще наступитъ то время, когда народы дѣйствительно станутъ братьями?
Всѣ друзья наши весело расположились группами на яркой зелени лѣснаго ковра.
Сильвія, конечно, тотчасъ же стала разспрашивать Джулію о Манліо, и та, къ ея удовольствію, разсказала, что онъ живъ и здоровъ и гоститъ у отшельника.
Имя отшельника возбудило общее вниманіе.
-- Ну, что? Какъ думаетъ онъ о римскихъ дѣлахъ? разомъ спросили ее нѣсколько голосовъ.
-- Онъ вполнѣ съ вами своею мыслью, отвѣчала Джулія.-- Его утѣшаетъ то геройское упорство, съ какимъ вы преслѣдуете святую цѣль освобожденія Рима и вмѣстѣ съ тѣмъ вполнѣ одобряетъ въ васъ ту сдержанность, изъ за-которой вы скорѣе соглашаетесь страдать и томиться въ изгнаніи, чѣмъ рѣшиться ранѣе срока на что-нибудь окончательное, что въ случаѣ неудачи только помѣшало бы начинающемуся объединенію Италіи, и подало бы поводъ чужеземцамъ къ новымъ вмѣшательствамъ. Въ случаѣ же, если итальянское правительство будетъ продолжать свое позорное поклоненіе Франціи, разумѣется на вашей обязанности будетъ лежать -- кончить все это дѣло самимъ. Онъ надѣется, что тогда ваши дѣйствія встрѣтятъ сочувственный откликъ во всякомъ честномъ итальянскомъ сердцѣ.
-- Дожидаться-то только не легко, замѣтилъ въ отвѣтъ Муціо.-- Мы выказали уже достаточно терпѣнія -- этой добродѣтели ословъ... пора бы уже выказать намъ, что у насъ найдутся и кое-какія другія, болѣе человѣческія доблести.
-- А далеко ли островокъ отшельника и поѣдемъ ли мы туда? спросила Сильвія, которую не оставляла мысль о Манліо.
-- Еще бы, отвѣчала Джулія: -- я вѣдь за этимъ сюда и пріѣхала. Намъ надобно только добраться до Ливорно, а тамъ стоитъ моя "Клелія". Кстати, Сильвія, я должна вамъ сказать новость: Аврелія вышла замужъ за капитана моей яхты. Благословлялъ ихъ самъ отшельникъ.
Новость эта всѣми была встрѣчена съ удовольствіемъ. Не успѣло общество объ ней еще достаточно наговориться, какъ замѣтило, что въ лѣсу приближается Сильвіо вмѣстѣ съ Камиллой.
Разсудокъ бѣдной дѣвушки возвратился отъ сильнаго чувства, которое пробудило въ ней прощаніе съ милымъ, когда онъ рѣшилъ навсегда оставить Римъ. Врачи знаютъ, что подобные случаи бываютъ.
Теперь Сильвіо только что узналъ объ утреннихъ проіешествіяхъ, и торопился доставить друзьямъ извѣстія изъ города.
Когда друзья обмѣнялись привѣтствіями и Кахилла ознакомилась съ обществомъ, Сильвіо сѣлъ рядомъ съ Ораціо и сказалъ:
-- Я проходилъ сейчасъ черезъ Витербо, и что тамъ дѣлается, просто трудно передать. Горожане почти не показвваются на улицахъ, и кто имѣетъ какое-нибудь дѣло, старается какъ можно скорѣе пробѣжать по нимъ, чтобы не попадаться на глаза войску. Войско просто неистовствуетъ. Къ нему изъ Рима пришло значительное подкрѣпленіе, и солдаты, потерпѣвшіе неудачу у этого лѣса, стараются вымѣстить свою досаду на мирныхъ жителяхъ. Они стрѣляютъ на воздухъ, для приданія себѣ значенія. Разграбили нѣсколько лавокъ, винный погребъ и большинство ихъ мертвецки перепилось. Новый отрядъ, только что пришедшій, кричитъ, что поругана честь знамени, и что поруганіе это необходимо обмыть въ итальянской крови. Только свистъ, шумъ и сумятица, позволили мнѣ проскользнуть незамѣченнымъ, чтобы передать вамъ все, что я видѣлъ. Но я все-таки не избѣгнулъ непріятностей. Когда я проходилъ мимо гостиницы Луны, изъ кареты, стоявшей у ея входа, выходили нѣсколько офицеровъ, только что пріѣхавшихъ изъ Рима. Всѣ люди гостиницы были заняты перетаскиваніемъ ихъ багажа, и одинъ изъ нихъ, багажа котораго никто не бралъ, выходилъ изъ себя отъ нетерпѣнія. Принявъ меня вѣроятно за носильщика, онъ потребовалъ отъ меня, чтобы я тотчасъ же взялъ его чемоданъ, и схватилъ меня за грудь, произнеся вѣское ругательство. Къ счастію, я успѣлъ дать знакъ Камиллѣ, чтобы она шла впередъ. Не теряя времени, я лѣвой рукой отцѣпилъ его руки, а правой, со всего размаху, ударилъ его по лицу. Онъ совершенно растерялся... а я, конечно, не теряя времени, бросился вонъ изъ города. По моимъ соображеніямъ, намъ здѣсь оставаться долго нельзя... Завтра утромъ, самое позднее, все войско навѣрное двинется на насъ.
-- Въ этомъ лѣсу, усмѣхнулся въ отвѣтъ Ораціо: -- мы въ состояніи выдержать битву съ цѣлымъ войскомъ папы. Насъ здѣсь, слава богу, достаточно, а женщины...
-- Съумѣютъ сами защитить себя, сказали разомъ Джулія, Клелія и Ирена.
Наступали сумерки, и пора было подумать о подкрѣпленіи пищею. Къ счастію, Клелія всѣмъ уже распорядилась и у опушки стояли два мула, которые были нагружены провизіей. Она только мигнула Джону, и мальчикъ не заставилъ себя дожидаться. На свѣжемъ дернѣ появилась тотчасъ и скатерть и посуда.
Кто изъ людей не цѣнитъ современныхъ завоеваній культуры и цивилизаціи? Кто не предпочтетъ прочнаго и хорошаго дома, прохладнаго лѣтомъ, хорошо нагрѣвающагося зимой, нѣкотораго избытка и удобствъ во всемъ необходимомъ для людей, климатическимъ неудобствамъ пустынь, недостаткамъ и лишеніямъ бродячей жизни?
Къ несчастію, всѣмъ этимъ еще не всѣ люди пользуются. Лучше сказать, блага цивилизаціи достаются въ удѣлъ еще весьма немногимъ, составляя до сихъ поръ какъ бы монополію избранныхъ. Большинство совершенно отстранено отъ пользованія этими благами, такъ что вопросъ: принесла ли хоть что-нибудь цивилизація бѣднымъ классамъ, самъ собою представляется каждому мыслящему человѣку. Можно ли при этомъ удивляться, что множество людей мечтаютъ съ завистью о первобытной простотѣ первоначальныхъ обитателей земли? Правда, тогда не существовало еще ни великолѣпныхъ дворцовъ, ни роскошной одежды, ни взысканнаго стола, но за то не было и неумолимыхъ сборщиковъ податей, ни массы препятствій ли свободной жизни; у отцовъ не отнимали дочерей, для удовлетворенія похотямъ сильныхъ міра, не брали сыновей для того, чтобы обращать ихъ въ невольное и безсознательное пушечное мясо.
Впрочемъ, сельскій обѣдъ, въ родѣ того, какой предстоялъ нашимъ героямъ, въ обществѣ такихъ женщинъ, какъ Ирена, Джулія, Клелія -- нельзя было бы промѣнять на самыя роскошныя пиршества.
Я вообще люблю эти бивуачные обѣды въ лѣсахъ, если даже они состоятъ изъ однихъ продуктовъ охоты и плодовъ, но для приготовлявшагося обѣда было запасено вдоволь всякой провизіи и значительное число фіаскъ {Фіаско -- особеннаго рода стеклянная посуда, съ узкими горлышками, въ которой въ Италіи сохраняютъ вино, заливая сверху оливковымъ масломъ. Прим. переводчика. } съ орвіетскимъ и монтепульчинскимъ виномъ. Прибавьте къ этому аппетитъ, какимъ должны были обладать наши друзья послѣ дня, проведеннаго такъ дѣятельно.
Когда все было приготовлено, общество усѣлось за обѣдъ. Все было весело и оживленно. Джулія, которой еще впервые приходилось присутствовать на подобномъ обѣдѣ, была въ полномъ восхищеніи. Джонъ, который съ пяти лѣтъ сталъ совершать морскія плаванія, разсказывалъ ей свои воспоминанія о Китаѣ, гдѣ его особенно поразило, что мужчины исполнятъ женское хозяйство, а женщины управляютъ джонками, нося на плечахъ своихъ дѣтей въ особенныхъ мѣшкахъ. Гаспаро разсказалъ обществу романическую исторію своей жизни. Онъ сдѣлался убійцею -- изъ любви, спасая незнакомую дѣвушку отъ изнасилованія ея братомъ -- патеромъ. Онъ влюбился въ нее, но такъ-какъ совершилъ убійство, хотя и въ видахъ защиты, долженъ былъ бѣжать въ лѣса отъ преслѣдованія закона. Его Алаба за нимъ послѣдовала.
-- Убійство патера и еще другой случай, гдѣ мнѣ пришлось, защищая свою жизнь, положить на мѣстѣ напавшаго на меня негодяя, опредѣлили мою участь. Я попалъ въ такъ-называемые разбойники, встрѣтилъ въ лѣсу нѣсколько бѣглецовъ, такъ же несчастныхъ, какъ и я. Я организовалъ шайку для борьбы съ патерами; убійцъ и воровъ я въ нее не принималъ, и мнѣ удалось нагнать такой страхъ на папское правительство, что эти господа, рѣшаясь на какое-нибудь злодѣяніе, всегда думали: ну, а что, какъ Гаспаро насъ за это накажетъ? Нѣсколько лѣтъ сряду я просто царствовалъ въ лѣсахъ Кампаньи, и еслибы не поддался льстивымъ рѣчамъ моего родственника, кардинала А.... то поймать меня едва-ли удалось бы кому-нибудь. Но я довѣрился кардиналу, и за то отсидѣлъ четырнадцать лѣтъ въ тюрьмѣ, закованный въ кандалы. Въ тюрьмѣ я впервые услыхалъ о вашихъ подвигахъ, Ораціо, и, признаюсь, только и молилъ Бога о томъ, чтобы мнѣ удалось когда-нибудь послужить вамъ. Желаніе мое сбылось, и я охотно посвящаю весь остатокъ дней моихъ великому дѣлу освобожденія Рима.
Въ подобныхъ разсказахъ время прошло незамѣтно и скоро наступила ночь. Утомленное общество заснуло подъ открытымъ небомъ. Для дамъ были устроены постели изъ плащей подъ навѣсомъ столѣтняго дуба. Ораціо разставилъ повсюду часовыхъ и назначилъ общее пробужденіе, едва настанетъ утренняя заря.
-----
Иноземное войско, носящее, какъ бы вслѣдствіе исторической ироніи, нѣкогда великое имя войска римскаго, тоже не теряло времени. Еще въ тотъ же вечеръ все начальство созвано было главнокомандующимъ въ военный совѣтъ для разрѣшенія вопроса, когда начать преслѣдованіе банды. Нѣкоторые изъ офицеровъ, и въ томъ числѣ маіоръ, получившій пощечину отъ Сильвіо, и все время запивавшій свой позоръ виномъ, были того мнѣнія, чтобы тотчасъ же идти на разбойниковъ, но главнокомандующій, человѣкъ хладнокровный, разсудилъ, что удобнѣе открыть дѣйствія съ зарею, такъ-какъ вечеромъ было почти невозможно собрать пьяныхъ солдатъ. Это мнѣніе восторжествовало.
На зарѣ стали бить сборъ; но собрать солдатъ, изъ которыхъ одни не успѣли еще отдохнуть послѣ прихода ускореннымъ маршемъ изъ Рима, а другіе еще не оправились отъ пораженія въ циминскомъ лѣсу, было не такъ-то легко и потребовало много времени. Такимъ образомъ, солнце уже заливало своими лучами Аппенины, когда войско приблизилось къ лѣсу, для вступленія въ который понадобились проводники изъ мѣстныхъ жителей, взявшіеся за такое дѣло, разумѣется, не охотно, а по принужденію.
Между тѣмъ изгнанники, знавшіе всѣ тропинки лѣса, какъ свои пять пальцевъ, и поднявшіеся съ зарею, въ это время успѣли уже занять выгоднѣйшую позицію на вершинѣ горы, откуда они могли наблюдать со всѣхъ сторонъ за движеніями приближавшагося непріятеля.
Ораціо раздѣлилъ всю банду на двѣ части. Сто человѣкъ, подъ командою Муціо, были расположены имъ застрѣльщиками между скалами и рощей вершины горы, со стороны приближавшагося войска. Остальные двѣсти человѣкъ были построены въ колонну и находились за вершиной горы въ готовности къ немедленному нападенію.
Окончивъ боевой распорядокъ, Ораціо позвалъ въ себѣ капитана Тортиліа, сталъ разспрашивать его объ именахъ офицеровъ, лица которыхъ можно было уже весьма удобно разсмотрѣть въ зрительную трубу. Оказалось, что войско велъ самъ главнокомандующій папскими войсками, французскій генералъ Рошъ-д'Аррико.
Войско съ каждой минутой приближалось, и хотя Ораціо и не опасался предстоявшаго дѣла, но не могъ избавиться отъ того безпокойства, которое неизбѣжно долженъ испытывать военачальникъ, на рукахъ котораго лежитъ важная отвѣтственность за участь подчиненныхъ ему людей, передъ началомъ неминуемой схватки.
Одно изъ величайшихъ неудобствъ для бандъ на войнѣ составляетъ необходимость весьма часто оставлять на произволъ судьбы своихъ раненыхъ, или поручать ихъ заботамъ мѣстныхъ жителей, обыкновенно старающихся этого избѣгнуть, изъ опасенія скомпрометироваться.
Это соображеніе, также какъ и неравенство силъ, заставили Ораціо рѣшиться на отступленіе, съ тѣмъ, однакоже, чтобы въ то же время показать чужеземному войску, что его не боятся свободныя итальянскія войска, даже при самыхъ неблагопріятныхъ обстоятельствахъ.
Для этого онъ приказалъ Сильвіо, начальствовавшему аріергардомъ, построиться для защиты отступленія, а самъ, какъ искусный охотникъ, такъ расположилъ около себя своихъ стрѣлковъ, какъ будто предназначалъ ихъ для преслѣдованія кабана или оленя.
Сообщивъ свой планъ Аттиліо и сказавъ ему, чтобы онъ безъ торопливости совершалъ правильное и постепенное отступленіе, самъ онъ направился къ Муціо, стрѣлки котораго уже были совершенно готовы къ встрѣчѣ непріятеля, быстро приближавшагося. Обмѣнявшись съ Муціо двумя-тремя словами, онъ съ двумя только товарищами занялъ самую высшую точку позиціи, откуда могъ все хорошо видѣть и наблюдать.
Генералъ Аррико, человѣкъ достаточно храбрый, направился прямо на позиціи, занятыя либералами. Авангардъ его былъ расположенъ цѣпью, а самъ онъ съ небольшими колоннами составлялъ его подкрѣпленіе.
При всякомъ сраженіи, для главнаго начальника чрезвычайно важно умѣть выбрать для себя такое мѣсто, откуда можно было бы видѣть поле сраженія на возможно большее пространство. Это для него всегда бываетъ легче, если онъ держится на ряду съ первыми шеренгами своего войска.
Начальствующій необходимо долженъ знать обо всемъ, что дѣлается во время сраженія; если онъ далеко отъ поля дѣйствія, то, кромѣ потери времени и той невѣрности, которая можетъ вкрасться въ извѣстія, сообщаемыя ему, онъ, что всего важнѣе, не можетъ своевременно усиливать тѣ части своего войска, которыя преимущественно нуждаются въ подкрѣпленіи, и даже тогда, когда побѣда видимо клонится на его сторону, достаточно скоро отрядить на непріятеля легкіе отряды кавалеріи и пѣхоты, которые оканчиваютъ побѣду.
Но, какъ мы видѣли, въ этомъ смыслѣ ни съ одной стороны не было сдѣлано ошибки. Аррико, справедливо разсчитывая на превосходство своихъ силъ, прямо повелъ ихъ въ атаку, а Ораціо, разсчитывавшій на отступленіе изъ-за незначительной численности своихъ товарищей, располагалъ дать непріятелю чувствительный урокъ, чтобы охладить этимъ нѣсколько пылъ его натиска.
Неровность почвы и густота деревьевъ позволили Муціо расположить своихъ застрѣльщиковъ въ удобной и прикрытой позиціи. Онъ приказалъ сдѣлать залпъ только тогда, когда непріятель подойдетъ на разстояніе ружейнаго выстрѣла, и вслѣдъ затѣмъ тотчасъ же уходить за задніе эшелоны.
Такъ ими и было сдѣлано, и съ этимъ первымъ залпомъ у непріятеля оказалось множество убитыхъ и раненыхъ. Авангардъ чужеземцевъ былъ разстроенъ, а колонны, шедшія съ храбрымъ Аррико во главѣ, нѣсколько смутились и уменьшили свой шагъ, что дало итальянцамъ время отступить въ полномъ порядкѣ.
-----
Когда Кортезъ, высадившись въ Мексикѣ, сжегъ свои корабли; когда извѣстная тысяча, покрывшая себя славою въ Марсалѣ, выйдя на берегъ Сициліи, оставила свои суда непріятелю, то успѣхъ обоихъ этихъ предпріятій обусловливался именно тѣмъ, что сражавшіеся сами отрѣзали себѣ всякій путь къ отступленію. Но итальянскимъ войскамъ весьма часто вредитъ близость границъ дружественныхъ державъ. Я самъ былъ очевидцемъ подобнаго скандала въ Ломбардіи въ 1848 году отъ близости границъ Швейцаріи и, къ несчастію, то же повторилось однажды на римскихъ поляхъ.
Въ настоящемъ, только что описанномъ мною случаѣ съ тремя стами, близость границъ итальянскихъ земель, не находящихся подъ господствомъ папы, тоже оказалась вредной для дѣла. Едва банда ее достигла, какъ, несмотря на то, что она состояла изъ людей, исполненныхъ храбрости, она стала разсѣеваться. Начальникамъ банды пришлось напомнить молодежи, что дѣло ихъ еще далеко не кончено, что родина ихъ еще томится въ рабствѣ, что на обязанности всѣхъ и каждаго лежало приготовляться въ новымъ дѣламъ, и несмотря на это, имъ пришлось на время проститься. Ораціо, Муціо, Аттиліо. Сильвіо, Гаспаро и Джонъ съ грустью направились по тосканской дорогѣ, чтобы достигнуть Ливорно и стоявшей въ его портѣ яхты, куда заблаговременно были ими отправлены женщины.